Гл.5. Отдохнуть от трудов праведных.
Потом дома он несколько часов стоял на самодельной лестнице, срывая с вишнёвых деревьев спелые ягоды и наполняя ими вёдра, которые неутомимая Елизавета Андреевна всё носила и носила в летнюю кухню.
Закрыли они в тот день двадцать пять трёхлитровых банок вишнёвого компота, два восьмилитровых бутыля вишнёвой наливки сделал и поставил Пётр Максимович самолично в погреб, а уж до варенья руки не дошли, решили отложить его на завтра, - очень уж натоптались они за сегодняшний день.
Сел Пётр Максимович привычно после долгих трудов на порог летней кухни, вытянул с приятным потягиванием на бетонную дорожку двора усталые свои ноги, прислонился привычно к дверному косяку. И, разминая неторопливо крупными сильными пальцами сигарету, начал с удовольствием и без какой-либо определённой цели оглядывать такой знакомый, родной двор, словно бы подразнивая себя, своё нутро, которому так не терпелось блаженно затянуться крепким, неповторимо вкусным после долгой работы дымом.
Взгляд его упал на покосившийся старый участок забора – от столба калитки и до курятника, - который разделял на этом месте землю его и соседского двора, где жили родственники, старики-пенсионеры.
Пётр Максимович поморщился – давно уже портил настроение ему этот забор, да всё руки не доходили, - и поспешно отвёл взгляд в сторону. Не хотелось ему думать сейчас о несвершённом, о новых или старых заботах. Он и сам знал, что дел всяких неотложных ему всегда тут найдётся немало.
Но теперь у него было одно скромное желание: отдохнуть от нелёгких дневных трудов и хотя бы чуток поблаженствовать бездумно. Подумать о чём-то лёгком и приятном (к примеру, о внуках), может и помечтать, или просто насладиться тихой прелестью обычного июльского вечера, когда жара незаметно спала и в воздухе появилась лёгкая приятная свежесть.
Он, наконец, зажёг спичку, подкурил сигарету и жадно, глубоко затянулся. Глоток крепкого дыма приятно взбодрил усталое тело и Пётр Максимович затягивался снова и снова, не столь жадно, но с неизменным удовольствием.
Отвернувшись чуток, чтобы не видеть тот пресловутый старый забор, так действующий ему сейчас на нервы, Пётр Максимович смотрел бездумно на свой сад и крыши городских сараев за ним, на приятно засиневшее вечернее небо.
И наслаждался покоем и приятным сознанием полезно прожитого дня.
Продолжение следует.