Хозяева уехали и надолго. Самое время привести в порядок свои мысли, окунуться в воспоминания.
- Сколько же лет мы вместе - подумал он.
- Да уже лет пятнадцать.
Они встретились в магазине и сразу произвели на него приятное впечатление. Особенно понравилась женщина, миниатюрная хрупкая с шоколадными глазами и каким – то теплым, мягким голосом.
- Да…-
От воспоминаний он перешел к настоящему.
- Как же так, я ведь их так хорошо знал, намного лучше, чем они знают друг друга, да и самих себя. Я ведь знаю каждый изгиб их тел, каждое их движение.
Я ведь не просто свидетель, я соучастник их жизни.
Как я переживал, когда под Новый год, женщина лежала с температурой под сорок. Мужчина звонил, вызывал «Скорую…», протирал её водкой. Хорошо, всё обошлось. Как она сломала палец на ноге. В тот вечер ещё шёл фильм Мартина Скорцези « Последнее искушение Христа». Так и не довелось его досмотреть. -
- Да, и много ещё чего было.
- И вот теперь…
Из книг, которые они читали внукам, он знал, что когда - то вещи служили людям очень долго.
На одной и той же кровати давалась жизнь целым семейным династиям.
А кожаные диваны, кресла, чего только не пережили они за свою долгую жизнь.
А столы, добротные дубовые столы, скрывавшие в своих толстых ножках семейные сбережения и фамильные реликвии.
Они жили вместе с людьми и гибли, как и люди в пожарах, войнах, нашествиях.
Сгорали в печках – буржуйках, согревая своих хозяев в мерзлых ленинградских стенах. Люди вспоминали их с благодарностью.
Потом наступили другие времена. Новое поколение хозяев выбрасывали их старых, заслуженных на помойки и ставили в своих квартирах, извините за выражение «мебель» из прессованных опилок, которая ещё и ужасно пахла.
Были, конечно, люди понимавшие толк в вещах, они сохраняли старую мебель и даже собирали выброшенную.
И он снова вернулся к настоящему времени.
- И что она стала мною так недовольна. То ей тесно, то ей ещё что-то …
Уж эти женщины! Я, конечно, не благородных кровей, но меня конструировали и делали добросовестные люди. Я не скриплю, не проваливаюсь под ними и места немного занимаю. Что ей ещё надо… А моё благородное название – ДИВАН, так ещё турецкое правительство, когда Турция была «Великой Портой», диваном называлось.
И меня поменять на какую - то кровать, пусть даже с песочно – часовым матрацем…
Мужчина за меня заступается. Мы, мужчины, конечно, несколько консервативны, да и мужская солидарность срабатывает.
Он её убеждает, что кровать займет много места и надо избавиться от швейной машины. Зачем она была нужна, я, диван, не знаю. Сколько в доме живу, не видел, что бы она работала. Иногда, мы с ней болтали, всё- таки соседка. Другие соседи - книжные полки, очень высокомерные, на них стоит много умных книг и полки считают себя очень умными. В конце - концов гордячка со штампованными железными ногами отправилась на дачу.
Чувствую я, что скоро предстоит и мне почетная ссылка в другую комнату, где иногда на мне будут спать гости.
Вот такая моя история, такая судьба. И ещё очень люблю сказку Андерсена «Старый уличный фонарь». До свиданья.
.