Школьная форма
В годы учебы не было общей школьной формы. Каждый одевался в меру семейного достатка, а он был разный и, у большинства, скудный. Общие требования к одежде школьника были следующие: чтобы была чистая, там, где необходимо, аккуратно заштопанная, пуговицы все пришиты, застегнуты, если рубашка навыпуск, обязательно подпоясана. В головном уборе в школе не ходили. До 4-го классе в деревенской школе многие ходили в лаптях. Осенью, пока земля не покрыта снегом, лапти были обычной обувью. Валенки носить еще нельзя, а в кожаной обуви холодно. Или ранней весной, когда в валенках сыро, а в кожаной обуви холодно. Да и какие родители позволят трепать кожаную обувь по снегу или мерзлой земле. Лапти были двух видов — обычные и косые. Обычное лапти плели из нескольких слоев лыка, чтобы не промокали, а подошву для прочности дополнительно прошивали лентами кожи или прочной ткани. По верху пришивали узкие оборки — опушни. В них продевали шерстяные плетеные пояски, чтобы крепить лапти на ногах. Под лапти на ноги наматывали онучи — длинные портянки — тепло, мягко, сухо для любой погоды. Не очень красиво, но многие так одевались.
Косые лапти тоже плели из льна. Косыми назывались потому, что носки их были скошены под ту или другую ногу. Они легкие, тонкие, редкие в одно лыко, без опушней, крепились поясками. Удобные для работы в поле, особенно по стерне. Ноги в них продуваются, не потеют. В мои годы косые лапти носили только взрослые. Зимой носили шубы — нагольные или сверху покрытые тканью, редко фабричной, чаще собственного ткачества. До середины 30-х годов нижнее белье шили из домашнего холста — льняного полотна.
Как большинство ребят, я только с 5-го класса. стал носить шапку ушанку, а до этот носил папаху из черной овчины. Это был обычный головной убор в деревне. Папахи шили прочными, носились они долго, переходя от дедов к внукам. Я только с 5-го класса стал более щепетильным к своей одежде. Хотелось выглядеть не хуже поселковых, но это было невозможно.
До 35-го года я не видел у учеников школьных портфелей. Все носили сумки с наплечной лямкой. У некоторых сумки были с клапаном. Мне школьный портфель купили в 6-м классе, клеенчатый, с ручкой. Красиво, но неудобно. Одна рука постоянно занята - неудобно во время драки.
«Школьные» поэты
Нашими поэтами мы считали Пушкина, Лермонтова, Некрасова, Маяковского, Жарова, Демьяна Бедного.
В 36-м-37-м годах широко отмечалось столетие гибели Пушкина. Его изучали на уроках, ему посвящались концерты, вечера силами учеников.
После изучения «Капитанской дочки», учительница спрашивает класс: «За кого вы? За Гринева или за Пугачева?» Все подняли руку за Гринева. За Пугачева поднялись две руки — моя и моего деревенского соседа. Учительница говорит: «Моя будет третья». И мы сообща стали выяснять, почему за Пугачева.
После изучения «Дубровского», учительница предложила нам самостоятельно продолжить повесть. Поселковые, в основном девочки, продолжили в том же духе, чем заканчивается повесть у Пушкина: после излечения Дубровский уехал за границу. А Маша овдовела и тоже выехала за границу, случайно встретилась с Дубровским, и уже ничего не мешало их совместной жизни. Все это излагалось с бытовыми житейскими подробностями.
Наша деревенская фантазия была иной. Машу мы оставили в покое со своим престарелым мужем. Дубровского после лечения за границу не отправили. А слух, что он уехал за границу был распространен специально, чтобы усыпить бдительность жандармов. После излечения, Дубровский снова возглавил свою мятежную шайку и громил помещичьи имения вплоть до отмены крепостного права. Если бы не границы человеческого возраста, то мы бы борьбу Дубровского против помещиков продолжили бы до Октябрьской Революции. Учительница одобрила оба варианта продолжения повести.
В связи с пушкинским юбилеем, на обложках школьных тетрадей печатались картинки по его произведениям. А потом от нас требовали, чтобы эти обложки мы обрывали, так как на них были враждебные надписи и изображения. Например, из «Песни о вещем Олеге». Если внимательно присмотреться, князь Олег, прощаясь с конем склонил голову на лозунг «Долой ВКП(б)», буквы которого размещались на кольцах ножен меча и ремнях сандалий князя. Тут же выползает змея из конского черепа. Из сказки «О царе Салтане» — из морских волн на песчаный берег выброшены витязи, они лежат вряд. В лицах можно узнать членов Политбюро вместе со Сталиным. Поворачивая картинку «У лукоморья дуб зеленый» в ветвях дуба можно разглядеть портреты лидеров троцкистско-бухаринского блока. В учебнике «История СССР» перечеркивали портреты репрессированных маршалов: первого зама наркома обороны Егорова, командующего Особой Дальневосточной Армией Блюхера, начальника ГлавПУРа РККА Гамарника. А вот про Тухачевского не помню, был ли его портрет.
Конституция 36-го, первая ёлка
В 36-м году Чрезвычайный съезд Советов принял новую Конституцию СССР, которая провозглашала равные, прямые выборы при тайном голосовании всех органов власти. До этого пять голосов крестьянина приравнивались к одному голосу рабочего. При прежней конституции были лишенцы, то есть лишены права голосовать священнослужители, раскулаченные и другие лица. Голосование прежде было открытое, поднятием руки и мало кто отваживался голосовать против. Впервые в конституции провозглашалось неприкосновенность личности и жилища, тайна переписки. Ходили разговоры о создании оппозиции во главе с Горьким и академиком Павловым. На уроках истории мы спрашивали учителя, что такое оппозиция? Мы знали красных, белых или «кто за нас» и «кто против нас». Оппозицию представляли в виде «зеленых» в гражданскую войну или банды батьки Махно (только что смотрели фильм «Красные дьяволята»). Не помню объяснение учителя. В начале 30-х годов он был выслан из Ленинграда, а в 37-м году его услали куда-то дальше.
В конце 37-го года проводились выборы по новой Конституции. Проводили их, как большой праздник. Но на одно место выдвигался один кандидат. Голосовали все, никто не рисковал не голосовать.
С 32-го года ввели паспорта и прописку. Колхозники паспортов не получили. Выехать из деревни или сменить место жительства могли только путем вербовки по оргнабору.
На новый 37-й год впервые в школе была организована елка. По домам ее ставили уже два года. Игрушки мы делали сами, с большой ребячьей выдумкой. Елка была на выбор, превосходная сама по себе.
Поселок Зюкайка
Поселок Зюкайка - большой, красивый, на берегу реки Лысьва, приток нашей Обвы. Километровая плотина держала большой пруд. На берегу пруда - старинный парк. В нем заводской клуб, летняя сцена, больница. От поселка до ближайшего ж.д. разъезда 10 км, проложена узкоколейка. В депо стояли два паровика, но вагоны возили на лошадях. Наверное, паровики вышли из строя, или лошадьми возить вагоны было выгодно. Дважды в сутки ходила пассажирская вагонетка к проходящим поездам. Разъезд тоже назывался Зюкай. Откуда пошло название разъезда, поселка и нашего соседнего села, мы, как-то, не интересовались.
Юные Исследователи
Нам интересно было изучать историю стран древнего мира. А ближняя, местная история оставалась не изученной. Как-то, еще в 10 лет, мы — шестеро ребят решили узнать откуда течет река Вежа, которая впадает в Обву около нашей деревни. На двух легких лодках-долбленках решили добраться до истоков речки. Родителей предупредили, что вернемся завтра. Но длина речки с ее многочисленными извилинами, поворотами оказалась значительно больше, чем рассчитывали. Наше путешествие растянулось на целую неделю. Дома, конечно, всполошились, начались розыски. Но нас не обнаружили в многочисленных камышовых и ивовых зарослях по берегам. А мы питались подножным кормом. Когда знаешь, что съедобное растет под ногами, с голоду не умрешь. По возвращении домой ругали нас много. Больше не пытались изучать свой край. Но мы были довольны, что нашли исток Вежи — это было наше открытие.