Кабинет ярко освещал солнечный свет. Нотариус, средних лет невзрачный мужчина в очках, сидел в кожаном кресле, оглядывая всю нашу большую семью. Молчание длилось довольно долго. Нотариус словно решал, стоит ли говорить или нет.
Рано утром он лично позвонил мне и попросил присутствовать на оглашении завещания. «Такова воля умершего», - заявил мужчина. Что ж, я не стала ему перечить, хотя мне было любопытно, зачем же дедушка хотел моего присутствия.
Кроме меня, здесь сидели дети Романа. Тетя Тамара прибыла с мужем Львом. Она прислонилась к плечу мужа, всхлипывая. Её близнец, дядя Иван, сидел рядом. Он ехал всю ночь, чтобы присутствовать на оглашении завещания. Дядя Влад сидел один, он приехал без жены. На его лице ни капли эмоций, одна сплошная каменная маска. Рядом сидел его сын, Арсений. Он едва заметно хмурился, но я видела, что он скорбит. Здесь так же был Глеб. Все, даже я, были в шоке от того, что он пришел, но брат шепнул мне, что ему тоже позвонил нотариус. Похоже, это будет интересно.
- Итак, господа и дамы, - начал нотариус. – Я сочувствую вашей утрате. Прежде хочу сказать, что господин Майер написал завещание несколько лет назад, но буквально неделю назад он изменил его. Учитывая особенности вашей семьи, я немного перефразировал несколько пунктов, и Роман Егорович был согласен со мной, - мужчина начал читать: - «Я, Майер Роман Егорович, настоящим завещанием делаю следующие распоряжения. Все мое имущество, какое ко дню моей смерти окажется мне принадлежащим, в чем бы таковое не заключалось и где бы оно не находилось, я завещаю моей внучке Кузнецовой Мирославе Глебовне…»
Я в удивлении расширила глаза. Это были самые неожиданные слова, что я ожидала услышать.
- Что? Этого не может быть! – тут же встрепенулась тетя Тамара. Слезы исчезли из её глаз, в них плескалось лишь возмущение. Как быстро тетя перестала скорбеть.
Нотариус недовольно глянул на женщину и холодно проговорил:
- Имейте уважение к покойному и дослушайте его последнюю волю.
Тетя Тамара умолкла. Все мои родственники с удивлением смотрели на Глеба, а после окончания оглашения завещания.
- «… но до её двадцатилетия наследство передается моей двоюродной внучке, Майер Анне Андреевне. Всех моих наследников по закону наследства лишаю», - продолжил нотариус. – «Содержание статьи 1149 Гражданского кодекса Российской Федерации мне нотариусом разъяснено. Текст завещания записан нотариусом с моих слов и до его подписания прочитан мною лично в присутствии нотариуса. Настоящее завещание составлено в двух экземплярах, каждый из которых собственноручно подписан завещателем. Один экземпляр завещания хранится в делах нотариуса Тихомирова Н.Н., а другой экземпляр выдается завещателю Майеру Роману Егоровичу».
Несколько секунд в комнате было гробовое молчание. Затем нотариус перечислил все имущество покойного. Довольно круглая сумма в банке, два коттеджа и квартира. При жизни Роман был профессиональным хирургом и спас много жизней, поэтому оставил Мире довольно большое наследство.
Больше всех возмущалась тетя Тамара. Это было трудно предположить, от дяди Владлена я ожидала больше возмущения, чем от остальных детей дедушки.
То, что дедушка сделал наследником Мирославу, означало так же и то, что теперь Мира встанет на его место. Но до её двадцатилетия – я. Это понимала вся семья.
Нотариус, хоть человек с виду безобидный, разозлился, увидев негодование лишенных прав наследников.
Через полчаса в кабинете нотариуса остались только я, бабушка Татьяна и Глеб. Тетя Тамара устроила настоящую истерику. Её крики, как ни странно, оборвал дядя Влад, гаркнув на сестру. Он всегда был хмурым и недовольным на вид, и даже вести с ним светскую беседу стоило огромного труда. Но раз его отец решил завещать все внучке, так тому и быть. Дядя Иван был археологом и много путешествовал по миру. У него были свои достойные заработки, поэтому его не сильно волновало лишение наследства. Присутствие дяди скорее дань уважения отцу. И лишь тетя Тамара от этого проигрывала – хотя наследство-то получила её внучка.
- Анна, Глеб, вам господин Майер оставил по письму, - произнес нотариус, протягивая нам конверты. Я открыла свой и начала читать.
- Ничего себе, - присвистнул Глеб, отвлекая меня от чтения.
- Что такое? – поинтересовалась я. Глеб протянул мне письмо.
«Здравствуй, Глеб.
Наша семья известна своей гордостью, часто граничащей с гордыней. Я не хочу прощать тебя или извиняться перед тобой, но я ответственен за твою поломанную жизнь. Твоя ныне покойная возлюбленная не вызывала во мне добрых чувств. Я все еще уверен, что та ведьма, что я выбрал для тебя, подходила больше.
Но ты решил свою судьбу. Я ни разу не видел Мирославу, о чем сожалею. Она, должно быть, очень похожа на тебя. Мои собственные внуки меня не впечатляют, а вот твоя дочь – другое дело.
Мирослава станет хорошим лидером, талантливой ведьмой, умной женщиной. Пожалуйста, позволь ей поменять свою фамилию на «Майер» при получении паспорта. Мирослава займет мое место. К сожалению, судьба не дала мне времени подготовить её, но есть человек, который превзошел меня во всем, даже в магии. «Ученик превзошел своего учителя…» Аня знает, что такое честь, справедливость и лидерство. Она сможет подготовить Мирославу гораздо лучше меня. Позволь ей это, прошу тебя».
Я в удивлении глянула на Глеба. Он, похоже, был потрясен не меньше меня, но отказа от наследства дедушки делать не собирался. Я продолжила читать письмо, адресованное мне.
«Анна!
Ты и сама догадываешься, что приходишься моей любимой внучкой, жаль только, что двоюродная. Мои прямые отпрыски совсем не подходят для руководства ведьмами. Тамара слишком увлечена своей фермой, Иван и вовсе почти не появляется в России из-за своих археологических раскопок, Владлен слишком алчный. Да и родные внуки подвели. Леонид не способен сосредоточиться на серьезном деле, Таня эгоистична, Антонина, хоть и бодрая девушка, не имеет задатков лидера. Глеб был бы достойным наследником, но он взбунтовался.
Но ты – идеальная глава семьи, особенно учитывая близкое темное будущее. Ты всегда была хорошей ученицей, спокойной и прилежной, уверенной в себе, но не эгоистичной. Настоящий лидер.
К величайшему сожалению, ты не оказалась колдуньей. Глупые родственники лишь шептались за спиной, но я понимал, что что-то не так. Я разузнал о твоем отце, я знал, когда раскрылась твоя тайна. Ты все время боялась рассказать мне правду. Что ж, это моя вина.
Книга Тайн (о ней я расскажу чуть позже) поведала мне о моей скорой гибели. Когда я спросил у неё, кого мне поставить на свое место, она дала самый неожиданный ответ, который я, впрочем, без изменений переписал в завещание.
Ты должна уговорить Глеба при получении паспорта Мирославы изменить её фамилию на «Майер». Она займет мое место. Но до её совершеннолетия и несколько лет после (чтобы она смогла получить достойное образование), а именно до её полных двадцати лет, ты, Анна, будешь регентом. Это мое последнее желание.
Не сомневаюсь, самые корыстные из моих детей возмутятся, так как для них ты не владеешь магией. Но я нашел выход. Через три-четыре поколения, как ты знаешь, в нашей семье рождаются уникальные дети. Это особенный дар, превосходящий множество других. И ты унаследовала его. Этот дар не может наследоваться тобой от Бальтазара, я абсолютно уверен, потому что это отличительная черта нашей семьи. Но ты, должно быть, и сама заметила свое отличие от отца. Используй эту магию, покажи им, что ты настоящая Майер. Особенность поможет тебе удержать власть над остальными.
В твоем распоряжении будут три семейные реликвии. Артефакты. Ты не имеешь права показывать их или рассказывать кому-либо. Это исключительно твоя тайна до передачи власти Мирославе. Я слышал много глупых версий от семьи, и, чтобы не вводить тебя в заблуждение, расскажу о них. Но после прочтения сразу же уничтожь это письмо.
Первый артефакт – Кинжал Персефоны. Легенда гласит, что однажды по ошибке христианские демоны попали в Тартар. Это не их ад, так что они не восприимчивы к магии олимпийских богов. Персефона, прогуливаясь по Подземному Царству, потерпела нападение этих демонов. Ощутив их мощную яростную магию, она поняла, что демоны, попав на землю, могут разрушить все и вся. Поэтому она попросила Гефеста, бога кузнечного ремесла, создать магический кинжал. Зевс, Аид и Посейдон, три главных бога, вдохнули в него свою магию, и кинжал стал способен уничтожать демонов. А так как демоны есть падшие ангелы, то и ангелов кинжал может убить. Персефона передала кинжал Гестии, богине домашнего очага, чтобы она нашла достойную семью, способную хранить кинжал до нового появления демонов в этом мире. Гестия наблюдала за семью поколениями семьи ведьм Майер и сочла их достойными. Хоть демоны не появлялись на земле уже десять тысяч лет, но Кинжал Персефоны единственное оружие, способное уничтожить их.
Когда язычество сменилось христианством, последние друиды передали моим предкам рог единорога. Он способен нейтрализовать действие любых ядов, что помогало мне не раз. Это важно, так как если успеть вовремя, то можно предотвратить заражение укуса оборотня или даже остановить превращение в вампира – но только при условии, что новообращенный не попробовал крови.
Книга Тайн – дар эльфов перед их полным вымиранием. В ней любыми чернилами можно написать свой вопрос, и Книга даст самый правдивый ответ. Чернила сразу же исчезают. Книга не боится огня, не боится воды, крыс или пыли. По сути, она как живое существо – люби её, и она ответит тебе взаимностью. К примеру, если тебе будет грозить какая-то опасность, она найдет, как предупредить тебя.
Благодаря Книге я узнал, что в скором времени мир изменится, и сверхъестественные существа поймут важность заключения межрасового союза. И именно ты должна подтолкнуть мир к этому открытию. На первом же собрании, проведенном без меня, скажи родственникам правду о себе и Бальтазаре. Затем расскажи о своей особенности. У тебя получится, в этом я не сомневаюсь.
Так как тебе придется стать регентом на восемнадцать лет, можно считать, что ты все равно заняла мое место. Гордость заполняет мое сердце, и я не сомневаюсь, что ты воспитаешь Мирославу достойной ведьмой.
Роман».
- Вот это поворот, - буркнула я, складывая письмо и засовывая его в задний карман джинс.
- Что там? – спросила бабушка.
Я глянула на неё и произнесла:
- В субботу в доме дедушки в три часа дня будет семейное собрание. Там должны присутствовать все совершеннолетние члены семьи без исключения. Включая тебя, Глеб, - я улыбнулась брату и попросила бабушку: - Можешь всех обзвонить?
Татьяна коротко улыбнулась. Думаю, она гордилась мной в этот момент.
- Как скажешь, Аня.
- Глеб, ты согласен с завещанием дедушки? – спросила я. – Готов ли вернуться в семью?
Мужчина хмыкнул и заметил:
- Не самая лучшая перспектива, но я рад, что Мирослава станет твоей ученицей.
Ох. Уже вторая за неделю. Мне бы еще решить, что делать с ясновидящей…
Я отмахнулась от этих мыслей.
Пришло сообщение от Габриэля.
«Мы можем поговорить?»
Я быстро ответила ему. Наконец-то включил телефон! Я звонила ему все утро. Может, у него есть ответы на мучащие меня вопросы.
«Конечно. Где ты?»
- Бабушка, Глеб, мне надо идти, - извинилась я и, попрощавшись с ними и нотариусом, вышла из здания.
«Приезжай ко мне».
Я поймала такси и продиктовала водителю адрес, который скинул мне Габриэль.
Его квартира располагалась в самом центре города, и мы доехали минут да семь. Таксист пытался флиртовать со мной, но я быстро расплатилась с ним и выскочила из автомобиля. Какой-то мужик вышел из подъезда, и мне не пришлось звонить по домофону. Шестидесятая квартира была на последнем, пятом этаже.
Едва я позвонила, дверь распахнулась и Габриэль пропустил меня вперед. Его взгляд не предвещал ничего хорошего.
- Привет, - осторожно произнесла я, едва дверь за мной закрылась.
Чувствовалось, что вампиру есть, что сказать, но правила хорошего тона в нем выиграли. Он взял у меня красное пальто и повешал его, пока я снимала сапоги.
Я осмотрелась. Квартира у Габриэля была просторная, в черно-белых тонах в стиле хай тек. Я вспомнила, то и в Шотландии комната Габриэля была выдержана в таких же тонах. Очевидно, и у древнейших вампиров бывают мании и пристрастия.
Габриэль направился в кухню, и я последовала за ним.
- Чай, кофе? – буркнул он, не поворачиваясь.
- Кофе, - произнесла я, присаживаясь на стул. – Габриэль, ты в порядке?
Вампир молчал, и я с удивлением рассматривала его. Черные волосы были небрежно завязаны в хвост, дизайнерские джинсы и голубая футболка не скрывали достоинств высокой фигуры Габриэля.
Он так же молча поставил чашку передо мной.
- Да что случилось?! – не выдержала я.
Габриэль вскинул свои разгневанные черные глаза:
- Ты у меня спрашиваешь? Уж лучше ты мне объясни, что с тобой происходит. Вчера ты посылаешь меня куда подальше, а сегодня ведешь себя как ни в чем не бывало! Что ты творишь?
Я широко распахнула глаза. Непонимание отразилось на моем лице. Глубоко вздохнув, я призвала всю свою рациональность.
- Гейб, - едва я назвала вампира по имени, его лицо покинул гнев. – Давай по порядку. Перескажи вчерашние события.
Запустив пятерню в волосы, Габриэль начал:
- Мы попрощались с Дроздовым, мне позвонил Иордан и сообщил об обращении Геллы. Ты утешала меня. Я собирался поцеловать тебя, когда ты вдруг оттолкнула меня. «Извини, но между нами не может быть никаких отношений», сказала ты. «Ты вампир, и мне неприятно твое общество». Конечно, я смягчаю твои слова. Ты, Аня, очень нагрубила мне и опустила вампиров ниже плинтуса.
Габриэль замолчал, отвернувшись к окну.
Боже, что со мной происходит? Неужели я схожу с ума? Я не помню ничего из того, что сказал мне Габриэль. Эту проблему нужно решить как можно быстрее, иначе придется изолировать меня.
Я вздохнула и, поднявшись со стула, подошла к Габриэлю, обняв его сзади и прижавшись к спине.
- Гейб… - прошептала я, закрывая глаза. – Прости за причиненную боль. Но я не помню ничего этого.
Вампир напрягся, но не от того, что я была рядом, а от моих слов.
- Что ты сказала? – не своим голосом спросил он.
- Я ничего не помню. Улыбалась тебе, а потом проснулась сегодня утром в пальто у себя в комнате…У меня провалы в памяти. Честно говоря, такое было и раньше. Один раз. После той тренировки в лесу. Я хотела принять душ, глянула на луну, и словно в обморок упала. А проснулась в старомодном красном платье и вся в крови.
Габриэль слушал молча, не двигаясь. Когда я закончила, вампир отстранился и, повернувшись ко мне, крепко обнял меня.
- Почему ты мне раньше не сказала? – прошептал он.
- Прости, - я виновато улыбнулась. – Я просто не находила удобного времени. Сначала Даниил, потом Гелла… Тебе ведь сейчас не до моих проблем.
Габриэль обхватил мое лицо руками и серьезно заглянул в глаза:
- Малышка, я не хочу больше этого слышать. Все, что связано с тобой, важно для меня. Любая мелочь, любая проблема. Поняла?
Я кивнула, опуская глаза. Странное чувство поселилось в душе. Наверное, ощущение безопасности и защиты. Это было невероятно приятно – и непривычно.
Габриэль потер переносницу пальцем.
- Но на самом деле это серьезно, Ань. У тебя развивается седьмой побочный эффект твоей сущности. У Бальтазара это не было развито так сильно, но ты – особый случай.
- Объясни, - потребовала я, взяв в руки уже остывший кофе.
Вампир покачал головой. Он принес из комнаты ноутбук и включил скайп. Я закатила глаза. Не трудно догадаться, кому Габриэль сейчас звонил.
На экране показалась довольная физиономия моего отца. Рыжие волосы были взлохмачены, словно он только что из душа, а торс обнажен. Каждый раз, сопоставляя себя с Бальтазаром, я удивлялась тому, насколько мы похожи внешне, разве что у меня черты были женственнее.
- Гейб! – воскликнул Бальтазар. Его улыбка стала шире. – Мой старый добрый друг! Не ожидал, что ты сейчас позвонишь.
- То, что ты в Бразилии, не отменяет твоей работы.
Бальтазар засмеялся:
- Ну, это лучше, чем мерзнуть в Сибири. Кстати, как там дела? Еще не охмурил мою ненаглядную дочь?
Я приподняла брови, стараясь не засмеяться. С интересом глянула на Габриэля. Заметно, что ему очень неловко.
- Ты очень вовремя это заметил, - недовольно пробурчал вампир.
- А что? Аня оказалась неприступной? – поинтересовался Бальтазар. – Странно, я же видел, что ты ей дико нравился.
- Если кого-то интересует, то мне он и сейчас дико нравится, - заметила я, пряча улыбку.
Лицо Бальтазара на миг стало растерянным, но, увидев меня вместо Габриэля на экране, он тут же заулыбался:
- Привет, моя любимая дочь! Как дела? Ты получала мои подарки?
Я поджала губы, прищуриваясь:
- Стоит запомнить, если ты ищешь моей дружбы: я ценю не подарки и улыбки, а действия.
Бальтазар даже не огорчился. Похоже, Бразилия идет ему на пользу.
- Я скоро приеду, и завоюю любовь своей дочери, - пообещал мужчина. Странно слышать от него «дочь», учитывая то, что внешне он выглядел максимум как старший брат.
Габриэль перебил его:
- Послушай, Бальт, дело серьезное. Аню преследует седьмой побочный эффект.
Бальтазар приподнял рыжие брови:
- Правда? Ну, в принципе, это можно было ожидать, учитывая твой сложный статус, Ань.
- Да расскажите мне, наконец, что это за седьмой побочный эффект, - не выдержала я.
Бальтазар выдохнул и начал обьяснять:
- В тебе живут семь сущностей, и твое тело приспосабливается почти сразу. Но ведь кроме тела есть еще и разум. Психика не выдерживает такой нагрузки. Ты одновременно и дикая волчица, и бессмертная вампирша, и легкомысленная фея, и жестокая русалка… А еще и черты двух вымерших рас сохранились в тебе – фанатичность друидов и высокомерие эльфов. Ань, твой разум пытается бороться и приспосаблваться. Должно быть, раньше это получалось, раз ты несколько месяцев не ощущала изменений. Но сейчас что-то перевернулось в твоей жизни, и это стало последней каплей. В конце концов твое сознание… не знаю, как сказать… расслоилось, что ли.
Я поняла, о чем он говорит. Опустив руки на колени, я взволнованным голосом произнесла:
- Ты хочешь сказать, у меня раздвоение личности?
Бальтазар хлопнул в ладоши, широко улыбаясь.
- У меня самая умная дочь, - обратился он к Габриэлю.
Но вампир не видел повода улыбаться. Он с сочувствисем прикоснулся к моей руке, подбадривая.
- И что теперь делать? – спросила я, чувствуя усталость. Не хватало еще, чтобы разбушевавшееся альтер-эго подрывало мою репутацию.
Бальтазар пожал плечами.
- Обратись к ведьмам. Только не к человеческим психологам. Это может быть опасно. Можешь попросить какого-нибудь хорошего психолога или ясновидящего.
Соня. Определенно, Соня должна помочь, с её-то способностями.
- Я поняла. Спасибо, - я попрощалась, и Бальтазар исчез.
Габриэль притянул меня к себе и обнял. Так мы простояли… не знаю, долго. Это было то, что сейчас нужно. Утешение и сочувствие.
- Есть идеи? – спросил Габриэль.
Я рассказала ему о последней просьбе дедушки перед смертью, а затем и о завещании – но, конечно, умолчала о трех артефактах.
В конце моего повествования Габриэль приподнял брови.
- И что ты собираешься делать с семьей? – спросил он.
Я сама налила себе вторую порцию кофе, затем ответила:
- Управлять ею. Дед ведь с детства учил меня этому.
Габриэль пожал плечами и глянул на телефон.
- Иордан прислал сообщение, - произнес он.
Я встревоженно уточнила:
- Что-то случилось?
Вампир покачал головой и едва заметно улыбнулся:
- Нет. Гелла злится. Видимо, она очень эмоциональный вампир. Они сейчас в Новосибирске, только прилетели. Ближе к полуночи будут здесь.
- Как же они приедут, если сейчас светло? – засомневалась я. – Гелла ведь еще не переносит солнечный свет.
- Я послал за ними тонированную машину, - пожал плечами Габриэль.
Я улыбнулась. Что ж, хоть я не рада, что Гелла против своей воли стала вампиром, мы сможем с ней подружиться. Вообще-то я уже её считала близкой подругой, но после событий в Шотландии мы, к сожалению, не созванивались.
- Значит, - лукаво начал Габриэль. – Я тебе все еще дико нравлюсь?
Улыбка моя стала шире. Я отпарировала:
- Значит, ты приехал в Сибирь только для того, чтобы охмурить меня и вдобавок обсуждал это с моим отцом?
Вампир со смехом поднял руки в верх, принимая поражение. Вдруг он спросил:
- Может, сходим в кино?
Я удивилась:
- В кино?
Габриэль пожал плечами:
- Ну, сейчас ведь так поступают, когда хотят сходить на свидание.
- Да, так, но… - я замолчала, стараясь подобрать слова и сдержать смех. – Ну, не знаю. Ты у меня не вызываешь ассоциаций с кино. Скорее, с рестораном или с оперой.
Габриэль обиделся:
- Не хочешь, так и скажи.
Я засмеялась и, взяв его за руку, потянула к выходу:
- Нет-нет, я хочу. Только потом мы зайдем в кафе и ты купишь мне мороженое. Я обожаю шоколадное.