С утра начался сильный снегопад. На дорогах образовались жуткие пробки. Сергей Бирюков добирался в рекламное агентство «Глобус» три часа, вместо привычных тридцати минут. Одна радость: снегопад принес потепление. Все устали от сильных морозов, от долгой зимы, хотелось солнца и тепла. В душе появилась надежда, что скоро все это придет.
Сергей сначала нервничал, а потом успокоился: изменить он ничего не может, машина летать не научилась (увы!), поэтому надо сидеть и терпеливо ждать. Бирюков вернулся мыслями к расследованию.
Я выбрал слишком длинный путь. Надо было найти другой вариант, а не заниматься «просиживанием штанов» у подъезда. Для начала проверить все связи покойного Владимира Тарасова и тогда, может быть, удалось обнаружить этого злодея. Или злодейку, что более вероятно, учитывая способ давления на Лену. Кто варился с Тарасовым в одном жизненном котле? Кто был в курсе всех его любовных похождений? Мать? Не думаю. Вяземский? Может быть, и Вяземский. Но будто бы он мне поведал все, что знал. Зачем ему что-то утаивать? Ни к чему, если он в этом деле не замешан. И скорее всего, не замешан – потому как он выбрал бы другой метод мести Елене, и не стал бы ее уговаривать занять директорское кресло, а сам бы на это кресло взгромоздился со всеми удобствами, и Лена ему в этом не помешала. Тогда кто? Кто мог рассказать о жизни Владимира так, как он сам о себе мог рассказать? Никто! И Лена, и Вяземский утверждали, что Тарасов был закрытым человеком. Значит, я выбрал единственно правильный путь, пусть и длинный, - успокоил себя Бирюков. – Жаль, что версия с Зиминой-Крюковой оказалась тупиковой. Эта дамочка подходила на роль мстителя, как никто.
Наконец, Бирюков добрался до агентства «Глобус», с трудом нашел место для парковки своего немаленького авто, вслух возмущаясь при этом: «Ну, что ж вы все на машинах в такую нелетную погоду, надо на метро ездить, дорогие товарищи!» К товарищам он себя не причислял.
Сергея ожидал неприятный сюрприз: Ленка Тарасова сослалась на недомогание и на работу не вышла. Об этом ему с непроницаемым видом доложила дама-секретарь. И добавила:
- Завтра она будет непременно. Если у Вас что-то срочное, то обратитесь к ее заместителю – Вяземскому Макару Кузьмичу. – Она должна была это предложить и предложила, несмотря на то, что догадывалась о неслужебных отношениях её босса и этого здоровяка, который смотрел на нее так, словно подозревал во всех смертных грехах, одним из них была внезапная болезнь начальницы.
- Нет, нет, спасибо! – Бирюков так быстро открестился от Вяземского, что дама-секретарь не смогла сдержаться от еле уловимой улыбки. - Я по личному вопросу. – Пояснил Сергей.
- Тогда приходите завтра.
Частный детектив попрощался и вышел из здания. Ну, почему, когда она мне так нужна, ее нет, - мысленно возмутился он. - Сам виноват, чего уж теперь… Надо было заранее созвониться, а не тащиться через весь город по такому снегопаду!
Бирюков вытащил из кармана мобильный телефон и позвонил Лене.
- Абонент временно недоступен. Попробуйте… - Сергей не дослушал фразу, произнесенную противным женским голосом. – Сам знаю, что мне делать! – Зло бросил он. Хотя, уверенности, как раз, и не было…
Нагрянуть к Тарасовой в гости, он не решился: вдруг там Кирюха.
Придется, перенести разговор на завтра, - решил он. – А пока займусь текущими делами, которых накопилась вагон и маленькая тележка.
Он отлично знал, что мысли будет трудно перевести на другие рельсы…
Поздним вечером человек, следивший за подъездом Тарасовой, доложил, что в почтовом ящике был обнаружен очередной конверт.
Бирюков, не оставивший надежду обвинить во всех смертных грехах Инну Зимину, связался с её «опекуном». «Опекун» сказал, что его подопечная сегодня вышла из отпуска, весь день провела на работе, никуда не отлучалась. Вечером вместе с мужем они заехали в супермаркет, потом отправились домой…
Этот день Лена запомнит на всю жизнь.
Полдня они с Кириллом провели в постели, пока голод не заставил выбраться оттуда. Лена быстренько соорудила гору бутербродов, которые они дружно умяли. После чего Кирилл неожиданно куда-то засобирался.
- Ты куда? – удивилась женщина.
- У меня дела, - пространно пояснил мужчина, выискивая глазами рожок для обуви. Нашел, обулся и скрылся за дверью.
- У него дела, - обескуражено повторила Тарасова, нахмуренно изучая дверь, проглотившую Кирилла Шмидта.
Дверь приоткрылась, появилось озадаченное мужское лицо.
- И не нужно строить догадок! - заявил Кирилл, чем еще сильнее заинтриговал Лену. Дверь захлопнулась во второй раз.
- Все это очень странно, - без особого волнения произнесла она, словно подозрительное поведение мужчины ее совершенно не озадачило.
И занялась приготовлением обеда…
Кирилл появился вовремя: обед был готов, стол красиво сервирован. Лена успела привести себя в порядок, нанесла макияж, надела красивое платье и обула новые туфли. Кирилл ввалился весь усыпанный снегом, увидел наряженную Лену, не удержался, подхватил ее на руки и закружил по комнате.
- Отпусти, дедушка Мороз! – развеселилась она.
- Никогда! – Кирилл еще немного покружил ее, потом бережно поставил на пол, будто боялся разбить свою снегурочку, расцеловал в обе щеки и только после этого сбросил верхнюю одежду и отправился в ванну. После чего промаршировал в спальню, хитро поглядывая на Лену.
Лена проводила его удивленным взглядом, но вопросов не задала. Вскоре он возник на пороге спальни в сером костюме, в белоснежной сорочке. Серьезности момента добавил галстук. Оба волновались, хотя, вида не показывали.
Чинно уселись за обеденный стол. Друг напротив друга. Кирилл открыл шампанское и наполнил бокалы.
- У меня есть тост, - торопливо произнес он, будто боялся, что Лена его опередит. Мужчина заметно нервничал. Он взял в руку фужер с шампанским, потом поставил его на стол, запустил руку во внутренний карман пиджака и замер. Его взгляд был устремлен на Лену. Он хотел увидеть в ее глазах понимание и согласие. Он увидел то, что хотел, вытащил руку, подошел к девушке, протянул маленькую коробочку и произнес: Любимая! Я очень хочу, чтобы ты стала моей женой!
- Я согласна! – недолго думая, ответила Лена. И только после этого взяла из рук Кирилла бархатную коробочку и осторожно ее открыла.
Внутри лежало великолепное кольцо с раух-топазом, цвет которого совпадал с цветом ее глаз.
- Какое красивое! – с придыханьем произнесла она. Надела кольцо на палец, полюбовалась им, потом прильнула к мужчине, стоящему перед ней по стойке смирно.
Лена так быстро дала согласие, что он сразу не сообразил: она сказала «да» или ему послышалось то, что он давно мечтал услышать.
Вместо того, чтобы переспросить, вновь запустил руку в карман и замер в неудобной позе.
- Ну, что ты там еще прячешь? – Лена радовалась, как ребенок, получивший долгожданный подарок от деда Мороза.
Кирилл достал еще одну коробочку и протянул ее девушке.
- Еще кольцо?
- Ты не гадай, а открой и посмотри.
Внутри лежали две очаровательные сережки с такими же камушками. Лена бросилась к Кириллу и повисла на нем.
- Чему ты радуешься больше: подарку или предложению руки и сердца?
- Какой ты у меня дурачок, хоть и кандидат наук! Конечно, предложению!
- Я не дурачок, просто хочу еще раз услышать это от тебя, – серьезно сказал он.
Лена поняла, что нужно дать ответ более торжественно. И доходчиво, чтобы взволнованный и неожиданно поглупевший жених прочувствовал и осознал ее ответ. Она отодвинулась от Кирилла, внимательно посмотрела в его изумрудные глаза и тихо произнесла:
- Я обещаю быть тебе хорошей женой…
На следующий день Елена Викторовна была необыкновенно хороша собой. Глаза сияли, как два раух-топаза в ее ушах, она вся просто светилась от счастья. Ее секретарь, как любая женщина, любила всякие побрякушки и не могла не обратить внимания на украшения.
- Вам очень идет, Елена Викторовна! Это же раух-топазы, если я не ошибаюсь?
- Именно, раух-топазы. Правда, красиво? – Лена полюбовалась кольцом на руке.
- Очень. Вы знаете, что этот камень - талисман?
- Неужели?
- Он способен защитить от сглаза, порчи, дарит долголетие и здоровье.
- Мне это просто необходимо!
- А еще это камень мечтателей!
Лена подумала: Это точно про меня! Я в последнее время о чем-то мечтаю, что-то придумываю…
- А Вы по гороскопу – водолей, если я не ошибаюсь?- поинтересовалась дама-секретарь.
- Не ошибаетесь! У меня день рождения в середине февраля.
- Ой! Совсем скоро!.. Вы знаете, Елена Викторовна, этот камень Ваш! Он подходит всем водным знакам!
Какой Кирюша молодец! – подумала невеста, - угодил по всем статьям!
Тут дверь в кабинет открылась, и появился частный детектив Бирюков.
- Можно?
- Заходи, Сереж!
- Прогуливаешь, госпожа директриса! – осудительно молвил он, закрывая дверь за секретарем. - Али, правда, болеешь?
- Ага. Болею! Воспаление хитрости обострилось!
- Прошло?
- Кирюшка вылечил!
- Доктор видно постарался: веселая, румяная, жизнерадостная. – Сергей заметил, что с его появлением Тарасова напряглась.
- Я замуж выхожу! – доложила Лена. Поначалу она хотела скрыть факт будущего замужества, но сделала это намеренно – попыталась хорошей новостью закрыться, как щитом, от неприятных известий, которые обязательно обрушит на нее частный сыщик.
Бросила взгляд на колечко с камнем и попросила его о помощи. Назвался талисманом, так выручай!
- Даже не буду спрашивать, за кого! - между тем заявил Бирюков, падая в кресло. – Чего молчишь, скажи, что я догадливый.
- На удивление, догадливый! – усмехнулась подруга. И сдержанно поинтересовалась, - есть новости?
- Сейчас узнаем, есть новости или нет. – Сергей легко вскочил с кресла, в котором безмятежно утопал до этого, и подошел к столу Лены. - Я принес снимки двух последних дней… Тех дней, когда письма точно приходили.
- А если… этот человек просил кого-то опустить письмо в почтовый ящик? – спросила Тарасова, не решаясь взять в руки протянутую ей флешку – носитель информации, способную раскрыть тайну. Бирюков не дождался, бережно положил флешку перед ней на стол.
- Такое тоже может быть, но будем надеяться, что он проделал все без чужой помощи… Ты, главное, успокойся, возьми себя в руки.
- Я абсолютно спокойна.
- Это хорошо, что спокойна, - задумчиво проговорил Сергей. – Этот человек должен быть на этих фотографиях, - опять повторил он, будто пытался убедить в этом не столько Лену, сколько себя.
- Откуда такая уверенность? – Тарасова смотрела куда угодно, только не на носителя неизвестной ей пока информации.
- Надо знать психологию таких людей, чтобы делать выводы. – Уверенности в его голосе не было. И откуда ей взяться, если еще вчера он думал так же, как и Лена. Но не остановился на одной фразе, которая не давала развернутого объяснения. - Этот «доброжелатель» не будет просить кого-то бросить письмо, потому что, - начал он нравоучительным тоном, - потому что такие… нездоровые люди получают кайф от своих действий. И от звонков, и от писанины… И от риска быть пойманным на месте преступления, - бойко заключил он с таким довольным видом, будто озарение пришло к нему только что. - Они этим живут, в этом смысл их жизни на данный момент, и они не будут лишать себя удовольствия, и перекладывать «работу» на чужие плечи.
- Хороша РАБОТА! – возмутилась Лена, - терроризировать людей это называется работой! И решительно взяла в руки флешку, на которую Сергей «скинул» все снимки за последние два дня.
Лена внимательно стала просматривать их на экране компьютера. Снимков было много, но девушка не спешила, каждый внимательно изучала и комментировала, когда видела знакомую личность из её подъезда.
- Сережа, ты не думаешь, что это мог сделать кто-то из соседей? – спросила она после изучения пары десятков фотографий знакомых и незнакомых людей.
- Не думаю! Если это соседские проделки, то письма приходили бы каждый день. Ничего нет проще, вышел из квартиры, спустился к почтовому ящику, бросил послание и назад. Здесь сложнее! Человек, досаждающий тебя письмами и звонками, не мог приезжать к тебе каждый день в виду каких-то особых обстоятельств. И делал это ближе к вечеру, когда рабочий день подходил к концу…. А зачем тебе мстить кому-то из соседей?! Ты их кошек не травила? По ночам не веселилась? - Женщина отчаянно затрясла головой. – То-то же, - успокоился Сергей. – Ты смотри, смотри, не отвлекайся.
«Мышка» компьютера замерла в руке Тарасовой.
- Я знаю эту женщину, - испуганно произнесла она и от волнения закусила губу. Сидевший рядом Бирюков с интересом рассматривал на экране компьютера изображение девушки с длинными русыми волосами. - Сон сбывается, - с обреченностью в голосе добавила Лена.
- Какой сон? - без особого интереса задал вопрос Сергей, пристально изучая женщину, указанную Леной. Чужие сны его также интересовали, как зловредную завистливую бабусю - за что тот или иной лауреат получил Нобелевскую премию, главное, что он получил такую огромную сумму денег, а она – нет.
- Не важно, - отмахнулась Тарасова. Она была потрясена: неужели это и есть человек, который писал всякий бред? Но зачем? Зачем этой женщине вбивать ей в голову мысль о необходимости ее, грешницы Лены, пребывания в этом мире? Здесь живут одни положительные во всех отношениях личности, одна она – темное пятно на белоснежной поверхности… Она и Вовку почти не знала, видела, наверное, всего пару раз…
Если бы не сон, Лена никогда не поверила в причастность к этому делу девушки с фотографии, которая зашла в ее подъезд. Была еще фотка, когда она вышла из подъезда. И лицо у нее было дьявольски довольным.
Тарасова закрыла глаза, пытаясь восстановить в памяти концовку красочного сна. Вот она приближается к корыту с письмами, вот уже близко-близко…
Ну, точно, это она, даже волосы не надо убирать с лица. Как Лена сразу не догадалась! Наверное, потому, что не могла на нее подумать. Таких волос нет ни у кого: длинные густые русые волосы какого-то особенного янтарного отлива.
- Ну, чего молчишь? - вывел ее из задумчивости Бирюков, распрямляя спину и складывая руки калачиком на груди. Потом опять согнулся, опираясь кулаками на начальственный стол. – И кто это?
- А? – автоматически переспросила Лена. На самом деле она услышала последний вопрос, пропустила только вступление, а короткое «а» подразумевало желание услышать повторение вопроса – ей нужна была пауза, чтобы собраться с мыслями. Почти как в передаче «Что, где, когда». А вдруг это просто совпадение? Вдруг девушка ни в чем не виновата?
- БЭ! Ты слышишь, о чем я тебя спросил? – в сердцах рявкнул частный детектив. Разгадка совсем близко, а заказчик летает в облаках.
- Извини… Я слышала…
- И кто это? - сдержанно вопросил Бирюков.
- Это моя… коллега. Мы вместе работали в агентстве недвижимости. Я – риелтором, а она - секретарем директора.
- Работала?
- И сейчас работает… Наверное…
- Имя у нее есть? – обреченно вздохнул он.
- Конечно, - удивленно произнесла Лена и услужливо кивнула, словно представляла частному детективу свою бывшую коллегу, невидимкой маячившую перед столом. – Ее зовут… - бойко начала она и сникла под конец, - Людочка Павлова. Но я ничего не понимаю. Она и Тарасов? – Женщина пытливо воззрилась на мужчину, у которого должен быть ответ на любой вопрос. – И почему решила надписать конверт какими-то каракулями, а не напечатала?
- Мы ее об этом обязательно спросим. А сейчас расскажи-ка мне, что она за птица? Какие у вас были отношения?
- Человек, как человек… Моложе меня на несколько лет, не замужем… Она набивалась ко мне в подруги, а я старалась соблюдать дистанцию.
- Почему?
- Леночка всегда была любопытной, лезла, куда не просят, а я не люблю, когда мне лезут в душу…
- Особенно, когда в нее плюют! – договорил за нее Бирюков, используя известную фразу «из Высоцкого».
- Не в бровь, а в глаз… Она пыталась вывести человека на откровенность, а потом эта откровенность выходила тому боком: потому что его проблемы дружно обсуждало все агентство.
- А почему люди делились с ней своими тайнами? Не могли найти другую плакательную жилетку, которая будет держать секреты под замком?
- Ты правильно сказал про плакательную жилетку. Знаешь, иногда бывают такие моменты, что хочется поделиться наболевшим, а не с кем. А душа требует! Нормальному человеку твои проблемы до лампочки, а Людочка тут, как тут! Выслушает, посочувствует, человеку становится легче. О последствиях в такие моменты никто не думает.
- Эти тайные беседы касались только личной жизни?
- Не только. В рабочие моменты ее тоже посвящали, когда никого больше не было под рукой. Эту информацию она сливала шефу.
- Павлова была его любовницей?
- Нет! – Лена начала громко смеяться.
- Я спросил что-то смешное? - недоуменно поинтересовался Сергей.
- Просто у нас в агентстве директор - женщина! Вот я и представила себе…
- А что, сейчас все бывает!
- Фу, какие ты гадости говоришь!- поморщилась Тарасова, будто надкусила кислое яблоко.
- Ладно, проехали! Вернемся к секретарше.
- Директриса была ей под стать: любила покопаться в чужом грязном белье и быть в курсе всех рабочих моментов - держать руку на пульсе, как она сама выражалась. Что ты хочешь – старая дева без собственной личной жизни. От скуки-с. Поэтому Леночка, как шпион и доверенное лицо в одном флаконе, ее вполне устраивала. А кто посмеет покуситься на такую нужную личность? Естественно, никто? Или тот, кто не дорожит своим местом.
- А такие были?
- Я не припомню.
- Не пойму вас, женщин! – возмутился Сергей, - знаете, что она стучит шефу, и все равно продолжаете с ней общаться. Я не предлагаю вцепиться ей в волосы, можно просто игнорировать. Улыбаться и игнорировать.
- Не обобщай! Я, например, не пускала ее в свою жизнь… - Лена задумалась. - Все-таки, не пойму, что ее связывало с Тарасовым? Ведь связывало! Иначе Павлова бы так не злилась, не исходила желчью. Если, конечно, эти письма - ее рук дело. Сережка, неужели Вовка был падок на секретарш? – печально усмехнулась она. На ум пришла Алла Бабушкина, с которой все и началось. Или, напротив, закончилось.
- Разберемся! - со всей ответственностью брякнул Сергей. Он предвидел, что на горизонте маячит успешное завершение этого простого на вид дела, которое оказалось запутанно-угнетающим: не знаешь, за какой конец ухватиться, в какую сторону двигать, как на сказочном перепутье. Сейчас путь был обозначен с помощью нехитрых и терпеливых способов, потому и настроение частного детектива резко улучшилось. Куда девалось презрительное недовольство, естественно, собой – таким умным и скорым на выводы. - Ну, когда свадьба, когда водку пить будем? – Спросил он с задорной улыбкой. При этом сопроводил вопрос и улыбку усиленным потиранием ладоней, как это обычно делают перед грандиозным застольем.
- Ты узнаешь об этом первым! – пообещала Лена.
- Тогда я побежал. Уверен, совсем скоро представлю полный отчет о проделанной работе.
Сергей вышел на улицу, загрузился в автомобиль. Думал он не о странной особе по имени Людочка и по фамилии Павлова, а как, ни странно, о своем близком друге – о Кирилле Шмидте, которому крупно повезло - он женится на чудесной девушке. А он, Сергей Бирюков, ни без лести сказать, распутал паутину, сплетенную вокруг этой чудесной девушки паучихой-завистницей. И теперь он займется ею вплотную. Вот так.
Что нужно сделать в первую очередь? – перетекая от приятеля к незавершенному делу, воинственно подумал частный детектив. - Надо приставить к Павловой человечка, пусть походит за ней, посмотрит, чем она живет, чем дышит. Параллельно собирать о ней информацию. В самые короткие сроки! Идти прямо к ней и предъявлять претензии – глупо. Улик против нее нет. Ну, заходила в подъезд к Тарасовой и что? Этим ее к стенке не припрешь. Скажет, адресом ошиблась или пришла в гости к знакомым. Последнее легко подтвердить или опровергнуть. А первое можно установить одним способом – задержать Павлову на месте преступления с конвертом в руке у почтового ящика. Это уже сложнее. Надо иметь шапку-невидимку, чтобы незаметно оказаться рядом. Иначе, ничего не выйдет: рядом с почтовыми ящиками открытая площадка, укрыться можно пролетом выше. Женщины в ответственный момент бывают весьма прытки. Людочка услышит шаги и успеет избавиться от конверта до того, как я окажусь рядом. Бросит конверт в тот же мусоропровод, расположенный на расстоянии вытянутой руки, чтобы избавиться от улики. Или запрячет обратно в сумочку, отказавшись от первоначальной затеи. Грозящую им опасность женщины чувствуют спиной. И не грозящую тоже, если боятся быть пойманной за неблаговидным занятием. Обыскать ее мы не имеем права. Не драться же с ней, в самом деле… Да, шапка-невидимка просто необходима… - усмехнулся Сергей: хорошее настроение крепко засело внутри, даже о сказочных глупостях стал рассуждать. – Ну, раз нет шапки, пойдем простым путем. – Бирюков отрицательно замотал головой, - нет, ухаживать за ней я не стану. Как ускорить процесс? А ускорить можно так: если Людочка относится к категории людей, которые быстро принимают к сведению уличающую их информацию, внимательно выслушивают короткую пламенную речь о последующим за чистосердечным признанием снисхождении, то уже к концу этой пламенной успокоительной речи они готовы сознаться во всем, включая несерьезную потасовку в детском саду, случившуюся несколько десятилетий назад… Но для начала предпримем кое-что еще.
Сергей позвонил Тарасовой.
- Слушай, Лен! Мне нужен человек, которой особенно пострадал от словоохотливой Павловой, но при этом остался с ней в более-менее дружеских отношениях, не перешел к кулачному бою с добавлением колких доходчивых междометий.
- Так сразу не скажешь, надо подумать!
- Думай, я тебе позже перезвоню! – Бирюков понимал, что процесс может затянуться.
- Я сама тебе перезвоню, когда вспомню…
Бирюков заехал в свой офис, распечатал на цветном принтере фотографию Павловой и рванул в сторону дома Лены, чтобы вручить портрет наружному наблюдателю. Пусть попробует, в случае появления объекта, задержать его с поличным. Чем черт не шутит, вдруг получится.
По дороге он набрал номер секретаря агентства недвижимости. Ему ответил звонкий девичий голосок:
- Добрый день! Секретарь директора… тра-та-та… Все как обычно, без замысловатых новшеств в приветствии.
Сергей отодвинул подальше от уха свой мобильник, чтобы не оглохнуть. Ответить он не удосужился.
- Вас не слышно, перезвоните!.. Перезвоните обязательно, нам очень…
От дома Тарасовой частный детектив отправился к бывшему месту ее работы. Не успел он подумать о своей просьбе, как человек, пообещавший ее выполнить, объявился.
- Извини, что долго не звонила, - запыхавшись, произнесла Лена, будто для того, что вспомнить, ей была необходима пробежка по лестнице.
- Все нормально, удалось отыскать нужную кандидатуру?
- Думаю это то, что нужно! В агентстве работает одна дамочка лет тридцати пяти, не замужем, но есть ребенок от первого брака. Дамочка живет мечтой о втором замужестве. У нее это желание на лбу написано большими буквами. Она в каждом клиенте видит потенциального жениха. Все посмеиваются над ней, только Людочка наигранно сочувствует. Выслушивает рассказ об очередной встрече с мужчиной, который «растоптал ее чувства», охает, ахает, клеймит позором всех мужчин без разбора, просит не отчаиваться, а после веселит народ, пересказывая в красках неудавшийся роман подруги. Причем делает она это мастерски. Прирожденная актриса! Увы, талант гибнет на корню.
- А как кличут эту дамочку?
- Аделаида Витольдовна Грановская.
- Обалдеть! - восхитился частный детектив, повидавший немало на своем веку. – Как она выглядит?
- Высокая, очень худая – можно анатомию без рентгена изучать, вьющиеся черные, как смоль, волосы, которые находятся в постоянном беспорядке, будто каждое утро перед выходом из дома она засовывает голову в центрифугу… Что еще? Глаза… темные, тоже почти черные или темно-темно карие, я ее глаза с помощью спецсредств не изучала. Ой, про нос забыла. Нос у нее знатный. Крючковатый, как у бабы Яги. И, вообще, она производит, лично на меня, устрашающее впечатление. Потому я избегала общений. Это у меня еще из детства – боюсь таких глазливых персонажей.
- И после красочных насмешек Аделаида не рассорилась с Людочкой?
- До моего увольнения они общались. Грановская делала вид, что ничего не знает о коварстве подруги.
- Может, и правда не знает. Погрузилась в свою мечту с головой и не обращает внимания на косые взгляды. Контингент агентства ее мало интересует.
- Не могу в это поверить. Мне кажется, что Аделаида обо всем знает, но боится потерять место, если пойдет на конфликт с секретаршей, имеющей влияние на директрису. И остановиться не может, и разругаться не может, и сменить место работы также не может. Квочка, одним словом. Но это не значит, что обида на Людмилу не засела глубоко в душе. Если к ней подкатить с умом, то она не сдержится от мстительной речи в адрес подруги. Конечно, если та ей что-то сболтнула. Хотя, вряд ли. Я тебе уже говорила, что Павлова свою личную жизнь хранит в подполе за семью замками.
- Будем исходить из того, что не удержалась, сболтнула, - предположил Сергей.
- Может быть, может быть. Так что дерзайте, дорогой сыщик! Желаю вам успехов в работе и личной жизни! Вам, видному холостому мужчине, будет не сложно познакомиться с Аделаидой, сблизиться с ней, не переходя дозволенную черту, и выкачать из нее информацию о Павловой. – Лена похихикала и добавила, - не слышу биения копыт о тротуар, свидетельствующих о готовности к рывку.
- Нерадужные перспективки вы мне рисуете, - театрально насупился Бирюков. - Мне Аллочки Бабушкиной хватило, теперь вот… Аделаида…
Имя уволенной секретарши привычно не резануло Тарасову по сердцу. Наверное, сегодня выпал день всеобщих хороших настроений, выбрасывающий из памяти грустные моменты.
- Куда не глянь, везде желающие выйти замуж! - сокрушенно добавил он. – Ой, трудно мне, ой трудно…
- Одинокому неженатому, - добавила за него Лена…
Сергей сидел в машине у агентства недвижимости, вспоминал Лену и тихо напевал: Ах, какая женщина, какая женщина, мне б такую! – Затем тяжело вздохнул, - а у меня все Аллочки и, страшно сказать, - Аде-ла-и-ды!
Лена так красочно описала Грановскую, что когда та показалась на крыльце, Сергей сразу ее узнал. Он выскочил из своего шикарного авто, приблизился к женщине, которая замешкалась у входа, уже взялся за дверную ручку, а потом повернул к ней голову и спросил:
- Вы не подскажете, в этом здании находится агентство недвижимости? – Будто был неграмотный и не заметил среди разного размера табличек, облепивших стену вокруг входной двери, нужную ему.
Грановская сделала вид, что только сейчас, после озвученного вопроса, заметила мужчину. Едва сдержала улыбку, рвущуюся наружу, сложила губы в трубочку, словно собралась чмокнуть мужчину, прежде чем ответить, потом нацепила на лицо задумчивость, свидетельствующую непонятно о чем: то ли о забывчивости, то ли, напротив, о быстром подсчете способов для завязывания знакомства. Распрямила зачем-то плечи, повесила на плечо сумку и протяжно, почти на распев, произнесла.
- Агентство недвижимости находится в этом здании. Я работаю риелтором много лет. – «Риелтор» в ее устах прозвучало не хуже президента. - Могу я поинтересоваться, что вы хотите?
Мама дорогая, - подумал Сергей, - это еще хуже, чем я думал, от нее просто так не вырвешься. Бабушкина, по сравнению с ней ребенок!
Но улыбнулся своей неотразимой улыбкой, подступил ближе и доверительно сообщил.
- Понимаете, тут такое дело… - Сделал вид, будто раздумывает: открыть этой женщине причину своего визита или нет? Изучал при этом не ее саму, ни ее лицо, выражающее полную готовность ко всему, а дверь за ее спиной, слегка замызганную возле ручки. Затем обреченно дернул головой, намекая, что выхода у него нет, и тихо сообщил, - я недавно с женой развелся и, как истинный джентльмен, оставил ей квартиру. Сейчас подыскиваю себе нестыдное жилье.
- Чтобы снять? – заворожено глядя на его так призывно шевелящиеся губы, спросила она. В голосе сквозила сексуальная хрипотца, от которой у Сергея заложило одно ухо, по непонятной причине. Чтобы избавиться от заложенности, он подергал себя за мочку – не станет же он ковыряться в ухе пальцем.
- Чтобы купить! – излишне громко доложил он.
Внимание женщины переключилось на мочку уха, которую нервно подергивал джентльмен: видимо, ее голос, ее сдержанное внимание не оставило его безучастным.
Аделаида сглотнула слюну, причем так выразительно, что Бирюков слегка отступил. Женское лицо выражало массу чувств. Ясно было одно – просто так он из ее цепких лапок не вырвется. Пока ему это и не требовалось. А после он придумает джентльменский путь для отступления.
Бирюков приветливо улыбнулся Грановской Аделаиде Витольдовне, купаясь в собственных успокоительных мыслях. И так далеко заплыл, что пропустил начало и середину ее певучей речи.
- … Такой большой выбор, что даже человек с высокими запросами всегда найдет подходящий вариант, - заключила она, вопросительно вскинув брови, ожидая заверений, что он, именно, такой человек.
- Я очень рад, что встретил такую компетентную особу. - Сергей даже шаркнул ножкой, как очень любил делать, чтобы до конца убедить собеседницу, что он истинный джентльмен и поведение, и мысли у него джентльменские. – Может быть, продолжим беседу в более теплой и непринужденной обстановке? – Грановская поняла эту фразу по своему, но Бирюков быстро поправился, - на улице холодно, можно переместиться в ближайшее… приличное место, где нам никто не помешает.
Темные глаза Аделаиды еще сильнее засверкали, как два черных турмалина, прозванными в народе ведьмиными камнями.
- Я спешу на встречу, вернее, спешила, но встреча совсем неважная, можно отменить, - поспешно доложила она, боясь упустить такую добычу. «Убавила» огонь в глазах, намекая, что дело у нее на первом месте, а не личный интерес, и добавила, - разве я могу отказать такому… клиенту.
- Позвольте представиться - Вяземский Аристарх Львович. – Чего это меня понесло назваться фамилией этого лощеного индюка? Ладно, чего уж теперь. - Для Вас просто – Арик! - неожиданно сообщил он, сбрасывая с себя защитный панцирь.
- Очень приятно! - растеклась по асфальту женщина-риелтор. - А я – Адель Грановская! – И навязчиво протянула руку для поцелуя.
Пришлось Бирюкову, временно нареченному Адиком Вяземским, приложиться к ручке.
Дама уверенно взяла его под руку, будто они познакомились не только что, у этих самых дверей, а идут по жизни в ногу достаточно давно, что позволило сблизиться до мизерного просвета между ними.
Сергей решил вести себя не как Бирюков, а как Вяземский – отстраненно, покровительственно, чуть презрительно-брезгливо. Грановская почувствовала в нем перемену, поняла, что переборщила и тихонечко убрала руку с локтя, будто ее там и не было.
- Куда мы пойдем? – поинтересовалась она, напоминая девочку, которой в воскресный день дали право выбора, а она растерялась.
- Адель, вы лучше знаете эту часть города и можете предложить место, где мы можем спокойно по… пообщаться.
Пообщаться – это здорово! Это не простое поговорить. Под «пообщаться» скрыта масса заманчивых предположений.
- Вы полагаетесь на мой выбор? – жеманно передергивая плечами и, не забывая томно похрипывать, поинтересовалась она, заранее зная ответ.
- Целиком и полностью. – В мужское ухо теперь проник невидимое насекомое и начало там шевелить лапками, вызывая неприятное ощущение. Рука потянулась к мочке уха, в последний момент замерла на середине пути, и метнулась к виску. Сергей озадаченно постучал по виску пальцами, словно просил невидимое насекомое показаться.
- У Вас болит голова? - участливо спросила Адель.
Сергей задумался: Может прикинуться больным и смыться, пока не поздно? Но он знал, что никогда этого не сделает.
- Устал немного, слишком много работы. – Сейчас было бы неплохо снять пенсне и устало потереть переносицу, но за неимением оного, пришлось ограничиться вторичным легким потиранием виска.
- А кем вы работаете, если не секрет?
- Секрет! Но вам я, так и быть, расскажу, но позже. Когда меня вернет к жизни чашка крепкого кофе. – Он рассеянно оглянулся по сторонам в надежде, что сию минуту, посреди улицы, возникнет официант с подносом в руке.
Адель тоже осмотрелась, потом вернулась к созерцанию джентльмена, словно пыталась увидеть в нем какие-то изъяны, но не увидела, чему очень обрадовалась. Сергей это понял по растянутым губам.
Ее обожание и преданность начинают меня раздражать, - подумал он, но улыбнулся в ответ, показывая всем своим видом, что искренне рад встрече с такой милой дамой.
Они вошли в небольшую кафешку, всего на шесть миниатюрных столиков, из которых была занята ровно половина. Пристроились в уголке и углубились в изучение меню. Сладкоежке Грановской не часто приходилась здесь бывать – высокие цены «били» по карману риелтору, воспитывающему в одиночку одиннадцатилетнюю дочь. Одно пирожное, крохотная чашка-наперсток кофе и пятьдесят граммов коньяка стоили как хороший обед в среднем заведении, не в столовке. Сегодня женщина могла себе ни в чем не отказывать – джентльмены всегда платят за женщину…
Общение с мадам Грановской заняло чуть более двух часов. И время было потрачено не зря…
Вечером Лена вернулась с работы в том же прекрасном настроении, что и днем. Мелкие проблемы его не испортили. Известие о том, что ее терроризирует Павлова, поначалу озадачило, затем, как не странно, успокоило. Она хорошо знала эту особу, придумывающую себе развлечения на ходу, поэтому была уверена - дальше писем дело не пойдет. Когда-нибудь ей надоест таскаться на другой конец города, чтобы бросить письмо в почтовый ящик, но ждать этого не следовало. Надо унять ее порыв и поставить точку.
Лену разбирало любопытство, не терзающее душу, но все-таки очень хотелось узнать, почему Павлова пошла на такой шаг? Любовь к Тарасову заставила? Если, конечно, между ними была связь. Или подтолкнула зависть: после его гибели бывшая супруга осталась в выигрыше, и рекламное агентство «Глобус», и хорошая квартира – не главное. Лена не афишировала своих отношений с Кириллом, но, как говорится, шила в мешке не утаишь.
Тарасова переступила порог квартиры, разделась и прошла в комнату. Пока нет Кирилла, ей хотелось «поговорить» с зеркалом…
Она поведала ему историю про Павлову, потом подумала и спросила:
- Знаешь, чего нам не хватает с Кириллом для полного счастья? – Выждала паузу, за время которой зеркало возможно даст ответ или переспросит: Чего же им не хватает? Не ответило, не переспросило, не поменяло цвет, будто ничего не слышало. Но Лену это не охладило. – Кирилл имеет право знать, что произошло с его отцом? И куда делись исчезнувшие панно. Эти тайны не дают ему покоя. – После каждого слова она делала значительные паузы, словно втолковывала зеркалу прописные истины, которые оно никак не запомнит. - Молчишь? Твое право. Но пойми, Кирилл очень переживает, думает об этом постоянно, хотя и скрывает. - Лена перешла на шепот, она так увлеклась своим монологом, что не услышала, как открылась дверь, и зашел Шмидт.
Он сразу услышал какое-то бормотание, стянул с себя куртку и двинулся на звук.
Ну, конечно, опять эти тайные беседы с зеркалом! Если бы не настойчивость Лены, Кирилл давно увез его в Алехново, там ему место.
- Лена, - тихо позвал он. – Лена! – позвал он чуть громче. Не дождавшись ответа, подошел и встал у нее за спиной, надеясь, что она увидит его отражение.
Реакция была бурной и неожиданной.
- А-а-а! - заверещала она и закрыла лицо руками.
- Лена, это я, Кирилл, - стараясь перекричать, доложил он.
Она отняла руки от лица и уставилась в зеркало: сзади нее стоял перепуганный Кирилл Шмидт.
- Нельзя так подкрадываться, - задохнулась от возмущения Лена.
- Я тебя уже полчаса зову и полчаса стою у тебя за спиной, а ты ничего не слышишь, никого не замечаешь.
- Так уж и полчаса.
- Ну, не полчаса. Я утрирую.
- Мне показалось, что… это не ты.
- А кто?
- Не знаю, - дернула головой испуганная женщина. – Тот, другой из зеркала, был на тебя похож, но одет иначе.
- У тебя развито воображение.
- Только не говори, что на самом деле зеркало не умеет говорить, что все рассказы о его способностях это всего лишь выдумки предков.
- Я не могу это не подтвердить, не опровергнуть. Меня беспокоит твое… постоянное общение с зеркалом. – Кирилл старательно подбирал слова.
- Ну, почему? Что в этом плохого?
- Я не хочу, чтобы с тобой…
- Ничего со мной не случится, - перебила его Лена. – Извини за тон, но ты не прав.
- Я не хочу обсуждать - прав я или не прав! Я боюсь за тебя!
- Это из-за обморока? – Лена вспомнила свой первый «разговор» с зеркалом. – Не переживай, первый блин вышел комом, но принес результаты. – Она хотела добавить «положительные», но вовремя передумала: поиск панно снова зашел в тупик.
- Давай закроем тему… Я проголодался, - признался Кирилл. – У нас есть, чем поживиться?
- Сейчас все будет, бедный мой, голодный мальчик, - вмиг забыла об обидах Тарасова. Инстинкт хозяйки-кормилицы взял свое.
Вскоре перед мужчиной стояла тарелка с котлетами и макаронами. Кирилл наклонился над тарелкой, вдохнул аппетитный запах и замычал от удовольствия. Через пять минут еда исчезла.
- У меня такое чувство, что ты не ел месяца два или больше. - Лена рассматривала пустую тарелку, пытаясь отыскать остатки пищи.
- Хочу добавки!
Пока он поглощал добавку, она села напротив, уложила подбородок на сложенные друг на друга ладони, и с удовольствием стала наблюдать за ним. Потом не выдержала.
- Мне кажется, или ты правда мне хочешь что-то рассказать? Хочешь и никак не можешь принять решение, стоит это делать или нет?
- Это так заметно? – удивился Кирилл, отодвигая от себя пустую тарелку.
- Заметно, я тебя хорошо изучила.
- Раздумываю, надо ли тебе рассказывать одну историю?
- Какую историю? – подобралась Лена.
- Одну историю, которую поведала мне бабуля, когда я надолго застывал у зеркала.
- Хотела тебя отвадить от него?
- Хотела и у нее это получилось.
- Думаешь, что будет обратная реакция? Я еще сильнее сдружусь с зеркалом?
- Ты натура непредсказуемая, - пространно пояснил Шмидт.
- Обещать ничего не могу, но теперь от тебя точно не отстану.
- Чаю налей, пожалуйста!
- Шмидт, я тебя убью! Сначала чай, потом кофе, потом бутерброд с колбасой, потом еще чай. И так по кругу.
- Рассказать?
Ленка в ответ лишь с шумом выдохнула, намекая, что ее терпение на исходе. Кирилл выдержал паузу, затем начал.
– Один мужчина нашел старинное зеркало, где, как, подробностей не помню, они здесь и ни к чему. В общем, нашел зеркало и повесил в своей комнате. Уже после узнал, что это было не просто зеркало, а зеркало с секретом. Один умелец-стеклодув создал внутри зеркала вихревые потоки, и если дотронуться рукой до поверхности зеркала, то тотчас воронка, создаваемая этим потоком, затянет человека внутрь.
- И…вернуться уже… невозможно?
- Невозможно, - с трагическим лицом подтвердил Кирилл.
- Сам придумал или кто подсказал?
- Ты мне не веришь? - ужаснулся он, будто признался в любви недоверчивой девице, которую всегда окружали одни лгуны.
- Верю, верю, - без особого энтузиазма, ответила женщина.
- Если веришь, тогда обещай, что не будешь сидеть перед зеркалом и вести с ним душещипательные беседы. Иначе не заметишь, как окажешься в зазеркалье.
- Обещаю, - кивнула она, а про себя подумала: Если тебе будет легче от моих обещаний, то, пожалуйста, мне не сложно.
- Твое быстрое согласие наводит на размышления.
- Не надо никаких размышлений. Пей чай и расслабляйся. – Лена налила ему еще одну чашку чая, а сама стала мыть посуду.
Интересно, Кирилл, действительно, боится за меня? – размышляла она. – Или не хочет, чтобы зеркало раскрыло мне правду? Правду, после которой мои чувства к нему могут измениться?.. Лучше всего не забивать себе голову разными предположениями, а уговорить зеркало пойти еще на один контакт… И никто меня внутрь не утянет. Столько лет прошло, столько поколений выпрашивало у зеркала помощи, почему оно должно выбрать меня в качестве жертвы?..