В 1960-е годы в СССР был популярен стишок "что-то физики в почете, что-то лирики в загоне". Под физиками здесь понимаются не только собственно физики, но и ИТР, представители прикладной науки, конструктора ракет, спутников, самолетов, атомных станций, ледоколов, токамаков и РЛС... Это было до 1968 г., но уже после полета Гагарина, когда ХХ съезд отменил сталинский модерн и начался модерн постсталинский.
Но гуманитарии были коварны. Для них слово - как пластилин, они не связаны суровой правдой естественных наук, требующей аскетизма и сосредоточенности от своих исследователей, как в фильмах "Иду на грозу" и "9 дней одного года". Ах да, физики были не только отечественные, но и западные, тоже очень неплохие, но лучше упакованные. Тогда приоткрылся железный занавес и василииаксеновы, шестидесятники, вкусили свой enjoy, который доносился оттуда, - и не захотели с ним расставаться.
Лирики предали своих физиков. А некоторые физики - своих коллег. Ученый перестал быть героем, а стал посмешищем. В моде были Стругацкие, физики по образованию, но переметнувшиеся в "лирики". Они владели иностранными языками, но их французский смотрелся в фантастических романах как-то совсем не по-толстовски, не как в салоне Анны Шерер, а сами их тексты были полны социального пессимизма и не способствовали позитивному развитию личности как романы Толстого, как будто преследуя цель уничтожить всякий смысл человеческой деятельности. Совсем другой, позитивный импульс давала фантастика И. Ефремова и ряда авторов-фантастов "Молодой гвардии", но это не было мейнстримом.
Потом перестройка и реформы Гайдара, в результате которых империя советских ИТР была уничтожена. Так лирики победили физиков, чтобы потом один из "победителей", гайдаровский единомышленник, возглавил нанокорпорацию - в целом дело хорошее, как и попытки М. Горького спасти российских писателей в годы военного коммунизма, дав им задание на переводы мировой литературы, но что-то не слышно пока о прорывах, хотя - время покажет.
Должен сказать, что стишок о "физиках в почете" был изначально очень плох своей конъюнктурностью, как и почти все, что отдает дань моде, которая переменчива. Так что и победа завистливых "лириков", отринувших сталинский модерн и уничтоживших советскую империю науки, предложив потом свой суррогат вместо нее, оказалась пирровой, потому что лучшей литературой советского периода в большой форме был все-таки 10-томник Ландау и Лифшица, который и теперь настольная книга десятков тысяч ученых, а инженерные достижения СССР до сих пор остаются классикой жанра. Мы еще должны подняться до этого уровня, чтобы надеяться потом превзойти.