Едут как то три сельского вида казаха в такси, в город направились. Два совсем уж сельские, видно по повадкам да по одежде. А один видимо сельский интеллигент, учитель может или еще кто. Очки у него и вид щуплый. Вот одному, самому разговорчивому не сидится все спокойно. Пристает к таксисту, мол, как машина, да как пассажиры? Поговорить хочет. Таксист не особенно на разговор настроен, но все же поддерживает беседу в рамках приличий. Клиент все же. Вот разговорчивый вздыхает и говорит, мол, в тюрьму вот едем. Там один жигит из нашей деревни сидит, Бауржаном зовут, ему пять лет давали за причинение тяжких телесных повреждений. Хулиган был, бандит. Выходит на следующей неделе. Как там в тюрьме в этой учет ведется, непонятно? Месяц назад всего письмо пришло его семье, мол, умер Бауржан в тюрьме, заболел чем то и умер. Ой бай! Семья конечно в горе, ревут все, соседи, родственники собрались, вопрос решают, как хоронить? В тюрьме все же умер, далеко от родного дома, везти как то надо, вот и сидят, думают. И этот вот пришел, кивает головой на сельского интеллигента, тоже сидит степенно, чай пьет и рассуждает важно так, мол, что его хоронить то бандита, преступника, басмача этого? В тюрьме закопают как собаку, и поделом, мол, собаке собачья смерть. Бауржан его, видишь ли, бил до тюрьмы. Поймает где ни будь в деревне и отлупит, очки сломает и землю есть заставит, извозюкает в земле, испинает еще всего. Не любил потому, что Бауржан учителей, двоечником в школе был, натерпелся от них. Этот то, опять кивает на сельского интеллигента, обрадовался, как Баура посадили, гордый все ходил, вот и сказал, что как собаку его мол в тюрьме закопают, со злости, наверное. А тут радость, письмо из тюрьмы пришло, не наш Бауржан там помер, оказывается, другой какой то, а наш выходит вот через неделю.
Вот едем, Бауру вещи везем и этот тоже, опять кивает на понурого сельского интеллигента, прощения едет просить, дескать, извините уважаемый Баке, ошибся, неправильные слова сказал, на самом деле очень рад за Вас, что Вы освобождаетесь, буду ждать с нетерпением в родных краях, лично достархан для Вас накрою. Правильно только меня поймите, не обижайтесь за пустые слова.
Тут разговорчивый с сомнением помотал головой, наверное, все же не простит Бауржан учителя этого. Он и до тюрьмы был ого го какой горячий, и сел то за это, а уж после тюрьмы, да еще и за такие слова… не, не простит, наверное.
Тут с заднего сиденья сельский интеллигент голос подал, с обидой с такой, мол, что за тюрьма такая, несерьезная, учета опасным преступникам совсем не ведется, что ли? Травмируют только людей. Извещения неправильные рассылают. Умер, значит, умер, нечего здесь. А еще государственное учреждение. Серьезное должно ведь быть.