Яблочный спас. Записки из-под колёс.
На стене здания мигало половина шестого, уже приближался вечерний час пик. Я как всегда выскочил на стоянку, оглядывая сквозь стальные прутья забора выезд к светофору на перекрёсток, желая побыстрее выехать и укатить из города, пока не начались вечерние пробки. Он опять, ловко перебирая большими руками, крутился среди стоящих у светофора машин на своей коляске с большими колёсами. Немолодой мужик, безногий, грязный, косматый, с пухлыми синими губами в чёрно-седой щетине и невидимыми среди морщин глазами. Я уже знал, что он появляется на этом перекрёстке два раза в неделю, по вторникам и четвергам или по средам и пятницам. Просто катается от машины к машине, принимает от сердобольных деньги, кладёт в грязную шапку на замотанных обрубках коленей, кланяется, быстро благодарит и катит дальше.
Я давал ему денег прямо на выезде со стоянки, почти постоянно, каждую неделю, просто так, даже не задумываясь, кто он и почему без ног. Он - человек и ему очень нелегко существовать в этой жизни. Он уже знал на стоянке многих, кто даёт. Просто видел издалека, быстро подкатывал, получал десятку, кланялся, всё также благодарил и укатывал к светофору.
Я перекладывал в карман рубашки дежурную десятку, когда впереди у светофора перед коляской распахнулась задняя дверца "Жигулей", то ли "пятёрки", то ли "семёрки". Из машины выскочила старая, седая женщина. Кивая головой, что-то быстро говоря и улыбаясь, она нагнулась в машину, что-то достала, сунула в грязные руки инвалида, потом ещё. Он слушал, кивал головой, выставив пухлые губы. Светофор вспыхнул зелёным, задние машины уже начали нервно сигналить. Старушка что-то торопливо протараторила, неуклюже влезла в машину, поток двинулся вперёд, и все, наконец, успокоились.
Он заметил меня идущим к своей машине и уже катил на стоянку за очередной подачкой. Но, лихо въехав двумя колёсами в ворота, не остановился, как всегда останавливался, а быстро промчался ещё метров десять в сторону, где стоял мусорный бак.
Грязные, чёрные руки торопливо вытряхивали из шапки и с обрубков ног крупные, наливные, красные яблоки, швыряя их в вонючее бутылочно-бумажное чрево, кишащее мухами и осами... Проворно расправившись с плодами, он всё-таки успел занять своё привычное место слева у ворот, когда джип проехал мимо, демонстративно поднимая боковое стекло.
Щёлочки невидимых глаз сжались, словно прицеливаясь сквозь коричневые морщины, и тут же с пухлых синих губ презрительно полетел вслед уходящей машине злой, ядовитый плевок.
Яблочный Спас, праздник, Преображение Господне, преображение людское…