Ольга просто стояла и смотрела, как ее дизайнерский сад кутается в белое одеяло колючих воспоминаний. Каждая снежинка колола ее душу. Она ненавидела первый снег. Через пару дней он растает и снова обнажится вся грязь улиц, человеческих душ.
Ольга не была психологом, но ей казалось, что ее жизненный опыт позволяет ей заглянуть и увидеть в людях то, что они прячут, как оружие, как когти и клыки, до поры, до времени. Женщина не верила ни в порядочность, ни в бескорыстие, ни в «почти настоящие» улыбки. Её опыт доказывал ей снова и снова, что доброты в людях намного меньше, чем зла и порочности. Конечно, ей встречались и «почти хорошие» люди, но их было значительно меньше. Была она знакома и с теми, кого никак не могла определить ни в категорию «хороших», ни в «почти хороших», ни в «плохих», ни в «почти плохих». И таких людей тоже было немало. Своих дочерей, как мужа и себя, она определяла к «почти хорошим». Ольге Владимировне казалось, что «почти хорошие» - это уже не плохо. «Почти хорошие» - это люди, которые стремятся и часто совершают хорошие поступки, но при нехороших обстоятельствах способны на нехорошие поступки.
Она бы не убила монстра, если бы он не угрожал ей. Но обстоятельства вынудили ее защищаться. Ольга понимала, что вся ее жизнь могла сложиться иначе, если бы не тот эпизод. Понимала, что все последующие события стали расплатой за ту минутную слабость. Её злило, что даже спустя пару десятков лет, она не смогла измениться и поступила также.
- Что происходит? – спросил подошедший муж, накрывая ее плечи шубой, - Простынешь… Может зайдешь в дом?
- Я была у Ричарда…
- Ты рассказала ему о Ней?
- Нет… Сегодня – нет…
- Оль, это ненормально…
- Я знаю… Но сегодня я не смогла… Понимаешь?
- Не понимаю… Не понимаю, зачем ты целых 2 года уговаривала его открыть здесь свой кабинет, зачем в итоге профинансировала открытие его исследовательского института, зачем ты вытянула его из Калифорнии сюда? И молчишь? Почему ты ему не веришь?
- Верю… И знаю, что только он сможет мне помочь. Просто… Ты не понимаешь… У меня слишком много тайн. За каждую из них мне грозит либо тюрьма, либо сумасшедший дом. Я не могу же ему просто заявить, что вижу Смерть, что разговариваю с ней, что помогаю ей…
- Мне же ты сказала?
- И ты уверен, что у меня не все в порядке с головой, но миришься с этим. За это я тебя и люблю! – Ольга прижалась к мужу.
- Если бы знал раньше, то бежал бы куда подальше. – заулыбался мужчина, увлекая жену в дом. – Но, увы, когда узнал, уже плотно сидел на твоем крючке.
- Вот видишь… Ричард иной. Ты не представляешь, что же его убедило открыть филиал здесь! Что я только не предлагала ему!!! А потом он согласился, с условием, что я стану «материалом» для его нового исследования.
- Вот и славно! Хорошо, если он тебе поможет… Была сегодня ТАМ?
- Нет… Я не смогла…
- Тебе тяжело, я понимаю…
- Ты не черта не понимаешь… - устало выдохнула Ольга…
- Я, конечно, не такой знаменитый, да и вовсе - не психолог, как Ричард, но… Олененок, тебе нужно с ним проститься… Хочешь я тебя свожу? Ты знаешь, где его похоронили?
- Знаю… Нет, не хочу… Может, ты и прав… Наверно, мне нужно с ним проститься… Но сделаю я сама, одна. Завтра, наверно.
- Вот и славно! Он же был тебе почти братом…
- Твое предложение о баньке в силе?
- А то!!!
Утро не утихомирило снегопад. Это было впервые на памяти Ольги, когда первый снег так тщательно хоронил осеннюю грязь. «Сама природа хоронит этого выродка!» - была первая мысль Ольги при взгляде в окно. С кухни уже доносились приятные ароматы, на часах - 10. 15.
Ночка была жаркой, но даже бурный секс не смог заглушить хор спутанных и почти бессвязных мыслей. На кухне уже «ворожила» Мира.
- Лапушка моя проснулась! – ворковала полная пожилая женщина, едва завидев Ольгу в мужниной клетчатой рубашке.
- Андрей Алексеевич с дочерьми отбыли. – шутливо отрапортовала она, - А моя засоня что на сегодня планирует?
- Завтракать планирует! – засмеялась Ольга,- Чем побалуешь?
- Блинчиками! Тебе сметанки али вареньица какого? Макать во что будешь?
- А давай вареньице! Клубниковое!!!
Ольга любила Миру, как мать. С тех самых пор, как табор покинул окрестности пригорода, Мира всегда была рядом с Ольгой, поддерживала и заботилась о ней. Даже когда Ольга купила ей отдельную квартиру, Мира была частым гостем в доме Ольги. Скорее, не гостем, а настоящей хозяйкой. Мира была и другом и помощницей. Даже в новом доме Ольги для Миры была отведена отдельная просторная комната, где та часто оставалась ночевать. Мира знала все тайны Ольги, но никогда не говорила с ней о них.
Знала Мира и то, что вчера похоронили последнего врага Ольги. Знала настоящую причину его смерти. Именно она, пару дней назад, встретила Ольгу и долго слушала ее рыдания. Мира знала даже все планы Ольги. И два дня назад, она прекрасно знала, что Ольга воспользуется отсутствием мужа и детей в городе и сделает то, что давно должна была сделать. Мира все поняла без слов, когда только увидела серое лицо Ольги, вошедшей в дом в начале пятого утра, два дня назад…
- Блинчики обалденные!!! И кофе – просто изумительный! Ты просто жизнь мне новую подарила! И не абы какую, а сказочную!
- Ты сама себе жизнь даришь, лапушка моя!!! Вчера была там?
- Ты про похороны?
- Да…
- Была… Его зарыли, Мир… Его точно больше нет!!!
- Глупостей не наделала?
- Сдержалась… Там было несколько людей… Но я станцую на его могиле!!! Сегодня же!!!
- А надо ли?
- Надо!!! Ой, как надо!!!
- Одна поедешь?
- Конечно!!!
- Как бы чего не случилось… Я с тобой поеду! И не возражай! Я не помешаю, ты же знаешь…
- Я боюсь за тебя… Вдруг там будет она? Это же ее дом…
- За меня не бойся, Ляля. Мое время не пришло, не в ее, пока, я власти. Ты одевайся и поедем. Нужно закончить все… Давно пора… Столько лет ждали…
- Спасибо… ты… ты… Мира, а можно мне называть тебя мамой?
- Ну, вот… Теперь и я плачу!!! Лялька, тебе можно все!!! Миро чай!*(*цыганский язык - моя доча )
Всю дорогу до Петровского кладбища обе женщины молчали. Каждая думала о своем.
Мира крыла душу Костика всеми возможными и невозможными проклятиями и просила, тут же, прощения у его покойных родителей. Ольга уговаривала свои же воспоминания подождать до остановки у пункта назначения. Час гололеда показался Мире слишком коротким, чтобы проклясть бигодякиро гаджо (*цыганский язык – безумного человека) за каждую боль, которую он причинил Лялечке. Но более всего Мира ненавидела его за то, что он обвенчал Лялю со Смертью.
Ольга же - кое-как дождалась завершения пути. Никого на кладбище не было. Погребальные венки плотно укрыты белыми хлопьями. Осень, действительно, очень старалась скрыть всю грязь. Казалось, что теперь Ольга сможет начать все с чистого листа.
Всю дорогу Ольге казалось, что ей будет легко выйти из машины, сплясать на его могиле и плюнуть на нее. Но сейчас она не могла пересилить себя и просто выйти из машины…
- Это не будет простым, ты же знаешь… Но это единственный способ развенчаться… - Смерть, женщина в белом, уже сидела рядом, - Сможешь пройти это еще раз?
- Смогу… - процедила, сквозь сжатые зубы, Ольга.
- Ты просто помни, что я жду тебя. Миро чай, я всегда найду тебя и помогу! Иди, не бойся. Уже не будет так больно. Просто оставь ему несмываемую метку, чтобы твой венец он в могилу унес спустя годы. – сказала Мира.
- Я тебя не держу. Сможешь уйти – уйди, я дам шанс, но только один, – предупредила Смерть, - годы изменить не смогу, но венец с тебя сниму, если сможешь и не забудешь оставить ему метку в день нашего с тобой венчания.
- Какую метку?
- А ту, что он не сможет никогда не стереть! Ту, что свяжет его с тобой до самой смерти. Ту, которую я сочту твоим обручальным кольцом.
- Яснее нельзя? Задолбали твои сказки!!!
- В нем должна течь твоя кровь, но ты не имеешь права менять то, что было! Ты будешь помнить о сегодняшних событиях, пока не поставишь ему метку. А потом, ты все забудешь и проживешь все с начала, вплоть до сегодня.
- Ого… Второй шанс…
- Миро чай, что она хочет?
- Я справлюсь… - Ольга вышла из машины и оказалась в магазине игрушек.