Лимонада стала замечать за собой некую холодность и трезвость ума. Все больше ей попадались люди наивные, и она с горечью констатировала, что видела в них себя, прежнюю. Любопытно, что к таким людям да и к ней, тогдашней, народ тянулся. Чем же так привлекательны особи в розовых очках? Возможно, они кажутся беспомощными, их тянет опекать (христианское человеколюбие никто не отменял), возможно, сам опекающий чувствовал свою значительность, свое превосходство и от этого казался себе великодушным. В провинции розовых очкариков достаточно много. Можно взять над каждым шефство. Впрочем, они симпатичнее раздраженных себялюбивых зануд. Может быть, на чистоте и наивности наш мир еще и держится.
Один психолог утверждал, что надежда должна сдохнуть первой, а не умереть последней, якобы это делает человека более самостоятельным. Лимонада спорить не стала. Она вошла в круг реальности. Первые ее резюме для московских работодателей напоминали что-то типа: "Сами мы не местные, подайте нищему на пропитание!" Конечно, в них было много искренности, но эта искренность была смешна. Ей отказывали. Потом резюме становились все деловее и деловее, но время шло. Сестра Тархуна однажды примчалась к ней в середине рабочего дня. "Ты чего так рано?"- удивилась Лимонада. И Тархуна с волнением ответила: "Вот почудилось мне, что ты совсем потеряла надежду и хочешь покончить с собой. Мне стало так страшно за тебя, что я отпросилась с работы." Лимонада еще больше полюбила свою Тархуну, поняв,что такую поистине сестринскую заботу не всегда встретишь, а ей Господь подарил. Тархуна видела Лимонадины переживания, и хотя Лимонада не страдала суицидальными наклонностями, но судьба согнула ее в бараний рог.
Вообще повеситься-то можно было запросто. Десятки собеседований, а все фиг вам! И жить приходилось на деньги Тархуны. Как-то пришла Лимонада на одну из встреч. Приехала она в Москву в тонкой курточке, а тут зима с морозами. Сестра отдала ей свой старый полушубок из искусственного меха и шапку, чтобы Лимонада не мерзла. Одежда была такая, что не стыдно было ходить по вагонам и попрошайничать. В раздевалке она сняла эту видавшую виды шубейку, поправила неказистый пиджачок, пригладила волосы и пошла к заму. Чутьем угадала, что заму она понравилась,женщина оказалась душевной. А потом разговор с учредителем. Лощеная молодая дама с длинными ногтями, в отличном костюме, с шикарной прической просто от одного ее вида скривилась и, задав пару вопросов, сказала "нет". Господи, как же было мерзко на душе у Лимонады. Она поплелась на остановку не солоно хлебавши. Впрочем, очень солоно, ее душили слезы.
Однажды Лимонада пришла в одно учреждение, в отдел кадров. Она вспотела от летнего зноя и долгих поисков. Женщина, встретившая ее, была вроде располагающей к себе, и Лимонада расслабилась: отвечая на вопросы, оперлась на локоток от усталости и тут услышала следующее:
- Простите, но Вас не возьмут на эту должность, несмотря на большой опыт. Я по совместительству психолог, а у нас их два, второй уж точно Вас повернет обратно. Вот давайте поговорим. Вы меня десять минут убеждаете, что Вы хороший человек, а должны были позиционировать себя как отличного специалиста, со всеми, так сказать, выкладками. Посмотрите, как Вы сидите: оперлись на локоток, как будто вы не на собеседовании, а за чашкой чая. А Ваши обесцвеченные волосы? Когда я так покрасилась, мне дочка сказала: "Мама, ты как торговка на рынке, немедленно смени цвет!" Это немодно, это провинциально. Идите, милая, в салон красоты и покрасьтесь интеллигентнее.
Лимонадина душа вопила, потому что на малой родине ее очень ценили коллеги, относились с симпатией, а многие искренне любили. Но она проглотила горькую пилюлю. На последние деньги изменила цвет волос на пегенький в сомнительном, правда, салоне красоты. Подумала над словами женщины. Через некоторое время обида на нее пропала, а советы ох как пригодились . Вот так через плохое к Лимонаде пришло хорошее. Розовые очки разлетелись вдребезги. В Москве она стала несколько невротичнее,потому что здесь с людьми редко церемонятся, но планку держала, как-никак компетентность ее была вполне на высоте. Провинциалов часто считают дебилоидами, наверное, есть за что, но Лимонаде тогда хотелось одного: дайте шанс проявить себя, не понравлюсь - выгоните.
Москва - деловой город, никаких сюсюканий. К счастью, душевных людей никто не отменял, и они встречались на ее пути не так уж редко. Были и такие, которые сыграли в ее жизни исключительную роль. Лимонада потихоньку-полегоньку приобретала столичный лоск. Появились одежки, обувь, но это дело хоть и важное, но несколько второстепенное, нужен был лоск в душе. Делай умное лицо, или, как говорят, морду лопатой - и вперед, к трудовым свершениям. В целом же она осталась прежней, и на ее человеколюбии иногда спешили сыграть: вытравить из себя душу нелегко. Сначала хотелось всех спасти и всем подать, потом определилась, кому помогать и кого спасать (помня шубейку, которую недавно выбросила на помойку), и спонтанные поступки уступили место осознанным. Даже если тупила, то осознанно, и некого винить.
Лимонаде вспомнилась пожилая тетенька в книжном магазине. Она пришла устраиваться продавцом и сказала заведующей (не знала,бедняжка, что это за штучка): "Я очень люблю книги и пишу стихи. Давайте я Вам прочту некоторые из них." Естественно, тетеньке дали от ворот поворот, везде нужны акулы, да еще и зубастые. Пришлось Лимонаде вставить зубы, пришлось научиться защищаться. Но в общем, зубастая - это все равно не она, а еще она заметила, что многим жителям столицы не хватает любви, искренности, душевного тепла. Какие бы маски люди на себя ни надевали, они по-прежнему ранимы, они хотят добра и света, даже не признаваясь себе в этом. И Лимонада попросила Бога оставить ей хотя бы маленькие розовые очочки. Ну тяжело же без них...
август 2014