Глава 10

Денис Романюк
«Отделения номер 1». Надпись на здании, к которому подошел Константин. В руках он держал пакет, в котором был сок, несколько булочек и книга Вольтера «Философские повести». Он поднялся по широкой лестнице на два пролета. Перед ним стояли двери со стеклянным вырезом по середине. Он нажал на звонок справа.

- Вы к кому? - послышался голос из-за приоткрытой двери.

«Видимо тут все серьезно» подумал Костя, - я к Генри Фрому, мне сказали, что смогу найти его  здесь.

- а кто вы ему будете? – голос начал немного дразнить Костю.

- Брат я его, можно пройти?

- Да, конечно, – дверь открылась. Костя вошел в коридор отделения. Коридор был не большой. Главный коридор смог вместить в себя только старый стол три табуретки возле него и диван возле стенки. Если пройти прямо от входа коридор суживался. Там по обе стороны размешались две белые двери. Правую стену главного коридора окрашивала только одна дверь.

- Подождите здесь, я его сейчас позову, – перебила женщина в белом, изучения помещения, и вошла в единственную правую дверь. Через несколько минут она вышла с Генри. Генри в одной рубашке и спортивных штанах подходя ближе начал улыбаться. Женщина оставила их, зайдя обратно в дверь.

Почему-то именно сейчас Константину вспомнилось его первое знакомство с Генри. Их познакомила Элизабет. Генри был парнем ее подруги Юлии. Как-то Лиза позвала Костю на прогулку. Сказать, что он ждал этой прогулки – не сказать ничего. Он точно так же ждал и каждую следующую. Может быть, даже до сих пор ждет. Во время этой прогулки они зашли в кафе, там было несколько Лизиных друзей. Тогда Костя и познакомился с Генри. Почему она тогда познакомила его со своими друзьями, он не знал. Костя был тогда весьма не общительный,  в принципе он остался таким и до сих пор.

- Ну и как ты тут оказался? – перебил молчания Костя.

- Ты знаешь, я сам толком не понял, я сказал, что чувствую себя угнетенным, что несколько дней у меня депрессивное состояние, немного нервничаю на работе. Меня выслушал один доктор. Потом другой, а после третьего, подошли два чувака, которые сказали «пройдем с нами». Вот и вся история, – закончил Генри.

- Вид у тебя, скажем честно, неважный. Долго они собираются тебя держать? Ты ведь, я надеюсь, не говорил о мизантропии или философии Ницше? – спросил Константин.

- Может и говорил…, да кто его знает, все так быстро произошло, я ничего толком и не понял. Сказали, что недельки две полежу, а дальше видно будет, - Генри пересел за стол, - что-то на диване неудобно.

- Вот, кстати, я тебе кое-что принес, - Костя протянул пакет Генри и сел за другой конец стола, лицом к дивану, на котором только что сидел. – Ты короче теперь не очень тут философствуй, не надо говорить с ними ни о Ницше, ни о арийской расе, не надо упоминать мизантропию, депрессию, - наставлял Костя, Генри.

- Та я уже понял, что тут не с кем говорить. Психиатрия фикция, она никогда не помогает, – сделал вывод Генри.

- А почему тут только одна медсестра, и где все сумасшедшие? – спросил Костя, чтобы хоть как-то разбавить не очень приятную ситуацию.

- Они все там, там большое помещения, не смотря на этот маленький коридор, а все доктора дома, сегодня выходной. Они обычно там сидят, - Генри указал на узкое, продолжения этого коридора. Костя обернулся. Теперь он видел на дверях надпись «Приемная». Генри говорил еще что-то об обитателях этих мест. Костя особо не вникал в суть его слов. Его взгляд приковало два или три листка под невысоким диваном, на котором они сидели. «Что за мусор? Его вроде там не было. Или я не заметил сначала? Они исписаны? Хм…, и что могут писать сумасшедшие?».

- Костя, ты, когда следующий раз зайдешь? – спросил Генри.

Не отрывая глаз от листков, Костя ответил, – Не знаю, может, наследующей недели, после работы. Думаю, может Лизе позвонить? Не может же ей быть настолько все равно, ты все-таки в таком положении. Может даже, вместе придем.

- А ладно, - что-то еще было хотел сказать Генри, но остановился, - я позову дежурную, чтобы она открыла тебе дверь, - Генри исчез за дверью, из которой недавно появился.

Костя встал. Он стоял один в коридоре. Тридцать секунд, ничего не происходило. Он резко согнулся, достал увиденные им листки, скомкал и засунул в карман своей куртки. Не успел он проделать это все, как в дверях появилась медсестра. Быстрым шагом она достигла входной двери, открыла их и попрощалась.

Костя переступил порог дома, не снимая куртки, он прошел на кухню. Заварил себе кофе. «Интересно, согласится ли Элизабет, следующий раз проведать Генри вместе со мной? Хотя зачем ей это нужно? Времена нашей дружбы ограничились теми тремя годами». Он сунул руку в карман куртки, тут же осознав, что так ее и не снял. Достал недавно найденные листки из сумасшедшего дома, «Это ж надо, до чего дошел, всякий мусор в карманы тычу». Он расправил листки, теперь в его руках лежало четыре листка списанные с обеих сторон. «И почему я их поднял? Нашел, что читать. Так сказать чтиво прямиком из дурдома, ох Костя, Костя. Хотя признаться, как будто держишь в руках сокровище какое-то. Правда, сокровища я в руках никогда не держал, не считая своих книг, конечно», продолжал мысленно паясничать Константин. Он и не представляет, насколько был близок к истине. Вся его ирония, весь его сарказм исчез, как только взор его коснулся первых слов пергамента.