Глава из "Воспоминаний о послевоенном детстве"
Иосиф Виссарионович Сталин, отец народа - заболел. Его явно боялись и уважали, я так думаю. По радио диктор читал сводки о его состоянии здоровья. Все с тревогой слушали их. Мы, детки, тоже. Тревога о том, что будет с нами и страной передавалась и детям.
Угнетающее состояние было, когда ранней весной, Сталин все-таки умер. По радио Левитан читал скорбные строки, а у всех мурашки по коже. И страх - что же дальше? Плакали все и взрослые, а за ними и дети. Вели тревожные разговоры, что будем делать, как будем жить? Неизвестность пугала людей. На слуху были фамилии: Ежов, Берия, Ворошилов, Булганин. Булганин первым заменил Сталина на высоком посту, а потом за сменой руководителей я честно не успевала запоминать фамилий.
Но сознательное детство и отрочество моё прошло, когда руководил страной Никита Сергеевич Хрущёв. Это время называется оттепелью. Скажу, что было стыдно, когда в Америке Хрущёв стучал своим ботинком по трибуне. Когда кукуруза затмила всё остальное. Были перекосы у правителя, да кто без греха. Но это уже политика и я не собираюсь о ней писать.
Во время похорон Сталина тревожно и протяжно гудели гудки всех заводов.
Надо сказать, что гудком начинался тогда рабочий день, гудел гудок и в обед, кажется, и конец рабочего дня был тоже означен гудком. На слух можно было определить, чей гудок: винного, кожевенного, ремонтно-механического заводов, плодоконсервного комбината, электростанции или швейной фабрики. Гудки звали людей на работу, и каждый работник знал гудок своего завода. Говорили: «Вот кожевенники пошли на работу, швейка позвала своих «тружениц» и т.д.
продолжение следует