Сплав
Когда река войдет в свои берега, начинается сплав леса. Вначале по большой воде, в больших плотах, а с понижением уровня воды начинается молевой сплав. В конце 20-х - начале 30-х сплав продолжался 3-4 недели. Позднее начали заготовлять лес все больше и больше, и сплав затягивался на 2-2,5 месяца. По большой воде сплавлять не успевали, а по малой воде лес плывет медленно, намокает, тонет, устилая дно реки и разрушая рыбные нерестилища. Часть леса растаскивали. Достаточно было отвезти бревно подальше от реки и отпилить концы с государственными клеймами.
В конце лесосплава идет «зачистка» — стаскивают с берегов оставшиеся от большой воды бревна, вытаскивают из проток, заводей, мелководий. В зачистке участвуют 100-150 человек, живут они в «плавающей деревне» — это два десятка тесовых домиков на плотах, связанных в один караван. Зрелище красивое: над зелеными лугами, под голубым небом медленно плывет золотая деревня. Проплывая мельницу, эта «деревня» причаливает к противоположному берегу по середине нашей деревни, как раз напротив нас. Сплавщики у нас задерживались надолго. Пока не выберут лес из мельничного кружала и ближайших проток, куда набивается его много по большой воде. А если уровень воды в реке очень мал, то помогают колхозу восстановить плотину, закрыть шлюзы, накопить в мельничном пруду воду и, уже по большой воде, дальше сплавлять и зачищать лес. У сплавщиков свой клуб, магазин, медпункт. Вечером на лугах ежедневно кино. Между берегами снуют лодки. Сплавщики покупают в деревне молочные продукты, овощи, яйца. А деревенские жители через сплавщиков отовариваются в их магазине. Сплавщиков всегда хорошо снабжали.
Зачистка — праздник для деревни, оживляла всю ее жизнь. От сплавщиков имела свой интерес и наша семья. У нас была швейная машина, редко кто ее имел в деревне. Мать обшивала свою семью. Это только во второй половине 30-х в магазинах потребкооперации (основная торговая организация на селе) стала появляться готовая одежда. До этого всю легкую одежду шили сами, а если не было машины, то шили вручную. Руководители сплавщиков работали по много сезонов, плавали с женами, которые знали о нашей швейной машине. Пока зачистка стояла у деревни, они пользовались нашей машиной. Расплачивались обычно тканями из своего магазина.
Соха
Свои огороды пахали сохой. Плугом на огородных участках трудно пропахать все уголки. Пахать сохой тяжело. Все время ее нужно держать в руках, а на поворотах вообще заносить на руках. Свой огород мне пришлось пахать в 14 лет, обстоятельства заставили. Вначале соха у меня все время вывертывалась из борозды, но жизнь и необходимость всему научат.
Ясли
С ранней весны до поздней осени, когда были основные полевые работы, с первого года колхоза работали детские ясли, куда принимали до 8 лет. Я три года посещал ясли, вплоть до школы. Яслям в те годы придавали большое значение, как новой форме содержания и воспитания детей. Детей в яслях было много. Взрослые обязаны были работать в колхозе, а детей рождалось много. В яслях было хорошее питание, у всех детей одинаковая форма. Утром объезжала подвода и собирала маленьких детей. В первые годы на содержание яслей выделялось достаточно средств. С 32-го года их содержание ухудшилось.
Трудодни
Каждый трудоспособный колхозник обязан был выработать минимум трудодней в течение года, в весенний-летний период ежедневно выходить на работу. О выходных и отпусках до войны не могло быть и речи. За невыход на работу без уважительных причин штрафовали, списывали с лицевого счета определенное количество трудодней. Решение о штрафе принимало правление колхоза и утверждалось на общем собрании колхозников. Самое строгое наказание — исключение из колхоза. Но до этого старались не доводить. Исключение из колхоза грозило обрезанием приусадебного участка с 50-ти до 15-ти соток и обложением высокими налогами.
Колхозники обязаны были ежегодно сдавать государству за символическую плату 240 литров молока на корову, 36 кг мяса с хозяйства, денежную страховку за строения на случай пожара. Картофель, овощи за колхозников поставлял колхоз из общего хозяйства. До 38-го года обязаны были сдавать шкуру забитой свиньи, теленка.
До войны основной рабочей силой в колхозе были женщины. За годы первой мировой и гражданской войны семеро мужиков не вернулись домой. До середины 30-х деревня лишилась еще двух десятков мужиков — уехали по городам Урала - это на 64 двора. Перед войной на три деревни колхоза оставалось восемь молодых мужиков. Когда в 36-м году сняли с работы и осудили бригадира и выслали, не нашлось кем заменить. Назначили старика, а в 39-м году помощником к нему назначили меня. Бригадира осудили и выслали за то, что дома хранил новую кожаную конскую сбрую. В период коллективизации сбрую не сдал в колхоз вместе с лошадью. Обвинили в неверии в прочность колхозов. А мне представляется, что хозяину просто жалко было расставаться с новой сбруей, а сдавать позднее побоялся, было опасно. Кто-то донес на него. А тут еще припомнили службу у белых.