70 лет назад, согласно постановлению Государственного Комитета Обороны «О крымских татарах» от 11 мая 1944 года, этот народ, а именно 191 тысяча человек, был выселен из Крыма в Узбекистан. Десятилетиями – особенно последними – депортация народов считалась одним из главных «последствий культа личности» и «преступлений сталинского режима». Не забывали о ней и правящие круги «нэзалэжной» Украины, которые хотели подтвердить свой «евростатус» наличием полуколониального Крыма в качестве «заморской территории» и крымских татар в качестве особо преданных «колониальных войск» на манер наполеоновских мамлюков или марокканцев Франко, не говоря уже о гитлеровских временах. Теперь эти мечты ушли в прошлое, и «юбилей» депортации прошёл почти незамеченным. Но с прошлым надо разобраться.
Говоря о крымских татарах, стоит упомянуть три вещи. Во-первых, «мировое сообщество» обычно рассматривает их не как самостоятельный народ, а как этногруппу османской, турецкой нации – «со всеми вытекающими» по поводу самоопределения. Во-вторых, в конце XIX - начале XX века малочисленная крымско-татарская интеллигенция (во главе с Исмаилом Гаспринским) исповедовала пантюркизм и видела себя частью единой тюрко-мусульманской народности Российской империи, объединявшей татар крымских и казанских, азербайджанцев и тюрок Дагестана – всех их в России тогда называли татарами. Для них на одном языке издавались общие учебники, выпускались одни газеты, создавались общие культурные и политические организации. В-третьих, сами крымские татары были разделены на довольно изолированные этнокультурные группы – «южнобережных» татов, потомков «турецкоподданных» (южный берег принадлежал Турции) и очень близких османам, степных скотоводов ногаев, выходцев из Азии, составлявших основное население Крымского ханства и, наконец, горцев – принявших ислам потомков православного «византийского» населения.
Крымские татары не были монолитом и без особых конфликтов уживались с соседями – по Крыму, Причерноморью, России. Правда, уже в Новое время Крым знал массовые переселения народов, связанные с русско-турецкими войнами. В конце 1770-х годов его покинула 31 тысяча христиан – греков и армян, осевших в Приазовье (по сути, основавших Мариуполь и Ростов-на-Дону), в 1790-х – турки и значительная часть татов. Массовое переселение татар в Турцию произошло после Крымской войны, их депортацией сопровождалась и Первая мировая. Однако в мирное время ни «ханский», ни российский Крым, в отличие от Кавказа, межнациональной вражды не знал: здесь существовала крепкая власть, которая эту вражду подавляла.
Депортацию крымских татар обычно упоминают наряду с депортацией чеченцев в феврале 1944 года (вдвое большей по масштабам), но между событиями в Крыму и на Кавказе была существенная разница. Чечня не была оккупирована немцами. Там, при помощи немецкой агентуры, началось восстание в тылу советских войск. В силу клановых традиций и круговой поруки горцев в нём приняли участие все – коммунисты и комсомольцы, НКВД-исты и милиционеры. Но националистический мятеж тут же превратился в межэтническую войну – в первую очередь с грузинами, столь же кровавую, как и Волынская резня. После сожжения грузинами аула Хайбах со всем его населением, стало очевидно, что мятеж поставил под угрозу само существование небольшого чеченского народа. Мятежники сложили оружие и вместе с семьями покинули Кавказ.
Депортация имела двойное качество: эвакуация населения из зоны межнационального конфликта и коллективное наказание за коллективное преступление – гораздо более мягкое, чем индивидуальное, которое полагалось бы за измену в военное время. Сталин и Берия, сами кавказцы, понимали, что индивидуальная ответственность для людей с общинным сознанием в таких случаях абсурдна. Выселенные чеченцы сохранили партийную организацию, национальную школу и быстро умножились численно – а могли бы, благодаря гитлеровским посулам, исчезнуть вовсе.
А Крым оказался в 1942 году под немецкой оккупацией, и здесь проводилась нацистская оккупационная политика «властвуй, разделяя». Оккупанты создавали карательные полицейские батальоны «шуцманшафт» («шума») и батальоны вспомогательных войск «хильфваффен» («хиви»). На Украине было сформировано около 60 батальонов армейских (впоследствии названных «Украинским вызвольным вийськом») и столько же полицейских. А из крымских татар были сформированы девять «охранных» батальонов «шума», находившихся одновременно в подчинении СС и вермахта – как «Крымско-татарский легион». Число татар, служивших в них, исчисляется от 10 до 20 тысяч, то есть около 10% всего народа.
Те же 20 тысяч были мобилизованы в 1941 году в Красную армию – в ряды 51 армии, оборонявшей Крым. Но считать всех их перебежчиками не стоит, и цифра 10 тысяч более реальна: это боевой состав «охранных» батальонов, а вообще немцы записывали «добровольцами» и старых, и малых – без «показухи» у них тоже не обходилось. Так же они поступали, создавая «нацформирования» из военнопленных: зачисляли всех лиц данной группы – казаков, армян, мусульман – а уже потом производили «отсев».
Действия 9 крымско-татарских батальонов в Крыму имели, пожалуй, более значительные последствия, чем полицаев Украины и Беларуси. В 1943 году здесь было практически подавлено партизанское движение. Многие партизанские отряды даже не были уничтожены карателями: «земляки» просто «убеждали» их «негласно» и «для вида» перейти на сторону немцев, и несколько татарских партизанских отрядов стали частями коллаборантов. И наступление Красной армии не получило той поддержки партизан, которую имело на всей советской территории, и потерпело неудачу: освобождение Крыма было отложено на полгода.
Но в 1944 году ситуация уже изменилась на противоположную. Вступать в бой с Красной армией «львы ислама» не слишком стремились. 13 апреля у станции Ислам-Терек три батальона, брошенные немцами на фронт, почти полностью сдались красноармейцам. Считавшийся самым преданным гитлеровцам батальон Раимова ушёл в горы и присоединился к партизанам: для самых активных «борцов с большевизмом» главным всегда было спасение собственной шкуры!
И гитлеровцы, уже зная на опыте, чего ждать от таких «союзников», придумали хитрый ход. Распускали слухи, что Крым «выйдет из войны» – Гитлер уступит его нейтральной Турции, но для этого татары должны покончить с русским населением. Массовой резни славян, впрочем, не произошло, но и отдельные случаи имели большой резонанс. А потом, не дожидаясь решающего наступления Красной армии, немцы вывели из Крыма оставшиеся татарские части и перебросили через Румынию в Польшу. Расчет был точным: поляки, воспитанные ксёндзами на том, что татары – выходцы из ада, перебежчиков не принимали. И вместе с 29 «русской» дивизией СС (впоследствии за зверства уже на немецкой земле она была расформирована, а остатки отданы Власову) татары сыграли свою роль в подавлении Варшавского восстания.
После этого обратного пути у них уже не было. Из крымских татар была сформирована 1 горно-егерская бригада СС под командованием Фортенбаха. Так что по сути депортацию крымских татар в 1944 году начали немцы. А советскому руководству пришлось иметь дело с её последствиями.
Была ли депортация татар из Крыма «волевым решением» Сталина и Берии? Было ли основание всерьёз опасаться «горных братьев» после ухода Красной армии? И то, и другое маловероятно. Не принимать же на веру, что обезлюдевшая Центральная Россия якобы искала в Крыму «жизненное пространство»! А в «волевые решения» большевики вообще не верили – до Хрущева.
Во всех вопросах, в которых фигурируют понятия «народ» или «нация», очень многое решает коллективное сознание масс, народов, живущих в эпохи, подобные Великой Отечественной, как единый организм и целостная соборная личность. А это сознание исключало возможность жизни на общей земле с теми, кто, пусть не по своей воле, воюет на стороне врагов этой земли.
Что было делать солдатам и офицерам 4 Украинского фронта, когда русские и украинские женщины брали их за руки и говорили: «Сынки! Не оставляйте нас с этими… Они нас при немцах убивали, а когда вы уйдёте, снова убивать будут. Или мы, бабы, сами пойдём их убивать. Нам с ними не жить. Не доводите до греха!» Существовали «демократические» режимы, вроде горбачёвского, которые устранялись от «выяснения отношений» между народами. А «кровавый» сталинский режим не мог позволить, чтобы руки его солдат были запятнаны резнёй мирного населения.
Так началась депортация – организованное переселение народа, а не «угон рабов» и тем более не геноцид. Из полутора сотен тысяч татар, вывезенных в мае 1944-го в Узбекистан, в пути погиб 191 человек – но и «обычная» военная эвакуация не обходилась без жертв! Шесть тысяч татар были арестованы как изменники, и столько же – мобилизованы в Красную армию (и отнюдь не в «штрафбаты»!) Около полутора тысяч татар, в основном бывшие партизаны, остались в Крыму.
Переселенцам по закону полагалось в пути питание по тыловым армейским нормам, они имели право на полтонны багажа и ссуду в 5 тысяч рублей на семью. Вероятно, в условиях военного времени это не всегда соблюдалось, но у эвакуантов 1941-го и того не было, а о тех, кого нацисты угоняли в гетто или в остарбайтеры, и речи нет…
Депортация крымских татар – одна из многих тяжёлых страниц истории Великой Отечественной, но страница, давно перевёрнутая. Впрочем, само понятие «депортация», ставшее привычным, здесь неуместно: так называют высылку за пределы государства, а ведь и Крым, и Кавказ, и Узбекистан входили тогда в единый Советский Союз! Надо обладать особым «вкусом» и иметь особые цели, чтобы год за годом смаковать национальные трагедии, прививать народам комплекс неполноценности, вечной угрозы и вражды. Противопоставлять великой Победе, окончательно спаявшей народы великой страны в советский народ, «единение в страдании» народов-«жертв» голодоморов, депортаций, геноцида… Для чего воспитывается у целых народов самосознание жертв, понятно – их готовят к жертвоприношению во имя, в конечном счёте, чужих интересов и кошельков. А мы сегодня говорим об этой трагедии затем, чтобы напомнить, к чему приводит национальная рознь, и чего заслуживают те, кто её разжигает!