Всё началось с того, что директор музыкальной школы Анатолий Иванович заказал учителю труда Валентину Ивановичу изготовить полочку для обуви в раздевалку музыкальной школы. Чтобы было куда сапожки детям поставить, где можно хранить вторую обувь, чтобы в школе были чистота и порядок. Это же не просто школа, это храм искусства! Валентин Иванович любил детей и потому к поручению отнёсся с душой. Фанеру для полочки выбрал самую качественную с красивой текстурой, да и полочку изготовил оригинально - без гвоздей, шурупов и клея. Протравил полочку мебельной протравой и покрыл несколькими слоями лака. Полочка получилась прелестная. Большая, лёгкая и прочная, с отделениями для каждого вида обуви. Протравленная и покрытая лаком фанера заиграла красивой текстурой, радуя глаз. Довольный своей работой мастер, взяв подмышку полочку, понёс её в музыкальную школу. Деньги за работу он решил не брать. Для детей ведь полочка, какие могут быть деньги! Анатолий Иванович встретил мастера радушно. Полочка ему очень понравилась и её, конечно, сразу поставили на предназначенное ей место. Директор пригласил Валентина Ивановича в свой кабинет и стал отмыкать сейф, чтобы расплатиться за работу. Но Валентин Иванович остановил его.
- Анатолий Иванович, не беспокойтесь, денег мне не надо, пусть это будет мой подарок ребятишкам…
- Да вы что, Валентин Иванович! А я как буду выглядеть! Нет, так дело не пойдёт, давайте я Вас хоть коньячком угощу.
- Ну, это можно немного,- согласился Валентин Иванович.
- Вот и славненько,- обрадовался Анатолий Иванович, доставая из сейфа коньяк. Тут зазвонил телефон. Анатолий Иванович ответил. Следом постучали в дверь. Директор вышел ненадолго, а вернувшись, достал портфель, положил туда коньяк и закуску.
- Валентин Иванович, тут нам посидеть не дадут, пойдёмте куда-нибудь выйдем, ну хоть на берег. Нехорошо будет, если вдруг кто увидит, что мы выпиваем в школе.
- Верно, верно, - согласился Валентин Иванович – Пойдёмте на берег, свежим воздухом подышим.-
Музыкальная школа стояла на самом берегу огромного водохранилища и потому идти далеко не пришлось. На берегу они встретили учителя физкультуры Владимира Петровича в компании с незнакомым молодым человеком, которые тоже искали уединения, чтобы выпить. Владимир Петрович встрече обрадовался и представил незнакомца.
- Вот коллеги, познакомьтесь – Владимир Петрович, мой полный тёзка и наш новый учитель физики! Представляете, мы с ним в Армии вместе служили! Он закончил пединститут и к нам в школу приехал на отработку! – После знакомства и непродолжительного консилиума решили, объединив усилия, докупить ещё выпивки, закуски и посидеть на квартире молодого физика, подальше от посторонних глаз. Идти до квартиры тоже оказалось недалеко. Рядом со школой стоял старинный двухэтажный дом, срубленный из огромных брёвен. Дом обнесён полуразвалившимся, почерневшим от времени забором с покосившейся калиткой. Компания поднялась по скрипучим ступеням на второй этаж.
- Вот тут я живу, - показал на левую дверь молодой физик. Он достал из – за дверного наличника огромный старинный ключ и, открыв толстую, обитою клеёнкой дверь, пригласил.
- Прошу, коллеги, заходите. – Квартира молодого физика состояла из одной большой комнаты. У входа устроена круглая печь, обитая железом, посередине стоял простой деревянный стол грубоватой работы и два таких же табурета. Возле окна – на колёсиках железная кровать среднего размера с простой проволочной сеткой и точёными железными набалдашниками на сголовашках. Увы – это была вся мебель молодого специалиста. Войдя, все с интересом оглядели квартиру.
- Да, - покачал головой директор – Умеют у нас встречать молодые кадры. Хорошо, хоть печка есть.
- Да, да, - подхватил Валентин Иванович – главное, чтобы зимой тепло было. Дом этот старинный, крепкий, глядите, какие половицы, вполдерева да ещё на шкантах. Раньше строить умели.
- Нормальная комната, Владимир Петрович! Главное, отдельная и школа рядом. Давайте – ка стол к кроватке подвинем, и всем места хватит присесть,- добавил учитель физкультуры. Вскоре на столе стоял коньяк, три бутылки водки, открыты консервы и даже нашлись стаканы и ложки. Петрович разлил первую бутылку по стаканам.
- Ну, за что пить будем ? Кто скажет тост ?
- Давайте я скажу,- поднялся Анатолий Иванович. Приподняв свой стакан, он радостно оглядел компаньонов.
-Коллеги, - начал он мягко. – Сегодня мы принимаем в нашу интеллигентную среду молодого, начинающего педагога Владимира Петровича! Судя по первому впечатлению, он хороший человек! И я думаю, он будет хорошим педагогом, а мы ему в этом поможем. Правильно я говорю ? Поможем ?
- Да, какой разговор, конечно, сделаем, что надо,- понеслось со всех сторон.
- Ну, вот за это я и предлагаю выпить.- Анатолий Иванович крепко пожал руку молодого физика и залпом выпил, чуть не намочив в стакане свой длинный и острый нос. Все последовали за ним. Посидели молча, закусывая.
-А пусть Владимир Петрович расскажет нам свою автобиографию,- прервал молчание Валентин Иванович.- Он был самым старшим среди коллег и к тому же очень быстро хмелел, становясь сентиментальным и добрым старичком.
- Да мне рассказывать – то особенно нечего, - скромно пробормотал молодой физик – Ничего выдающегося. Школа, Армия, институт, и вот сюда, к вам в город попал по распределению. Два года надо отработать,а там посмотрим. Может и останусь у вас.
- Останешься, Владимир Петрович, мы тебя тут женим. У нас такие девки! – Вставил Петрович, разливая между тем вторую бутылку. Выпили по второй уже без тоста, и веселье постепенно стало обретать свои реальные формы. Алкоголь, разливаясь по мускулистым телам, начал совершать чудеса.
Полились красноречивые беседы на разные темы, шутки, смех, анекдоты, а у учителя физкультуры Петровича в руках заиграла страшная сила. Она кипела, множилась и требовала немедленного выхода. Он оценивающе оглядел всех сидящих за столом.
- А ну, коллеги, кто со мной на ручках попробует потягаться? – И поставил на стол локоть, разминая пальцы и кисть – Ну, кто первый?
- Дайте-ка я потягаюсь с Владимиром Петровичем,- поднялся Валентин Иванович. – Конечно он меня поборет, но я посопротивляюсь… - Подвинули в сторону стаканы и взялись за руки.
-Стойте, стойте, я буду судить, чтобы споров не было, - вызвался Анатолий Иванович. Он обхватил ладони борцов сверху и на счёт « раз, два, три « резко отпустил. Усилий Валентина Ивановича хватило лишь на несколько секунд. Петрович вдавил его руку в стол. Следом поднялся молодой физик. Никогда ранее не принимавший таких огромных доз спиртного, он уже неуверенно держался на ногах и потому не смог оказать Владимиру Петровичу ни малейшего сопротивления. Но вот взоры проигравших устремились на мощного директора музыкальной школы.
- Анатолий Иванович за нас отомстит, с ним-то Петрович, наверное, тебе не справиться… - Поглядим, ответил, улыбаясь, Петрович. Сила, кипящая в его руках не знала сопротивлений. Анатолий Иванович стал сосредоточенно готовиться к состязанию. Сняв пиджак и рубашку, он начал разминать свои мощные бицепсы, подвигал плечами, сделал несколько вращательных движений кистями и, наконец, сел за стол напротив Петровича. Прежде чем взяться за руку Петровича, Анатолий Иванович, подняв вверх указательный палец, назидательно сказал: « Граждане, я соперник серьёзный, я кандидат в мастера спорта по Греко – Римской борьбе и потому должен предупредить, что могут быть травмы. – На это Петрович, улыбаясь ответил:
- Анатолий Иванович, обещаю с вами, потом побороться, ещё ни разу с кандидатами не боролся. Соперники взялись за руки, примеряясь. Валентин Иванович вызвался было их судить, но директор остановил его.
- Мы сами, на счёт « три «. Я же серьёзно говорю, что могут быть травмы! Всё шутки закончились! Он повелительно посмотрел на Петровича.
- Владимир Петрович! Я вас завалю! Давайте лучше не будем! - Эх, Анатолий Иванович, знал бы он, что Петрович был гимнастом и самым мощным элементом в его теле были руки. Петрович, улыбаясь, ответил:
Я всё же хочу с Вами потягаться, ну, считайте кто- нибудь.
- Раз, два, три! – Торжественно выкрикнул Валентин Иванович, и борьба началась. Анатолий Иванович надавил вполсилы, но рука Петровича не дрогнула. Он навалился посильней, наклонился вперёд всей своей массой, приподнялся с табурета, вложив весь свой вес в правую руку, но рука Петровича по-прежнему стояла железной стеной. Директор покраснел, рука его затряслась от колоссального напряжения, он собрал все свои силы, и стена, наконец, рухнула, но только в другую сторону, придавив его руку к столу. Анатолий Иванович молча сидел, соображая, что же произошло… Он никогда не встречал такого сопротивления и был буквально подавлен.
Петрович похлопал его по плечу.
- Не переживайте, Анатолий Иванович, давайте по сто грамм добавим и поборемся. Как Вы на это смотрите?
- Я, положительно. Поборемся обязательно. – Он не любил проигрывать и был уверен, что уж в борьбе – то он победит Петровича… Разлили остальную водку по стаканам, выпили, пообсуждали произошедшее, восхищаясь силой Петровича. Больше всех был доволен Валентин Иванович.
- Вы посмотрите на его руки, его ни кто не победит, он капроновый шнур рвёт толстый..
- Какой шнур ? – заинтересовался Анатолий Иванович
- Да любой, - продолжил Валентин Иванович.
- Мы хотим посмотреть, капроновый шнур порвать – это не шутки, даже тонкий. – Поискали шнур, но ничего не нашли такого, что можно было порвать.
- Верёвок у меня никаких нет,- с трудом выговорил молодой физик – вон только ремень в брюках.
- Вот пусть ремень и порвёт, - предложил Анатолий Иванович. – Он не слабее капронового шнура будет.
- А я как в школу пойду без ремня? – забеспокоился физик.
- Не переживайте, Владимир Петрович, ремень ему не порвать.- Раззадоренный учитель физкультуры вынул из висевших на спинке кровати брюк ремень, намотал на руки, глубоко вдохнул и раз… резким, замысловатым зигзагом рванул ремень в стороны. Раздался резкий хлопок, и ремень разлетелся на две части.
- Ну вот, я же говорил, как теперь в школу идти без ремня!
Анатолий Иванович взял в руки обрывки, изучая.- Этот ремень и я бы порвал, он бумажный и широкий, руки не режет, а насчёт капронового шнура я сомневаюсь…
- Не сомневайтесь, Анатолий Иванович. Порвёт капроновый. Не раз уже рвал,- уверенно настаивал Валентин Иванович.
- Нет, не порвёт! – упирался директор
- А я говорю, порвёт!- Не сдавался Валентин Иванович. Директор протянул ему руку
- Спорим, что не порвёт!
- Спорим, что порвёт, - ответил Валентин Иванович и сжал ладонь директора.
• - Разбивайте! На что спорим ?
- На пол-литра! Идёт ?
- Идёт.
- Ну, а где шнур возьмём?
- Я сейчас принесу, у меня в мастерской есть капроновая верёвка. – В маленьком городке всё рядом, далеко ходить не нужно. В мастерской Валентин Иванович достал из заначки деньги, отрезал от капроновой верёвки метровый конец и поспешил обратно. По пути он зашёл в магазин и купил пол- литра водки.
- Ну вот, - обрадовался Анатолий Иванович – можно и не рвать руки. Бутылка уже есть.
- Нет, нет, это я угощаю компанию, а если Петрович не порвёт, я ещё куплю. Разлили водку, выпили без закуски. Анатолий Иванович взял в руки верёвку, изучая.
- И что этот канат Петрович порвёт ?
- Что Вы, Анатолий Иванович, этим канатом машины можно тягать. Мы его сейчас расплетём. Валентин Иванович начал быстро и ловко расплетать верёвку и вытянул прядь чуть тоньше карандаша.
- Вот, пожалуй эта подойдёт.
- А может это не капрон,- засомневался директор. – Надо проверить…
Валентин Иванович вытянул тоненькую ниточку и протянул Анатолию Ивановичу.
- Попробуйте порвать!
- Такую я запросто порву. Только нельзя мне пальцы травмировать, я же на инструменте играю…
- Давайте я попробую, - вдруг вызвался молодой физик. Должен же он показать, что тоже не лыком шит. Намотав концы шнура на ладони, он лихо рванул в стороны. Но хлопка не было, нитка не порвалась, а с ладоней физика закапала кровь.
- Вот вам и не капроновая, - с досадой сказал Валентин Иванович. – Руки парню порезала!
Посокрушавшись, замотали потерпевшему ладони полоской простыни, которую очень ловко оторвал от постели Петрович. После этого Анатолий Иванович успокоился. Такой толстенный шнур Петровичу не порвать. Тем временем Владимир Петрович стал готовиться к серьёзному испытанию. Сила, бурлящая в его руках, по-прежнему требовала выхода… Он разделся, даже майку снял. Начал массировать пальцы, кисти, вращать ими. Потом, к изумлению публики, резко упал с высоты своего роста на пол, на растопыренные пальцы. Отжался от пола на двух руках, а потом поочерёдно, на правой и на левой, вызвав восторг и аплодисменты коллег. Взяв в руки шнур, Петрович долго изучал его, вертя в руках и так и сяк. Затем намотал на руки, охватив шнуром суставы.
- Ну, Анатолий Иванович, наверное, придётся Вам за бутылочкой сбегать.
Всё тело Петровича дёрнулось, раздался хлопок, и распушённые концы шнура заболтались на руках Петровича. Никто даже не понял, в какой момент он рванул шнур. Все были в изумлении.
- Вы видели, Вы видели!? Что я говорил! Говорил, что порвёт! – затараторил Валентин Иванович. Директор во все глаза уставился на Петровича.
- Невероятно, невероятно! Этого не может быть! Шнур не настоящий. – Он взял обрывки, долго изучал место разрыва, затем наступив на шнур, тянул его двумя руками, но шнур не поддавался.
- Невероятно, но факт, - наконец смирился директор. – Такого я ещё не встречал. Я, конечно, проиграл спор, признаю. Сейчас мы пойдём в мою школу, там у меня есть выпить, и я вам покажу то, что вы тоже ещё не видели. Согласны, коллеги?
- Конечно, Анатолий Иванович, мы пойдём к Вам в гости, но сначала мы должны побороться, - заметил Петрович.- Или Вы уже забыли?
- Что Вы, Владимир Петрович! Я к Вашим услугам! – обрадовался Анатолий Иванович и, сбросив майку, вышел на середину комнаты. Отодвинули к дверям стол, образовав небольшую площадку для борьбы. Соперники пожали друг другу руки и схватились.
Анатолий Иванович ловко сгрёб Петровича за пояс и легко бросил его на пол, навалившись сверху. Но Петрович успел перевернуться на живот.
Тогда Анатолий Иванович подсунул под него руки и, зажав Петровича, как тисками, перевернул через себя,
- Это, коллеги, называется накат, и он оценивается в два балла, - комментировал Анатолий Иванович. – А сейчас я заработаю ещё два балла, - и он легко перевернул Петровича обратно.
- Вот и ещё два балла и так я могу катать его и набирать баллы.
Петрович пытался что-то делать, кряхтел, напрягался, но сбросить директора не смог. Анатолий Иванович действительно оказался сильным и опытным борцом. К тому же он был намного тяжелее Петровича. Посопротивлявшись и покряхтев ещё немного, Петрович признал своё полное поражение. Отдышавшись, он обратился к директору: « Да, Анатолий Иванович, в борьбе вы сильны, но зато я Вас забодаю!»
- Как это? – Удивился директор
- Да очень просто. Как козлы бодаются, головами!
- Ну, это вряд ли! Я козёл ещё тот! У меня шея сильная.
- А давайте попробуем. – Петрович опустился на четвереньки, выставив вперед голову. – Или боитесь?
- Кто? Я боюсь!? – Обиделся директор и быстро стал на четвереньки.
- Владимир Петрович, а правила, каковы?
- Вот середина, и кто кого за середину забодает, тот и победил, ясно? Всё сходимся! – И бодание началось. Петрович стремительно пошёл в атаку. Анатолий Иванович упёрся на полу, растопырив пальцы и колени, подался всем своим грузным телом вперёд, удерживая соперника. Но Петрович в этом виде был великолепен. Вцепившись в половицы ногтями и упершись до боли коленками, он попёр соперника в сторону стола. Анатолий Иванович пятился под натиском неприятеля, не понимая, за что же ему удержаться, как применить свою силу… Петрович же был неудержим. Он забодал директора под стол и там так ещё поддал ему головой, что грузный Анатолий Иванович перевернулся на спину. Валентин Иванович и молодой физик покатывались со смеху.
Нахохотавшись, коллеги стали собираться в гости к Анатолию Ивановичу, в руководимую им музыкальную школу. Расставили по местам мебель, поправили помятую кровать, а борцы стали одеваться, и тут молодого физика осенило: Он вспомнил, что у него имеется над многими людьми одно неоспоримое преимущество.
- А хотите, коллеги,- начал он загадочно – я Вам кое-что покажу, и никто из Вас не сможет этого повторить! Могу поспорить хоть на что!
- Интересно, что Вы такое можете нам показать, фокус, какой – нибудь? – смеясь, спросил Анатолий Иванович.
- Проще, намного проще, коллеги… - Он сел на середину своей кровати и, вытянув в стороны руки, положил кисти на сголовашки, поболтав ими. Все дружно засмеялись.
- Ну и фокус, да кто же его не повторит, - сквозь смех выговорил Валентин Иванович.
- А Вы попробуйте, - и физик уступил ему место. Валентин Иванович плюхнулся, смеясь, на кровать и вытянул в стороны руки. Снова все дружно засмеялись – руки его не доставали до сголовашек чуть не по полметра. Владимир Петрович и директор тоже попробовали достать руками спинки кровати, но даже приблизиться не смогли. Анатолий Иванович вывел молодого физика на середину комнаты, разглядывая.
- Ну – ка, опустите руки вдоль туловища. Да Вы феномен! У Вас руки длинней, чем у обезьяны! Вам надо музыкой заниматься! Я серьёзно говорю! Вы знаете, коллеги, почему никто Паганини до сих пор повторить не может? У него руки были огромные! У него двухметровый смычок был! Он такие ноты брал! Хотя он и был шизофреник, - вдруг добавил Анатолий Иванович. Он помолчал, что-то вспоминая, и авторитетно продолжил: « Чайковский тоже был шизофреник, и Сталин, и Гитлер, и Наполеон. Все почти неординарные и известные люди были шизофрениками. – Анатолий Иванович снова помолчал, расправил плечи, устремил свой орлиный взор вдаль и неожиданно добавил: - У меня тоже справка есть!
Через несколько минут эта обессилевшая от смеха четвёрка, старательно сохраняя равновесие, двигалась по уютной, зелёной улице к берегу водохранилища.
Стоял тёплый, тихий, едва тронутый сумерками вечер. Улица была пустынна. По дороге молодой физик несколько раз падал, объясняя свои падения невероятно сильным в этот вечер притяжением земли. Его бережно поднимали и шли дальше. На высоком крылечке местного краеведческого музея сидел нетрезвый человек и удовлетворённо разглядывал окрестности. Судя по всему, он никуда не спешил. Возле него стояла огромная бутылка. Петрович узнал его и, подняв вверх руку, поприветствовал:- Юрий Сергеевич! Добрый вечер! – Это мой сосед,- объяснил он – Я пойду, поздороваюсь, подождите пока минутку… Коллеги остановились и устремили взоры на происходящую картину. Оказалось, что Юрий Сергеевич был не один. На нижней ступеньке, подобно тряпке у порога, лежало огромное тело. Лица его не было видно, поскольку повёрнуто оно было к крылечку и нельзя было определить издалека – живое ли оно. Понятно лишь было то, что оно принадлежит мужчине. Тело тоже никуда не спешило. Владимир Петрович, подойдя, ступил на это тело, старательно вытер о его ноги и поднялся по ступеням к Юрию Сергеевичу. Он сел рядом, здороваясь за руку. Тело шевельнулось, медленно подняло голову и долго, пристально смотрело на Петровича снизу вверх, очевидно, оценивая его и соображая, как поступить. Затем, ничего не сказав, уронило расплющенную крылечком, красную харю обратно и успокоилось. Видимо, оно решило, что разумней будет промолчать. Юрий Сергеевич предложил Петровичу отхлебнуть из бутылки, но он вежливо отказался и, спускаясь по ступеням, вновь демонстративно наступил на тело. На сей раз тело даже не подняло головы. Произошедшее вызвало у коллег новый приступ восхищения и хохота.
Так, смеясь и похлопывая Петровича по плечу, подошли к музыкальной школе. Школа представляла собой большое одноэтажное здание, срубленное из крупных брёвен, и больше походило на барак, нежели на храм культуры. Взойдя на крылечко, директор стал отмыкать замок, а затем обратился к гостям:
- Коллеги, сейчас Вы войдёте в образцово – показательную музыкальную школу. Прошу вести себя соответственно. Не курить, не ругаться, не плевать на пол, а кроме того, снять в прихожей обувь. Прошу обратить внимание на полочку под обувь, которую так мастерски изготовил наш коллега, Валентин Иванович. После такого обращения все притихли и, войдя в здание, принялись снимать с ног и ставить ботинки на новую полочку. А сейчас, - повелительно продолжал Анатолий Иванович – Я проведу Вас по школе. – Он прошёл в холл и включил там свет.
- Прошу Вас сюда, коллеги. – Коллеги вошли и оторопели, огромный коридор весь устлан коврами. Окна закрывают дорогие тяжёлые шторы. Мягкий свет ровно освещает пространство, высветив красиво оформленные стенды, цветные фотографии лучших учеников, педагогов. На самом видном месте стенд с грамотами и дипломами за победы и призовые места на конкурсах и выставках. В красивых рамках портреты известных композиторов. Всё увиденное поразило коллег. Они не ожидали увидеть внутри этого барака такую красоту и такой порядок.
- Ну, посмотрели? Теперь пойдёмте в мой кабинет. – Он повёл коллег в другое крыло школы. Оно было так же устлано коврами и оформлено стендами. Коллеги восхищались.
- Ну, Анатолий Иванович – молодец! Вот это порядок! Вот это школа!
Анатолий Иванович открыл свой кабинет и пригласил коллег. В кабинете директора, как и во всей школе, был образцовый порядок. У окна, завешанного красивыми шторами, стоял большой резной стол из красного дерева. По сторонам, ряды новых стульев, пол закрыт большим, дорогим ковром. У стола – кожаные кресла. Слева, вдоль стены, стеллаж с музыкальными инструментами. Анатолий Иванович подошёл к стеллажу и взял в руки огромный баян.
- Вот, коллеги, и мой сюрприз! Это не простой баян, а электробаян! У нас в области их всего три! Один вот у меня! – сказав это, директор бережно поставил баян на стул.
- Сейчас мы выпьем, закусим, пойдём в концертный зал, и я Вам сыграю что- нибудь.
Выпив по рюмке коньяка, все захотели срочно послушать, как звучит электробаян.
- Хорошо, коллеги, идёмте в зал, только я Вас ещё раз прошу вести себя аккуратно. Видите, как тут всё чисто и красиво. Уборка уже сделана, всё вымыто. Я ведь с техничек очень строго спрашиваю. И с педагогов тоже. А как же. Это же музыкальная школа – очаг культуры! Вы согласны со мной? А вообще, коллеги, положа руку на сердце, я бы в таких маленьких городках и сёлах такие бы школы отгрохал! Ведь у нас столько талантливых детей! А они тут ничего не видят! А в некоторых семьях дети растут в нищете и невежестве!- Анатолий Иванович опустил голову и понизил голос.
- В ужасных условиях дети растут! У меня в группе девочка одна есть – талант от бога. И вот не стала появляться на занятиях. Я пошёл в школу, а её и там не было. Мы вызвали милицию и поехали к ней домой. И что Вы думаете? Стучимся, она открывает. Одета в какое – то тряпьё. Заходим в дом. Нищета полная! Возле печки двое голопузых малышей. Спрашиваем, где родители? Она отвечает, что три дня назад ушли на день рождения. В доме еды нет! И вот эта девочка топит печь в доме, достаёт из погреба картошку, режет кружочками и жарит на чугунной плите! Представляете!? Если бы не она, то дети бы погибли от голода и холода! Ведь на дворе зима, морозы стоят! А теперь представьте: Пришла эта девочка в школу, а на неё там педагоги накричат за пропуски или по какой другой причине. Разве это справедливо! – Анатолий Иванович распалился.
- Ребёнок должен идти в школу с радостью! Школы должны быть современнейшие! С прекрасным оборудованием, мебелью, с бассейнами! И педагоги должны работать в школах только те, которые любят детей! Я вот к своим педагогам отношусь очень строго. Если вижу, что педагог не ладит с детьми, всё, до свидания! У меня такие не работают. Увольняю сразу! Я никого не боюсь! Для меня нет ни авторитетов, ни званий!
Вот недавно капитана милиции выпроводил из школы. Оказался новый начальник милиции. Пришёл познакомиться. Я его, как человека, коньяком угостил за знакомство. Посидели немного, он захмелел, начал хвалиться, закурил в моём кабинете, пепел стал стряхивать на ковёр! Я его вежливо предупредил, что здесь не курят, это детская музыкальная школа! Он на меня: Ты меня не уважаешь! Я могу сделать так, что ты тут работать не будешь! Вы тут все распоясались! Я у вас наведу порядок! А тебе, директор, сейчас как вмажу!
- Я ему говорю: Попробуй, я тебе так вмажу, что больше коня навалишь - и, за рукав его до выхода проводил. Так он мне у порога говорит: Ты, директор, меня попомнишь! У тебя тут всё ворованное! А кабинет твой богаче, чем у первого секретаря райкома! Я тебя в тюрьме сгною!
-Да, это плохо, он Вам может свинью подложить. Я слышал, что очень уж он шустрый, - заметил Петрович.
- Что он мне сделает? У меня всё законно! На всё документы есть! У меня друзья в Обкоме Партии работают, в отделе культуры! Что он мне сделает!?- Эх, дорогой Анатолий Иванович! Кабы Вам знать, что его папа – бывший начальник Гулага, а друзья папины сидят в административном отделе Обкома Партии и в областном УВД имеются. Увы, знал бы где упасть, так соломки бы подстелил, но не дано нам будущее предвидеть, а оно сложилось таково: Капитан этот слов на ветер не бросал. Вскоре на школу Анатолия Ивановича навалились различные проверки, инспектора, комиссии. На каждую половую тряпку документы требовали и за очень короткое время измотали директора вконец. Анатолий Иванович запросил помощи у друзей из Обкома, но они лишь посоветовали ему уехать и предложили место директора музыкальной школы в маленьком сибирском городке. Анатолий Иванович уезжать не хотел. Вины за ним никакой не было, да и жалко было бросать школу, в которую вложено столько сил. Капитан же из кожи лез, чтобы выгнать директора. Днём в школу по три раза прикатывал, а ночами ставил милицейский « УАЗИК » под окна директора и периодически по окнам светил прожектором. Такие фокусы долго никто, наверное, не выдержит. И Анатолий Иванович постепенно стал склоняться к тому, что, придётся ему уезжать. Но всё же напоследок, он решил обратиться в областное УВД. Там его приняли два пожилых полковника, почему – то в военной форме. Они равнодушно слушали Анатолия Ивановича, лишь изредка задавая вопросы и разглядывая его. Анатолий Иванович почувствовал, что тут что-то не то, что – то не ясно. Но скоро всё прояснилось: Директор увидел на пальце одного из полковников огромную, необычную печатку. Он вспомнил, что видел точно такой же перстень на руке прежнего начальника милиции своего городка, а бывший председатель горсовета похвалялся Анатолию Ивановичу, что и у него есть такой перстень, и что изготавливает их лишь один ювелир для особой неприкасаемой касты из переплавленных Орденов Ленина. А Орден Ленина, как известно, отлит из сплава золота и платины. После такого умозаключения Анатолий Иванович запросился домой.
Вскоре директор перевёз семью в Сибирь. А новый начальник милиции за короткое время повязал всех начальников в городе. Подчинил, подмял под себя. Стал хозяином на складах и базах. Занялся браконьерской охотой. Получил новый милицейский « УАЗИК « и на нём гонял по озимым полям, стреляя дичь в свете фар. Он творил в городе всё, что хотел. Но скоро начал подувать слабый ветерок перемен. Коснулся он и нашей области – сменился начальник УВД. Капитан за свои « подвиги» получил неполное служебное соответствие и был отправлен служить на север. Но довольно будущего. Давайте вернёмся к нашим героям.
Анатолий Иванович, бережно неся электробаян, привёл коллег в концертный зал. Зал представлял собой два смежных класса с прорубленной стеной, уставленных плотными рядами деревянных кресел, сбитых между собой. Директор усадил коллег на задние ряды, а сам поднялся на маленькую сцену.
- Минутку, коллеги, я только пальцы разомну, - он зашёл за занавес, и оттуда донеслись приглушённые звуки мелодии, переборы, аккорды и даже стук барабана и литавр. Наконец, Анатолий Иванович вышел на сцену и громко объявил: « Карусель»! Обработка Юрия Шахнова! – Он сел на стул и ударил по клавишам. Несколько звонких, резких аккордов оглушили коллег, перейдя в вихрь немыслимо быстрого, задорного перебора. Этому перебору отбивали такт литавры, щётки, барабан и ещё какие-то непонятные инструменты. Всё это гармонично звучало и вторило перебору, заполнило весь этот маленький зал, обрушилось со всех сторон на коллег, вдавило их в деревянные кресла! Они растерянно оглядывались, не понимая, откуда несутся звуки целого оркестра! А Анатолий Иванович продолжал наяривать, ускоряя темп. Да, это была музыка настоящей карусели! Только такие звуки могли сопровождать летящую по кругу карусель! Столько торжества, радости и полёта было в этих несущихся лихих переборах!
Владимир Петрович окаменел, открыв рот, стараясь понять, где же всё- таки находится оркестр. Молодой физик сосредоточенно слушал, упершись подбородком в спинку впереди стоящего кресла. А Валентин Иванович вдруг вспомнил, как в детстве отец возил его к дяде в город Оханск. Как до огромного города Молотова они плыли по Каме на большом колёсном пароходе. В Молотове пересели на другой пароход, а когда ждали его, то отец сводил его в городской сад, и там они прокатились на карусели.
Валентин Иванович погрузился в воспоминания детства, ведь тогда он впервые увидел большие города и покатался на пароходе. Он вспомнил, как бегал по пароходу, смотрел на паровую машину, какие огромные колёса и валы там вращались, какой тёплый и вкусный был запах пара! На пароходе ехало много людей. Все проходы были завалены вещами, прямо на них спали люди. Все ходили к машинному отделению за кипятком, а на корме, возле шлюпок, был привязан огромный, вонючий козёл. Он с азартом бодал проходящих пассажиров, вызывая хохот людей. Старушка, сопровождавшая козла, смеялась вместе со всеми, рассказывая толпе, что козёл ездил в Молотов по сахар, да загулял в городе. Деньги все пропил, и она везёт его домой. А козёл любит пить чай с сахаром. В Оханске, в городском саду, каждый вечер были танцы под духовой оркестр. Сад посажен на высоком обрыве берега Камы. Тихими, тёплыми вечерами оркестр играл старинные вальсы, и слышно его было на весь город. Проплывающие по Каме пароходы давали гудки и все светились огнями. До чего же интересно и весело было жить! Боже мой! Как давно это было, и как быстро пролетела жизнь! Воспоминания детства переполнили душу Валентина Ивановича. Ему стало жалко себя. Ведь никогда больше не повторится этого необыкновенного детского интереса. На глаза его сами по себе навернулись слёзы, а непомерная доза выпитого полностью расслабила нервную систему. Плечи Валентина Ивановича затряслись, и он зарыдал, как ребёнок, уронив на грудь голову. Коллеги стали успокаивать Валентина Ивановича, поднимать его, но он обмяк и стал сползать на пол. Анатолий Иванович перестал играть. Валентина Ивановича, вывели на свежий воздух. Там он пришёл немного в себя, но идти самостоятельно не мог. Решили положить его спать в лодочный гараж Петровича. С ним в качестве охраны оставили молодого физика, хотя он и сам вряд ли дошёл бы до своей квартиры. Владимир Петрович и директор, закрыв школу, разошлись по домам уже в полной темноте.
Дома Владимир Петрович достал из чулана старую отцовскую хромку и начал подбирать мелодию «Карусели». Потискав немного гармонь и поняв, что извлечь даже похожие звуки не удаётся, он громко, с выражением сыграл « Гоп со Смыком» поскольку ничего больше не умел и почувствовал, что хочет ещё выпить. Он сходил в сарай и вывел старенький велосипед. Не идти же пешком в магазин, когда транспорт есть. Кривуляя по всей ширине дороги, Владимир Петрович приближался к дежурному магазину. Когда дорога пошла под уклон, конечно же, он не справился с управлением. Велосипед лихо понёс его по склону и бросил в мелкий, заросший тиной прудик, куда сливались стоки городской больницы. И вот после непродолжительной борьбы со стихией из пруда, всё в тине и иле, волоча за собой велосипед, вылезло страшенное чудище. Оно выползло на дорогу и в слабом свете уличного фонаря разглядело одинокую старушку, робко семенящую ему навстречу. Чудище решило поиграться. Оно растопырило руки, с которых свисали клочья тины, и лилась вода, двинулось навстречу старушке и талантливо запело:- Я водяной, я водяной, поговорил бы кто со мной…- Старушка шустро развернулась, понеслась в обратную сторону и скрылась из пределов видимости. Оставив велосипед на обочине, чудище поползло домой, намереваясь помыться в бане, но сил едва хватило добраться до бани и взобраться на полок.
Удивительно, но утром Петрович проснулся почти свежим, ощущая лишь лёгкое недомогание. Вспомнив, что произошло, он быстро привёл себя в порядок и поспешил за брошенным велосипедом. Велосипед оказался на месте и неудивительно, что его не подобрали. На крутом склоне пруда валялись непонятные железяки, заляпанные илом, и мало походили на велосипед. Довольный этим обстоятельством Петрович вымыл велосипед и приехал на нём домой. Но дома он не усидел. Озаботившись судьбой коллег, он отправился на разведку и зашёл сначала к Анатолию Ивановичу. На стук вышла жена директора Эля и сразу пошла в атаку: - Владимир Петрович! Вы что моему мужу шею свернули!
- Какую шею? Никому я шею не сворачивал, - забормотал Петрович, заметив за окном Анатолия Ивановича в домашнем халате с перевязанной шарфом шеей. Директор улыбнулся Петровичу и развёл руками.
- Идите, Владимир Петрович! Он никуда не пойдёт! Ему лечиться надо! – продолжала наступать Эля.
- Хорошо, хорошо,- бормотал виновато Петрович, отступая назад.- До свидания.-
В лодочном гараже уже никого не было. Петрович сходил в магазин, купил бутылочку пива и вернулся на берег. Он присел на брёвнышко, попил пива и ощутил полное блаженство. Исчезла куда- то дурная сила в руках, его охватило чувство покоя и даже, можно сказать, счастья! Ласково грело солнышко. На берег, нежно шурша мелким гравием, накатывалась пологая волна, а с воды доносились крики бьющих малька чаек. Петрович с умилением оглядывал родные просторы и думал: « Как хорошо, что я не уехал со своей Родины и как здорово, что в моём городе живёт такой человек, как Анатолий Иванович! Как он играет!» Хотя и Валентин Иванович ему не уступит. Надо же, какую полочку смастерил!
А Валентин Иванович, в это время подвергся мощной сексуальной атаке: Едва только он пришёл в себя, как к нему подступила жена – Татьяна Михайловна – женщина очень строгих правил и порядка. Держа за спиной небольшую суковатую палку, она наступала на Валентина Ивановича.
- А ну, алкоголик, снимай штаны, показывай!
- Кого показывать, - смеясь, отбивался он.
- Его показывай! Чем я знаю, с какими ты девками всю ночь волочился!?
- Татьяна, я ведь тебя набрякаю!
- Я тебе набрякаю! – Татьяна Михайловна схватилась за ремень.
- Показывай по- хорошему!
Чем дальше дело закончилось, про то нам неведомо, а вот Владимир Петрович, купив ещё пару бутылок пива, направился на квартиру молодого физика. Проведать его и поправить здоровье. На этом наша история заканчивается. Будем ждать следующих.
1983г.
( Фото из интернета ).