В нашей семье на некоторые темы наложен негласный запрет. Табу касается покупки бабушкой и дедушкой бесконечной череды подарков нашей пятилетней дочери. Запрещено обсуждать кулинарные способности жены. Молчанием сопровождаются мои вылазки с друзьями на футбол. Иногда мне это напоминает старую поговорку: «В доме повешенного не говорят о веревке». Если более оптимистично: «Живи сам и дай жить другим». В социальной психологии это называется толерантностью. То есть умением мириться с чужой точкой зрения и шире – с непонятным для тебя образом жизни. Короче, наша семья толерантна. Бабушка с дедушкой дарят внучке пятого по счету плюшевого зайчонка, который с явным китайским акцентом поет «Спиат усьталие игруски», если ему нажать на тряпичное пузо. Жена отрицает жареную картошку с салом и варит из мороженых овощей супы без мяса. Я прячу в шкафу фанатский шарф «Спартака» - о нем все знают, но делают вид, что я не такой идиот, чтобы раз в месяц орать на трибунах Лужников «На свете нет еще пока…», накрутив на шею это красно-белое чудовище. Но все-таки иногда что-то опрокидывает неустойчивый сосуд с толерантностью. Так, например, как на прошлой неделе это сделал телевизор.
За столом ужинали бабушка (она же моя теща), мама, я и наша дочка. По телику рассказывали об известных женщинах бальзаковского возраста, по тем или иным причинам оставивших своих мужей.
Через пять минут после окончания передачи жена сказала:
- Правильно! Сначала женщины ищут в мужчинах опору и защиту, а потом понимают, что мужчины дать этого неспособны. Обеспечить женщину они не могут, и только прикрываются работой и занятостью. Им, дескать, некогда. Хотя сами тем временем требуют от жен буквально содержать семью: готовить, мыть, стирать, бегать за детьми. Какая женщина это выдержит? Она тоже хочет жить. Поэтому когда она понимает, что надо заниматься образованием, карьерой, здоровьем – оставляет семью, которая ей просто в тягость.
- Конечно! – поддержала тему теща. – Иди отдохни, а посуду я вымою. Потом пойдем погуляем, правда, внучка?
Я решил тоже сказать что-нибудь веское.
- По-моему, дело гораздо проще, - начал я. – Институт семьи себя изжил. Каждый хочет жить по-своему. Жены – ездить отдыхать на Кипр, дети – до одури играть на компьютере…
- Мужья – смотреть до бесконечности футбол…
- Дело не в этом. Все хотят быть свободны друг от друга и от каких бы то ни было обязательств. В семье приходится минимум мириться с правами другого человека, а на фига? Зачем этот крест - семья с ее обязательствами? Будем жить, как ветры в поле, независимо друг от друга. Тогда действительно лучше разбежаться и жить только для себя, никого не обманывая и не муча.
Теща, как опытный парламентарий, встала из-за стола.
- Пойдем-ка, погуляем, - сказала она нашей дочке и увела ее в коридор.
Жена выдержала многозначительную паузу и потом спросила:
- Что ты этим хочешь сказать? Что эти женщины из передачи – дуры?
- Да нет. Дурак тот, кто делает такие передачи. Зачем с умным видом обсуждать то, что давным-давно всем уже ясно? Современному человеку семья в тягость. Поэтому вешать на мужчин обвинения в несостоятельности, а на женщин – в равнодушии к семейному очагу – несусветная чушь. Все давно уже живут по-другому. А нас по-прежнему кормят жвачкой про верность супружескому долгу из сладеньких телесериалов.
- Понятно, - сказала жена. – Ты в мире самый умный, а все остальные тупые и смотрят сериалы.
- Да нет, ты не поняла…
- Я все поняла, - усмехнулась жена. – Хотя ты уверен в обратном, что доказывает лишь то, что женщин ты совсем не понимаешь.
Я долго думал и, наконец, признал, что не понимаю ни женщин, ни телевидение, ни вообще на кой черт нужна эта самая толерантность.