Война и сало

 

Я летчик, не от бога, но небо люблю. Великое наслаждение летать! Разрезая на куски мелкие облачка, и погружаясь во тьму огромных кучевых облаков. Мой  двадцать пятый, хоть и устаревшая модель, еще очень даже не плох. Этакий живчик.

До пенсии мне осталось меньше года, вот дослужу и все. Больше никогда не увижу инверсионного следа своего самолета, закрутив мертвую петлю. Будет жаль.
Я не буду скучать по небу слишком долго, есть у меня еще одна маленькая слабость. Это сало!

Прямо вижу как наяву, просторный сарай и  загончик с лениво прохаживающимися в нем свиньями. Огромные, обязательно белые  вислоухие. У них сало мягкое. Для такой мечты надо много денег.  Живу я в городе, на четвертом этаже в крохотной однокомнатной квартире, вместе с женой и дочерью.  Надо  купить домик в деревне, там этот загончик и разместить.

И вот сейчас, именно сейчас у меня есть возможность исполнить все свои мечты и желания. В Украине началась война и мы летчики на вес золота. За каждый вылет я получаю хрустящие, новенькие, американские денюшки.  Женушка моя прямо расцвела, в своей прошлой, довоенной жизни она ни когда не видела столько денег.

Я очень сильно рискую, день ото дня ополченцы становятся все сильнее, у них много способов сбить мой самолет. Самые страшные это стрелы. Переносные зенитно-ракетные комплексы. Хорошо, что старые, созданные много лет назад, их аккумуляторы и электроника уже совсем плохи. Они не всегда стреляют, и уходят от цели при отстреле самолетной тепловой защиты. Если русские поставят ополченцам новые современные стрелы, нам крышка. От них не уйдешь, они не обращают внимания на тепловую защиту, летят быстрее и выше, достанут и на четырех километрах.

Говорят у ополченцев, воюет много русских, я их страшно ненавижу.  Еще когда я учился в Рязанском летном, они называли меня свинкой. Не болезнью, а свиньей. И только за то, что я люблю сало и свиней. Все началось с того что я получил посылку из дома.  Конфеты и печенье я раздал сослуживцам, а самое главное оставил себе -  сало. С ужина я прихватил пару кусков хлеба, и ночью, когда все затихли, залез под одеяло.  Огромный кусок сала  ел, ел и ел его с величайшим наслажденьем. Потом я уснул.

Пробуждение стало кошмаром. Меня мутило и выворачивало так, что я напугал всех сослуживцев. Они вызвали фельдшера, тот быстро понял, в чем дело, сделал мне промывание желудка. После этого меня доставали этим салом до конца обучения и кроме как свинкой никак не называли. К тому же я немного полноват, мне трудно было вертеться на турнике и бегать кроссы. А зачем мне в небе кроссы? К концу обучения я уже ненавидел этих умников лютой ненавистью. После распада Союза, я не мешкая не минуты, перевелся в Украину, подальше от России.

Девяностые годы были настоящим прозябанием, летать мы практически не летали. Топлива днем с огнем не найдешь. Патроны, ракеты и прочее лежали на складах на другой стороне страны, даже просто подвезти их на аэродром уже проблема. Так и существовали мы все эти годы мерзкого застоя, подметая аэродром и выкашивая траву.

И тут, о радость, в стране начался переворот. Я такие вещи сразу узнаю. Майдан кипел и бушевал. Наивных правдолюбцев и богатеньких бездельников быстро сменили хорошо обученные боевики, я назвал их гвардейцами. В прочем они и сами себя так стали называть. А если есть гвардейцы, то найдутся и мушкетеры. Зашевелился восток, подключился юг. Гвардейцы кинулись тушить пожар в зародыше, но по своей тупости и самоуверенности только раздули огонь сопротивления. После того как Крым убежал в Россию, ситуация закипела. Мой друг из  сбу,  заглянувший в гости, за рюмкой водки шепнул мне, что всем рулят американцы и войны не избежать. Мол, мы продали немножко землицы одной их крупной компании для добычи газа и тот народ, что живет на этих территориях надо подвинуть.

Утром протрезвев, я понял, а он прав.  Колоны войск потянулись на восток, когда еще и не пахло сопротивлением. Все было заранее просчитано и запланировано. Если судить по карте, а я как летчик в них здорово разбираюсь, район боевых действий, как раз совпадает с районом добычи газа. То, что там живут бывшие русские только на пользу. Дружок сказал, что если русские вступятся за своих соплеменников, то большой брат им покажет  кузькину мать.

Сегодня у меня был очередной боевой вылет. Техники и оружейники суетятся возле самолета. На поверхности одного из крыльев они обнаружили  маленькие дырочки и царапины. Это очень опасно.  На таких огромных скоростях, любая достаточно крупная дыра, даст воздуху возможность  разорвать самолет.  Я летал уничтожать позиции мушкетеров в городе Л, но там была сильная  ПВО, по мне стреляли из зенитных пулеметов и пустили стрелу с высотки.

 Меня одной стрелой не возьмешь, тем более старой. Я сделал противоракетный маневр, тепловой отстрел мне тоже помог, и стрела рванула далеко в стороне. Сильно разозленный я зашел прямо на  центр города и ударил всей мощью нуров по зданию администрации. Позже сказали, что я уничтожил министра здравоохранения,- какую-то тетку и зевак вокруг неё.

Должен сказать, что враги наши, мушкетеры ополченцы воюют с каждым днем все лучше. Не помогают нам  патриотические лозунги, едва хлебнув лиха, наши войска деморализуются и либо сдаются в плен, либо бесславно гибнут. Да и как повоюешь без кухни, бани и тылового обеспечения.  И еще эта западная манера войны, когда солдат воюет ночью. Кровь из носа, а выдай огневой налет в четыре утра. Американцам, сидящим на базе в Афганистане, такой способ войны подходит, надел приборы ночного видения и прочие электронные штучки и пошел, повоевал. Потом вернулся, поел, помылся, посмотрел видео, отдохнул пару дней и опять в бой. А у нас ночью стреляй, а днем жди нападения, вот и бегут бойцы по домам сотнями.

Время  в работе бежит быстро, я по-прежнему, летаю, но уже реже. Авиация наша стремительно сокращается.  Почти полностью уничтожены боеспособные вертолеты, самолетов способных подняться в небо, мало.  Есть транспортные самолеты. После того как один из них  был сбит с военными на борту, небо им закрыто.

Сегодня приехал посыльный из штаба, меня вызывают. Сажусь в машину, пытаюсь расспросить, в чем суть вызова, посыльный молчит. Приехали в Киев, поднялись на второй этаж,  кабинет без таблички. Молчаливый посыльный, заглянув в кабинет, произносит вторую за всю поездку фразу: - Заходите, вас ждут.

Захожу - Майор Тарасенко по вашему приказанию прибыл.
В комнате мой друг сбушник,  незнакомый полковник и еще человек в гражданской одежде, по виду иностранец.
Сбушник начинает разливаться соловьем, мол, разрешите представить лучшего летчика Украины, надежен как скала, профессионал и так далее. Я слушаю, потихоньку мне становится страшно, прямо надгробная речь. Далее в дело вступает полковник. Говорит, что хорошо бы быстро закончить войну, жить долго и счастливо, и я  тут главная фигура. Нужно уничтожить  главного врага Украины, президента  России. На мой вопрос, причем тут я, отвечает. 
-Вы дорогой майор, лучший летчик Украины,  за вас поручился ваш кум, - кивает на сбушника.
- По нашим сведениям самолет президента будет пролетать над нашей территорией, тут мы его и достанем. Район мы очистим от войск, подтянем вам на помощь ракетные комплексы Буки, если не получится, то завалите любой русский самолет в этом районе. Не волнуйтесь, информационное прикрытие вам уже готовят, в случае удачи все свалим на ополченцев.  Русские введут войска и уничтожат ополченцев, а заодно и дадут нашим союзникам повод действовать. – Он кивает на иностранца.
В моем мозгу все больше крепнет уверенность, что иностранец из Америки, только они носят, не снимая, на своем лице приклеенную фальшивую улыбку.

-Чтобы вас не покидала уверенность в нашей искренности мы, в случае успеха, выпишем вам премию в размере – Он подвигает мне по столу бумажку с цифрой, я переворачиваю ее и вижу  цифру, один миллион долларов.
- И в случае если собьете пассажирский русский самолет – Полковник пишет еще одну бумажку, я читаю, двести пятьдесят тысяч долларов.
-Помните, вас там нет, полное радиомолчание, никаких радаров и телефонов. Самолет должен упасть на территории Донецкой области. Все свободны, готовьтесь к вылету, подробные инструкции у вашего кума.


Нас с кумом быстро выпроваживают из кабинета, успеваю заметить краем глаза, что на столе уже появилась бутылочки коньяка.   Самопровозглашенный кум, бывший ранее другом сбушником, выдает мне короткие инструкции, и мы расстаемся. Напоследок он шепчет мне на ухо; - Если собьешь самолет  президента, я тебя лично пристрелю, начнется война, нам конец. Американцы отсидятся на своем острове, прибыль получат, а мы помрем.
 Я еду с часть на аэродром, кум мгновенно исчезает. Хорошо бы навсегда, надоел он мне порядочно.

Наступил час икс. Техники подготовили мне самолет, зарядили оружие. Из необычного только новый гермокостюм.  Мне придется забраться  выше десяти тысяч метров. Лечу в заданный район. Залажу на десять с половиной тысяч метров. Все чудесно, ровно поют турбины, голубое небо, здесь на этой  высоте не облачка, Внизу облака есть, местами плотные, с редкими разрывами. Все, в небе я не один, появился самолет.  Немного снизившись, приближаюсь  ближе. Это не моя цель. Появляется следующий самолет, опять не моя цель. Я начинаю нервничать, лишь мысль о больших деньгах греет и успокаивает меня.  Мне все равно, что кум угрожал, с такими деньгами и в Америке жить можно.

Только четвертый самолет оказался моей целью. Тяжелый, четырех моторный, расписанный в цвета российского  флага.  Аккуратно пристраиваюсь ниже и сзади. Уравниваю скорости и сопровождаю цель.  Именно сдвоенная цель на экранах станции обнаружения Бука, будет сигналом для запуска ракеты. В напряжении проходит несколько минут, и вдруг из облаков выскакивает ракета, настигает самолет и взрывается.  Они что там совсем стрелять разучились, ракета взрывается слишком далеко. Самолет резко снижается, он разгерметизирован, и если летчики сумеют снизиться до километра, они сумеют посадить самолет. Плакали тогда  денюшки, а вместе с ними и домик в деревне.  Срываюсь с места, захожу снизу и с хода бью в средину цели двумя урами, следом из пушки. Два ствола выпускают бешеное количество снарядов диаметром тридцать миллиметров. Уры тоже  гадость, один сразу сходит, второй недотягивает до цели на нужное расстояние. Он вырывает из лайнера кусок обшивки. Зато пушка не подвела, она почти перерезает лайнер пополам.  Вот сейчас наверняка самолет сбит, камнем падает. Сквозь дыру в облаках вижу, как самолет разваливается на две части, хвост падает камнем, а  передняя часть бешено крутится как кленовая семечка. Из него вываливаются  люди, кресла, чемоданы и прочие вещи и падают прямо на село.

Я свое дело сделал, можно и на базу.  Начинаю набирать высоту, а то, увлекшись зрелищем, я опустился до трех тысяч. Резкий удар сзади прерывает мой полет, все приборы словно взбесились. Горит лампочка «пожар». Правая турбина стремительно теряет обороты и уже не тянет, а тормозит самолет. Вся приборная панель светится красными огоньками, все выходит из строя. Кто в меня выстрелил, не знаю, могут и свои гвардейцы. Мне надо уйти как можно дальше от места падения цели. Тяну, сколько можно, постепенно снижаясь. Заныриваю в очередное облако, поворачиваю  самолет в сторону Харькова, понимаю - не дотяну, и дергаю рычаг катапульты. Мой самолет, верный су-25 продолжает падать без меня.

 Приземляюсь удачно, в небольшой балочке, быстро сматываю парашют, прячу его под наклонившееся дерево. Надо бежать, летчиков всегда ненавидят, и не всегда берут в плен. Сначала надо бежать в сторону ополченцев, потом сделаю круг, и тогда уже уйду к своим.
Полчаса быстрого бега, сердце от напряжения готово выскочить из груди, я уже далеко от места приземления. Без собак, точно не найдут. Спасибо инструктору по физ. подготовке, тренировки действительно мне помогли.

Впереди небольшая речушка, умываюсь, прячусь в кусты и отдыхаю. Стоит зловещая тишина, изредка прерываемая далекими взрывами и выстрелами из тяжелых орудий.
Огромный столб дыма поднялся над тем местом, где упал лайнер. С другой стороны раздается громкий взрыв, похоже это на моем самолете при падении взорвались нурсы.  Главная задача сейчас переодеться в гражданское, думаю с этим проблем не будет. Здесь, на ничейной стороне много всяких деревушек, брошенных и покинутых людьми. Мне нужно найти такую деревню, где еще есть уцелевшие дома. Двигаюсь в юго-восточном направлении и вскоре выхожу к проселочной дороге с  выщербленным асфальтом. Именно такие дороги ведут к небольшим населенным пунктам. Крадусь вдоль дороги.  Мой желтый гермокостюм виден за километр, надо идти очень осторожно.  Неохота попасть русским в лапы.
 Впереди что-то чернеет, подхожу.  Разбитая колонна техники. Пару танков, БТРы, Уралы. Вернее то, что от них осталось. Обожженные остовы. Заглядываю в БТР, на месте водителя лежат кости, клочки плоти. Попробуй теперь  догадайся,- как его фамилия. Тут же на обочине плохо засыпанная яма, видимо могила. Выкопанная БАТом, или бульдозером, им же и засыпанная. Дорожки крови тянутся в сторону места, где была яма. Как то не по-людски мне такие похороны.