Знакомый геолог рассказывал:
Не пришли деньги из Москвы на экспедицию. Сижу у столовой. Там бичи сидят, все в порядке, кто покуривает, кто курит. Тут чел. приходит, кричит: Кто баржу со мной разгружать? То да се, кто-то мне поможет? Я и пошел..
Надо сказать геолог этот сложения худосочного, интеллигент, но не очкарик.
Потащились на склад, ящики таскать. Там вино и водка тоже. Брать ящики, нести в машину. Берем, несем, нас трое было. Два своих и я приблудный. Они меня сначала западло, а я-то мелкий, жиденький, пацан, но упористый. Когда их главный бугор увидел, что я с верхнего ряда на грудь ящик беру, то он мне сказал: уважаю!
А я: -Да вы носите, и я снесу…
-Да ладно, только не падай!
-Не упаду!
Мужчина такая начальник был, типаж как из фильма «Коллеги», что на Ливанова нападал.
Я в жизни, только один раз дрался. Во дворе на Подсосенском с блатным подрался, да и тот хилее меня был. Не знаю уж почему, всегда с блатными, уголовниками дел не имел, ни с кем не конфликтовал. Никаких обид, никаких склок… Может не умею склоки заводить? Ну не люблю, так ведь точно. Обходил блатных на три метра против ветра.
Пришлось идти халтурить, ящики при складе таскать С баржи привозили ящики на полуторке, с полуторки носили ящики на склад. Полы на складе насыпаны опилками, поверх дорожки тёсанные доски лежат, тёс. По доске бежишь, несешь ящик кованный. Сам ящик килограмм 50, бутылок 12 на 10. Углы железные у ящика, несёшь, куда деваться. Первый ряд кладется на тёс. Второй на первый. Второй на третий. Восьмой на седьмой. Одиннадцатый на десятый. А что делать? Взялся. Ставишь, ряд, другой, третий. И каждый так, а как без этого? Взялся-держись… Но это не каторга, это было счастье, это было дуновение свободы, подумаешь, побегать да вспотеть.. Подобные пассажи можно увидеть у Александра Исаевича. Закидываю ящик на 12 ряд. Высоко, но рука до донышка достает, но я как это не закину, уж три-четыре закинул, а этот последний и одна бутылка вылетает из дальнего угла, думаю, может на меня упадет, но нет, она о кованный угол бьется и льется по моей руке, по моей рубашке, по телу, по мошонке, а на пол не попадает. И все это высокохудожественное творчество впитывается в меня, спасибо боженьке, все в меня. Лет-то мне было 17, соплей перешибешь, а вот эта бутлетка сорокоградусная вся в меня впиталась. Боже мой, какой я был пьяный! И какой я был чистый! Меня родина водкой умыла.
Вечером бифштекс, красный такой и водка. В Ярцево это было, на высоком береге Енисея, на яре, в конце 60х…
Бывало на Тазовском полуострове, пнул ногой в что-то кругленькое, а он череп. И тебе, хи-хи, зубы кажет. ( геологи рассказывают)