Это произведение написано для конкурса "Кофе-брейк"
Удивительно устроены наши люди. Копошится каждый в своем личном огороде, тянет себе в норку все, что может дотащить, дерётся с соседями из-за благ земных и плюет на все призывы к патриотизму и прочим высоким материям. Но случись какая обида нашему народу или угроза стране, тут же все встрепенулись, сплотились и единым фронтом - за Родину, за святое Отечество, за Россию-матушку!
Размышляя так, вспомнила я одну историю. Дело было в 2007 году, когда я, поднакопив деньжат, отправилась по туристической путевке в Нидерланды. Из нашей группы, собранной со всей России, получилась очень дружная и боевая компания, а ее изюминкой стал гид, который сопровождал нас во всех дальних и ближних поездках. К сожалению, я не помню его имени. А жаль! Колоритный был человек. Давайте все же назовем его как-нибудь, например, Алексеем – а то без имени неудобно вести рассказ.
Так вот, Алексей - наш бывший соотечественник. Родился он в СССР и жил вполне себе прилично в родном Ленинграде, пока не началась перестройка. Перестройка открыла ему новые горизонты, и он отправился искать счастье в Нидерланды. И нашел. Получил нидерландское гражданство, устроился в амстердамском турагентстве и вот уже пятнадцать лет сопровождал на экскурсии русскоязычные группы. Работа ему нравилась. А он нравился туристам. Был он человеком эрудированным, общительным и очень веселым. Всю дорогу травил анекдоты: и советские, и новые российские, и местные. От него мы узнали, что у голландцев тоже есть свои «чукчи» - это бельгийцы. Правда, бельгийцы, в отличие от наших чукчей, в долгу не остались и насочиняли кучу анекдотов про голландцев. И если в голландских анекдотах высмеивается тупость бельгийцев, то бельгийцы потешаются над скупостью голландцев.
Вот пример бельгийского анекдота. Приехал турист в Амстердам и удивился: «Почему здесь так много каналов?» Ему объяснили: «А это один голландец монету уронил, а пока искал ее, весь Амстердам перерыл».
К сожалению, не помню уже ни одного голландского анекдота про тупость бельгийцев, но поверьте на слово, все они были и смешны, и остроумны.
В промежутках между анекдотами мы бомбардировали Алексея вопросами о Голландии. Он рассказывал интересные вещи. Многие, например, знают, что Амстердам лежит ниже уровня моря и защищен от воды дамбой, а вот о том, что в центре Амстердама находится некое сооружение, в котором регулируется уровень входящей в город воды, наверное, мало кто слышал. А Алексей нам об этом рассказал, и объяснил, как это работает. Я потом ходила смотреть снаружи на эту штуку. К моему сожалению - или к вашему счастью, - я в технике ни бум-бум, поэтому не сумею вам пересказать, как это все устроено. Да оно и неважно в нашем случае. Достаточно будет знать, что в этом сооружении есть какая-то задвижка, и если ее полностью открыть, то вода хлынет в город и затопит его целиком. Запомните это – оно дальше пригодится.
Конечно, больше всего наших туристов интересовала жизнь людей в Голландии, и что у них там лучше по сравнению с нами, а что хуже. По мнению Алексея, хуже в Голландии было только одно – женщины. На его вкус они были слишком простыми, грубо сколоченными и совершенно лишены привлекательности. Когда мы, осматривая в музее выставку деревянных сабо, удивились большим размерам женской обуви, Алексей презрительно фыркнул:
- Для ножек наших красоток – самое оно.
Все остальное в Нидерландах, по мнению Алексея, было устроено несравненно лучше, умнее, изобретательнее и гуманнее, чем в России. И он был очень горд этим, как гражданин Голландии. Взять, например, тюрьмы. Судя по его рассказам, их тюрьмы – прямо не тюрьмы, а сплошной курорт. Никаких тебе нар, параш и прочих российских прелестей. Преступника там заключают в тюрьму не для того, чтобы унизить его, и даже не столько, чтобы наказать, а, скорее, дать ему возможность и время обдумать свое нехорошее поведение. По замыслу, после того, как преступник отсидел свой срок, он уже осознал, исправился и больше не будет. Время для думанья у них и, правда, там предостаточно, поскольку работать не обязательно: если хочется работать – иди, поработай, не хочется – лежи на диване и думай или смотри телевизор. А в выходной день можно сходить домой проведать жену и детей. Это очень даже приветствуется - семья не должна страдать от отсутствия хозяина. Такие отлучки считаются полезными и для физического и психического здоровья заключенных. Более того, если заключенный уж очень сильно заскучал, ему могут дать временное освобождение от тюрьмы сроком до десяти дней.
Нас это рассмешило.
- И, что, кто-нибудь возвращается из отпуска? – веселились мы.
- Все возвращаются, - уверил нас Алексей.
- Да если бы наш заключенный вернулся, его бы за дебила приняли и в морду насовали, - сказали мы.
- Да-а, не поняли бы у нас этого товарища. Чтоб сам, добровольно – и в клетку?
- Рабы!
- Это не люди, а автоматы запрограммированные. Нет в них творческой искры!
Алексей слушал нас с кривой усмешкой.
- Варвары! – констатировал он, глядя на нас. - Здесь у нас другой менталитет. Поэтому и живем мы лучше вас.
- Да что ты все «лучше, лучше». А у нас образование лучше. Съел? Оно самое лучшее в мире.
- Да ну? Кто это вам сказал?
- Это всем известно.
- Здесь это неизвестно. Вот скажите, например, вы учили в школе английский язык? – спросил Алексей.
- Учили – подтвердили мы.
– И не только в школе, - добавили некоторые.
- А можете свободно общаться с иностранцами на английском языке?
- Ну-у…
- Вот вам и «ну-у». А они тут все свободно владеют английским. Подойди к любому, спроси по-английски, и он тебе без запинки ответит. Некоторые еще и на немецком или французском объясняются.
Алексей рассказал нам, как учат детей в Нидерландах. Действительно любопытно и не похоже на то, как у нас. Там дети поступают в школу в четыре года, а в двенадцать лет сдают школьные экзамены. После этого их пути расходятся: кто набрал больше баллов, у того шире выбор для дальнейшего образования. И все там по-честному. И учителя взяток не берут.
- А почему они не берут? – поинтересовались мы.
- Им это просто в голову не приходит.
Ну и головы у их учителей! И еще одна вещь меня удивила в их школьном образовании. У них, оказывается, родители платят штраф, если их чадо прогуляло урок. Да если бы меня в свое время штрафовали за прогулы моих сыновей, я бы давно превратилась в нищенку-побирушку.
Много чего похвального узнали мы о Голландии и, наверное, порадовались бы за нее и ее жителей, включая нашего гида. Но уж больно раздражал нас тон, которым говорил Алексей. И смотрел он на нас с каким-то сожалением, как на неудачников, которым не удалось вырваться на Запад, хотя многие из нас туда и не стремились. Рассказывая о Голландии, он постоянно сравнивал ее со своей прежней родиной и всегда не в пользу последней. Нас это задевало. Мы пытались доказать ему, что у нас теперь по-другому, у нас тоже хорошо. Он пожимал плечами: мол, знаем, что там у вас. Его, казалось, ничем уже нельзя было склонить на сторону России. Он так оголландился за эти пятнадцать лет, что стал больше голландцем, чем коренные жители. И все-таки мы его подловили.
- Ты у них в армии служил? – спросил кто-то из ребят.
- Нет, мне зачли службу в СССР. А здесь я прошел небольшую переподготовку.
- Ты военнообязанный?
- Да, конечно, - ответил Алексей с гордостью. – Солдат королевства Нидерланды.
- И если война случится, тебя в армию возьмут?
- Возьмут. Да я и сам попрошусь, если кто к нам сунется. За мою страну я глаза выколю и пасть порву.
- Ишь, ты! Послушай, Алексей, а если Голландия нападет на Россию, на твой Петербург полезет, ты будешь воевать против русских? Стрелять в наших будешь?
- Да вы что? – удивился Алексей. – Нет, конечно.
- А заставят? Что ты сделаешь?
И тут наш невозмутимый гид задергался.
- Я!? Что я сделаю!? В общем, так. Если Нидерланды нападут на Россию, а вы услышите, что Амстердам ушел под воду, то знайте - это я, я открыл задвижку дамбы!
Вот так-то! Вылезла все-таки русская начинка из этого новоиспеченного голландца.