Часть IV
ПУТЬ ВОЙНЫ
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Каратель. Двойная игра
…Лейтенант Ронни снова ударил Кирилла по рукам.
— Ты как бьёшь-то? Как бьёшь? — он отобрал у него меч и, подавшись вперёд всем корпусом, срубил пластиковую голову манекена-противника. — Видел? Бей его, будто он убил твоего отца!
Кирилл резко покраснел. Одно упоминание об этом вводило его в неконтролируемое состояние ярости.
— Совершая удар мечом, переносите всю тяжесть своего тела на правую ногу, — говорил он, обращаясь к другим солдатам, столпившимся вокруг. — При этом бить нужно сверху, чтобы затруднить противнику возможность отразить удар!
— Я готов попробовать!
— Что? — лейтенент Ронни обернулся на голос. Кирилл стоял, вызывающе положив руку на эфес меча.
— На вчерашней тренировке вы предложили добровольцам сразиться с вами в спарринге, — громко сказал он. — Что ж, я готов попробовать!
— Ты? — Ронни криво улыбнулся и окинул его взглядом с ног до головы, словно увидел впервые. — Уверен?
— Уверен, — Кирилл взглянул на него исподлобья и встал наизготовку.
Прошло уже несколько дней с тех пор, как штрафной батальон истребительных войск Десятой эскадрильи Звездного флота Федерации был переведён на крейсер «Бонавентура». Людей распределили по тесным неудобным каютам, где на коротких койках нельзя было вытянуться в полный рост. Капитан Воров по внутренней связи зачитал текст примерно следующего содержания: «Чертовски неприятно, что командование вверило мне для перевозки такие отбросы, как вы. Я знаю, что Штаб вытащил из вас тюрем, чтобы вы сложили головы за нашу Федерацию. Так и будет, я уверен. Так что напоследок ведите себя тихо, чтобы оставить соответствующее впечатление. Беспорядков на своём корабле не потерплю, любые проявления насилия будут подавляться соответствующим образом. Помните, что на корабле находятся два отделения берсерков. Тем не менее, несмотря на вашу ничтожность, Штаб, видимо, не считает вас пушечным мясом, и мне поручено провести вашу боевую подготовку. Занятия будут проводить офицеры крейсера по утверждённому расписанию».
Солдаты были распределены по группам, куда были назначены преподаватели – командиры подразделений велитов. Тренировки проводились в спортзале и грузовом ангаре корабля. Первый же день оказался в разы тяжелее, чем «мозговой штурм» химички Раисы Семёновны. Офицеры были ограничены во времени и поэтому стремились впихнуть в головы подопечных как можно больше информации. Зачастую подопечные противились, что каралось весьма жестоко. Велиты старались исполнять наказ капитана Ворова в точности – пресекать любые проявления неповиновения в самом зародыше. Солдаты штрафного батальона должны сойти с его корабля если не профессионалами, то хотя бы покорными, как овцы. «Это истребительный пулемёт «Торос»! И хоть не все вы станете за его гашетку, знать, как управиться с этим монстром, вам придётся. И чтобы вы не промахивались, мы пустили ток под сиденьем» — заявил Ронни, лейтенант штурмового отряда велитов «Бонавентуры». Такой садистский метод, впрочем, оказал своё влияние: никто из курсантов не совершал более двух выстрелов мимо цели. Ронни утверждал, что боязнь получить разряд под задницу равносилен страху смерти. Нужно уничтожить цель, пока они не убила тебя. Хвалясь своей силой и ловкостью, Ронни также вызывал на спарринг добровольцев, предупредив, что тех, кто будет им повержен, отправят в карцер до конца полёта. Доброволец нашёлся на третий день. Выставив меч перед собой, Кирилл приготовился отражать удары.
Ронни обрушился на него сверху. Кирилл выставил блок, отклонив засечный удар, отступил на несколько шагов, присев на левую ногу. Лейтенант тем временем подсёк снизу, метя в рёбра – Кирилл быстро отскочил, и острие пролетело, едва царапнув его жилет. Самое время перейти в нападение! Пока Ронни занимал позицию для атаки, Кирилл попытался нанести колющий удар, но тот ловко отвёл клинок и опрокинул солдата на пол, сбив с ног ударом корпуса. Кирилл не медлил – быстро перевернулся, и лезвие меча Ронни вонзилось в пол совсем рядом. Курсанты, ликуя, окружили место схватки. Одни болели за Кирилла, громко скандируя его имя, подбадривая юношу, другие молча наблюдали либо тихо переговаривались между собой, видимо, сомневаясь в его победе. Но толпа разом взревела, когда парень резво вскочил на ноги, пока Ронни размахивался для следующего удара. Крики солдат действовали опьяняюще, и Кирилл решил, что может победить опытного лейтенанта. Он выставил блок, затем, когда клинок соперника соскочил вниз, поднырнул под его руку, ткнул рукоятью в рёбра. Но, видимо, недостаточно сильно – удар локтя в затылок вывел Кирилла из равновесия, а подсечка мечом сзади и вовсе сбила его с ног. Зажимая рукой разорванную штанину, Кирилл поднялся.
— Это только начало, — предупредил Ронни, наблюдая холодным взглядом, как курсант, прихрамывая, обошёл «арену» кругом. — Я атакую.
Кирилл не боялся. Он забыл ощущение страха в тот момент, когда нажал на спусковой крючок револьвера, выстрелил в человека, увидел, как пуля, пробив рубашку, влетает в живую плоть. На его совести смерти людей, и он ещё не раскаялся в своих грехах. Тёмная сторона его души медленно завладевала им, оставляя лишь пустоту. Нет, Кирилл не боялся. Ему было всё равно. Но и так просто он не сдастся.
Противники бросились друг на друга одновременно. Сверкнули искры, когда сталь столкнулась со сталью. Кирилл направил клинок вперёд, пытаясь дотянуться остриём до груди лейтенанта, но тот отклонил его в последний момент, и лезвие задело плечо, с хрустом разрезав жилетку. Ронни отбил атаку, быстро перешёл в нападение, и через мгновение сам Кирилл летел на пол, сражённый гардой в челюсть.
— А это продолжение… — промолвил лейтенант.
Кирилл сплюнул. Ронни разбил ему губу.
— А теперь будет завершение, — прокомментировал лейтенант, когда юноша встал.
А Кириллом завладело бешенство. Страшная, неконтролируемая ярость, заставившая позабыть про всё и всех, и лишь одна цель была перед ним – дотянуться до несносного сакса, пробить его, заставить капитулировать. Он ринулся на него, казалось, меч его резал воздух быстрее молнии, а в ушах стоял рёв удивлённой толпы. Но Кирилл никак не мог отделаться от ощущения, что он бился со своим отражением, ведь на каждый его удар Ронни ставил блок, отбивая клинок, куда бы не метил его противник. Через мгновение сам лейтенант перешёл в наступление, и схватка закипела с удвоенной силой. Совладать с мечом стало невозможно. Ронни задел его гарду, выбив оружие из рук Кирилла, замахнулся, метя в голову, но юноша ловко присел, прыгнул, пытаясь дотянуться до лежащего на полу меча, споткнулся…
— А теперь точно конец… — тяжело дыша, Ронни улыбнулся, когда Кирилл увидел острие его меча у своего горла.
— Не торопись… — ответил тот, повертев своим мечом у живота лейтенанта.
— Ничья, — констатировал капитан Воров, невесть откуда появившийся среди толпы солдат. Кирилл оглянулся – поединок учителя и ученика с увлечением наблюдали уже несколько групп занимающихся.
— Мальчишка, — Воров презрительно фыркнул, покосившись на лейтенанта. — Хилого штрафника одолеть не смог. Этого взять, — капитан указал на Кирилла, и двое дюжих велита тут же поняли его под мышки.
Кирилл с огорчением понял, что опять попал в переделку. За спарринг (а учитывая накал поединка – дуэль) он вполне мог отделаться карцером независимо от его итогов. Так что от встречи с капитаном он не ждал ничего хорошего.
Как ни странно, оказался он вовсе не в карцере, как предолагал. Его привели в тренерскую комнату, заставили сесть за стол. Конвоировавшие его велиты встали по сторонам. Через несколько минут дверь открылась и в комнате появился солидный господин в штабном мундире.
— Так-так… где он? — пробормотал он, почёсывая седые волосы на затылке, словно решал сложную задачу. — Ага, вот он… так-так… Солдат, встать!
Он обошёл парня, осматривая с ног до головы, будто породистую лошадь. Кирилл занервничал. Такой смотр вызвал в нём лишь раздражение. Тем временем, господин этот сел за стол напротив него и жестом указал ему на стул.
— Значит так, солдат, — сказал он. — Капитан Воров поручил мне разобраться в сложившейся ситуации. Сейчас ты ответишь на несколько простых вопросов. Первый. Ты сам вызвал лейтенанта Ронни на поединок?
— Он называл это «спарринг». Нет. Он сам на протяжении двух занятий приглашал с ним сразиться.
— Он приглашал сразиться тебя?
— Нет. Он искал добровольцев среди всех солдат группы.
— Почему ты вызвался?
— Опротивело.
— Опротивело что?
— Его бахвальство.
— Где учился так мастерски владеть мечом?
— В Лётном училище. Мы иногда фехтовали.
— Но ты проучился там меньше месяца.
— Ну и что? Мне хотелось стать хорошим лётчиком.
Господин фыркнул. Достал из портфеля папку, положил на стол, раскрыл.
— Надо же… Я ознакомился с твоим личным делом. Осужден Трибуналом Училища за побег.
— Это был не побег. Я вернулся.
— Значит, ты ставишь под сомнение квалификацию своего проступка?
— Нет, судье Ротангу виднее.
Господин снова усмехнулся.
— Зачем сбежал?
— Какая разница? — Кирилл скривился. — Сбежал в соседний посёлок развеяться…
Господин тяжело вздохнул.
— Так-так, авторитеты не признаёт, умён, упорен, хорошие физические данные… — пробормотал он, перелистывая страницы личного дела. — Капитан Воров передал тебя под особый контроль. В карцер тебя не посадят. Но присматривать за тобой будут. После стыковки с авианосцем «Азимов» ты будешь переведён в стрелковое подразделение Десятой эскадрильи. Пулемёт «Торос» уже освоил?
— Освоил. Ни одного промаха.
— Хорошо. А пока тебя переведут в другую группу, — господин захлопнул папку и встал. — Веди себя смирно. Так везёт не каждый день. Если бы лейтенант Ронни тебя одолел… Короче, меня ждут. На плацу будут исполнять приговор двум солдатам- штрафбатникам за драку – по сорок ударов плетьми. Удачи.
Краем глаза Кирилл заметил, что на визорах конвойных велитов высветилось новое целеуказание.
— Вставай, — приказал тот, что справа, и дёрнул его за жилетку. Кирилл повиновался и направился к двери.
— Сейчас ты идёшь в свою каюту и собираешь вещи, — приказал велит. — Через тридцать минут ты должен прибыть в расположение седьмой роты штрафного батальона. Найди там майора Листова. Теперь он твой командир.
Кирилл быстро выполнил приказанное. В каюте никого не было, поэтому поспешные сборы не вызвали вопросов. Быстро покидав вещи в рюкзак, он вышел, пройдя длинными переходами, обгоняя марширующих солдат, по лестнице поднялся на палубу выше. Одна из кают здесь была выделена для штаба штрафбата. Расталкивая людей, столпившихся в узком коридоре, Кирилл шёл вперёд, высматривая на дверях по сторонам табличку штабной комнаты. Не выдержав, спросил у одного из велитов. Тот осмотрел его с ног до головы, презрительно фыркнул, заценив форму солдата штрафбата, и указал в обратном направлении. Выругавшись, Кирилл повернул и теперь не стеснялся спрашивать у прохожих. Вскоре комната была найдена. На двери не было таблички, видимо, второпях её забыли прикрепить. Толпы людей, очереди не было, оказалось – обеденный перерыв. Кирилл стал первым, кто встал перед дверями Штаба.
Вскоре у него появилась компания. Девушка назвалась Кристиной, вежливо пожала Кириллу руку, словно не заметив на нём противной коричневой формы. Разговор зашёл на пространные темы. Кристина оказалась кадетом женской Лётной школы в Орсу и была, как и многие тысячи юношей и девушек, мобилизована согласно Распоряжению Консулата.
— Ну и как? Что думаешь по поводу всего этого? — поинтересовался он.
— Мне всё равно, — пожала плечами Кристина. — Хотелось бы верить, что война пройдёт незаметно, и я вернусь домой. А ты? Так рвался в армию, что угодил в штрафбат?
— Ну да, типа того, — ухмыльнулся Кирилл. — У меня просто не было выбора.
— Конечно, как он у тебя будет… А здесь зачем сидишь?
— Я должен получить место в каюте, в расположении седьмой роты.
— Крутой, да?
— Не понял, — скривился Кирилл.
— В седьмой роте, говорят, состоят те, кто будут летать на истребителях, — пояснила Кристина.
— Ого! — не поверил своим ушам Кирилл.
— Вот так. А как ты отличился, если тебя переводят ещё в походе?
Кирилл замялся. Хвастать своими «успехами» перед ней он не хотел.
— Случайно получилось… Долгая история, короче.
— Не хочешь говорить – не надо. Думаю, я сама узнаю, — улыбнулась Кристина.
— Узнаешь, это точно…
Комендант появился ещё через четверть часа. За это время Кирилл порядком устал от общества соседки, которая ни на минуту не замолкала и засыпала его новыми вопросами. Видимо, она впервые видела штрафбатника живьём, и оказался он не злобным варваром, как она, скорее всего, представляла, а обычным парнем, ничем не отличающимся от её друзей. Так или иначе, радость появлению старика-коменданта Кирилл не скрывал и поторопился попрощаться с Кристиной, захлопнув дверь в штабную комнату прямо перед её носом.
— Предъявите документы, — комендант блеснул искусственным глазом.
Кирилл молча протянул ему карточку-паспорт. Тот вставил её в сканер, и на мониторе перед ним высветилось личное дело солдата Логинова.
— Каюта четыреста три, место четыре, нижняя кровать, — комендант вернул паспорт вместе с ключ-картой.
— Ну как? — спросила Кристина, когда Кирилл вышел из штабной комнаты.
— Вот так, — он весело подмигнул ей, продемонстрировав ключ-карту.
Девушка хмыкнула, но Кирилл не заметил этого. Оставив её позади, он быстрым шагом направился на поиски каюты, в которой будет жить оставшееся время похода крейсера. Глаза его быстро нашли дверную табличку с нужным номером. Тут, на столе уже лежала брошюра с инструктажом и боевым расписанием. С её содержанием Кирилл ознакомится позже, а пока командование велело не задерживаться. Его должен ждать некий майор Листов, который принял нового курсанта в свою учебную роту.
— Рядовой штрафного батальона, курсант Логинов прибыл в ваше распоряжение! — отрапортовал Кирилл, вытянувшись по струнке. Ему теперь не хотелось ударить в грязь лицом перед новым командиром, который сразу же произвёл на него хорошее впечатление. Он нашёл его в актовом зале крейсера, переоборудованном для проведения занятий. Напротив него – четыре десятка курсанта в коричневых комбинезонах. Листов – высокий, сильный, крепкий, с серьёзным взглядом. Начищенные доспехи ладно подогнаны, значки подразделения на груди и плечах воинственно блестят. Внешность сверхчеловека. С таким хотелось пойти в бой, рядом с таким хотелось оказаться в миг победы. Листов тоже оценивающе осмотрел его с ног до головы.
— Да, мне уже доложили, — ответил он. — Я – Сергей Иванович Листов, майор Криллонского стрелкового батальона. Займи место в строю, рядовой.
Майор словно оказывал какое-то магнетическое влияние. Так быстро во исполнение приказа командира Кирилл ещё не бегал. Обрадованный своим новым назначением, он встал с краю. Да, такой командир не станет вызывать на поединок своих курсантов, не станет пускать ток под сиденьем, чтобы те лучше выполняли нормативы. Этот своим примером готов был вдохновлять их.
— Итак, господа, на прошлом занятии мы успешно изучили пулемёт «Торос» и прошли испытания на стрельбище, — говорил он, прохаживаясь вдоль шеренги. — Теперь переходим к фехтованию. Это вам тоже пригодится. Есть среди вас кто-то, кто умеет биться мечом?..
Так пролетели три учебных дня на крейсере «Бонавентура». В назначенный Штабом флота срок корабль пришвартовался к главному терминалу Криллонской верфи, вокруг которой на приколе стояли ещё восемь крейсеров, пять линкоров, три галеона, три корвета, четыре фрегата и огромный авианосец «Азимов». Остальной флот недавно отбыл в сектор 16-55-70, где предположительно пересёк границу Федерации противник. Эти корабли Кирилл увидел и сосчитал из кают-компании Первого корпуса верфи, где обзорные иллюминаторы открывали чудесный вид на затянутый облаками белесый шар Криллона, на бескрайний космос вокруг, испещрённый мириадами звёзд.
— Солдаты, кончай обедать! — скомандовал майор Листов, и полсотни курсантов, загремев тарелками, одновременно встали из-за столов. — А пока вы прибираетесь, я сделаю важное объявление! Меня оставляют командовать седьмой ротой Штрафного батальона. А вы становитесь стрелками на штурмовиках серии «Каратель». Так что мы вместе переводимся в боевой штат авианосца «Азимов» и через несколько часов вместе с кораблями сопровождения отбываем к месту дислокации основных сил флота. В нашем распоряжении час, чтобы расположиться в жилом отсеке авианосца. Помните, что не всем выпала такая честь биться в первых рядах!
Очень хотелось спросить, какова участь остальных штрафбатников, но Кирилл сдержался. Он догадывался, что они составят основу штурмовых отрядов на других кораблях. Но это его не волновало. Его это, скорее, радовало. Ведь если бы не задиристый Ронни и немного удачи, он бы полетел на корвете, ожидая, когда корабль изрешетят, а весь экипаж высосет чёрная бездна Вселенной. Но сейчас он сам готов постоять за себя, готов уничтожить врага прежде, чем тот выстрелит. А майор Листов поведёт его к победе! Кирилл был уверен, что так думает каждый солдат седьмой роты.
Авианосец – это огромный город. Здесь есть «улицы» и «проспекты», «центральная площадь» и «спальный район». Сорок солдат мгновенно потерялись среди бесконечного людского потока, который словно кровь циркулировал в венах этого огромного корабля. Обживаться здесь придётся долго. Листов неплохо ориентировался по указателям, выгравированным на стенах коридора, и в течение часа вывел роту на жилую палубу. В целях размещения солдат здесь было выделено десять кают, одну из которых Кирилл нашёл вполне сносной. Однако, несмотря на всё увиденное ранее, несмотря на всё величие этого авианосца, ничего не восхитило его так, как его огромный истребительный отсек, его масштабы. Майор Листов, не теряя времени, направил своих солдат на их рабочие места. Кирилл никогда не видел ничего подобного. Пространство отсека площадью в несколько футбольных стадионов могло принять до тридцати штурмовиков или пятидесяти лёгких истребителей. Часть помещения была оборудована для ремонта штурмовиков – по рельсам в потолке ползали два козловых крана, в дальней части можно рассмотреть несколько платформенных подъёмников. Работа здесь кипела, люди сновали, словно муравьи, тут и там вспыхивали искры сварки.
Тотчас всё другое в мире перестало иметь для Кирилла значение. Он понял, что нашёл то место, куда стремился, преодолевая препятствия, терпел унижения, страдал… Цепочка трагических событий, сломавшая в нём прежнего человека, привела его в личную Мекку. Теперь он понял своё истинное предназначение – работать среди этих людей, работать с этой техникой, летать на одном из тех штурмовиков, рядами стоявших вдоль стен. Кирилл задохнулся от восторга. То, что он видел, было великолепно.
— Все ознакомились с боевым расписанием? Тогда всем занять места! — махнул рукой Листов. — Приступить к знакомству с техникой!
Кирилл быстро достал брошюру и пробежался глазами по страницам. Штурмовик серии «Каратель» с порядковым номером 22. Уникальный боевой корабль, оснащённый двумя двадцатимиллиметровыми пушками, десятью торпедами и двумя пулемётами «Торос», одним из которых будет управлять Кирилл. Внешне похожий на огромную бочку, корабль был обшит сорокасантиметровой многослойной бронёй, а внутри состоял из трёх отсеков, каждый из которых мог существовать автономно: головной, бытовой и приборно-агрегатный. Он быстро нашёл его, свой штурмовик. «Каратель-22», установленный на подъёмник, находился на плановом осмотре. Одна из броневых плит была снята, один из техников, взобравшись вверх по лестнице, что-то фонариком высматривали внутри, второй менял проводку. Пилота в сером комбинезоне трудно было не заметить. Широкоплечий парень сидел на ящике спиной к нему, водя пальцем по сенсорному экрану планшета.
— День добрый! — поздоровался Кирилл, переминаясь с ноги на ногу. — Ээээ… вы управляете этой штукой, да? Я прикомандирован к вам стрелком…
Парень обернулся, и Кирилл тотчас испуганно отпрянул. Лицо этого человека было ему слишком знакомо.
— Дерек, мать твою… — прошептал он.
Дерек – велит, охранник стрельбища. Следил за оружейными шкафами. Это у него Кирилл украл револьвер, чтобы отомстить за своего отца.
— Стоп-машина! Лево руля, поворот на двадцать градусов. Угол – пять! — командовал капитан Жнец, сидя на широком кресле на мостике.
— Есть стоп-машина! Есть поворот на двадцать градусов, угол – пять! — эхом отозвался его младший помощник Нортон, поворачивая штурвал.
— Востриков! — Александр Евгеньевич ткнул пальцем в радиста. — Свяжи меня с рубкой шлюзового отсека!
— Есть, капитан! — ответил тот, тот час отвернувшись к консоли управления.
«Перитон», отключив маршевые двигатели, медленно заходил на стыковку. Нортон уставился в монитор, выруливая на оранжевую метку стыковочного модуля. Жнец молча наблюдал за манипуляциями своего младшего помощника. Он ещё помнил, как тот чудом не разбил вверенный ему фрегат и стыковочный узел НЛМИ, успев в последний момент включить тормозные двигатели. Дрейфующий корабль даже на небольшой скорости способен причинить существенный вред хрупким элементам гражданского космического объекта. Воспользовавшись этим, Деккерис заявил о намерении наказать своего младшего помощника, но Жнец ловко утёр ему нос, выпросив у Иортанновиса, как у старшего по званию, разрешение на перевод Нортона в состав экипажа «Перитона». Так как толкового рулевого на НЛМИ найти не удалось, а кипитану фрегата не по статусу стоять у штурвала, то на это почётное место был назначен Тим Нортон. Жнец убьёт его, если он ненароком повредит фрегат, на которое установлено дорогое, единичное оборудование, обслуживаемое бригадой лаборантов НЛМИ, отобранных лично сиром Иортанновисом.
— Включаю тормозные двигатели, — прокомментировал свои действия младший помощник. Жнец остановил рукой Гановери, готового прийти тому на помощь. Где-то там внизу, под обзорными иллюминаторами две ярких вспышки осветили корпус стыковочного модуля. Ещё несколько мгновений, и шлюзовой замок глухо щёлкнул, извещая о надёжном креплении. Монитор под рукой Жнеца загорелся зелёным.
— Итак, господа, поздравляю с удачной стыковкой, — капитан встал с кресла, осмотрев с высоты мостика своих сотрудников. — Все свободны. Готовьтесь к переходу в помещения верфи.
Гановери вышел со шканцев последним. Он обернулся посмотреть на капитана, снова севшего в кресло.
На душе у Александра Евгеньевича было тяжело. Этой ночью ему снова приснилась Алла, его жена, которую он потерял. Он увидел её молодой и красивой, как тогда, когда они познакомились. Она сидела на террасе их дома в пригороде Порт-Артура, пила кофе и листала страницы книги. Она приветливо улыбнулась своему мужу. Она сказала: «Ищи врагов среди своих». И растаяла в ярком белом свете, залившем всё вокруг.
Жнец теперь боялся вспоминать прошлое. Это было время, когда он любил и был любим, когда он был счастлив. Он боялся тоски, которая приходила вместе с воспоминаниями, и скребла его, грызла где-то в груди. Жнец потерял всё, чем дорожил. Его жизнь потеряла всякий смысл, и лишь невыносимая жажда мести, пропитавшая, его душу, каждую клетку его тела, двигала вперёд. Сейчас он был как никогда близок к кровавой развязке своей истории. Да, ещё несколько часов, и Вика будет отомщена.
Что бы значили слова Аллы? Что она хотела сообщить ему? Каких врагов она предлагала искать? Жнец пробежал по памяти всех сотрудников, которые перешли в его экипаж. Их лично отбирал сам сир Иортанновис, но ведь он не ставит целью вредить капитану? Всё время он был благосклонен к нему, и Жнец не давал повода изменить отношения к нему.
Размышляя, он заметил в иллюминаторе, как с другой стороны стыковочного модуля швартуется консульский галеон. Медленно, величаво. Надо узнать, кто ещё торопится попасть на верфь в разгар подготовки к походу против ферров.
Рита была рядом. Помощница Рогозина всё это время следовала за ним словно тень. Была неразговорчива, лишь отвечала на вопросы; постоянно записывала что-то в свой блокнот. Жнецу было немного неуютно рядом с ней, ему было непривычно, что девушка всё время молчит. Казалось, что у неё на уме что-то нехорошее, что она следит за ним, а в блокноте фиксирует все его передвижения. Брать с собой в поход её он не хотел. Это предприятие может оказаться смертельно опасным.
Он нашёл её в кают-компании.
— Рита, — Капитан сел за стол напротив своей помощницы, — как дела?
— Нормально, — ответила девушка, поставив чашку с кофе. — Мы уже прилетели?
— Да, мы уже прошли стыковку. Команда готовится сойти с борта. Рекомендую вам сделать то же самое.
— Что, воздух на верфи будет посвежее, чем здесь?
— Я знаю, что там есть оранжерея с настоящими земными растениями. Вам понравится.
— Вы меня как на свидание приглашаете, — улыбнулась Рита.
— Я уверен, что вам так понравится там, что не захочется возвращаться в эту консервную банку, — кивнул Жнец.
— Не поняла, — Рита сдвинула брови.
— Дело в том, что господин Рогозин наверняка не проинформировал вас, куда мы отправляемся. Это не путешествие. Это военный поход, который может окончиться плачевно. Рита, вам не место здесь в этот момент.
Девушка молчала, смотрела на капитана, откинувшись на спинку стула.
— Я рекомендую вам собирать вещи и сойти с борта, — продолжил Жнец. — Я уверен, что командование верфи найдёт вам подходящую каюту, а потом вы с первым лайнером отправитесь на Криллон. Виктор Алексеевич сейчас там, возможно, ваша помощь ему пригодится.
— Господин Рогозин попросил быть вам помощником. Но, если я вам не нужна… — Рита заметно стушевалась.
— Вы всё правильно поняли, — капитан встал из-за стола. — Успехов на Криллоне.
Жнец кивнул ей и вышел из кают-компании, оставив её. Он избавился от неё, и теперь, если она успеет за два часа сойти с корабля, ей ничего не грозит.
Велит встретил капитана у гермоворот шлюзового модуля. Жнец ожидал, что его будет ждать учёный, командующий бригадой, но отнюдь не боец с винтовкой наперевес. По надвинутому на глаза визору бежали зелёные строки целеуказаний.
— Моя команда уже сошла с корабля? — вежливо поинтересовался капитан.
— Пока нет, — сухо ответил тот. — Вы первый. Но проход пока запрещён. На верфь прибыл помощник Консула Керригана сир Куоттерман. Вы – после него.
Жнец только развёл руками. Проклятая субординация. Они готовы ублажать высоких чиновников во вред общему делу. «Перитон» должен отбыть через три часа, но теперь рейс наверняка задержится. Негодуя, Жнец ходил из стороны в сторону, недоверчиво посматривал на велита, который преградил ему дорогу. Позади послышался топот ног, и в коридоре фрагата показались его матросы.
— Проблемы, капитан? — встревожился Гановери, быстро подойдя к нему.
— Вначале они обслужат консульский галеон, а потом нас, — прорычал Александр Евгеньевич. Два десятка матросов, приготовившихся сойти на борт верфи, удивлённо открыли рты. Старпом взорвался.
— Это что ещё за бред?! — накинулся он на велита, охранающего гермоворота. — Кто отдал такой приказ? Предатель Отечества? Мы должны лететь на боевое задание через час! Мы должны загрузиться оборудованием! Люди нас ждут в конце концов! Ты хоть знаешь, что сейчас в мире-то творится? Твоё командование знает? Эй!
— Эй, хлопцы… — велит отступил перед таким напором, пытаясь подобрать слова. — Мне приказано, я выполняю. Стоять всем, дальше ворот я никого не пущу.
— Так я ж тебя спрашиваю: кто приказал? — не унимался старпом. — Кто? Дай сюда телефон, я сейчас ему позвоню, и мы обо всём договоримся…
Жнец, сложив руки, стоял рядом. Пока что Гановери не перешёл черту, поэтому пыл его остужать пока не надо. Но вот когда он попытается завладеть телефонной трубкой силой…
Гермоворота заскрипели и медленно разъехались в стороны. Гановери заткнулся и с удивлением уставился на человека, появившегося на их пороге.
— Господа, я не понимаю суть спора, — сказал солидный господин в костюме.
— Ты кто такой, чёрт побери… — оскалился Гановери.
— Сир Куоттерман? — Жнец вышел вперёд. — Значит, сир Рогозин тоже с вами?
Тот на миг задумался.
— Александр Евгеньевич, давайте проведём матросов на верфь и освободим ваш корабль от людей на время его загрузки, — предложил он, не отвечая на вопрос. — Ведь именно для этого за бортом станции рабочие подводят к нему ремонтную платформу?
— Да, мы тоже участвуем в операции против интервентов, — Жнец ничуть не смутился и, обернувшись, махнул своим людям.
— Ух-ты, молодцы какие… — протянул сир Куоттерман, отойдя в сторону. — Сир Рогозин сказал, что вы летали на НЛМИ.
— Да, было дело, — кивнул Жнец. — Так вы не сказали, где Виктор Алексеевич.
— Он решил задержаться на Криллоне, — пожал плечами помощник Консула.
Это, несомненно, странно, что сенатор не прилетел на верфь, перевалочный пункт для полков Звёздного флота, вместе со своими аборигенами. Тем не менее, Жнец решил не задавать лишних вопросов и побыстрее избавиться от чиновника.
— Это его дело, — коротко ответил он. — Но… простите, сир, меня ждут неотложные дела. Мы скоро отбываем.
— Я знаю, господин Жнец, — ответил тот, не отпуская. — И я считаю, что обязан лететь вместе с вами. И вы не вправе мне помешать.
— Вы уже согласовали своё решение с начальством? — осторожно поинтересовался Александр Евеньевич, но его вопрос, видимо, вызвал только раздражение.
— Я думаю, вы также не обязаны напоминать мне о моих обязанностях, — отрезал Куоттерман, изменившись в лице. — Я так же считаю, что вы…
Значит, не согласовал.
— Простите, сир… — смутился капитан Жнец. — Я хотел лишь помочь вам… Как вам будет угодно.
— Вот так-то, — подобрел тот.
Оставив помощника Консула, Александр Евгеньевич приступил к исполнению своих обязанностей. На юте Главного модуля верфи его ждал командир велитов генерал Станевич для объяснения полномочий и согласования действий. Едва Жнец появился там, как престарелый вояка направил к нему конвой солдат, видимо, чтобы капитан шёл к нему быстрее.
— Почему так долго? — прорычал генерал, облакотившись на рабочий стол и демонстративно поправляя орденские колодки на груди.
— Задержало гражданское лицо высокого звания, — Жнец вытянулся по стойке «смирно» и протянул генералу направление с НЛМИ. — Я уполномочен принять рельсотрон для фрегата «Перитон».
— Он уже готовится к установке, — ответил господин Станевич, внимательно рассматривая подпись Иортанновиса на бумаге. — Это точно руководитель Лаборатории руку приложил? Как его там… фамилия длинная…
— Там есть расшифровка подписи, — подсказал Жнец.
— Не важно. Вот, смотри, — генерал указал на буксируемую за иллюминаторами необычного вида пушку, — это твоя «Берта». Через два часа будет на месте. Ты уже принял командование своим штурмовым отрядом?
— Нет. А что, уже должен?
— Пойдём, — Станевич приобнял Жнеца, как родного. — Твой отряд состоит из двадцати пяти рот общей численностью более тысячи человек. Я прошу тебя поторопиться. Командиры рот уже ждут в кают-кампании. Я созвал их, едва причалил твой корабль.
— Спасибо за содействие, — кивнул тот. — Оно существенно облегчило мне работу.
— Лейтенант Кай! — Станевич быстро махнул рукой стоявшему рядом велиту в полевой форме. — Проводите капитана.
Лейтенант молча кивнул и, оглянувшись на Жнеца, направился к выходу.
— Пройдёмте, — вежливо предложил он.
— Здесь списки солдат и командиров по ротам, — генерал взял со стола папку с бумагами и протянул Жнецу. — Распределением по каютам займётесь сами?
— Мой старпом.
Станевич пожал плечами и, пожелав удачи, вернулся к своим делам.
— Ваш отряд уже отобедал в кают-кампании, — рассказывал Кай, пока вместе с капитаном по коридору. — Пока официанты заняты уборкой столов, генерал пригласил туда подчинённых вам командиров отделений для беседы.
— Я знаю, — задумчиво ответил Жнец, листая бумаги, переданные Станевичем – здесь были не только пофамильные списки велитов, но и интересные досье на командиров. — Это обычная практика.
Лейтенант согласился. Дальше по коридору Жнец увидел Риту: стоя у иллюминатора, она что-то писала в своём блокноте. У её ног лежал баул с вещами. Александр Евгеньевич хотел пройти мимо неё, перекинуться парой слов, попрощаться, но лейтенант Кай дотронулся до локтя капитана, призывая следовать за собой, и они свернули к широким стеклянным дверям, за которыми были видны белые тени столов и размытые фигуры людей за ними.
— Мы пришли, — констатировал Кай. — Джентльмены, которые вам нужны – там.
Капитана Жнеца нельзя спутать ни с кем. Он всегда поражался своей способности внушать людям уважение вне зависимости от своего желания произвести на них впечатление. Так и сейчас: бойцы, которые ранее никогда его не видели, тотчас признали в нём своего командира. Невольно расправив плечи, он подошёл к ним, вежливо поздоровался.
— Итак, господа, давайте познакомимся. Я – капитан фрегата «Перитон», Александр Евгеньевич Жнец. Теперь ваша очередь… — говорил он, листая папку со списком. Он называл имя командира отделения, после чего тот поднимался с места в знак своего почтения. Что ж, таковы обычаи.
Подчинёнными Жнеца стали:
1. майор Виктор Сечин, славянин с Тониса, командир гарнизона в городе Тарта, земляк капитана;
2. майор Герхард Штайнер, германец, ветеран многих сражений;
3. лейтенант Джонатан Ронни, сакс с Цирцеи, двадцатипятилетний юноша, прошедший ад битв за Рагнарёк;
4. майор Бенедикт Ош – родом с Капри, один из преподавателей в Лётном училище Порт-Артура;
5. лейтенант Метт Кавальски, сакс, криллонец, командир смены на резервации Аларис, командир первой роты;
6. майор Ивар Таннис – латыш, штабной работник Министерства обороны, вернувшийся к практике, командир второй роты;
7. майор Сергей Филин – полицейский из Порт-Артура, мобилизованный по распоржению Консулата;
8. майор Винченсо Гримальди, италик с Криллона, командир роты велитов в гарнизоне Дактоны;
9. майор Марк Канн, еврей, командир роты велитов гарнизона города Форт-Док на Капри;
10. майор Отто «Ворон» Бак, командир первого отделения и роты берсерков;
11. майор Руслан «Тесак» Ерышев – командир второго отделения берсерков;
12. лейтенант Омар Ракш – араб, детектив полиции Порт-Артура;
13. лейтенант Жак Молен, франк, командир роты в гарнизоне станции Тибар на Титане;
14. майор Дамир Авакян – командир роты велитов в гарнизоне Дактоны, командир третьей роты в отряде капитана Жнеца;
15. майор Рокки Дизель – командир роты тяжёлой пехоты;
16. майор Андрей Арон, славянин, русский, командир роты велитов на базе добычи метана Херувим-5 на Титане;
17. майор Михаил Шумилин, командир отряда специального назначения полиции Порт-Артура, участвовал в подавлении восстания аборигенов Капри;
18. майор Гвидо Стоцци – велит из консульской охраны;
19. майор Олесь Коваленко, славянин, командир роты велитов горнизона Шато-ле-Брейвз;
20. майор Фатих Дархатдиев, татарин, герой битвы за Рагнарёк;
21. майор Джейсон Вайс, командир роты велитов в мегаполисе Тихоана;
22. лейтенант Эрик Волверстон, великан с Титана, контрактник-доброволец, командир пятой роты;
23. майор Мегель Эрнандес, самый «элегантный» солдат из всех (носил яркий платок на шее);
24. майор Дебора Вицци – единственная женщина в командном составе капитана Жнеца, командир роты велитов в Лётном училище Орсу;
25. майор Рэй Гарстон, сакс, директор честной охранной организации в мегаполисе Тихоана.
Таким был командный состав, определённый генералом Станевичем. Люди с разными характерами, у каждого есть свои недостатки и сильные стороны. Каждый требует свой подход. И в короткий срок необходимо создать команду, где каждый прикроет другого, где каждый будет жить и дышать единым устремлением – одолеть противника, защитить свою Родину.
— Рад видеть всех в сборе, — сказал Жнец, складывая бумагу. — Мы откроем шлюзовой модуль после проведения модернизации нашего стандартного звёздного фрегата – чтобы не подвергать опасности личный состав. Сразу же после распределения по каютам солдат и общего собрания всего личного состава, я хочу видеть вас на совещании в кают-компании корабля. А пока настройтесь на общую частоту приёма сообщений и держите ваши коммуникаторы при себе.
— Александр Евгеньевич! — обратился Ворон. — Это правда – то, что говорят про наш поход?
— А что говорят про наш поход? — Жнец сдвинул брови, чтобы казаться серьёзнее.
— Что мы летим на край галактики, откуда не вернёмся.
— Мы можем не вернуться из любого похода, пусть даже это вылет на орбиту Криллона, — ответил капитан. — Это специфика нашей профессии. Да, наша миссия опасна и связана с большим риском, но нашими учёными сделано всё возможное, чтобы минимизировать этот риск.
Сказав это, капитан вышел из кают-компании, оставив команду размышлять над сказанным. Он направился в рубку строительного терминала, откуда можно наблюдать за ходом работ по установке «Большой Берты». Хорошо ориентируясь в переплетении коридоров, он миновал несколько постов велитов, которые на этот раз проявили особую бдительность, сканируя именную карточку и обыскивая портативным рентгеном. Начальник сборочного цеха подполковник Гипз пояснил, что подобные меры предосторожности были введены после того, как группой неизвесных был совершён дерзкий угон двух фрегатов на приколе. На это Жнец заявил, что факт угона ему известен, более того, корабли были обнаружены им лично сорок шесть часов назад во время перелёта с Капри. В ответ Гипз отметил, что неплохо было бы провести проверку по этому поводу – вдруг находка Жнеца была неслучайной. Что ж, пусть проводит.
Огромные иллюминаторы в кабинете Гипза открывали широкую панораму на внешний сборочный конвейер. «Большая Берта», гигантская пушка, крепилась к хребту «Перитона». Длинный ствол, обмотанный пучками кабелей, прикрытые бронеплитами камора, казённик и реактор. К фрегату протянулась стрела крана с щупами, несколько десятков рабочих в скафандрах зависли над обшивкой корабля. Тут и там вспыхивали искры сварки. Вскоре «Берта» намертво встала в заготовленные пазы, соединилась с системами «Перитона» через разъёмы питания. Белое свечение из-под бронеплит свидетельствовало, что пробный пуск реактора овенчался успехом.
— Наши люди знают своё дело, — с гордостью заявил Гипз, когда отчёт о завершении модернизации пришёл на диск его компьютера.
— Мы можем заняться укомплектованием корабля? — поинтересовался капитан Жнец, всё это время наблюдавший у иллюминаторов за манипуляциями рабочих конвейера.
— Через полчаса. Мы сделаем продув помещений и зарядим кислородные баки. Распишитесь в акте, пожалуйста, — улыбнулся Гипз. Видимо, он был доволен результатами работы, и у него повысилось настроение.
Жнец кивнул, оставил роспись и, пожелав всего хорошего, вышел из кабинета. Он должен проинспектировать комплектность оборудования, провизии, оружия и боеприпасов, которые следует загрузить на борт «Перитона».
— Гановери, спустись в склад, — сказал Жнец в микрофон коммуникатора. Ему требовалась помощь старпома.
Помимо питьевой воды следовало заполнить трюмы корабля тарами с сухим пайком, питательной пастой и мясозаменителем. Следующими в очереди стояли ящики со снарядами, пулемётными лентами, гранатами, патронами и магазинами для винтовок, запечатанные торпедные тубы, огромные контейнеры с рельсотронными шайбами. Когда Жнец появился на складе, Гановери, начав проверку по описи, уже о чём-то ругался со шкипером верфи, размахивал руками, настойчиво доказывая свою правоту.
— Смотри, капитан, — он бесцеремонно отобрал планшет у шкипера и ткнул пальцем в экран, — здесь указано, что они выделили сорок снарядных шайб, а здесь… а здесь только тридцать восемь контейнеров. Где остальные? В каждом контейнере по шайбе, так?
— Оборудование и расходные материалы были свезены сюда ещё двадцать четыре часа назад. Всё заранее приготовлено к вашему прибытию, — шкипер развёл руками. — Скорее всего, ваш старший помощник ошибся в расчётах. Прошу пересчитать контейнеры ещё раз.
Жнец, знакомый с местными порядками, лишь похлопал по плечу своего верного Гановери:
— Принимай припасы. Некогда припираться. Два снаряда погоды не сделают.
Остальное полностью соответствовало описи. Впрочем, снаряжение измерялось в ящиках, а не в единицах, поэтому нельзя было утверждать, что укладчики снабжающей службы не присвоили себе некоторое количество государственного имущества, а так как все тары были опечатаны, то факт недосдачи мог обнаружиться только во время похода. Так что Жнец быстро выкинул это из головы. Значит, придётся «списать» два снаряда. Значит, тех, что есть, вполне должно хватить.
Командиры рот умело справились с погрузкой людей на корабль. Жнец распорядился, чтобы очерёдность, с которой роты будут входить на корабль, была определена согласно их нумерации. Гановери и Нортон встречали «парад» у гермоворот шлюзового модуля, собирая именные карточки бойцов. Одним из первых на борт фрегата вошёл сир Куоттерман. Довольно улыбаясь, он показал свои документы Нортону, после чего, в ответ на просьбу младшего помощника передать их для сканирования, спрятал их в карман пиджака.
— Мне с ним что делать? — Нортон только развёл руками в ответ на эту наглость. Жнец, находившийся неподалёку, лишь пожал плечами. Власть имущих порой не поймёшь, а противиться им себе дороже. Капитану оставалось лишь подчиниться.
В числе экипажа присутствовали два клирика Конгрегации: православный клирик славянин Данко Шоревич и клирик-католик Джефри Стоун. У порога шлюзового модуля фрегата они не удостоили Гановери и Нортона даже взглядом, а те не стали их останавливать для досмотра.
Едва на борт фрегата зашёл последний велит, из шлюзового модуля потянулась вереница самоходок, нагруженных ящиками и контейнерами с припасами. Гановери снова внимательно пересчитал, косо посматривая на шкипера, сопровождающего погрузку.
Гановери по заданию капитана уже разослал командирам рот списки солдат, распределённых по каютам. Так, солдаты штрафного батальона под командованием Ронни, Кавальски и Филина расположились на нижней палубе, над трюмом, велиты заняли вторую и третью, а берсерки были размещены на верхней, под рубкой и орудийной палубой.
Через четверть часа капитан телеграфировал Станевичу о готовности отдать швартовы. Ответное сообщение генерала гласило: «Капитан Жнец! Я горд, что работаю с вами. Я верю в нашу священную миссию, в нашу будущую победу, которая приведёт нас к господству над всей Галактикой. Администрация и персонал верфи Криллона провожает вас в великий поход. Мы верим, что вы положите к ногам Федерации знамёна поверженного противника! Друзья, с нами Бог!»
— Активировать реактор и системы управления! — приказал Жнец, появившись на шканцах. — Штурман! Рассчитайте координаты точки прыжка!
— Есть, капитан! — Горсак вытянулся по струнке около своей консоли управления.
— Отдать швартовы! Мы отбываем! — капитан ткнул пальцем в сторону бригады техников слева от мостика.
Матросы засуетились. Уткнувшись в экраны консолей, штурманская бригада вела расчёты координаты, техники активировали операционную систему корабля. Над обзорными иллюминаторами мониторы показали изображения с камер заднего вида. Жнец сел в капитанское кресло, закинув ногу на ногу.
— «Перитон один-семь-один», на связи диспетчер, — впереди послышался голос из динамиков рулевого.
— Диспетчер, подтвердите отстыковку, — попросил Нортон.
— «Перитон один-семь-один», отстыковку подтверждаю. Швартовы отданы.
— Диспетчер, прошу разрешения на манёвры в пределах зоны причала.
— «Перитон один-семь-один», манёвры разрешаю. Удачи вам!
— Спасибо, диспетчер, — улыбнулся Нортон, быстро крутя штурвал.
— Старший техник, провести проверку систем корабля, доложить по готовности, — капитан кивнул майору Алексею Авдееву, присланного под его командование по рекомендации Иортанновиса.
— Есть, капитан, — ответил тот и развернулся к своей бригаде. — Начинаем сканирование СУДН…
— Гановери! — Жнец развернулся к старшему помощнику. — Объяви общий сбор в спортзале через двадцать минут.
Тот кивнул и, подойдя к своей консоли, поднёс микрофон к губам:
— Всему личному составу! Сбор в спортзале через пятнадцать минут. Командирам рот подняться на трибуну к капитану.
— Рулевой, малый вперёд, — продолжал командовать Жнец. Он внимательно следил за движениями Нортона, мысленно повторяя их в уме и предугадывая последствия. Фрегат медленно отошёл от дока и, управляемый левым носовым рулевым двигателем, совершил поворот на семьдесят пять градусов. Мимо обзорных иллюминаторов медленно проплыли сотовые конструкции и панели доков.
— Запускаю корректирующий двигатель, — Нортон оглянулся на капитана, словно спрашивая разрешение. КД не столь мощный, как маршевый, он не разгонит корабль до сверхскоростей, для медленного выхода из зоны причала он как раз и нужен. Жнец кивнул. Корабль уже вышел на необходимую траекторию и был остановлен вспышкой правого рулевого двигателя.
— Капитан, докладываю, — обратился Авдеев. — Сканирование систем проведено, результаты получены. Все системы работают в штатном режиме.
— Три, два, один… пуск! — отсчитал Нортон и ткнул пальцем в сенсорный экран консоли. Жнец почувствовал лёгкий толчок и нарастающую вибрацию. Фрегат пришёл в движение. Впереди лишь чёрная бездна космоса, мерцающая мириадами далёких звёзд.
— Горсак! Рассчитай координаты полёта до Скалы Кроноса, — приказал капитан своему штурману. Тот удивлённо приподнял бровь, мол, на какой чёрт нам нужно туда тащиться, но свои мысли, видимо, решил оставить при себе и начал распоряжаться в своей бригаде.
Убедившись, что в его отсутствие в рубке будет всё в порядке, Жнец решил готовиться к общему сбору своей маленькой армии, где он должен произнести речь, вдохновить солдат. Он спустился с мостика и, наказав Гановери следить за обстановкой, направился в свою каюту.
В коридоре верхней палубы не было никого. Впрочем, Жнец не желал ни с кем встречаться. Миновав административный сектор, он спустился по лестнице на этаж ниже. И здесь-то на его пути оказался человек, которого он меньше всего хотел видеть.
— Добрый день, капитан! — человек широко улыбнулся, протягивая руку.
— Добрый день, сир Куоттерман, — Жнец пожал её.
— Мы уже отбыли с верфи? — поинтересовался помощник консула.
— Да, мы, недалеко от неё.
— Я слышал, что вы объявили об общем сборе. Вы сейчас в спортзал направляетесь?
— Нет, я иду к себе. Мне надо подумать, что сказать своим солдатам.
— Да, это самый волнительный момент. Когда ты выходишь к трибуне, перед тобой тысячи человек, и тебе нужно вдохновить их на поступок, важный для Родины, — согласился Куоттерман. — Разрешите помочь вам советом?
Жнец пожал плечами:
— Хм… Почему бы и нет?
— Пройдёмте? — предложил Куоттерман.
Они направились дальше по коридору. Жнец обратил внимание, что его собеседник держался чуть-чуть позади.
— Я видел солдат, которые отправились вместе с вами в этот поход, — говорил он. — Они знают о том, что их ждёт? Не говорите им. Им не нужно знать, что корабль напичкан новейшей техникой. Ведь никто не знает, что будет, когда он совершит прыжок под пространство. Так выразился Иортанновис? Ах, да, ведь вас не было на том заседании…
— Сир Иортанновис сообщил мне, что корабль экспериментальный. Это он предложил мне возглавить миссию, — ответил Жнец.
— А почему именно вам?
— Не знаю. Но у меня не было причин отказываться.
Куоттерман вздохнул:
— Хорошо, что он предложил именно вам. Я уверен, что мне удастся найти в вас замечательного собеседника.
— Если у нас будет время на разговоры, — усмехнулся капитан.
— Сейчас будет. Далеко ли до вашей каюты? Я бы не хотел, чтобы нас кто-то слышал.
— За поворотом, — указал Жнец.
Они свернули из общего коридора в вспомогательный. Капитан остановился около одной из дверей и, прислонив большой палец к датчику СКУД, открыл замок. Двери с тихим шелестом раздвинулись.
— Подождите в гостиной…
В тот же миг сильный удар сзади вывел Жнеца из равновесия. Капитан отлетел на пол, Куоттерман бросился за ним, с размаху врезав ногой в живот. Затем последовал удар чем-то металлическим в голову. Жнец на миг потерял ориентацию, попытался встать, но, пошатнувшись, упал на журнальный стол посреди гостиной. Помощник консула оставил капитана, переключив внимание на его рабочий стол. Выдвигая ящики, он быстро просматривал их, рылся, вываливая содержимое, задвигал обратно. Видимо, там должно быть что-то важное. «Там пистолет» — молнией промелькнула мысль. Заметив, что Жнец шевелится, Куоттерман снова набросился на него. Капитан встретил его графином с водой – схватив крепко за ручку, он опустил его на голову нападающего. Такой удар должен был вырубить его надолго, но Куоттерман, словно киборг, лишь удивлённо уставился на Жнеца. «Вот дрянь…» Тот хотел отползти назад, но сир схватил его за рубашку, потянул назад. Пуговицы с треском вылетели. Жнец пытался отстранить его, отбросить ногами; Куоттерман пыхтел, лез к нему, цепляясь скрюченными пальцами. Его руки всё же дотянулись до шеи капитана и с силой сжали её, перекрывая трахею. Железная хватка. Жнец ещё пытался сопротивляться, путался ударить его кулаком в лицо, но бил слабо, вскользь. Куоттерман насел сверху, сковав его движения.
Внезапно громкий треск разрезал воздух. Над головой нападающего что-то рассыпалось, в стороны разлетелись осколки, щепки. Руки Куоттермана ослабли, и Жнец жадно вдохнул. Помощник консула повалился в сторону, на бок.
— Что за… — прохрипел Александр Евгеньевич, выбираясь из-под него.
Позади них стояла Рита со спинкой стула в руках. Испуганно дрожа, она отступила на несколько шагов, бросила на пол своё «оружие».
— Стой, — попросил её Жнец. — Дверь закрой.
Она повиновалась.
— Нам нужно убрать тело… Поможешь?
Жнец встал на ноги. Куоттерман лежал на боку среди обломков деревянного стула. Заметно, что кожа на голове рассечена, волосы слиплись. На кавролине было красное пятно.
— Я убила его? — наконец смогла проговорить Рита.
— Надеюсь, — ответил Александр Евгеньевич. — Я свяжу ему руки на всякий случай. Посмотрим…
Он перевернул Куоттермана на живот, быстро стащив мокрый пиджак, заглянул за шиворот рубашки. Его подозрения оправдались. На спине, под шеей был заметен заживающий надрез.
— Это сир Кристофер Куоттерман, да? — выдохнула Рита, закрыв от ужаса рот.
— Похоже, что не он. Точнее, он, но не совсем… — ответил ей Александр Евгеньевич.
— Что это значит?
— Это значит, что он был не в себе. Так, дай мне скотч и открой шкаф.
Жнец быстро скрутил ему руки и ноги, схватив под мышки, поволок в спальню.
— Зачем это? — спросила Рита, придерживая дверцу, пока он укладывал Куоттермана на ворохе белья.
— Вдруг он очнётся и будет буянить? Я не знаю способностей человека, когда у него в позвоночнике засел инопланетный червяк, — Жнец запер шкаф на ключ.
— Какой ещё червяк? Что вы такое говорите?
— Я въехал ему в голову графином с водой. Видела осколки на полу? А ему хоть бы хны. Да, может быть ты и раскроила ему череп, но я не уверен, что он будет всё так же смирно здесь лежать.
При этих словах девушка вытаращила на капитана глаза, словно Куоттерман уже начал барабанить изнутри по стенкам шкафа.
— Именно поэтому ты останешься в моей комнате. Если что зови по коммуникатору, — наказал Жнец. — Умеешь обращаться с оружием? У меня в столе пистолет.
— Ты… ты оставляешь меня здесь?
— Мне нужно уходить, я назначил общее собрание в спортзале корабля. Мне нужно выступить перед людьми и рассказать о цели нашей миссии. Слышишь? Я скоро. А пока… сделай себе кофе.
Он быстро поправил мундир. «Мокрый. Ну и чёрт с ним» — на груди было несколько тёмных пятен. Жнец остановился перед выходом, обернулся.
— Я приказал тебе оставаться на верфи. Почему ты осталась?
— Не знаю, — ответила Рита. — Мне нужно было что-то сказать вам, но… уже не хочется…
ГЛАВА ВТОРАЯ
Цепные псы
Серебристый боб, вращаясь, нёсся сквозь Вселенную. Этот корабль, словно меретор, разрезал пространство, с огромной скоростью преодолевая немыслимое расстояние. Они были в пути часов сорок-пятьдесят, но это время тянулось дольше, чем вечность. Лиора сидела около иллюминатора и наблюдала за бесконечной каруселью мерцающих звёзд. Они были так далеки, так недосягаемы, но в то же время казалось, что их можно было собрать в горсть, словно бриллианты.
— Как думаешь, мы правильно сделали, что оставили Вику у Са-Тин? — Лиора нежно гладила волосы Майка, который лежал на скамье рядом с ней, положив голову на её колени.
— Она девочка Тоона, — ответил он. — Он был с ней, когда мы нашли их. Он ей как отец. Он точно знает, как её уберечь.
— Доверяешь ему?
— А почему бы и нет? — Майк взглянул ей в глаза.
Лиора отвернулась к иллюминатору. То, что она чувствовала, ему не понять.
— Конечно, Тоону надо доверять…
Они оставили девочку как заложника их верности. Чтобы Лиора не вздумала принимать самостоятельных решений. Она не сомневалась, едва она решит отойти от намеченного плана действий, как Са-Тин сразу узнает об этом. Ригмейцы или, как их там… креоны наверняка как-то связаны, какими-то нивидимыми узами, которые помогают им общаться, находясь на огромных расстояних. Это не телефон, это не мобильная связь, не спутниковое вещание. Тут что-то гораздо сложнее, что-то на генетическом уровне.
Тоон сам предложил оставить Вику с Са-Тин. Он сказал, что не стоит подвергать её смертельной опасности. Квирты и он смогут постоять за себя, но столь милое и беззащитное создание, как она… Наррату растопчут её, испепелят. Им незнакомо сострадание, они всегда действуют, инстинктивно подчиняясь командам высших, а им не свойственна жалость. Са-Тин сразу согласилась: здесь ей будет хорошо, ей будет интересно играть с детьми твихау. Если квирты вернутся с победой, они заберут девочку. Если нет – Са-Тин найдёт способ доставить её к сородичам. На том и порешили.
Но Лиора всё равно скучала по ней. Что-то тихонько ныло в её груди.
— Когда мы вернёмся на Криллон, я женюсь на тебе, — вдруг сказал Майк.
…Слова его, словно тёплый ливень из ясного неба, словно весна в январе…
Волна восторга захватила её.
— Милый… — тихо прошептала она.
Но до счастья ещё нужно дожить.
Внезапно в иллюминаторе что-то промелькнуло. Затем снова. Лиора приподнялась со скамьи, вгляделась в чёрную пустоту. Нечто шарообразное промчалось совсем рядом так быстро, что она едва смогла проследить за объектом. Тотчас голос Тоона в коммуникаторе известил:
— Друзья! Мы на орбите их планеты! Занимайте свои места!
Майк быстро вскочил, Лиора – за ним. Этот корабль модульного типа, все отсеки располагались один за другим. Они пересекли машинный отсек, где в блестящем обруче медленно вращался огромный сферический двигатель, и очутились в широкой рубке корабля наррату. За одной из консолей управления сидел ригмеец.
— Быстрее! Мы почти прибыли! — он указал на обзорные иллюминаторы. Там впереди был огромный шар планеты, затянутый белесыми разводами облаков. На орбите зависли огромные белые корабли наррату. Лиора принялась считать их: раз, два, три, четыре… Несколько десятков. Корабль под управлением Тоона на огромной скорости влетел в их скопление.
— Ну где же вы? Помогите мне! — воскликнул ригмеец. — Мне всё туднее удерживать его.
Высота, длина, ширина; верх, низ, вправо, влево – три измерения, три консоли управления. Так наррату ориентируют свои суда в пространстве. Лиоры быстро прыгнула в кресло, положив руки на сенсорную дугу, активировала системы. Майк позади тоже не терял времени. Посреди рубки зажглась яркая сферическая галограмма с белыми точками звёзд.
— Маневрируем между кораблями, — дал указание Тоон. — До поверхности планеты менее девяноста тысяч метров…
Тоон направил корабль вверх, Лиора и Майк в то же время отклонили его курс так, чтобы они пролетели пямо над одним из судов противника. Лиора оглянулась на сферическую галограмму – враг не предпринимал попыток преследовать их или иным образом препятствовать продвижению к своей планете. Она облегчённо выдохнула, увидев, что перед обзорным иллюминатором теперь был лишь замысловатый рисунок облаков в атмосфере. Они летели туда, чтобы окунуться в этот белый круговорот, похожий, как заметил Майк, на пенный молочный коктейль. Зеркальный корпус корабля окутало белое свечение, но сопротивление атмосферы было неощутимо – блестящий боб вонзился в воздух, словно кинжал, и продвигался всё глубже. Облака стали ближе, через несколько мгновений иллюминаторы заволокла белая пелена, и в этом молоке стало совсем невозможно ориентироваться.
— Капли… — указал Тоон. — Видите капли? Вон они!
Мелкие капли воды снаружи быстро бежали вверх по стеклу иллюминатора, сливаясь и разделяясь, образуя дорожки. Лиора не удержалась, улыбнулась. Здесь есть вода, значит здесь можно жить.
Внезапно белая пелена исчезла, словно занавес, открывая захватывающий пейзаж: замысловатое переплетение зелёных лесов и серых пустынных равнин, словно кто-то перемешал ложкой этот вязкий кисель. Тоон указал на скопление мелких объектов, имеющее округлую форму.
— Это город наррату. Один из центров их цивилизации, — воскликнул он. — Как удачно я рассчитал курс! Мы почти на месте!
— Идол там? — спросил Майк.
— Его храм в центре круга, — кивнул ригмеец.
— Тогда, может, летим сразу туда? — предложила Лиора.
— Не надо, — Тоон покачал головой. — Я бы с радостью, но в их храме слишком узкие коридоры для нашего корабля. Если мы войдём пешими, то нас перебьют, едва мы преодолеем половину пути до святилища. Для начала нам нужно раздобыть средства передвижения.
Поверхность планеты была всё ближе. Пилоты выровняли курс корабля и снизили его скорость, направив в джунгли – там было проще скрыться. Через минуту корабль, выпустив лапы-шасси, скрылся за деревьями.
— Грунт вроде твёрдый, — отметил Майк.
Сенсорные панели и галограмма погасли, сферический двигатель в соседнем отсеке застыл. Тоон отключил все системы. Стало тихо, ни шороха.
— Посидели на дорожку… так это у вас называется? — сказал Тоон через минуту. — Быть может, начнём то, ради чего прилетели сюда?
— Да… давай, — кивнула Лиора.
Майк первым встал с кресла и начал вооружаться.
— Я выпущу наших «собак», — предупредил Тоон, направившись в грузовой отсек. — Лиора, ты со мной?
Четверо грокритусов нетерпеливо ожидали своего хозяина, и Тоон быстрым шагом направился к ним. Двери бесшумно раскрылись, когда он нажал на квадратную кнопку рядом с ними. Звери фыркнули, один из грокритусов, не сводя с ригмейца шести глаз, медленно направился к хозяину.
— Тихо, мой мальчик, — прошептал Тоон, нежно поглаживая его гриву. — Вы не ели часов тридцать, я знаю. Но сегодня я приготовил вам славный обед. Поймать пищу не составит труда, ведь она не привыкла убегать, спасаться. Главное, не останавливаться. Когда насытитесь, не переставайте убивать. Убейте их всех.
Рука ригмейца погрузилась в голову грокритуса. Зверь тихо заскулил, словно тот ковырялся у него в мозгах. Та же участь постигла и остальных. Грокритусы, закрыв глаза ласково потёрлись о его ноги, выражая свою любовь и преданность. Тоон оглянулся, улыбаясь.
— Видишь, теперь нам ничего не угрожает, — сказал он. — Я указал им цель, и они выполнят задачу. Пока эти псы рвут наррату на севере, мы с запада войдём в их город. Думаю, нам не окажут сопротивления.
— Ведь наррату будут отлавливать грокритусов на севере, — просияла Лиора. — Их убьют, верно?
— Их убьют, это несомненно. Надо чем-то жертвовать, чтобы добиться победы. И они выиграют для нас несколько часов времени. Так что нам надо торопиться. Майк, приём! — крикнул Тоон в коммуникатор.
— Я слушаю, — ответил тот из динамика.
— Опускай аппарель.
— Вы готовы к этому? Наденьте шлемы и загерметизируйте их на всякий случай. Меня беспокоит, что атмосфера там непригодна для нашего дыхания.
— Майк, не нужно нервничать. Мы дышим этим воздухом уже часов сорок, пока летели сюда. Ты ощущаешь какой-нибудь дискомфорт? Я – нет, а ты? Ну, вот и отлично. Опускай аппарель, мы готовы.
Пол слегка завибрировал под ногами, наклоняясь всё ниже. В дальней части отсека возникла полоска света.
— Да, влажнось у нас на корабле зашкаливала, — отметил Тоон, понюхав воздух.
Грокритусы, громко вдыхая и фыркая, подошли вплотную к краю аппарели, и едва проём между ним и фюзеляжем расширился настолько, чтобы они могли проскочить, прыгнули вниз и растворились в густой растительности.
— Мы вооружаемся, — проговорила Лиора и вышла из отсека.
Они взяли с собой всё, что могли унести. Майк и Лиора облачились в доспехи, помогая друг другу затянуть застёжки. Всё, как обычно: у каждого в кобуре по пистолету, штурмовые винтовки, гранаты, мечи. Майк закрепил на рюкзаке помповое ружьё, Лиора зарядила длинноствольный револьвер. Тоон вставил в фазер свежий наполнитель. Боеприпасы у всех разложены по карманам, гранаты надёжно закреплены на поясах.
— Я готов, — Майк застегнул шлем и надвинул на глаза визор.
— Я готова, — подтвердила Лиора, одёргивая комбинезон под нагрудником.
— Я готов, — сказал Тоон, закинув за плечо фазер. — Начнём? Я чувствую, грокритусы почти достигли окраин города.
Непривычно после долгого полёта ощущать твёрдый грунт под ногами. Здесь нет мягкой почвы, как на других планетах Федерации. Деревья вокруг врастали в песчаную породу, твёрдую, как камень. Когда все спустились с корабля, Лиора осмотрелась. Было темно. Ветви вокруг смыкались над головой. Корабль, пробив корпусом зелёные своды, открыл хмурое небо, серые облака.
Корабль сел, казалось, в самом центре леса. Определить, где город можно было только по компасу. Джунгли окружили их, их темень, казалось, придвинулась ближе.
— Корабль оставим здесь, — заявил Тоон, сверяясь с компасом. — Нам – туда!
— Что это за звук? — вдруг спросила Лиора, и все прислушались.
— Это гравитациклы. Транспорт сам летит к нам, — восторженно выдохнул Тоон. — Майк! Давай расставим сети!
Сети Тоон захватил с И-Тка. На всякий случай. Он не предполагал, что они могут пригодиться. Пожалуй, это один из тех редких случаев, когда Тоон действительно не смог что-то предугадать.
Сети нашлись быстро. Хоть ригмеец и затолкал их в один из дальних ящиков, он прекрасно помнил, что их нужно искать именно там. Лиора, сняв с плеча винтовку, в это время спряталась за деревьями. Два гравитацикла пролетели совсем рядом. Казалось, наррату прочёсывают территорию. На следующем заходе они должны выйти прямо на корабль.
— Ну что так долго? — прошипела Лиора, когда Майк и Тоон соблаговолили-таки спуститься.
— Щас, — коротко ответил ригмеец.
Тоон кивнул Майку, указав направление, откуда с большей вероятностью должны были появиться враги. Наверняка вычислил с помощью своих Нитей. Майк быстро взобрался по ветвистому стволу дерева, ловко свесившись, закрепил угол сети на одном из сучьев. То же самое проделал и Тоон. Затем они спустились вниз и обвязали торчащие из грунта корни. После таких манипуляций сеть должна была держаться крепко.
— Ну, вот и всё, — Майк потёр руки. — Теперь будем ждать.
— Нет, не будем, — тихо ответил ему Тоон, снимая с плеча фазер.
Гравитациклы с восседающими на них наррату появились перед ними так внезапно, что Майк даже не успел испугаться. Они на всей скорости влетели в сеть. Раздался громкий треск, крепления не выдержали. Тоон успел отскочить в сторону. Наездники запутались, и их машины, увлекая за собой Майка, с грохотом рухнули, заскользив днищами по ровному грунту. Наперерез с винтовкой выбежала Лиора и, не прицеливаясь, снесла головы наррату, пока те не успели опомниться.
— Ма-а-а-айк! — на миг Лиору охватило отчаяние, ведь она не видела его в этом клубке. Вдруг его задавили? Что если он погиб?..
— Здесь я… — парень прохрипел совсем рядом, выбираясь из-под складок сети.
— О Боже… — выдохнула девушка, бросившись к нему на колени, схватила за руку. Эмоции взяли вверх. Да, тяжело ей будет. Она не спустит с него глаз, она не допустит… Тоон лишь улыбнулся, вероятно, он почувствовал силу её любви.
— Друзья, нам нужно торопиться, — предложил он, — наррату наверняка слышали выстрелы.
Лиора быстро встала на ноги, помогла подняться Майку, отряхнулась. И правда, что-то она сопли развезла? Майк её сам со всем справится, Майк её настоящий мужчина, это он её защищать будет. Ведь это она должна за ним быть, как за каменной стеной, правда?
Тоон и Майк быстро оттащили трупы наррату за деревья. Лиора в это время рассмотрела гравитациклы. Одного беглого взгляда было достаточно, чтобы сделать вывод: она ни за что не будет управлять этой штукой.
— Пускай Майк встанет впереди, — указала она, когда мальчики вернулись, — а я за него буду держаться.
— Естественно, я это и хотел предложить, — ухмыльнулся парень. — Это тебе не транспортник водить…
Настоящий мужчина.
Гравитациклы – аппараты, похожие на плоские тарелки с четырьмя креплениями для ног, двумя сферическими двигателями, объединёнными в цилиндр, и рулём управления. Наверняка удержаться на этой штуковине весьма сложно. Вероятно, сложнее, чем поднять её в воздух. Управление такое же, что и на больших кораблях и истребителях наррату: широкая сенсорная дуга консоли в форме подковы и плоским монитором посередине. Креплений для рук нет, да и зачем они тем, кто неплохо сохраняет устойчивость на четырёх ногах?
— Привяжите мне руки к панели, — попросил Тоон, перевернув гравитацикл.
— Я сделаю лучше, — заверила его Лиора.
Она оторвала ремни креплений сети, обвязала ими пояс ригмейца, закрепив другой конец на стойке консоли.
— Главное, не вынимай ноги из креплений, — предупредила девушка.
— Мне кажется, было бы надёжнее, если б ты привязала руки… — хотел было возразить Тоон, но Лиора возразила:
— Тогда ты не сможешь управлять этой штукой.
Подобным образом была закреплена страховка Майка. Тот дёрнул ремень несколько раз, и убедился в надёжности узлов.
— Я полечу с тобой. Держись крепче, пожалуйста, — шепнула ему Лиора.
Майк лишь улыбнулся.
Тоон поднёс руки к сенсорной дуге и, пробежав пальцами, активировал её. Панель загорелась голубым, на ней проявились яркие белые символы. Майк, подсмотрев за ригмейцем, сделал то же самое. Какие совершать манипуляции, на какие символы нажимать, чтобы аппарат слушался своего рулевого, он уяснил ещё в полёте к этой планете – Тоон провёл подробный инструктаж, объяснив принципы управления. Теперь проблем возникнуть не должно.
— Летите за мной! — призвал Тоон.
— Готов? — Лиора прижалась к Майку всем телом.
А гравитациклы поднимались всё выше. Сферические двигатели завибрировали между ногами, мерцая тусклым свечением. Лиора от страха зажмурила глаза, увидев, что они поднялись уже до высоты нижних веток. Опора под ногами казалась такой хрупкой, такой ненадёжной. Она знала: если она сорвётся вниз с летящего на огромной скорости гравитацикла, то жизнь её оборвётся в одно мгновение. Она знала: самое страшное ожидало её впереди. Майк передвинул руки на панели, и сразу мир вокруг превратился в зелёный вихрь листьев, веток, шум воздуха в ушах… Лиора обняла Майка ещё крепче. Только бы не упасть, только бы не сорваться!
Майк маневрировал между деревьями. Лиора чувствовала это, её болтало из стороны в сторону. Теперь страх был иного рода – страх того, что Майк не справится с управлением, и они разобьются о ветви. Это было момент, когда оставалось довериться своему рулевому. И если Господь существует, он не допустит их случайной гибели.
Скоро они вылетели из леса. Лиора поняла это, так как гравитацикл теперь летел прямо, листья не били в лицо. Она облегчённо выдохнула. Если Майк в лесу удержал управление в своих руках, то на открытом просторе равнины ему не составит труда вести аппарат ровно. Страх отступил, и Лиора смогла наконец открыть глаза и осмотреться.
Её Майк стоял, расставив ноги на опорах гравитацикла, бесстрашно ведя его вперёд. Небо было затянуто облаками, иногда сверкали яркие вспышки молний. Внизу же проносилась изъеденная трещинами серая пустыня – камни, песок, широкие гранитные плиты. На плоском горизонте серой дымкой показался город наррату. Показалось, что их путь почти закончен. Пока грокритусы рвут врага в северной части города, они должны быстро ворваться в него с запада, достигнуть его центра, проникнуть в храм и завладеть реликвией. Лишь достижение этой цели может гарантировать их неприкосновенность в дальнейшем.
Тоон мчался на гравитацикле в нескольких десятков метрах впереди. Лиора заметила, как он вдруг замахал рукой, привлекая к себе внимание.
— Друзья! Призываю вас лететь за мной в укрытие! — в наушнике коммуникатора сквозь шум ветра раздался его голос.
Высоко в небе раздался громкий хлопок, и на равнину километрах в сорока-пятидесяти отвесно упал объятый пламенем метеор. Яркая вспышка на горизонте ослепила, послышался нарастающий грохот взрывной волны.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Сталь и огонь
— Семьдесят пять, семьдесят шесть, семьдесят семь… — Кирилл считал количество повторений, отжимаясь от пола. В каюте было темно, и соседи его уже спали. Только к Кириллу не шёл сон, лишь нехорошие мысли лезли в голову. Если Кирилл утомит себя, то, быть может, ему удастся заснуть.
Чем дольше длится полёт, тем сильнее волнение. Ежедневные построения, тренировки лишь усиливают его. Все знают – чем труднее экзамен, тем усерднее подготовка. Тяжело в учении – легко в бою, так говорили древние?
Ежедневно после завтрака Листов собирал свою роту в спортзале, после получаса строевой подготовки (казалось бы, зачем она нужна стрелкам истребителей, но майору никто не решался взразить) он направлял ребят к тренажёрам, где они в течение двух часов оттачивали технику стрельбы по мишеням. Затем следовал час силовой подготовки. После неё рота направлялась обедать, потом – два часа сна (совсем как «тихий час» в детском лагере). Со звоном будильника солдаты просыпались, следовали в кают-компанию на полдник. После небольшого перекуса Листов провожал их в ангары, где лично проводил теоретические занятия. За пять дней Кирилл получил тот же объём знаний, что дали за три недели преподаватели Лётного училища. «Каратель» казался теперь не просто железной бочкой с пулемётом. Кирилл изучил все его внутренности, понял принцип его работы. На примере истребителя, находящегося на ремонте, Листов наглядно объяснял, как управлять такими кораблями, и что происходит, когда пилот или стрелок зададут те или иные параметры полёта.
На четвёртый день штрафбатники участвовали в погрузке боекомплекта на истребители: торпеды, снаряды для мортир, пулемётные ленты. На пятый день солдатам раздали снаряжение, гравитационные доспехи и кислородные шлемы, баллоны с запасом воздуха. Листов показал, как их правильно использовать, заставил повторить.
— Не вздумайте использовать баллоны ради баловства, — предупредил он. — Во время сражения воздух в них может спасти вам жизнь.
Всё свидетельствовало о том, что конец полёта совсем скоро.
Дерек не беспокоил Кирилла, так как тот довольно быстро нашёл с ним общий язык. Велит был в обиде на парня, о чём часто напоминал, но тому всегда удавалось потушить вспышки его гнева. Так, медленно, но верно Кирилл приручал к себе Дерека, смирившись, что его напарником станет человек, имеющий на него зуб.
— Семьдесят девять, восемьдесят… — Кирилл вскочил, размял «забитые» мышцы. Сейчас бы неплохо сделать растяжку. Накинув полотенце на плечо, Кирилл вышел из каюты.
В коридоре было пусто. Стараясь не стучать ботинками по металлической решётке пола, Кирилл направился в малый спортзал, находящийся на нижней жилой палубе. Там сейчас должна заниматься другая рота, но он не помешает им. Он лишь сделает три подхода растяжки и пару подходов приседаний со штангой, что займёт совсем немного времени. Ребята даже не заметят его.
Если вторая жилая палуба спала мирным сном, то внизу бурлила жизнь. Так было всегда: жизнедеятельность авианосца не прекрашалась ни на минуту. Если одни отдыхали, что вторые занимали их места на вахте, в спортзале, в учебных классах, в ремонтном цехе ангара. Сейчас проходили тренировки роты специального экспедиционного корпуса велитов, но солдаты даже не распознают в Кирилле чужого, ведь на нём лёгкая тренировочная майка типа «wife beater», спортивные штаны и кроссовки, в каких бегают все велиты на этом корабле.
Небрежно швырнув на скамью полотенце, он приступил к тренировке. Несколько дюжих бойцов уступили место жилистому юноше место около штанги. Проверив вес, Кирилл водрузил её на плечи, расставил ноги и сел. Его хватило на несколько повторений – сказалась усталость предыдущего дня. Кирилл не смог встать, выгнулся, глаза, казалось, вот-вот вылезут из орбит от натуги. Вдруг чьи-то сильные руки взяли его под мышки и помогли подняться.
— Дерек... — Кирилл не поверил своим глазам, когда обернулся, чтобы поблагодарить помощника.
— Не благодари, — тот только махнул рукой.
— Что? Тоже бессонница? Или ты, как робот, не спишь вовсе?
— Чем дольше летишь на этой посудине, тем сильнее нервничаешь, — ответил Дерек. — Если тебе… нам повезёт в время схватки, ты снова ощутишь это чувство.
Как видно, у него была та же причина, чтобы не спать.
— И сколько раз ты летал на таком корабле на битву, для которой тебя призвали? — впервые Кирилл решил поинтересоваться его прошлым и, видимо, тот был не против выговориться.
— Я лишь однажды непосредственно участвовал в сражении, когда наша армия начала высадку на Цирцею. У тамошних аборигенов был орбитальный флот, и тогда, помнится, они задали нам жару. В остальных случаях мы не использовали «карателей». Только десантные фрегаты, чтобы высадиться на поверхность чужой планеты.
— Учитывая то, что наши истребители редко использовались в битвах…
— Модернизации «карателей» не было, и мы не знаем, насколько они будут хороши в бою против ферров, — перебил его Дерек.
— Но ведь в прошлый раз наши вернулись с победой, так?
— Наши потери были слишком велики, — напарник покачал головой и отправился к своему тренажёру.
— Эй, Дерек! — окликнул его Кирилл. — Я надеюсь, ты будешь достаточно проворен?
— Если ты будешь мазать, я тебя отстыкую, — ответил тот, ткнув в него пальцем.
Кирилл усмехнулся. Конечно, напарник имеет моральное право говорить так. Впрочем, сам Логинов попытается реабилитироваться в том бою. Он постарается прикрыть его спину, зная, что Дерек не даст спуску противнику впереди. Судьба его напарника известна: он бы всё равно был бы призван в войска, всё равно оказался бы пилотом «Карателя». Но тогда бы его честь не была запятнана, а совесть Кирилла была бы перед ним чиста. Кирилл мог бы извиниться сейчас, но что толку? Своё раскаяние нужно доказать делом.
Кирилл направился к стойке с гантелями. Здесь ему точно не понадобится помощь Дерека или кого-то ещё.
— Внимание! Красная тревога! Всем занять места согласно боевому расписанию! — под потолком комнаты завопил информатор, а в коридоре завыла сирена.
Солдаты вокруг быстро побросали снаряды, соскочив с силовых тренажёров, бросились к выходу, пока в коридорах было пусто. Кирилл, расталкивая парней, быстро выбежал из спортзала. Конечно, он должен быть сейчас в своей каюте, собираться вместе с остальными. Едва он поднимется в расположение своей роты, другие штрафбатники уже будут в полной экипировке.
— Через две минуты у «Карателя»! — крикнул ему из толпы Дерек, замахав рукой.
— Да-да! — Кирилл прыгнул выше, чтоб быть заметнее, и побежал по коридору к лестнице.
— Логинов! Твою мать! Красная тревога! — рявкнул на него Листов, когда он появился в отделении своей роты. Штрафбатники, запыхавшись, уже застёгивали комбинезоны.
— Надевайте доспехи и шлемы! Это не учения! — Листов ходил по коридору, сложив руки на груди, заглядывал в каюты. Солдаты один за другим выбегали, вставали в ширенгу. Глухой грохот и возникшая затем мелкая вибрация внутри корабля подтверждали серьёзность слов майора. Заморгали лампы освещения.
— Логинов! ЛОГИНОВ! — гаркнул Листов, высматривая нерадивого штрафбатника, когда почти все солдаты стояли в шеренге в полной экипировке.
— На месте! — отчитался Кирилл, суетливо пристёгивая шлем к доспехам.
— Итак, не медлить! Всем по кораблям! Отстыковка по общему сигналу! — майор хлопнул по руке первого в ширенге, и солдаты побежали по коридору.
Где-то снова грохнуло. Кирилл мгновенно взмок, почувствовав хрупкость корабля, который был его единственной защитой. Что там сейчас происходит снаружи?
В ушах выла сирена, в голове отдавался топот тяжёлых ботинок. Быстрее! Быстрее! Коридор вывел их на главную магистраль, где солдаты смешались с потоком людей, спешащих на свои посты. Канониры, медики с белыми рюкзаками, велиты, ступающие ровным строем, матросы в глухих шлемах – столько голов, рук. Никто не толкается, все движения отточены. Шеренга стрелков обогнала роту велитов. Кирилл оглянулся, узнал за стеклом визора лицо Кристины, с которой познакомился, ожидая определения комнаты на борту «Бонавентуры». Девушка не обратила на него внимания, да и у Кирилла не было времени и желания привлекать его.
— Что случилось?
— На нас напали ферры?
— Учения, наверное!
— А тогда почему стреляют?
— Ну да, до точки дислокации лететь ещё день-полтора…
— Канониры, наверное, отрабатывают стрельбу по мишеням…
Такие слова долетали до ушей Кирилла, и он вскоре отмахнул от себя тяжёлые мысли. Да, это учения, что же ещё, лишь максимально приближённые к реальности. Гермоворота ангара были широко раздвинуты, внутри кипела работа. Пусковые шахты открыты, подъёмники, на которых располагались истребители, были активированы, к люкам «карателей» приставлены лестницы. Группа стрелков разделилась – каждый спешил к своему месту. Дерек был уже в кресле пилота, махал Кириллу рукой из кабины.
— Быстрее! Что так долго? — крикнул он.
Его стрелок махнул рукой и, быстро взбежав по лесенке, залез через бортовой люк в свой модуль. Теперь его мир ограничен маленькой, тесной кабиной, мерцающими диодами панелями, подсветкой приборов.
— Сколько до старта? — спросил Кирилл, пристёгиваясь.
— Подними глаза и увидишь, — строго ответил Дерек.
Да-да, правильно, в верхнем углу монитора отсчитывал секунды таймер. Глупый вопрос.
— Я активирую камеры наружного наблюдения, — предупредил Кирилл, пододвинув к себе клавиатуру. В кабине стрелка был только один иллюминатор – небольшой, круглый, над креслом. Чтобы эффективно управлять огнём пулемёта, нужно свободно ориентироваться в пространстве. Этой цели служат четыре обзорных монитора вокруг головы стрелка. Кирилл пробежал пальцами по клавишам, выбрав нужные опции, и тотчас экраны отобразили ангар вокруг, соседние истребители, техников, занятых работой, медленно приближающийся чёрный зев пусковой шахты.
— «Каратель-два-два», на связи диспетчер!
— Диспетчер, «Каратель-два-два» готов к вылету?
— Все системы жизнеобеспечения корабля работают исправно. Герметизация корпуса прошла успешно, — ответил диспетчер женским голосом. — «Караталь-два-два», примите входящее видеообращение Первого Консула Тита Броза.
Один из мониторов отобразил седого старика в белом мундире, алой перевязью, увешанной орденами. На его голове был золотой венок – символ принадлежности к высшей власти.
— Друзья! Соратники! Сограждане! — начал он. — Сегодня тот день, когда мы вступим в бой за нашу свободу! Сегодня тот день, когда наша мощь будет проверена на прочность! Враг силён и многочисленен, поэтому не ждите лёгкой победы! Будьте готовы отдать все свои силы ради достижения этой великой цели, ради защиты нашей страны, завоеваний наших предков! Сегодня я не стану наблюдать со стороны, сегодня я сам буду биться вместе с вами на флагмане нашего доблестного флота. Я поведу вас! Помните, ваши жёны, дети, отцы и матери гордятся вам, защитниками Отечества. Мы всегда били эту нечисть, так что мешает повторить этот успех? Вперёд к воинской славе, братья! Этот день будут помнить в веках, слагать о нас легенды! День, когда люди не склонили головы перед интервентами! Да поможет вам Бог!
Теперь Кирилл окончательно убедился, что это не учения, что сегодня он примет участие в настоящей битве, сразится и, быть может, даже погибнет. На лбу выступила испарина от ощущения неизбежного. Кирилл нервно заёрзал в кресле, не в силах усидеть на месте. Изображение Первого Консула исчезло, теперь вокруг стрелка была лишь темнота.
— Где мы? — Кирилл наконец смог выдавить из себя слова.
— Мы уже в пусковой шахте, — ответил Дерек. — Наш «Каратель» задвинули туда и захлопнули за нами крышку, пока ты с упоением слушал Консула Броза.
— А ты не слушал? — удивился Кирилл.
— А что его слушать? — он услышал, как пилот усмехнулся. — Каждый раз одно и то же. Каждый раз он говорит, что поведёт своё войско в бой, но никто не видел его в этом бою. Вот сел бы он сам за штурвал «Карателя»…
— Нас учили, что ересь недопустима, — осторожно поправил его Кирилл.
— А нас учили, что есть свобода слова, — возразил ему Дерек. — А теперь к делу. Запомни, Логинов, «Каратель-четыре-пять» – наш ведущий. Внимательнее верти пулемётом, не подстрели своих. В этом космосе мы не одни такие.
— Хорошо, постараюсь… — выдохнул Кирилл.
— «Каратель-два-два», на связи диспетчер!
— Слушаю внимательно, — ответил Дерек.
— Корабль в пусковой шахте, проверка всех систем завершилась успешно. До старта десять, девять…
У Кирилла дыхание перехватило от нахлынувшего волнения. Вот оно, сейчас начнётся… Судорожно вцепившись в джойстик управления пулемётом, он внимательно слушал диспетчера, и каждое слово эхом отдавалось в его голове.
— …семь, шесть…
Как страшно-то…
— …три, два, ОДИН! СТАРТ!
Перегрузка вдавила его в кресло с такой силой, что в глазах потемнело. Кирилл не мог дышать. Прямо перед ним в кромешной темноте вокруг появилась светлая точка выходного отверстия шахты, быстро увеличиваясь в размерах. Через миг «Каратель» вылетел на открытый простор, испещрённый мириадами мерцающих звёзд, с переливающимися разводами туманности, длинными кораблями людей, странными белыми шарами, зависшими тут и там, быстрыми метеорами торпед и пулемётными трассами, вспышками разрывов, рваными обломками…
— «Каратель-три», ваши системы вооружения активированы. Удачи вам!
Тридцатью часами ранее.
Эскадра Криллона ровным клином неслась сквозь Вселенную. Флагман крейсер «Бонавентура», корабленосец «Айзек Азимов», шесть фрегатов, три линкора, четыре корвета на флангах. Флагман, два линкора и два фрегата вооружены «Большими Бертами». Эскадра спешила на соединение с остальными силами флота – корабли Федерации должны были встретиться в трёх астрономических единицах от Орри, чтобы вместе ударить по флоту ферров, который, согласно показаниям разведки и данным пограничных буёв, должен был дрейфовать на орбите снежной планеты.
После ста сорока часов полёта эскадра Криллона прибыла к назначенной точке сбора, но за бортом флагмана не было никого, кроме его кораблей и пустоты космоса. Сферограф не сообщал данных о приближающихся вымпелах. Что это значит? Опаздывают? Или командиры эскадр других планет Федерации изменили своей присяге?
Капитан Святослав Сергеевич Воров отогнал эти мысли. Он стоял около обзорных иллюминаторов, сложив руки на груди. Он – старый вояка, прошедший сотни битв от рядового велита до капитана флагмана эскадры. Война изменила его, исполосовав шрамами не только тело, но и душу. Он стал жёстче, черствее, безжалостнее. Машина, умеющая лишь убивать. Многие из тех, кто сражался с ним, были уже мертвы, и капитан знал, что однажды присоединится к ним. Нет, он не боялся смерти, скорее наоборот, искал её. Поэтому призыв к походу был воспринят им с особой радостью. Воров осознал важность момента: впервые Федерация отправляла на битву всю свою армаду, впервые людям предстоит сразиться с врагом, равным им по силам. Впервые пушки заговорят не у чужой планеты, а в открытом космосе на границах Федерации.
Война вообще странная штука. Люди искренне ненавидят её, но она, по мнению Ворова – единственное лекарство, которое способно «оздоровить» человеческое общество, сплотить его вокруг лидера против угрозы извне. Власть Консулата всегда держалась на этих маленьких победоносных войнах, власть Консулата гнила без свежей крови. Нет ничего странного в том, что Второй Консул Керриган так быстро ухватился за возможность пролить её, бросив на кон всё, что имел. Это игра ва-банк. Если ферры будут разбиты, то именно он из трёх консулов вознесётся на самую вершину власти, если война будет проиграна, то он сгинет в огне мирового пожара. Тем более, срок полномочий Первого Консула должен закончиться уже в этом календарном году, и Керриган готовился занять его место. Капитан, опытный вояка понимал это. И всецело поддерживал Его Верховенство Керригана.
На его борту был дорогой гость. Самый дорогой из всех, кого «Бонавентуре» удавалось перевозить. Непревзойдённый сир Тит Броз, Первый Консул, самый старый, самый знаменитый. Несмотря на свой возраст, его дух по-прежнему неукротим. Он не остался в стороне от событий и, если Керриган начал войну, Броз закончит её.
Воров подошёл вплотную к стеклу иллюминатора. Казалось, он может протянуть руку, и ладонь его окажется в холодном вакууме. Он чувствовал его дыхание. Захватывающее ощущение, до мурашек на коже – знать, что космос затянет и убьёт, лишь стоит стеклу дать трещину.
— О чём вы думаете, капитан?
Воров обернулся. Первый Консул был само величие во плоти. Широкие скулы, волевой подбородок, голубые глаза, словно смотрящие тебе в душу. Даже в старости он был подтянут, строен, под белым мундиром были заметна могучая мускулатура. И мало кто из простых смертных не проникался к нему уважением и покорностью. Воров же брал с него пример, невольно подражая ему.
— Обдумываю стратегию, Ваше Верховенство, — ответил он.
— Хотите предложить её адмиралу Серрвусу? — Броз улыбнулся.
— Да, если представится возможность. Я уже нарисовал демонстрационную голограмму.
— И каков ваш план?
— Никаких переговоров, никакого ожидания, — сказал Воров, прищурив глаза. — Напасть на флот врага сразу, сналёта, едва его корабли окажутся на расстоянии выстрела. Поэтому мы должны занять боевой порядок, едва наши эскадры соединятся. Корабли должны идти в шахматном порядке так, чтобы все могли выстрелить торпедами одновременно, не создав опасность попадания в своих. Общим залпом мы дезориентируем противника. В первой линии будут фрегаты и крейсеры, которые имеют на борту стандартное вооружение. Во второй линии – корабли, имеющие на борту рельсотроны. Мы выдвинем их тогда, когда наши флоты сблизятся на достаточное расстояние, чтобы бить по судам противника в упор. Замыкать стой должны тяжёлые корабленосцы типа «Айзек Азимов». Истребители зачистят пространство для манёвров и, максимально сблизившись с кораблями врага, подавят их огневые точки. Да, Ваше Верновенство, мы уже истратили те триста шестьдесят шесть часов, что были отведены нам феррами для выдачи неизвестного ригмейца, поэтому медлить нельзя. Либо мы, либо нас.
— Сколько вымпелов составят наш флот? — задумался сир Броз.
— Ожидается, что более ста, Ваше Верховенство. Подробная опись была направлена в Министерство обороны неделю назад.
— Предлагаешь мне там искать? — сир Броз поднял бровь.
— Нет, Ваше Верховенство, — попровился Воров. — Но и на корабле её у меня нет. Я не был уполномочен проводить инспекцию кораблей нашего флота. Уверен, сир Серрвус прибудет с такими данными, там более, с Капри летит именно он.
— Хорошо, капитан, — кивнул Консул, развернулся и, заложив руки за спину, вышел со шканцев.
Через четверть часа штурман Локк принёс капитану хорошие вести о двадцати кораблях, приближающихся по правому борту. Его бригада определила флагман эскадры Капри крейсер «Виктория».
— Прекрасно, — Воров потёр руки. — Адмирал Серрвус и капитан Эрскин скоро будут здесь.
Корабли эскадры Капри зависли в двадцати пяти километрах. К «Бонавентуре» направился корвет и через пятнадцать минут пристыковался к его борту.
— Рад видеть вас, сир адмирал! — Воров встретил Серрвуса в шлюзовом модуле.
— Взаимно, — ответил тот, поправив зелёный мундир. — Его Верховенство Первый Консул здесь?
— Он ждёт вас в кают-компании, — кивнул Святослав Сергеевич.
— Надо же, какое совпадение… — в шлюзовой модуль с борта корвета медленно спустился сир Керриган.
Чего не ожидал Воров, того не ожидал. Впрочем, тут же снова принял невозмутимый вид.
— Такая честь, сир Керриган… — он склонил голову.
Ещё через десять минут показалась другая эскадра – до тридцати кораблей с Цирцеи и Титана. Затем прибыли ещё двадцать три с Тониса и шестнадцать с Земли и Марса. После того, как все командиры со своими помощниками прибыли на борт «Бонавентуры», консулы собрали военный совет.
— Господа офицеры, я рад видеть вас здесь, — начал его сир Броз, встав из-за круглого стола, установленного посреди кают-компании, и внимательно осмотрев всех сидящих за ним. — Я рад также, что в этот трудный для нашей Федерации час два консула, а не один, как было раньше, поведут в бой свою армию.
Керриган кивнул в ответ на похвалу:
— Взаимно рад, что мы работаем сегодня вместе.
— Мы созвали вас для того, чтобы обсудить стратегию битвы и скоординировать наши действия, — продолжил Первый Консул. — Нас много и мы должны действовать согласно единому плану. План этот уже есть. Он был предложен мне капитаном Воровым. Пока мы летели от Криллона, нам было о чём побеседовать. И теперь наш совет должен либо одобрить этот план, либо подкорректировать, либо предложить иную стратегию. Но для начала давайте определим, какие силы есть в нашем распоряжении. Сир Серрвус?
Адмирал встал, раскрыв папку с документами.
— В составе флота Федерации находятся сто два корабля, — сказал он, сверившись. — Три корабля, заявленные в описи, не прибыли к точке встречи.
Сир Броз нахмурился:
— Быть может, командиры эскадр сами объяснят, по какой причине на вверенном им военном округе была сорвана мобилизация?
Из-за стола поднялся адмирал сир Воронов с Тониса.
— Один фрегат не смог прибыть к точке встречи из-за нехватки топлива для реактора. Мы столкнулись с несвоевременным финансированием военной кампании, поэтому поставка топлива Галактической Транспортной Корпорацией была задержана.
— Так, понятно, — медленно произнёс сир Керриган. — Кажется, в вашем Управлении финансов забыли, что такое хорошая проверка. Мы разберёмся, кто виноват. Господин Дорн! Вам поручение!
Помощник Консула вышел из тени и, кивнув, отступил назад.
— Корвет, заложенный календарный год назад, не был достроен вовремя из-за саботажа в резервации Цирцеи, — поднялся с места генерал Максимус. — Там начались столкновения с гарнизоном, неповиновение, отказ выполнять работу. Волнения в итоге подавлены, но всё производство было полностью остановлено.
— Как? И на Цирцее тоже? — сир Броз удивлённо посмотрел на сира Керригана.
— Хочется организовать проверку и по этому поводу, — скривил губы тот.
— Мне не нравится то, что сразу на двух резервациях – на Криллоне и Цирцее – начались волнения, — Броз не обратил внимания на слова своего коллеги. — Если мы победим, то, вернувшись домой, я инициирую чистку в резервациях с тем, чтобы выяснить, не является ли подобное совпадение закономерностью.
— Мы исполним вашу волю со всем рвением, — заверил его сир Серрвус.
— Итак, у нас сто два корабля, так? Я думаю, этого достаточно, чтобы отстоять завоевания человечества, — сир Керриган решил перевести совещание в другое русло. — Быть может, мы обсудим план, который был предложен капитаном Воровым?
— Кстати, да, — согласился сир Броз. — Святослав Сергеевич, излагайте.
Воров поднялся, поправил мундир, кашлянул. Ему было непривычно выступать перед столь солидной аудиторией. Из середины круглого стола, мерцая, всплыла воздушная голограмма с обозначенными в ней кораблями флота Федерации.
— Достопочтенные рыцари и господа, — начал он, указав на неё. — Суть плана заключается в использовании фаланги в качестве боевого построения. Все корабли нашего флота, в какой бы линии они не находились, смогут успешно поражать противника, не задевая суда, находящиеся перед ними. При этом мы не растянем наш строй по вертикали или горизонтали, что позволит превратить флот в один кулак. Это будет эдакий шахматный порядок. В первой линии будут фрегаты, крейсеры, корветы, которые не вооружены рельсотронами. Корабли с «Большими Бертами» войдут в состав второй линии. В третьей линии встанут семь корабленосцев. При этом мы должны укрепить наши фланги так, чтобы противник не смог обойти нас и атаковать с тыла. Я предлагаю разместить там двадцать рельсотронов из двадцати пяти – по десять стволов на фланг.
— Вы предлагаете ослабить наш центр и дать противнику возможность расчленить наш флот надвое одним натиском? — поинтересовался генерал сир Лотрэк, командующий марсианской эскадрой.
— Во-первых, нам неизвестно точно, что ферры будут атаковать нас именно так, как вы предполагаете, — возразил капитан Воров. — Это мы будем атаковать их. Сожмём их флот в клещи и раздавим этот грецкий орех. Во-вторых, страшнее окружение, чем разделение наших сил надвое. Вспомните сражения древних, которые мы учили на уроках истории. Некоторые из них были выиграны только благодаря усилению флангов войска-победителя. Например, Марафонская битва, битва при Заме…
— Мы всё поняли, — кивнул сир Броз. — Уважаемые рыцари и господа, есть ли у вас предложения по сути дела?
— Я поддерживаю предложение капитана Ворова, — сказал адмирал Серрвус. — В случае прорыва нашего построения в центре мы всегда сможем отвести наши фланги и перегруппироваться.
— Я тоже согласен, — кивнул сир Воронов.
План Ворова поддержало большинство из присутствующих командиров эскадр и капитанов. Впрочем, среди участников совещания были и те, кто высказался против.
— Мы воюем не в одной плоскости! — заявил генерал Лотрэк. — Если противник атакует нас сверху, то наш «шахматный порядок» рассыпется!
— Корабли должны маневрировать! — вставил своё слово капитан Котов с Земли. — А вы предлагаете установить их в статичное положение! Отличные мишени получатся, отстреливай их, как в тире…
— Выгляните в иллюминаторы! — Воров встал с кресла, упершись кулаками в стол. — Каково расстояние между кораблями? Достаточное для манёвров?
— Сейчас среднее расстояние между нашими кораблями – двадцать три километра, — адмирал Серрвус поднял указательный палец вверх.
Воров, довольный его ответом, сел обратно. Ни Лотрэку, ни Котову крыть было нечем.
— Но если мы усилим центр, тогда мы сможем расчленить флот противника, подорвав большую часть его кораблей в центре, — не унимался генерал Лотрэк.
— Тогда наши фланги будут ослаблены, и наши фрегаты, корветы без рельсотронов будут уничтожены. Следствием станет численный перевес противника и окружение наших сил, — пояснил Святослав Сергеевич.
— Все вопросы улажены? — спросил сир Броз, откинувшись в кресле. — Тогда голосуем простым поднятием рук…
Вибрация коммуникатора отвлекла Ворова от личного триумфа. Вызывал старпом.
— Тебе чего? — недовольно поинтересовался капитан, одновременно пытаясь сосчитать голосовавших командиров.
— Сферограф показал большое количество неизвестных объектов в космосе на десять часов, — ответил тот. — Мы сканируем более плотно…
— Я сейчас приду, — ответил Воров и отключился. Извинившись, он встал из-за стола и вышел из кают-компании. Адмирал Серрвус проводил его подозрительным взглядом.
— Что ещё случилось? — рявкнул Воров, быстрым шагом ворвавшись на шканцы. Матросы штурманской бригады суетились около сферографа, совещались около консолей управления – все сразу стихли, едва капитан появился у мостика. Старпом Дмитрий Кац вместе со штурманом, внимательно изучалвшие распечатку, испуганно подняли глаза, как только услышали его окрик.
— Сообщаем последние данные, — Кац вытянулся в струну. — В сторону эксадры двигается организованное скопление объектов в количестве не менее ста пятидесяти штук. При сохранении скорости, что есть сейчас, объекты будут на расстоянии выстрела в пределах получаса.
Воров всё понял. Высока вероятность, что ферры не стали ждать появления флота людей и сами пожаловали в гости. Учитывая то, что время, которое было ими дано, уже истекло. Действовать нужно быстро.
— Дим, выведи меня на экран кают-компании, — Воров махнул рукой старпому, сняв трубку телефона. На другом конце провода трубку взял велит-охранник.
— Включи громкую связь, чтоб все слышали, — приказал ему капитан.
— Включил, — ответил тот через мгновение, и капитан начал говорить:
— Раз-раз-раз… — он убедился, что слышно эхо в динамике трубки, — доблестные рыцари и господа командиры, я спешу сообщить вам весть чрезвычайной важности. Сферограф «Бонавентуры» зафиксировал скопление объектов, движущееся к флоту. Через полчаса они будут в пределах досягаемости пушек наших кораблей.
Казалось, в кают-компании заговорили все разом. Оставаться в стороне больше нельзя, и, бросив трубку телефона, Воров быстро спустился со шканцев. У выхода из зала он столкнулся с генералом Лотрэком и несколькими командирами, которые пытались его покинуть.
— Я отвожу корабли, — заявил генерал, брызгаясь слюной. — Я не подписывался на свою смерть и смерти моих ребят!
— Всё верно! Корхаст был прав! Нам нужно оборонять свои планеты! — согласился с ним другой командир, имя которого Воров не знал.
— Нас перестреляют здесь, как собак! — вторил им ещё один голос.
— Взять их! Это предательство! — Консул Керриган встал с места, приказывая своим велитам в дальней части зала.
— Никто не покинет пределов моего корабля без моего разрешения! — Воров встал на пути Лотрэка. — А дизертирство будет караться согласно правилам военного времени…
— Интересно, каким? — ехидно спросил генерал, и эти его слова стали последними. Грохнул выстрел, и его тело рухнуло на пол. Сир Керриган брезгливо стёр капли крови со своего лица. В кают-компании воцарилась тишина.
— Я призываю мужчин, находящихся в этом зале, не превозносить свои личные цели над государственными, — Воров вышел на середину зала и указал дымящимся стволом револьвера на дёрнувшееся в агонии тело генерала Лотрэка. — Проверьте, не заражён ли этот труп.
— Может, ты всех тут проверишь? — оскалился Котов.
— Если нужно, проверим, — оживился сир Керриган.
— Вы можете уйти, развернуть свои корабли, но тогда умрёте трусами, как этот человек. Либо встретите врага грудью и сразитесь за свою жизнь и свободу, как полагается настоящим храбрецам, — продолжал свою речь капитан Воров.
— Друзья, мужаемся! Пришёл час истины! — воскликнул сир Керриган, пристально следивший за ним.
— Я сам поведу вас в бой, — заявил Первый Консул сир Броз. — У нас мало времени, противник почти добрался до нас. Мы не станем менять план, за который голосовали только что. Я приказываю командирам кораблей дать указание своим штурманам создать сеть между кораблями и совместно рассчитать координаты строя, чтобы как можно быстрее совершить соответствующие маневры. Я прошу капитана Ворова разослать план построения.
Воров почувствовал, как резко переменилось настроение. Вместо смятения, вызванного внезапным появлением противника, теперь воцарился воинственный подъём духа. Воров криво улыбнулся: конечно, во всём этом есть и его заслуга.
— Убери это тело отсюда, — он кивнул своему второму помощнику, — и скажи, чтоб вытерли пол.
Капитаны быстро разошлись. Консул сир Тит Броз подозвал капитана Ворова.
— В следующий раз не предпринимайте подобных шагов без санкции командования, — тихо сказал он. — Но в целом ваш поступок я одобряю.
Святослав Сергеевич быстро спрятал пистолет в кобуру.
— Я рад, что вы оценили, — поклонился он и, отдав честь, вышел из кают-компании. Уже в коридоре по пути на шканцы он связался со своим штурманом:
— Разошли мою голограмму другим кораблям, — приказал он. — Установи сеть с ними.
Старпому он приказал объявить тревогу:
— Дим, красный уровень угрозы по всем кораблям!
Ещё в коридоре по вибрации пола капитан почувствовал, что его приказы начали исполняться. Крейсер пришёл в движение, а вместе с рёвом сирены все смены начали заступать на вахту.
— Локк! Как у нас дела? — спросил Воров, войдя на шканцы и осмотревшись. Бригады матросов вокруг суетились около своих консолей, водя данные. Сферограф в центре шканцев, перед мостиком мерцал жёлтой голограммой.
— Сеть с другими кораблями установлена, выполняем синхронизацию данных, — отчитался штурман.
— Отлично, — кивнул Святослав Сергеевич, присаживаясь в своё кресло на мостике. — Передай данные рулевому, пора разворачивать корабль. Эй, Дим! Принеси мне чаю. Чёрного.
Сейчас работал экипаж корабля, а капитан безучастно наблюдал. Воров терпеть не мог такие моменты. Когда мозг не занят работой, в голову начинают лезть всякие мысли и, как правило, не очень полезные.
Война – страшная штука. Эта тварь убивает человека, убивает все чувства – жалость, сострадание, любовь… Разрушает семьи, колечит людей, их разум, тело, душу. Капитан Жнец лишился жены во время восстания аборигенов на Капри, Воров вообще не завёл семьи, хотя были неплохие перспективы. Военные кампании, в которых он участвовал в юности, не позволили ему обрести счастье. Правильный ли выбор он сделал? Желая казаться сильнее, лучше, он допустил главную ошибку в своей жизни, поступив в Лётное училище и встав на путь войны. Желая добиться любви девушки, он добровольно отказался от неё.
У Ворова было багатое на события прошлое. Были победы, были поражения, битвы, плен. Он не мог сосчитать, сколько людей, аборигенов он убил. Он творил такие мерзости, от которых стынет кровь, от которых не отмыться. Нет ничего святого, за что он мог бы зацепиться в этой жизни. И пусть враг попытается вскрыть обшивку корабля, достать его оттуда своими противными щупальцами, лапками, клешнями, он вспомнит всё, чему его научила война, пустит в дело все свои умения. Эти твари ещё пожалеют, что связались с его братьями по крови. С ним его воины, за которых он отдаст свою жизнь, с ним самая могучая армия из всех, что людям довелось собрать! Сегодня день человечества! Сегодня наш день!
— Совершил разворот на пять градусов, — доложил рулевой.
— Что с другими кораблями? — спросил Воров.
— Флот перестраивается, — доложил штурман. — Шаттлы командующих эскадр уже отстыковались и в настоящий момент находятся на пути к своим кораблям.
— Как дела с топливом? Хватит мощности реактора для манёвров?
— Мощность тридцать процентов, увеличиваю ещё на десять, — ответил старший техник.
— Капитан? — Воров услышал знакомый голос в наушнике коммуникатора.
— На связи, сир Консул, — это был Броз, ему надо ответить.
— Дай мне эфирное время, я выступлю перед войском, — приказал он.
— Слушаюсь, Ваше Верховенство! — согласился Святослав Сергеевич. — Я дам указание своему радисту. Мы ждём вас на шканцах.
Через минуту двери раздвинулись и сир Броз вошёл решительной походкой. Воров уже распорядился, и перед мостиком Консула ждали камера видеозаписи и её оператор. Вежливо встав с кресла, капитан указал своему начальнику место, где фон был лучше всего.
— Вас будет видно за мной? — поинтересовался сир Броз.
— Нет, только бригаду техников, — развёл руками Воров. — Это создаст атмосферу оживлённости. Что вы находитесь на борту флагмана, а не у себя в кабинете на Капри, Криллоне или другой планете.
— Молодец, — похвалил Его Верховерство и, повернувшись к камере, кивнул оператору. — Начинай.
Речь Консула ничем не отличалась от тех, что он говорил ранее. Опять те же слова про важность битвы, про сильного врага, что Консул снова поведёт в бой своё войско. Казалось, он когда-то специально заучивал их перед тем, как вступить в должность.
— Как наш флот? — спросил сир Броз, когда речь была записана.
— Как вы наверняка заметили в иллюминаторе, — указал Воров, — фрегаты с рельсотронами уже направляются к флангам. Эти же данные передаёт наш сферограф.
— Отлично, отлично… — Консул потёр руки. — Минут через десять будем готовы встретить неприятеля, так?
— Я думаю, да, — согласился Воров. — Локк! Сколько до скопления объектов?
— Сто сорок три тысячи километров, — ответил штурман. — Расстояние быстро сокращается.
Воров посмотрел в обзорный иллюминатор. Там, за бортом крейсера, корабли флота уже встали в исходное положение. Перед «Бонавентурой», по сторонам уже зависли два фрегата, не вооружённые «Большими Бертами» – «Молниеносный» и «Имперриор». Корабленосцев не было видно – их уже отвели на третью линию позади. Задерживались в пути лишь три линкора, один фрегат и один крейсер, которых было решено направить для усиления флангов – они летели на низкой скорости.
— Капитан, передаю уточнённые данные, — доложил штурман. — Это шарообразные объекты, летят на очень высокой скорости. Установить её не удаётся.
— Сколько их? — спросил сир Броз.
— Сто пятьдесят три, Ваше Верховенство! — ответил Локк, поклонившись.
«Это плохо» — подумал Воров. Теперь ясно совершенно точно, что атаковать нужно первыми. Сдержать их, разбить, смешать, отправить обратно.
— Провести подготовительные мероприятия, — приказал капитан. — Дим, установи прямой эфир со всеми кораблями через штурманскую сеть.
Старпом кивнул и побежал к Локку.
— У флота должен быть один лидер, ведь вы об этом говорили в своей речи, так, Ваше Верховенство? — Воров пояснил сиру Брозу смысл своего распоряжения.
— Вы всё правильно делаете, — одобрил тот.
— Всё готово, Ваше Верховенство, — доложил Кац из-за штурманской консоли. — Микрофоны включены, и ваш голос будет слышен на шканцах каждого из кораблей.
Сир Броз расправил плечи. Герой.
— Всем капитанам кораблей Звёздного флота Федерации. Я – Верховный Главнокомандующий Первый Консул Федерации Планет сир Тит Броз, приказываю вам начать подготовительные мероприятия к бою. Всем кораблям флота Федерации – красный уровень тревоги! Опустить забрала. Дать реакторам полную мощность. Открыть орудийные порты и зарядить пушки. Установить торпеды с ядерными боеголовками в аппараты. Выставить щиты. Огонь открывать только по моей команде.
— Я – крейсер «Виктория», команду выполняю!
— Я – фрегат «Имперриор», команду выполняю!
— Я – крейсер «Победа», команду выполняю!
— Я – линкор «Аркадия», команду выполняю!
— Я – корабленосец «Капри-1», команду выполняю!
На шканцах голоса капитанов, сливаясь в единый шум, стали докладывать о готовности. Порой нельзя было разобрать, с какого корабля было прислано сообщение, но было ясно – весь флот начинает подготовку к сражению, все суда открывают орудийные порты и заряжают торпедные аппараты.
— Я – крейсер «Бонавентура», команду выполняю, — подтвердил Воров, стоя за спиной Консула.
— Канониры на палубах докладывают о полном открытии арудийных портов, — сообщил старший помощник Кац. — Пушки к бою готовы.
Воров поднялся на мостик и, пододвинув к себе клавиатуру, задал команду опускать забрало. Огромная бронеплита снаружи поползла вниз, закрывая иллюминаторы. Вместе с этим автоматически включились наружные камеры, и на шканцах выдвинулись обзорные мониторы.
Тем временем приближающийся флот стал хорошо различим на звёздном фоне – завис в пространстве, словно гигантская виноградная гроздь. Самые большие корабли летели впереди, те, что помельче – за ними.
— Дистанция? — спросил Воров.
— Сто двадцать тысяч километров, — сообщил штурман Локк.
— Без моего приказа огонь не открывать! — командовал сир Броз, не отрывно смотря в мониторы. — Что на флангах?
— «Большие Берты» в строю, — говорил Локк. — Корабли закончили разворот и теперь все на позициях.
— Дистанция? — снова спросил Воров.
— Девяносто восемь тысяч. Противник увеличил скорость.
— Они что? Разгоняются? — Первый Консул побледнел.
— Мы их остановим, Ваше Верховенство, — заверил его Святослав Сергеевич.
— Штурман! — сир Броз повернулся к Локку. — Дай знать, когда флот противника пересечёт отметку в пятьдесят тысяч километров.
Гнетущее ожидание. Нервы всех вокруг, словно натянутая тетива лука, готовы сорваться в единый крик. Скорей бы ударить по ним! Скорей бы стрельба! Корабли врага неслись на неподвижно стоящий флот людей, как шары боулинга на кегли. Ясно всем: если их не отбросить назад, они разнесут крейсеры, фрегаты, линкоры, корабленосцы в щепки. Старший техник готов нажать на кнопку, послать сигнал канонирам. Рулевой готов начать разворот. Реактор «Большой Берты» готов выдать гигантское количество энергии и запустить шайбу в борт вражеского вымпела. Достаточно только одного слова…
— Пятьдесят тысяч! — выпалил Локк, сверяясь с данными сферографа.
— Всем – огонь! — крикнул Первый Консул.
На обзорных мониторах было видно, как одновременно выстрелили «Имперриор» и «Молниеносный», было видно облако ядерных торпед, выпущенных другими кораблями, которое устремилось навстречу врагу.
— Торпедные аппараты пусты! — сообщил старший техник.
Огромная туча маленьких жал, которая должна была разбить строй врага, внести смятение в его ряды… внезапно сдетонировала. Сотни вспышек озарили пространство, а грохот разрывов был слышен даже в рубке под толстыми броневыми плитами. Свет был столь ослепительным, что некоторые камеры наружного наблюдения начали перезагрузку. Капитану Ворову, сиру Брозу, всем вокруг было ясно, что торпеды разорвались слишком рано. Но был ли общий залп результативным?
— Торпеды не достигли цели! — доложил Локк. — Противник ответил своими торпедами. Но скорость его кораблей стала ниже. Они стреляют в нас.
— Всем кораблям! — воскликнул сир Броз. — Приказываю: огонь по готовности!
Ахнули носовые пушки «Имперритора» и «Молниеносного», навстречу вражеским торпедами протянулись пулемётные трассы. Там, впереди, одна за другой возникали вспышки, распадаясь на искры. Затем вспышек стало больше, и – щёлк! щёлк! щёлк! – торпеды ферров стали лопаться совсем близко.
— Призываю кораблям не делать разворота! — громко сказал сир Броз, чтобы все капитаны могли услышать его через начавшиеся помехи в сети. — Всем полный вперёд, мы идём на сближение! Торпедные аппараты зарядить! Огонь торпедами по моей команде!
— Все слышали? — Воров обратился к своей команде. — Рулевой, полный вперёд!
На других кораблях прозвучали аналогичные команды. Сверкнув соплами, «Имперриор» и «Молниеносный» двинулись навстречу флоту врага, навстречу его торпедам, летящим, словно метеоры. Обстрел не прекращался ни на секунду, но канониры и пулемётчики пока справлялись со своей задачей, и до сих пор ни один вымпел людей не пострадал и не вышел из строя. Всем понятно, что с такого расстояния причинить особого вреда противнику невозможно, поэтому команда о сближении была принята матросами одобрительно. И пусть торпеды рвались всё ближе, каждый на «Бонавентуре» верил, что канониры на верхней палубе не подпустят их к корпусу крейсера. Даже первое попадание в шкафут «Имперриора» было расценено как случайное.
— Приказываю капитанам сообщить о повреждениях, — сказал сир Броз, рассмотрев строй второй линии на экране боковых мониторов.
Согласно представленным данным лишь пять кораблей получили касательные попадания – сказывалось то, что корабли шли носом к противнику, что уменьшало мишень в размерах. Так, если бы они совершили разворот на девяносто градусов для бортового залпа, вероятность их подрыва была бы выше. Потерей личного состава также не было.
— Увеличить скорость! — нервничал Первый Консул. — Уже пять попаданий, а мы так и не нанесли им ущерба! Каково расстояние до них?
— Двадцать две тысячи пятьсот сорок восемь! — Локк сверился с показаниями сферографа.
Впереди отчётливо были видны белые корабли-шары. Казалось, их так много, что даже у видавшего виды Ворова по спине пробежали мурашки. Огромные и необычные. На их корпусах были заметны линии, перекрестья, круги, надстройки, антенны-спицы, люки. На миг промелькнула мысль, что их невозможно уничтожить, но Воров тут же отмахнул её. Ничего, били и не таких.
— Задействован маршевый двигатель, — доложил рулевой. — Скорость теперь составляет тысячу километров в час и продолжает увеличиваться.
— Распоряжение было передано другим экипажам, — сообщил штурман Локк. — В настоящий момент все корабли флота движутся синхронно. Левый фланг немного отстал, но сейчас нагоняет.
— Хорошо, работаем в том же режиме, — кивнул сир Броз. — Я приказываю выпустить ядерные торпеды по достижении флагманом отметки в пятнадцать тысяч!
— Среднее расстояние между кораблями ферров – сорок пять километров, — доложил Локк, сверившись со сферограформ.
— Мы вполне можем вклиниться в их строй, — Воров произнёс свои мысли вслух.
— Вымпелов противника больше, чем наших, и нам нужно быть осторожнее, — возразил Консул. — Мы можем «раствориться» в их строе, где наши корабли уничтожат по одному.
— Приказ телеграфирован, — сообщил Локк.
— Что предлагаете? — спросил Консула Воров.
— Будем действовать в пределах их первой линии, — ответил тот. — Если она есть, конечно.
Сир Броз был, безусловно прав. В этом хаосе был выигрыш противника. Так, если корабли людей могли успешно действовать, лишь взаимодействуя друг с другом в строю, то корабли-шары ферров передвигались хаотично, перестраивались то вверх, то вниз, словно бактерии в сгустке.
— Пятнадцать тысяч! — Локк огласил показания сферографа.
— Торпедный залп! — приказал Воров. Техник передал команду, и через мгновение «Бонавентура» выпустил четыре торпеды одну за другой. «Молниеносный» и «Имперриор» выстрелили на мгновение позже, в боковых мониторах был виден залп с других кораблей. Торпеды людей устремились вперёд навстречу вражеским, пролетели через их скопление. Кое-где возникли вспышки, разлетевшись на искры, но несколько ядерных боеголовок всё же достигли цели.
— Два корабля противника выведены из строя, — Консул удовлетворённо потёр руки.
— Мы пробили их обшивку… — выдохнул Воров, глядя на гигантские тлеющие прорехи на корпусе одного из кораблей-шаров.
— Что это? — указал сир Броз на корабли противника, из-за которых стали появляться маленькие блестящие точки.
— Похоже, ферры выпускают истребители, — медленно произнёс Локк. — Много истребителей.
Рой маленьких зеркальных кораблей-игл, закручиваясь по спирали, направился прямо к кораблям людей. Их становилось так много, что они полностью скрыли за собой флот противника.
— Всем кораблям! Всем кораблям приказываю! — крикнул сир Броз. — Разворот на девяносто градусов и бортовой залп. Огонь из «Берт» по готовности.
— Рулевой, разворот на девяносто гроадусов! Быстрее, быстрее! — приказал Воров.
— Капитан, говорит «Айзек Азимов»! «Каратели» готовы к старту! — сообщил голос в динамиках.
— Нет-нет! Никаких «Карателей»! Мы расчистим вам поле для боя! — Консул замахал руками авианосцу, заметному на боковых мониторах, будто оттуда могли его увидеть.
Прежде чем вражеские истребители окружили, проникли в строй человеческого флота, расстреливая плазмой корабли, с «Бонавентуры» видели, как разом выстрелили пушки «Молниеносного» и «Имперриора», превратив серебристый рой перед бортами в мешанину огня и стали. Иглы-истребители расстреливали пушки, выдвинутые из распахнутых портов, поэтому не все смогли выстрелить, когда Воров дал команду на залп.
— Корабли на флангах стреляют из «Берт»! — крикнул Локк, указывая на голограмму сферографа.
— Рельсотрон готов к бою! Можность реактора на максимуме! — выкрикнул техник.
— Огонь! — приказал Консул.
Как же здорово! Восторг захватил Ворова – наконец-то ему удастся опробовать в реальном бою это чудо военной мысли!
— Огонь-огонь-огонь! — вдохновлено выкрикнул он бригаде техников, склонившимися перед консолями.
— Три, два, один… реактор на максимуме… есть «Огонь»! — медленно ответил главный техник.
Откуда-то сверху раздался грохот. Лампы на шканцах моргнули, но на боковых мониторах было отчётливо видно, как снаряд, разбив рой истребителей, влетел в один из кораблей-шаров.
— Минус три! — улыбнулся Воров.
Снаряд рельсотрона разворотил бортовую обшивку, вывернув наизнанку его нутро. Удар был такой силы, что подбитый корабль-шар сошёл с траектории, врезался в своего соседа, проломив его корпус.
— Минус четыре, — сказал Консул.
— Минус семь, — уточнил Локк, указав на сферограф.
В голограмме аппарата просматривался весь масштаб битвы. Флоты практически вплотную приблизились друг к другу, расстояние между ними теперь составляло менее тысячи километров. Корабли людей в центре были вынуждены снизить скорость под давлением истребителей противника, в то время, как фланги шли, не сбавляя хода. Двадцать рельсотронов, которые были там размещены, действовали наиболее результативно, подбив ещё три корабля противника. Остальные выстрелы не нанесли существенного ущерба – сферограф указал лишь на касательные попадания, не завершившиеся пробитием обшивки вражеских кораблей.
— Выпускайте «карателей»! — приказал сир Броз.
Несомненно, теперь пора зачистить строй кораблей от истребителей ферров.
— Есть попадание в «Молниеносный»! — сообщил штурман Локк.
Фрегат застыл на месте, сопла его двигателей потухли. Воров обернулся к сферографу, голограмма которого указывала на полное разрушение носовой части фрегата. Через секунду мощный взрыв вспучил его борта, и корабль развалился надвое, выбрасывая в космос содержимое трюмов, оборудование, ещё живых людей.
Мимо «Бонавентуры» пронеслись пять пар «карателей» и вступили в бой с тремя десятками истребителей ферров, окруживших «Имперриор».
— Приказ по флоту, — сказал Консул, — идти на максимальное сближение с кораблями противника. Готовьте десантников и велитов из абордажной команды!
ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ
Люди пришли убивать
Спортивный зал на «Перитоне» вместил весь личный состав корабля. Часть велитов расположилась на зрительских рядах над площадкой. По распоряжению капитана на стенах были вывешены знамёна Федерации Планет, а под трибуной на балконе был закреплён её герб. Собрание должно пройти на самом высоком уровне, и солдаты должны осознать свою важную роль в проводимой против интервентов военной операции.
Капитан несколько задержался. Солдаты в полном обмундировании встали ротами, ровным строем, ждали, переминаясь с ноги на ногу. Ротные командиры строго посматривали на подчинённых им солдат. Появление капитана Жнеца было встречено молчанием – в войсках не принято бурно выражать свои эмоции. Одёрнув мундир, он подошел к трибуне, поправил микрофон.
— Солдаты! — сказал он, властно осмотрев ряды, стоящие перед ним. — Мы – избранные, те, кто даст нашей Родине победу в начавшейся войне. Наш поход готовился лучшими учёными Федерации в строгой секретности. Враг не знает о нашей великой миссии, и наше появление будет для него внезапным. Солдаты! В наших руках лучшее оружие из того, что создавал человек! Вы все – лучшие воины нашей страны! Мы на борту лучшего корабля всех времён. Поэтому мы обязаны выполнить порученное нам задание в лучшем качестве. Не радуйтесь своей исключительности. Она накладывает большую ответственность. Стисните зубы и бейте сильнее! Давайте зальём эту планету кровью её хозяев!
Солдаты ответили на короткую пламенную речь многоголосым рёвом. Было заметно, как капитан слегка улыбнулся. Помахав рукой людям, он сошёл с трибуны. Солдаты проводили его восторженными взглядами, выкрикивая его имя. Клирики остались с ними, чтобы благословить на грядущую битву.
— Командиров рот прошу собраться в кают-компании для совещания через двадцать минут, — объявил Жнец в коммуникатор.
Все мысли капитана были только о том, как бы выполнить миссию с минимальными потерями личного состава, как скоординировать действия командиров, превратив свою маленькую армию в единый кулак, как дать солдатам уверенность в благополучном исходе и не допустить слухов о безнадёжности похода. Он слишком хорошо помнил, что сказал ему Отто «Ворон» Бак. Вероятно, он выразил тогда мнение большинства солдат своей роты. Сейчас радует только то, как энергично эти велиты выкрикивают имя капитана, но такое оптимистичное настроение может измениться в одночасье.
— Итак, товарищи, перед нами стоит ряд задач, от выполнения которых будет зависеть успех нашей миссии, — такими словами начал совещание капитан Жнец, когда командиры рот сели за переговорный стол кают-компании. — Сейчас я предлагаю обсудить то, как мы будем координировать наши действия, чтобы не допустить несогласованности.
Командиры молчали, хмуро смотря на капитана.
— У каждого из вас есть коммуникатор, — продолжил Жнец. — Перед началом операции я предлагаю объединить их сигналы в одну сеть, чтобы каждый одновременно мог слышать мои команды или предложения других командиров рот. А теперь, собственно, давайте обсудим саму тактику. Есть предложения?
— Скажите, капитан, — с места приподнялся майор Ош. — Кто придложил эту идею вторжения?
— Я и сенатор Рогозин, — ответил Жнец.
— Тогда скажите, капитан, как мы можем рассчитывать на успех миссии, если в ней участвует только один фрегат? — Ош вызывающе сложил руки на груди.
Командиры зашептались между собой. Что ж, к этому вопросу Жнец был готов, и ответ на него ему был известен.
— Нашей целью является не захват планеты, не покорение целой расы, как вы все, наверное, решили, — сказал он. — Мы должны лишь подорвать основы их цивилизации и разрушить механизмы их военной машины. Мы должны уничтожить как можно больше военных объектов на поверхности их планеты, а затем захватить один из их городов и, по возможности, удерживать до тех пор, пока враг не возымеет над нами критичесое превосходство. Наше «вторжение» позволит сковать силы врага, возможно не позволит организовать подкрепление для основных сил его флота, сосредоточенного около Орри, а также позволит подготовить плацдарм для дальнейшей экспансии. Таким образом, наш поход – это военный рейд в тылы врага и одновременно разведка боем, чтобы узнать, насколько он силён. Пусть бойцы не беспокоятся – мы улетим с планеты, едва наше положение станет критическим. Я настоятельно рекомендую довести эту мысль до своих солдат.
Ош кивнул и сел на место. Жнец внимательно осмотрел присутствующих.
— И, поскольку вопросов больше нет, я предлагаю продолжить, — удовлетворённо выдохнул он. — Каково настроение бойцов в каждой из рот? Вы все помните, что майор Бак заявил, что среди них ходят слухи о том, что наш корабль не вернётся из похода. Меня это беспокоит.
— Да, такие слухи были, — подтвердил майор Канн. — Странно, что на этот фрегат вёлся отдельный набор. Было странно и то, что этот корабль не вошёл в основные силы флота, которые ранее направились в сторону Орри. Но, как вы заметили (я надеюсь), сейчас люди находятся в приподнятом настроении.
— Что скажут другие командиры? — спросил Жнец, осмотрев зал.
— Я присоединяюсь к словам Канна, — кивнул майор Эрнандес.
Другие были того же мнения, что и он.
— Я предлагаю и впредь поддерживать эти настроения, — сказал Жнец. — Помните, что боевой дух солдат – это всё. Паника в нашем подразделении будет значить лишь гибель. Поэтому подобного рода слухи, разлагающие боевой дух, необходимо пресекать в корне, а лиц, их распространяющих, нужно подвергать наказанию со всей строгостью военного времени.
Командиры согласились и с этим.
— Переходим к следующему пункту повестки дня, — Жнец раскрыл папку. — Насчёт тактики. Есть предложения?
— Действовать по старой схеме, — прорычал Ерышев.
— Это как? — усмехнулся капитан. — Десантироваться и убивать всех подряд?
— Вам, берсеркам, лишь бы кроить и резать… — усмехнулся лейтенант Ронни.
— По старой схеме не получится, — покачал головой Жак Молен. — У нас нет ни десантных кораблей, ни прикрытия с воздуха. Если ферры смогли выставить звёздный флот, то наверняка у них здесь есть и истребители…
— А наш корабль имеет усиленное пулемётное вооружение и дополнительно несколько десятков ракетниц и систем реактивного залпового огня, — вставил слово Жнец, чтобы пресечь упадок настроения среди командиров. — Самонаводящихся ракет нет в стандартном вооружении кораблей такого класса, но такие ракеты теперь есть у нас.
— Хитрые конструкторы совместили функции многопушечного фрегата и истребителя, — улыбнулся майор Филин, командующий седьмой ротой. — Надо же.
— Это кропотливая двадцатичасовая работа, — ответил ему Жнец. — Пришлось перестроить несколько необитаемых отсеков над пушечной палубой. Когда мы сядем на планете, у нас будет минут пятнадцать для того, чтобы установить пулемёты на шкафут и соединить с разъёмами силовых кабелей.
— То есть вы хотите сказать, что сейчас их на шкафуте нет? — спросил лейтенант Ракш.
— А ты не видел? — ухмыльнулся Рокки Дизель, закинув ногу на ногу.
— Сейчас на шкафуте только стандартные турельные пулемёты с жаропрочной плиткой, — сказал Жнец. — Дополнительные пулемёты не имеют турелей и защиты и предусматривают ручное управление. Они сгорят в атмосфере при посадке корабля.
— А что ж тогда они такие пулемёты предоставили, которые нельзя толком использовать? — возмутился Филин.
— Всё тебе вынь да положь, — буркнул майор Шумилин. — Хорошо, что хоть такие…
— В космосе из «Берты» по истребителям стрелять будем? — не успокаивался Филин. — То же, что из пушки по воробьям.
— «Берта» нужна для пробития брони крупных кораблей противника, — сказал ему Жнец. — Если подбить сначала их, то истребители с их борта не вылетят.
— Слыхал? — Шумилин обернулся к неугомонному командиру седьмой роты, многозначительно подняв вверх указательный палец.
— Предложения ещё есть? — поинтересовался Жнец, сложив руки. Ему стало понятно, что без его веского слова командиры не смогут договориться о совместных действиях. Со своего кресла встал Андрей Арон, командир шестнадцатой роты велитов:
— Капитан, я думаю, что тактика рейда на планету уже продумана, если установлено соответствующее вооружение, и подобрана команда в нужном соотношении боевых единиц. Быть может, нам всем стоит выслушать ваше видение хода сражения?
Остальные командиры дружно выразили своё одобрение. Жнец не смог скрыть улыбку: никто не хотел думать. Что ж…
— Хорошо, — согласился он. — Моё видение таково: мы врываемся в их атмосферу, расстреляв из «Берты» их корабли, и атакуем одно из крупных поселений. Пока «Перитон» находится в полёте, мы совершаем бортовой залп по ульям ферров и расчищаем тем самым посадочную площадку. После этого ваш десант быстро захватывает поселение так же быстро, как берсерки Гуннара и Ульрика когда-то захватили трофейный корабль ферров. Наша задача в том, чтобы максимально долго удерживать позиции, по возможности атаковать другие поселения, находящиеся поблизости. Пока мы сдерживаем врагов, бригада учёных с НЛМИ соберёт ценный материал и нужную информацию о цивилизации врага, которую мы в дальнейшем используем при дальнейшей экспансии. Распределение полномочий, направления атаки, виды оружия, которое будет применяться – всё это будет определяться на местности, когда перед нами будет реальная карта боевых действий. Поэтому перед самым началом я приказываю установить единую сеть связи, чтобы каждый слышал мои команды, ответы и предложения других командиров. Всем понятно? Совещание окончено, господа. Просьба разойтись и начать подготовку своих бойцов.
— Капитан! — Ош поднял руку, прежде чем Жнец встал с кресла. — Сколько будет длиться полёт к планете этих тварей?
— Если оборудование настроено и работает правильно, то уже через несколько часов, я думаю, мы начнём расстреливать врага в упор.
— Это как такое возможно? — удивился Ош. — Планета ферров так близко, и мы о ней ничего не знали?
— Нет, она очень далеко, — ответил Жнец. — Но быстро достичь её теперь реально.
Сказав это, он вышел из кают-компании и направился прямиком на шканцы, чтобы начать подготовку к «прыжку». Стартех Авдеев должен наладить контакт с бригадой учёных во главе с Савинковым, чтобы успешно управлять кораблём в подпространственном измерении. Нортон обязан подготовить корабль к манёврам на орбите планеты четырёхногих тварей, Горсак – рассчитать координаты «прыжка» на основании данных карты, переданных ему Савинковым. Гановери… Гановери должен всё остальное…
— Капитан, какие приказания? — старпом словно вырос перед ним в коридоре, словно прочитал его мысли.
— Какого чёрта ты не на шканцах? — прорычал Жнец, оправившись от первого испуга.
— Там всё в порядке, корабль идёт на автопилоте: Горсак рассчитал координаты, — ответил старпом.
Жнец на миг задумался, затем, осмотревшись, пальцем приманил его поближе.
— Слушай, Эцио, сколько мы уже работаем вместе? — тихо произнёс Жнец.
— Года три, капитан, — пожал плечами тот. — Вам нужна точная цифра?
— Я давно заметил, что вояка ты хороший. Но мне интересно, умеешь ли ты хранить секреты?
— Достаточно хорошо, чтобы не болтать языком попусту. От меня что-то нужно?
— Нужно спрятать одно тело.
— Что-что?
— Пошли, — Жнец взял Гановери под локоть.
Через несколько переходов они оказались перед дверями капитанской каюты. Гановери недоумённо косился на капитана, словно ожидал от него что-то необычное. Впрочем, так оно и было.
— Это ещё кто? Это сир Куоттерман? — глаза старшего помощника едва не вылезли из орбит, когда безжизненное тело кулем вывалилось из шкафа.
— Да нет, не он… — развёл руками Жнец. — Он был заражён червяком, но мы их обоих обезвредили.
Гановери оглянулся на Риту, забравшуюся с ногами на диван в дальнем углу комнаты.
— Она… тоже? — спросил он.
— Да, она помогла мне справиться с этим чудовищем, — вздохнул Жнец. — Вроде бы тощий, а руки цепкие такие…
— Хорошо, что от меня требуется? — Гановери сложил на груди руки.
— Перенести его в морозильную камеру. Самую дальнюю на камбузе. Нужно, чтобы труп сохранился как можно дольше. В противном случае, я не смогу доказать, что сир Куоттерман погиб смертью храбрых, сражаясь за человечество.
— Я понял, капитан, — кивнул старпом. — Я сделаю это быстро.
— Сделай это сейчас, — приказал ему Жнец.
Решение проблемы нашлось довольно быстро. Гановери закатал сира Куоттермана в ковёр, который затем обернул простынёй. Теперь со стороны могло показаться, что на плечах у Гановери тубус с инструментами.
— Ну, я пошёл? — выдохнул старпом под тяжестью ноши.
Жнец кивнул. Когда Гановери скрылся за дверями, он подошёл к сидевшей на диване Рите.
— Я очень признателен, что ты осталась, — сказал он ей. — Если бы не ты, то я бы сейчас не дышал. Спасибо. За жизнь…
Рита вздохнула, отвернулась к стене, затем ответила:
— Знаете, почему я осталась? Потому что служба под вашим командованием – это лучшая работа, что была в моей жизни.
— Мы прибыли к Скале Кроноса, капитан, — Горсак вышел навстречу Жнецу, когда тот появился на шканцах. И правда, за иллюминаторами был виден планетоид, окружённый каменными глыбами-астероидами поменьше.
— Засекли что-нибудь? — Жнец кивнул в сторону щтурманской бригады.
Горсак задумчиво почесал затылок, затем посмотрел прямо в глаза своему капитану, словно хотел прочитать его мысли:
— Скажите, Александр Евгеньевич, вы ведь знали, что здесь должен быть шлюп нашего флота, так?
Так-так, догадался, малец! — усмехнулся про себя Жнец.
— Скажем так, что это уже не твоё дело, — улыбнулся он. — И заносить в бортовой журнал факт прибытия сюда и обнаружения шлюпа необязательно.
— Хорошо, капитан, — кивнул тот. — Deus, voluntatem tuam in manus meas .
— Хорошо, — согласился Жнец. — Поручи своему радисту отправить запрос шлюпу. Мне интересно, есть ли там кто-нибудь из экипажа. Быть может, нам придётся туда слетать. Кстати, где он спрятался?
— Там, за тем астероидом, — Горсак быстро подошёл к сферографу и, прикоснувшись к джойстику, развернул галограмму так, чтобы открыть скан корабля за ним.
Точно, это они…
— Так, давай-давай-давай быстрее! Где радист? Где он? — засуетился Жнец. Матросов бригады Горсака он пока в лицо не знал. Слишком много лиц появилось в его экипаже, и он пока не со всеми успел познакомиться.
— Мы сейчас всё сделаем… — начал было Горсак, но капитан быстро оборвал его:
— Сам справлюсь! Где рация?
Александр Евгеньевич сообразил, что на позывные неизвестного фрегата этот шлюп может не откликнуться. Там ждут его, голоса своего капитана.
Радист, парень лет двадцати пяти, быстро вышел на частоту передачи сигнала и уступил место Жнецу. Тот надел наушники, поправил микрофон и, закатив глаза, попытался вызвать своих людей:
— Гуннар! Приём! Отзовись! Говорит капитан Жнец! Гуннар, слышишь меня?
Шипение. Жнец покосился на голограмму сферографа. Продолговатый объект за астероидом, пусть он слабо читался сканером, не мог быть чем-то иным, как шлюпом. Но тогда почему молчат?
— Гуннар, отзовись, твою…
— А, капитан! Теперь мы вас узнали! — ответил знакомый голос.
Жнец рассмеялся. Гуннар – хитрец, затаился, ждал. Надо ему всыпать, как следует, чтобы не вздумал больше дурачить начальство.
— Гуннар, стыкуй шлюп с нами, и переходи со всей командой ко мне на корабль. Быстрее, у нас мало времени! — приказал Жнец и отключился.
«Накамура», так назывался шлюп Гуннара, был приписан к криллонской верфи. Его следовало оставить в свободном дрейфе около Скалы. Здесь не проходят торговые пути, боевые корабли появляются здесь редко, поэтому он мог оставаться незамеченным настолько долго, сколько это необходимо. Едва последний берсерк сошёл с его борта, как Гановери закрыл шлюзовой модуль, и отстыковал шлюп.
— Итак, вся команда в сборе, — приветствовал своих берсерков капитан Жнец, едва те появились на шканцах. Горсак расплылся в улыбке, увидев их.
— Прости, капитан, — Гуннар добродушно заключил в объятия своего начальника, уткнувшись кудрявой бородой в ухо, — пришлось малость послушать, что ты потом скажешь. Мало ли чего, вдруг это не ты прилетел за нами. Я же знал, что ты материться сразу начнёшь, не то что эти интиллигентики…
Жнец задержал дыхание, не в силах совладать с резким запахом своего товарища. Затем, освободившись от страстных объятий, осмотрел берсерков Гуннара. Все потрёпанные, грязные, обросшие, похудевшие. Хакер Рикки стоял позади всех, утирая сопливый нос.
— Гановери! — Жнец махнул рукой старпому, стоявшему у дверей лифта. — Выдели им каюты и распорядись насчет душевой. Наших ребят надо вымыть и накормить.
Тот только усмехнулся. От берсерков так смердело, что они мгновенно испортили воздух на шканцах.
— А где сенатор? — спросил Рикки, выйдя вперёд.
— Рогозин? Он отправился на Криллон агитировать аборигенов, — ответил Жнец.
— Значит, здесь его нет… Хорошо, я понял.
Гуннар покосившись на Гановери, начал подталкивать своих людей к выходу.
— Спасибо, капитан! — он махнул рукой и вышел вместе со старпомом. Споря, что лучше сделать раньше – помыться или поесть – берсерки покинули шканцы.
— Мы больше никого не будем забирать? — осторожно поинтересовался Горсак.
— Нет, — покачал головой Жнец. — Готовь двигатель к «прыжку».
Итак, решил про себя Жнец, пора бы испытать чудо-машину, которой учёные НЛМИ снабдили его корабль. Капитан разместил их бригаду на нижней жилой палубе, рядом с трюмом и машинным отделением. Так они смогут работать и отдыхать в одном корабельном модуле.
— Слушаю вас, Александр Евгеньевич, — телефонную трубку взял Нестор Савинков, который был назначен Иортанновисом руководителем бригады.
— Нестор Петрович, мы готовы к запуску прототипа? Есть координаты прыжка? — поинтересовался его Жнец.
— Мы уже заждались вашей команды, капитан. Мы всё еще около верфи? Возникли какие-то проблемы? — настороженно спросил Савинков.
— Проблем нет. Дело в том, что я принял решение отойти от принятого ранее плана и совершить прыжок не от верфи, а на некотором расстоянии от неё. Ведь мы не можем знать, какова будет реакция пространства на ваши манипуляции, будет ли выхлоп из сопла двигателя… — соврал Жнец.
— Я понял, — согласился доктор. — Это очень предусмотрительно. Даже мы не знаем всех возможностей этой машины…
— Всё дело в том, что вы её ещё не испытывали.
— Опять вы за старое, капитан! Запомните, господин Жнец, мы с вами тоже в одной упряжке, и, так же как и вы, рискуем жизнями. Не думайте, что у учёных мужей отсутствует инстинкт самосохранения…
— Так, заткните свою шарманку, доктор… — прорычал Александр Евгеньевич. — Давайте заводите ваш движок, и полетели. Через сколько справитесь?
— М-м-м-м… дайте полчаса, — промычал Нестор Петрович.
— Работайте, — Жнец повесил трубку.
Что ж, так даже лучше. Берсерки успеют помыться. Кстати, как они? Александр Евгеньевич взбежал на мостик и, усевшись в капитанское кресло, вызвал через коммуникатор своего старшего помощника:
— Гановери, всё в порядке с нашим пополнением?
— Нормально, капитан, — ответил его голос в наушнике. — Гуннар и его ребята решили отправиться в столовую. Голод не тётка.
— Скажи, чтоб там продули помещения после них.
— Наш кок сам знает.
— Хорошо. Гановери, подготовь мне доклад об обстановке на корабле. Мне нужно знать, чем занимаются велиты и каждый матрос на этом корабле.
— Хорошо, шеф, я соберу информацию.
Жнец не мог предугадать, что будет, когда корабль «проколет полотно пространства». Нельзя предугадать, выйдет ли корабль из «подпространственного измерения» вообще. И, тем более, нельзя быть уверенным в том, что реакция людей на происходящие вокруг события будет спокойной. Поэтому каким-то образом их нужно лишить возможности проявлять активность. Решение о том, как поступить с экипажем, не вызвав при этом бунт, будет принято на основании доклада старшего помощника. Тот появился на шканцах минут через двадцать сияющим, как новенький золотой талант.
— Ты чего такой довольный? — Жнец подозрительно приподнял бровь.
— Я, кажется, решил проблему, — ответил тот. — Большая часть десанта уже находилась в каютах, некоторые слонялись в коридорах. Человек тридцать занимались в спортзале. Берсерки теперь в душевой. Я разместил их в единственных свободных каютах на нижней палубе. Постельные комплекты им сейчас принесут…
— Так, понятно, — кивнул Жнец. — А что за проблему ты решил?
— Я знаю, что мы сейчас совершим прыжок, верно? Нужно, чтобы солдаты были в своих каютах. Поэтому по громкоговорителю я объявил комендансткий час, и солдаты отправились к местам отдыха. Я всё правильно сделал?
Жнец зажмурился от удовольствия. Старпом сделал всё за него.
— Молодец, — сказал он. — Как отреагировали солдаты? Мне важно, чтобы люди не поддавались панике. Знаешь, что сказали мне командиры, когда мы впервые встретились в кают-компании криллонской верфи? Они выразили сомнение, что мы вернёмся из похода с победой. Точнее, вернёмся ли вообще.
— Спокойно они отреагировали, — ответил старпом. — Послушно зашли в свои каюты, как лошади в стойла. Я только не смог решить, стоит ли запирать за ними замки. Вдруг наши солдаты в панике начнут бегать по кораблю, если что-то пойдёт не так?
— Когда начнут бегать, тогда закроем переборки между модулями и отсеками. Если мы запрём двери сейчас, то, вероятно, наши действия вызовут недоверие и недовольство. А там…
— Согласен с вами, капитан, — кивнул Гановери.
Жнец довольно улыбнулся. Если все формальности улажены, то пора начинать. Капитан осмотрел шканцы, матросов, находящихся здесь и готовых к исполнению его приказаний. На миг его захватило необыкновенное чувство восторженного волнения, торжества грядущих событий. Это он первый испытает новейшие технические разработки, это его солдаты первыми пойдут на штурм новой планеты и откроют дорогу для экспансии. А для самого Жнеца исполнится то, что он лелеял всё это время – он обагрит руки кровью тех, кто отнял у него его единственную дочь.
Его дочь…
Так начнём же битву! Уничтожим этих тварей без чувств, без разума, без совести! Искореним зло в нашей Галактике! Бить их без отдыха, без пощады пока не останется никого, кто стоит на четырёх лапах и способен оказывать сопротивление! Им всем конец, ибо наступает самая отчаянная пехота самой совершенной расы во Вселенной! Люди идут убивать тех, кто осмелился встать у них на пути!
— Ну, раз согласен, тогда я приказываю готовиться к «прыжку», — громко сказал Жнец так, чтобы его все слышали.
И все словно сорвались с места. Казалось, каждый только и ждал этого указания. Горсак бросился к своей бригаде, что-то начал приказывать, Авдеев, схватив трубку телефона, начал набирать чей-то номер. Матросы, склонившись над консолями, печатали целеуказания, шелестели распечатками. Два десятка человек в едином порыве начали выполнять свою работу. Командовать более не пришлось: люди сами знали, что нужно делать, и устами капитана Жнеца уже не было произнесено ни одного приказания. На шканцах заработал человеческий механизм, управляющий всем кораблём.
— Есть подтверждение от бригады НЛМИ!
— Выведите карту Галактики на панель!
— Нестор Петрович, получаю координаты…
— Серёг, перешли мне данные со сферографа.
— Внимание! Они запустили двигатель!
— Отключаю гравитаторы на счёт «три»! Три, два…
В один момент всё взлетело в воздух. Схватившись за своё кресло, Жнец попытался удержать равновесие. Кое-где, неуклюже барахтаясь, парили те матросы, которые не успели зацепиться за что-нибудь. Гановери оттолкнулся от переборки и медленно проплыл мимо, расталкивая карандаши, ручки, блокноты, листки бумаги, распечатки показаний приборов, термосы и прочую мелочь, зависшую между потолком и полом.
— Координаты рассчитаны, — сообщил Горсак, сверившись с голограммой карты Галактики.
— Капитан! — крикнул Нортон, уцепившись за штурвал. — Я предлагаю закрыть забрало, мало ли чего? Может, мусор какой-нибудь…
Жнец кивнул, рулевой был прав. Мало ли чего там в подпространстве. Нужно быть осторожным, вдруг что-нибудь разобьёт иллюминаторы. Пододвинув сенсорную панель, он быстро выбрал опции и задал команду. Огромная плита за стёклами обзорных иллюминаторов шканцев медленно поползла вниз.
— Гравитаторы отключены по всему кораблю, — доложил Авдеев в трубку телефона. — … Да, мы рассчитали координаты, используя систему исчисления ферров… Хорошо, запуск ПД через десять секунд… Вывожу… вывожу на мониторы…
На одном из обзорных монторов изображение звёздной панорамы сменилось сменяющими друг друга цифрами отсчёта. Все, кто был в этот момент на шканцах, смотрели на них, словно загипнотизированные. А стартех Авдеев тем временем считал:
— Запуск двигателя через три, два, один…
И в следующий момент всё исчезло.
«Где я?»
«Где все?»
Белый свет слепил глаза. Белый свет вокруг. Казалось, свет лился отовсюду, закрываться от него было бесполезно, ведь он просачивался сквозь пальцы, проникал под одежду, в каждую клетку тела.
Помещения рубки не было – ни шканцев, ни мостика позади. Не чувствовалось силы притяжения – Александр Евгеньевич то ли стоял на странной переливающейся субстанции, то ли попросту завис в пространстве. Он осмотрелся и не увидел НИЧЕГО. Лишь свет вокруг.
В сердце закрался страх. Не боязнь за себя, нет – за то дело, которым Жнец руководил, за тех людей, которые пошли за своим капитаном. Что с ними? Что с кораблём? Его капитан завёл его туда, откуда нет выхода? Что теперь делать? Куда идти? Александр Евгеньевич заметался в поисках ответов.
— Здравствуй, милый…
Он оглянулся на голос, и на миг ему показалось, что сердце его остановилось.
Она подошла к нему неслышно, словно тень, и коснулась ладонью его груди. Взгляд её нёс столько любви, что она мгновенно переполнила его душу. Видеть лицо её было самым желанным в его жизни.
— Алла… Аллочка… — выдавил из себя Александр.
Это она, любимый человек, счастье прошлых лет, лучшее, что было, чего нет, чего не будет. Его единственная жена, его вторая половина, заменить которую он так и не смог.
— Тс-с! — прошептала она и нежно поцеловала. Туда, над щекой, в уголок правого глаза. Как когда-то давно. На миг им овладело неизмеримое чувство, столь сильное, что Александр прослезился. Алла улыбнулась и смахнула с его скулы блестящую солёную бусинку.
— Где я? — выговорил он, всхлипнув.
— Какая разница? Ты не здесь, и не там, ты везде одновременно. Тебя нет и ты вездесущ. Ты существуешь во всех мирах одновременно и в пространстве между мирами.
— Что это ты говоришь? — он попытался осмыслить её слова, но в голове такой сумбур…
— Поймёшь со временем, Саш… — сказала она, заглянув ему в глаза. — Сейчас даже не пытайся. Ты ещё не готов.
— Как ты здесь оказалась? Как я… могу тебя чувствовать? — снова спросил он, не отпуская её рук.
— Я знаю, ты боишься, я вижу страх, который ты не в силах преодолеть… Знай, придёт час, и всем вам придётся здесь оказаться. Смирись и прими это как неизбежное.
Александр выдохнул. В его душе стало рождаться страшное подозрение, которое он не мог высказать вслух.
— Отбрось страх, будь со мной здесь и сейчас… — быстро прошептала она, совсем тихо, так тихо, что, казалось, воздух принёс её слова.
— Что ты? — промолвил Жнец, неотрывно глядя в её глаза. Сердце его забилось сильнее, страх проник в каждую клетку тела.
— Я – та, кто всегда любила и ждала тебя… — ответила она.
— Я тоже тебя любил… Так скажи, зачем ты оставила меня? Зачем ты села в тот лайнер? Я же говорил, я же чувствовал…
Алла вздохнула и отвела взгляд.
— Саш, прими это, — сказала она. — Есть вещи, которые нам не дано предсказать. Всё предопределено. Все поступки, которые мы совершаем, имеют своё следствие в будущем.
— Тогда объясни, какой мой поступок привёл к тому, что я потерял тебя и Вику? Что я натворил такого, что на меня обрушилась эта кара? — спросил Жнец, и на его глазах снова выступили слёзы.
— Вика? — Алла растерянно посмотрела на Александра, затем оглянулась. — Какая Вика? Наша дочь? Здесь нет Вики…
Дыхание Жнеца перехватило от волнения. Он сжал руки своей жены и заглянул в её глаза:
— Как нет? Что ты такое говоришь? А где она тогда? Что ты знаешь?
— Я не знаю, где она… — прошептала Алла. — Я не знаю, где она. Мы были бы вместе, но её здесь нет…
— Вы были бы вместе? Что это значит? — Жнец не мог поверить услышанному. Он не мог дышать, волна счастья захлестнула его с головой. Они не вместе…
— Тогда где она? — снова спросил он.
— Найди её, — вдруг решительно сказала Алла. — Найди и больше не отпускай от себя, пока она сама не сможет позаботиться о себе. Слышишь?
— Хорошо, — выдохнул Жнец. Он совершенно не представлял, где могла быть Вика, где искать её, но был счастлив от мысли, что её сердце по-прежнему бьётся.
— Но будь осторожен, милый, тебя ждёт враг. Нет, он не силён. Он хитёр и поджидает тебя. Удар будет тогда, когда ты совсем не ждёшь. Я уже предупреждала тебя…
— «Ищи врагов среди своих»… так? — вспомнил Александр. — Им был Куоттерман, да?
— Саш, опасность всё ещё существует, — покачала головой Алла. — Будь осторожнее.
«Доброе» пожелание. По спине Жнеца пробежали мурашки.
— А теперь тебе пора, — сказала Алла. — Ради себя, ради меня, ради нашей дочери закончи дело, которое начал. Смотри! Видишь?
Рядом была стойка с консолью управления. На широком сенсорном экране мелькала строка целеуказания, рядом с ней мелькали цифры, сменяясь, отсчитывая время.
— Тебя пора выводить твой корабль обратно, Саш.
Жнец внимательно посмотрел на свою жену, запоминая черты её лица. Боже, как не хочется расставаться. На один миг судьба подарила ему радость встречи с ней, и теперь невыносимая тоска разрывала его сердце. Он медленно подошёл к консоли, на экране которой красным горела клавиша, запускающая остановку пространственного двигателя.
— Я столько хочу тебе рассказать… — Александр оглянулся. По его щекам текли слёзы.
— Расскажешь, когда мы в следующий раз увидимся. Обязательно, — кивнула Алла. — Жми.
— Александр Евгеньевич! — чьи-то руки подхватили его под мышки, усаживая в кресле. — Александр Ев… Живой? Живой вроде!
— Гравитаторы включены, системы работают нормально, — словно из тумана донёсся голос Авдеева.
— Поздравляю, коллеги, прокол полотна пространства прошёл успешно, — подтвердил по громкой связи Нестор Савинков.
Жнец открыл глаза. Сознание вернулось к нему. Вокруг него столпились люди,
— Очнулся, ребят! Очнулся! — воскликнул Гановери, рассматривая лицо своего капитана.
— Что случилось? Все целы? — первый его вопрос.
— Нортон тоже долго был в отключке, но сейчас всё в порядке, — ответил старпом. — Так, вроде все целы.
— А велиты что?
— Савинков сделал объявление по громкоговорителям на жилых палубах. Там пока всё спокойно. Запись в борт-журнал уже внесли.
— Так, а теперь ответь на главный вопрос, — Жнец выдвинул из подлокотника клавиатуру консоли управления и пробежал пальцами по кнопкам. На экранах обзорных мониторов появилась строка загрузки. — Где мы сейчас? Двигатель сработал?
— По данным сферографа – да, — уверенно ответил Гановери. — Нам пока не ясно, какова обстановка в ближайшем космосе, но мы уже начали сканирование…
— Да что тут неясного-то? Сам смотри, — Жнец указал на изображения на экранах обхорных мониторов. Все, кто был в этот момент на шканцах, раскрыв рты, уставились на них. Изображения, передаваемые камерами наружного наблюдения, рисовали совсем не радостную картину.
— Красный сигнал тревоги! — крикнул Жнец. — Всем занять места согласно боевому расписанию!
Каждый на шканцах увидел огромную планету. Атмосфера – молочные круговороты облаков. Было заметно, как в разных местах возникали белые вспышки молний. Но к ней ещё нужно было долететь. А прямо перед кораблём, преграждая ему путь, неподвижно зависли четыре белых шарообразных корабля, испещрённых кругами, полосами, тенями надстроек, словно древними рунами. Чуть подальше была видна эскадра из девяти других кораблей-шаров.
— Поднять орудийные порты! — скомандовал в трубку телефона Гановери дежурному мичману. — Доложить о готовности открыть огонь!
По громкой связи было слышно, как на палубах ревела сирена, экраны консоли управления капитана показывали мечущихся в коридорах велитов, наспех притёгивающих шлемы к доспехам. Вот канониры гуськом побежали к своим местам на верхней палубе. Орудийные порты уже открылись, и стволы пушек грозно высунулись наружу.
— Реактор «Берты» запущен, командир, — доложил Авдеев. — Ребята сейчас прибудут, мы её зарядим…
— Заряжай сам, — прорычал Жнец. — Пока они бегут, нас разнесут торпеды ферров.
Старший техник тяжело вздохнул, но делать было нечего. Приказ есть приказ.
— Все слышали? — он обернулся к своей бригаде. — Запускаем процедуру закладки боекомплекта!
— Канониры и пулемётчики прибыли на палубу! — доложил дежурный мичман в наушнике капитанского коммуникатора. — Начинаем процедуру закладки боекомплекта в орудия!
— Наводите рельсотрон на ближайший корабль, — приказал Жнец и переключился. — Гуннар! Тесак! Ворон! Поместите берсерков в капсулы! Проклятье, где остальные? Почему не создана голосовая сеть?!
— Люди готовы! — ответил Гуннар. — Медперсонал прибудет?
— Они уже в пути, — сообщил ему Савинков, — я отправил к вам доктора Энга и двоих медбратьев…
Так-так, сообразил Жнец, мало-помалу люди начинают подключаться к общим переговорам.
— Капитан, «Берта» заряжена, — сообщил старший техник.
— Тогда огонь! Что медлите? — ответил Жнец, привстав с кресла. Скорей бы выстрелить из этой пушки!
— Огонь из рельсотрона через три, два…
Корабль содрогнулся от выстрела. Шайба блеснула где-то над рубкой, влетела в округлый корпус вражеского корабля, пробив его насквозь прямо посередине.
— Один готов! — обрадовались на шканцах.
— Ядерные торпеды в аппаратах, — доложил старший мичман с нижней орудийной палубы.
Внезапно призошло невероятное. Два других корабля словно разделились надвое. Верхняя оболочка корпуса разошлась в стороны, словно пузо матрёшки, обнажив странное орудие, спрятанное под ней: широкая бочкообразная пушка, закреплённая на чёрной броне.
— Нортон, манёвр уклонения! — крикнул Жнец, от напряжения даже привстав с кресла.
— Мощность семьдесят пять на килевые двигатели! — отчитался тот. Пол слегка завибрировал.
— Мы всё видим, капитан! Разрешите открыть огонь! — попросил мичман с нижней палубы.
— Огонь разрешаю! Бей их прямо в центр! — разрешил Жнец.
Орудия ферров зажглись белым свечением. Вероятно, сейчас будет удар сокрушительной силы. Но люди успели раньше. Две ядерных торпеды вылетели из-под носа «Перитона» и ударились в яркое белое свечение перед чёрной бронёй одного из кораблей противника. Взрыв расколол его надвое, разбросав обломки. Другой «шар» выпустил в «Перитон» пульсирующий белый луч, но Нортон был проворнее и увёл фрегат выше него.
— Врубай маршевый двигатель, — приказал ему Жнец. — Поработали, теперь и честь знать надо. Двух для нас вполне достаточно…
Нортон пробежал пальцами по сенсору консоли управления и резко крутанул штурвалом. Корабли ферров пронеслись мимо, теперь, казалось, планета распахнула свои объятия. Облака всё ближе, корпус фрегата накалился, когда он, наконец, окунулся в атмосферу.
— Нас преследуют, — доложил Горсак. Голограмма сферографа перед ним отобразила два корабля-шара, догоняющих фрегат сзади.
— Открыть огонь из кормовых торпедных аппаратов! — приказал Жнец.
— Но там ядерные торпеды! — хотел было возразить Горсак. Собственно, его опасение было понятно: корабли находились в атмосфере, расстояние между ними слишком мало, и фрегат могло накрыть взрывной волной, когда торпеда разорвётся в корпусе одного из «шаров».
— Вот именно. Мичман, выполняй мой приказ, — ответил штурману Жнец. — Нортон – манёвр уклонения! Уходим обратно в космос!
Снизу заработали килевые двигатели. Сферограф показал, что ядерная боеголовка разорвала наружнюю оболочку корпуса корабля противника, а остальное сделала атмосфера планеты. Видимо, его внутренние помещения не имели теплозащиты, и переборки расплавились. Через секунду взрыв разорвал корабль-шар, его раскалённые обломки ударились в корпус другого преследователя, и тот ушёл выше.
Жнец встал с кресла и подошёл к обзорным мониторам. «Перитон» теперь вынырнул из атмосферы и медленно дрейфовал. Внимание Жнеца приковала эксадра кораблей противника, зависшая над светлой «аурой» планеты.
— Горсак! Просканируй космос! — приказал он. — Сколько километров до тех кораблей?
— Сообщаю, — отозвался тот, — до них тысяча пятьсот шестьдесят один километр, всего семь кораблей…
— У меня идея, — вдруг сказал Жнец.
Его осенило. Как же он раньше не вспомнил про это? Рельсотрон над шкафутом его корабля успешно поражает неуязвимую для обычных пушек броню кораблей ферров, предназначен для бомбардировки планет. Но если «Перитон» атакует та эскадра, которая сейчас виднеется вдали (а это неизбежно), то фрегат не спасёт даже его «Берта».
— Нам нужно садиться, — заявил капитан. — Горсак! Начни масштабное сканирование поверхности планеты! Приказываю канонирам развернуть рельсотрон к планете.
— Так точно, капитан! — откликнулся в наушнике коммуникатора старший мичман с верхней палубы.
— Начал сканирование, — подтвердил Горсак. — Вижу странные иероглифы…
— Что? — не понял Жнец.
— Нет, не иероглифы… — поправился его штурман. — Это города такие, переплетены сетью каналов. Здесь, похоже, есть леса, равнины, очень интересный рельеф местности… Да, капитан, сообщаю последние данные: эскадра кораблей противника начинает приближаться.
Сердце капитана стало биться быстрее. Он быстро подошел к штурманской бригаде и склонился над голограммой сферографа.
— Какой город самый большой? — спросил он.
— Но мы ещё не закончили… — Горсак хотел было возразить, но Жнец прервал его:
— Какой город из тех, что ты видишь, самый крупный?
— Вот он, — штурман указал на широкое тёмное пятно, посреди галограммы. Изображение ещё не проявилось, но было понятно: это огромное поселение с административным центром.
— Разбей сектор на координаты и передай нашим канонирам, — указал Жнец. Горсак быстро пробежал пальцами по клавиатуре, отдав команду компьютеру, и по голограмме тотчас поползли белые линии медиан и параллелей.
— Мичман, команду слышал? — штурман тоже подключился к общей переговорной сети. — Держи координаты выстрела.
— Координаты получил, — сообщил тот. — Орудие заряжено и готово к выстрелу. Мощность реактора на максимуме.
— Наводи и стреляй по готовности, — приказал капитан.
«Берта» ахнула секунд через двадцать. Снаряд зажёгся в атмосфере и исчез под толстым слоем облаков. Вспышку разрыва на поверхности планеты было видно даже с орбиты. Горсак подтвердил попадание: полностью уничтожена южная часть поселения.
— Хорошо, временно враг обескровлен, — сделал вывод Александр Евгеньевич. — Садимся на планету.
Нортон крутанул штурвалом и задал команду на снижение. Сверкнув соплами СКД, фрегат вошёл в атмосферу.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Лишь вспышка света
Пыль забила уши, нос, песок скрипел на зубах. Тяжело дышать. Лиора выбралась из-под Майка, который укрыл её своим телом от падающих камней. Где Тоон было неизвестно, но девушка чувствовала, что ригмеец смог спастись без посторонней помощи.
Метеорит, врезавшись в грунт, разорвался, подняв мощную волну пыли и мелких камней, накрывшую всё вокруг. Трещина, в которой укрылись люди, была засыпана в одно мгновение. Тоон молодец, вовремя заметил опасность – ещё одно мгновение на равнине стало бы смертельным.
Гравитацикл Майка чудом уцелел. Упал бы валун покрупнее, тогда до поселения пришлось бы добираться пешком. Теперь оставалось осторожно извлечь их из-под обвала, не насыпав песку в воздухозаборники.
Тоон куда-то пропал. Он был впереди них до того момента, как взрывная волна накрыла их, и всё смешалось. Здесь темно, хоть глаз выколи, так что искать ригмейца бесполезно. Оставалось надеяться, что он сам их найдёт.
— Ты цел? — заботливо спросила Лиора, отряхивая волосы.
— Цел. Спасли доспехи, — ответил Майк, поднявшись на ноги. Левый наплечник его был смят, но руке не мешал. Если бы удар камня пришёлся бы несколько правее, то они сейчас бы не разговаривали.
— Где наш жёлтый друг? — Лиора осмотрелась. Они были на дне огромной расселины между плитами. Вокруг гладкие каменные стены, наверху – кривая полоса неба, затянутого пылевой завесой. Послышалось тихое урчание, и в темноте из-за выступа возникли два огонька, приблизились. Освещая себе путь, Тоон медленно вёл гравитацикл вдоль расселины. Яркая дугообразная панель ярко горела голубым, поэтому силуэт ригмейца было видно издалека.
— Что так долго? — проворчал он. — Выбирайтесь быстрее, у нас мало времени. Квирты…
— Не бухти, — ответил ему Майк и принялся вызволять гравитацикл из-под завала.
Минут через пять они снова отправились в путь. Лиора ахнула от ужаса, едва они взлетели вверх над трещиной. Впереди открылась картина чудовищного разрушения: поселение наррату было в руинах, в небо уходили огромные столбы чёрного дыма, утопая в пожарах, охвативших разрушенные строения. К югу от города равнинные плиты разломились, вздыбились, сложились – видимо там, в месте падения, был огромный кратер. Тоон вёл их прямо к горевшему поселению.
— Это всё ваши сделали, — в наушнике коммуникатора послышался его голос.
— Что-что? — не поняла Лиора. Тоон был далеко, и его слова прерывались помехами.
— Поверни голову!
Лиора так и сделала и…
Да-да-да! Это был именно фрегат! Фрегат звёздного флота Федерации! Этот огромный величественный корабль, спускающийся с небес, нельзя было спутать ни с чем другим. Только люди умеют строить такие корабли!
Фрегат медленно летел к поверхности, балансируя на широких струях газа, испускаемых из сопел килевых двигателей. От термической плитки исходил пар. Лиора улыбнулась. Красивее зрелища не было и придумать невозможно. Это хорошо, это просто здорово, что с ними, с Майком и Лиорой, другие люди. Теперь они не одиноки на этой планете, теперь с тылу их всегда прикроют.
— А теперь посмотри в другую сторону, — предложил Тоон.
С севера нёаступали полчища врагов. Весь горизонт равнины, насколько хватало глаз, был занят армией четырёхногих хозяев планеты. Среди пеших войнов, медленно ворочая длинными опорами-спичками, двигались тяжёлые бронированные роботы с длинными плазмомётами на турелях, за ними – шарообразные переливающиеся конструкции.
— Видите эти карваттаки? — Тоон, несущийся впереди на гравитацикле, указал на них. — Эти машины генерируют защитное поле. Пока оно удерживается, пушки ваших соплеменников бессильны против наррату. Но им нужно иногда снимать его, чтобы стрелять, потому что даже изнутри его нельзя пробить.
Над головой пронеслись несколько истребителей наррату, направившихся к фрегату. Один из них тотчас был сбит прицельным огнём пулемёта с корабля и разлетелся на мелкие мерцающие осколки. Лиора поняла: это начало битвы за планету. Значит, этот фрегат не единственный, скоро появятся другие, затем тысячи велитов-десантников спустятся по их трапам и лавиной обрушатся на полчища аборигенов.
— Здесь только один корабль! — ответил Тоон на её мысли.
— Нет-нет! Откуда ты знаешь? — не поверила Лиора.
— Я чувствую, — ответил тот и отключился.
Что ж, если это так… То капитан этого фрегата либо сумасшедший, либо дурак. Впрочем, это одно и то же.
— Тебе в голову мысль не приходила, как здесь оказался этот корабль? В такой дали, — вдруг спросил Майк, до этого момента безучастно ведущий гравитацикл вслед за ригмейцем.
Внутри её все похолодело. Как Лиоре в голову не пришла подобная мысль? Этот вопрос Майка был столь неожиданным, что она едва не разжала руки и не слетела вниз.
— Ты хочешь сказать, что это не наши? — спросила она.
— Я ничего не хочу сказать! Вероятно, пока нас не было произошли действительно значимые события. Давай сделаем дело, а потом будем разбираться, кто свой, а кто – чужой! — ответи он.
И правда.
Тем временем, поселение было всё ближе. Встречный ветер принёс жар пламени и запах горящего мяса. Взрывная волна от упавшего метеорита (хотя, возможно, это был вовсе не метеорит, Лиора теперь сомневалась) сравняла с поверхностью южную окраину поселения.
Меневрируя между обугленными обломками сооружений, они летели по засыпанным горячим пеплом «улицам». Мимо проносились обугленные остатки сооружений, рваные куски материала, скрученные металлические реи, перемешанные между собой (вероятно) предметы утвари, обгоревшие ящики, пучки проводов, осколки. Среди этого месива были заметны тела наррату, части их тел… Лиора зажмурилась. Она не хотела этого. Кровь, смерть… Скорей бы это кончилось.
Тоон вёл их ещё дальше. В той части, где взрывная волна стала угасать, где уцелели сооружения, ревело пламя, пожирая всё. Языки огня пытались дотянуться и до быстрых гравитациклов, раскалённый воздух обжигал лицо. Закрыв рукой лицо, глаза, Лиора старалась не дышать. Было так горячо, что, казалось, она сама вот-вот вспыхнет, как спичка. В ушах только страшный рёв голодного пламени, поднимающегося до небес, треск разрушающихся сооружений, хлопки, свист, писк… В огне мечутся горящие заживо наррату. Если ад существует, то, наверное, он выглядит именно так.
— Лиора, смотри! — Майк легонько похлопал её по руке.
Теперь они мчались по широкой прямой «улице», лиди назвали бы её проспектом. По сторонам возвышались конусо- и шарообразные белые здания, испещрённые маленькими круглыми окошками. Кое-где торчали тонкие спицы антенн. Могло показаться, что это звездолёты, совершившие посадку рядом друг с другом, на одной равнине, если бы не дорожное покрытие на улицах – блестящий ровный материал, похожий на обработанную слюду. Впереди над всеми сооружениями возвышалась гигантских размеров здание-полусфера, покрытое серой оболочкой. Тоон вёл их именно туда.
На миг в голове Лиоры промелькнула мысль, что многоэтажное сроительство является самым ярким показателем развитости конкретной расы. Так на момент покорения оттоки жили в землянках, реуты с Цирцеи обитали в пещерах, ивирапторы гнездились в ульях. Те же твихау строят маленькие глинобитные хижины. Лишь люди дали этим аборигенам прогресс: новые жилища, орудия труда, производство… Да, они забрали у них свободу, но ведь за прогресс надо чем-то платить, так?
Маловероятно, что захват этой планеты будет обусловлен расширением жизненного пространства человечества, как было ранее. Здесь налицо конкуренция, борьба за господство в Галактике. Судя по технологическому развитию цивилизации наррату, их огромным поселениям, они представляют реальную угрозу для людей. Не сегодня-завтра они пересекли бы границы Федерации. Именно поэтому угрозу эту необходимо нейтрализовать, именно поэтому наррату должны быть покорены.
Тем временем, полусфера или, как назвал её Тоон, Святилище было всё ближе. Двигатели гравитациклов работали на максимальных оборотах, развивая огромную скорость. Этот отрезок пути следовало пролететь максимально быстро, ведь здесь были пехотинцы наррату, вооруженные и опасные. Вот они высыпали на проспект из зданий, в гравитациклы полетели яркие пучки плазмы.
— Лиора, нас преследуют! — крикнул ей Майк. Крепко держась за него, она обернулась – с проспекта взлетали несколько гравитациков противника. Наррату решили сбить их. «Не так просто» — подумала Лиора, сняв свою штурмовую винтовку с предохранителя. Она уже привыкла к головокружительной скорости, она уже не боялась высоты. Обхватив Майка за пояс левой рукой, правой она направила оружие назад, прицелившись в наррату, нажала на спуск. Один из гравитациклов, тот, что был ближе всех, раскололся в воздухе и, перевернувшись, упал на покрытие проспекта. Остальные выстрелили в ответ. Момо пронеслись пучки раскалённой плазмы. Это хорошо, что противник пока далеко, ему сложно прицелиться.
— Маневрирую, — предупридил Майк. И вовремя – гравитацикл стало болтать в воздухе из стороны в сторону. Лиора быстро прикрепила винтовку к поясу и обхватила его обеими руками.
— Осторожнее, мы влетаем внутрь! — крикнул Тоон в наушнике коммуникатора.
Майк провёл руками вперёд по панели, и гравитацикл резко спикировал вниз, к входу в здание-полусферу. Тоон меткими выстрелами из плазмомёта раскидал заслон наррату, высыпавших оттуда на проспект и необдуманно попытавшихся препятствовать ему. Тоон нырнул под своды Святилища, за ним темнота проглотила и гравитацикл Майка.
Мерцающая голубым панель управления освещала дорогу. Пусть с трудом, но Лиора смогла рассмотреть детали внутреннего оформления. Переход внутри святилища был прямым, без поворотов. В свете панели управления она заметила ответвления от основного коридора. Стены были гладкими, кое-где, под потолком, покрыты тонкой резьбой. Разглядеть, что изображено, было невозможно – слишком быстро летели гравитациклы.
Тоон включил передние фонари освещения и габаритные огни, чтобы Майк не потерял его. На миг показалось, что их не преследуют, в здании только люди. И более ничто не препятствует их продвижению к Артефакту. Однако гул позади, похожий на жужжание рассерженного пчелиного роя, убедил Лиору в обратном. Сняв с пояса винтовку, она обернулась и выпустила длинную очередь по преследователям. Огонь выстрелов отражался от блестящих стен коридора, их треск отражался громким эхом от них.
Один из гравитациклов наррату загорелся, уткнулся в пол, разваливаясь, оператора второго удалось сбить на пол, его аппарат врезался в стену. Позади возникла небольшая свалка, но остальные преследователи вскоре смогли продолжить погоню. Вдогонку Лиоре полетели яркие пучки плазмы.
— Сворачиваем! — крикнул Майк. Лиора только успела заметить, как Тоон свернул в одно из ответвлений, и Майк, совершив крутой вираж, направил гравитацикл туда же.
Наррату, не ожидая такого манёвра, пролетели мимо. Несколько минут Тоон, Лиора и Майк летели в полной тишине. Возникло даже обманчивое ощущение, что преследователи отстали, но они вскоре нагнали их в одной из галерей. Лиора снова открыла огонь, но и выстрелы наррату теперь были более меткими. Попаданием плазмы на пути Тоона была обрушена одна из колонн, подпирающих своды перехода, и ригмеец резко свернул в другой коридор, чтобы избежать столкновения. Теперь Майк и Лиора остались один на один со сворой наррату, преследовавших их по пятам.
— Что будем делать? — Лиора опустошила очередной магазин винтовки.
— Я поведу прямо, не сворачивая, — сообщил Майк. — Тоон обязательно нас найдёт. Я-то сам не знаю, куда лететь надо.
Сменив магазин, Лиора снова направила на наррату ствол винтовки, и меткой очередью ликвидировала ещё одного противника. Надо отдать должное Майку, который, не имея лётного стажа на гравитацикле, не уступал в мастерстве тем, кто изобрёл такие аппараты. Он осторожно раскачивал гравитацикл в полёте, чтобы он был сложной целью для наррату, которые не переставали палить из плазмомётов.
Внезапно под ногу Лиоры ударился яркий пучок плазмы, разломив опору. Двигатель затрещал и резко дёрнул вправо, гравитацикл ударился о стену, выбив искры, отскочил. Лиора видела, как Майк направил аппарат в одно из ответвлений галереи, видела несущуюся на них колоннаду…
…Лиора быстро пришла в себя. В ушах – треск очередей, бульканье летящей плазмы. Вокруг неё были разбросаны обломки, искрила разбитая панель управления. Из-за угла стреляли наррату, Майк вел по ним огонь, укрывшись за колонной. Темно, только вспышки выстрелов указывали местоположение противников. Надо что-то делать, иначе случайным попаданием её могло бы задеть. Винтовки при себе не было, да и искать её было бесполезно. Поспешно ощупав пояс, она нашла револьвер. Отлично, хоть какое-то оружие. Внезапно чья-то рука схватила её за локоть и потянула в сторону. Лиора узнала её хватку – Майк!
— Я тебя тут не оставлю… — прошептал он ей на ухо.
Вместе с ним Лиора отползла в укрытие.
— Что произошло? — спросила она, проверяя барабан револьвера.
— Нас подбили… Но ты не бойся, с нами Тоон, — ответил Майк. — Этот живучий ригмеец нашёл нас!
— Тогда полетели! — воодушевилась Лиора. — Где его гравитацикл?
— Не знаю, он был пешком…
— Мы почти прибыли! — сквозь треск выстрелов раздался голос ригмейца. — Ещё два поворота и метров сто по прямой. Я чувствую дыхание Высших!
Майк на миг задумался.
— Тоон! — крикнул он. — Там, впереди есть наррату? Ты чувствуешь их?
— Нет! Мы пролетели все заслоны, — ответил тот. — Я не чувствую впереди их войнов.
— Хорошо, Тоон! — сказал Майк и повернулся к своей девушке. — Лиора, ступай с ним. Я задержу их в этом переходе. Вы ведь быстро, так? Туда и обратно! Я подожду вас здесь. Са-Тин ведь говорила, что Высшие – беспомощные слизняки, с ними справиться труда не составит…
Внутри у неё всё похолодело от осознания того, что её любимый подвергает себя смертельному риску. Нет, она его тут не оставит, ни за что!
— Нет-нет-нет! Даже и не думай об этом! — запротестовала она, судорожно схватив его за руку. — Мы сейчас встанем и, пятясь, пятясь, отстреливаясь, вдвоём… втроём дойдём до этих высших и заберём у них это. Втроём: ты, я, Тоон. Никаких…
— Не спорь! — Майк резко выдернул свою руку. — Не ставь под угрозу всю операцию из-за своих чувств ко мне!
Она смотрела на него, молила, но в глубине чувствовала, что он уже всё решил…
— Мы быстро, — голос Лиоры дрогнул, — ты даже моргнуть не успеешь. Держись без нас, не пропусти их. И не смей умирать, дурак! Ты обещал на мне жениться, будь мужиком, исполни своё обещание!
В ответ Майк крепко поцеловал её, оборвав последние слова. Лиора почувствовала его силу, его уверенность. Настоящий.
— Тоон! — крикнула она, отстранившись. — Идём! Майк остаётся!
Ригмеец понял её с полуслова. Оставив позицию, он побежал вперёд по коридору, Лиора – за ним. Майк вытащил из-за спины дробовик, прикрыл их отступление из двух стволов.
В конце концов, о чём мечтает каждая девушка? Чего желает она больше всего на свете? Кто бы что ни говорил, как бы ни отрицал, каждая девушка независимо от рода занятий, от внешности, толстая ли, стройная, из богатой семьи или рождённая в бедности, каждая девушка в каждом уголке необъятной Вселенной больше всего хочет любви, сильного и крепкого мужского плеча рядом, семьи, детей, счастья. Верит, что однажды он найдёт её, возьмёт с собой и поведёт туда, где сбудется, что предначертано им двоим, в будущее, которое не отнять. Верит, что за его спиной она сможет стать слабой, нежной, единственной. Не о боевой славе мечтают девушки, не о победах, не о поверженном противнике. Звуки выстелов не являются той желанной музыкой, услаждающей их слух. Им, дающим жизнь, убивать – противоестественно. Как Лиора устала от этого ада, окружающего её последние две недели! Боже, как она хочет домой.
Тоон добежал до поворота, заглянул за угол. Никого. Махнул рукой Лиоре: можно идти дальше. Налево. Тоон включил фонарик, чтобы осветить дорогу. Впереди врагов нет.
Внезапно стрельба позади них стихла. Лиора встала, как вкопанная. Страх за Майка сковал все её движения. Что случилось? Почему закончился бой?
— Ты чего? — обернулся Тоон.
— Я… я не могу, — выговорила Лиора. — Он там… ты иди…
И побежала обратно.
Только бы успеть. Только бы успеть…
Держись, милый, я совсем близко. Я не отдам им тебя…
Майк лежал на спине, привалившись к колонне. Около него рассыпаны стреляные гильзы, винтовка на коленях. Наррату пока не приближались, видимо не могли осмелиться. Лиора подбежала е нему, упала на колени, осмотрела с ног до головы. Только теперь она увидела маленький огонёк на оплавленных доспехах, страшную тлеющую рану на боку.
— Зря ты вернулась, глупая, — прошептал Майк. — Я тебя спасти хотел, а ты как всегда всё испортила…
— Встань, я понесу тебя, — порывисто заявила она.
— Куда ты понесёшь? — усмехнулся он. — Бесполезно, я чувствую, что умираю. Меня… кажется, прожгло насквозь.
Наррату, вскинув плазмомёты, строем медленно шли на них. Лиора поняла, что ей и Майку уже не спастись. Да и без него она всё равно никуда бы не ушла.
— Я буду только с тобой… — нежно шептала она ему на ухо. — Я буду только твоя, слышишь? Нас никто не разлучит, никто не отнимет тебя у меня, а у тебя – меня. И в этой жизни, и в следующей. Я люблю тебя, я точно это знаю…
Большим пальцем скинула предохранительный клапан с детонатора гранаты…
— Мы будем вместе во что бы то ни стало, родной мой…
..и нажала на кнопку.
Между двумя влюблёнными сердцами лишь вспышка света.
Боже, как хочется жить…
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Полёт Крылатых мечей
Бешеная карусель огня и стали закружила голову. Трассирующие пулемётные очереди разрезали пространство, наперегонки гоняясь с яркими вспышками плазмы. Истребители преследовали друг друга, лавируя между огромными кораблями, уклоняясь от парящих обломков, живых и мёртвых людей, ферров. Фрегаты, крейсеры людей сошлись со строем шарообразных судов и в упор били их из бортовых пушек, те отвечали торпедными залпами, роем плазменных зарядов, бомб-желе, резали корпуса слепящими лучами лазеров. Огненный хаос повсюду. Смертельный танец со спецеффектами.
Дерек хорошо знал своё дело, пилот из него было отличный. Ведущий в их звене давно был расстрелян встречным залпом, но Дерек успел спасти своего «Карателя». Теперь они вступили в неравный поединок с тремя истребителями ферров. Двое пристроились сзади, третий зашёл в лоб. Кирилл быстро развернул пулемёт, нажав на гашетку, уничтожил одного из преследователей. Дерек тем временем выстрелил из обоих пушек, и его противник разорвался, разбросав плавящиеся обломки, словно фейерверк.
— Ещё двое на восемь часов! — предупредил Дерек.
Кирилл прицелился, нажал на гашетку, проследил за трассирующей очередью. Но скорость была слишком высока, и снаряды прошли мимо, пролетев позади целей. Надо стрелять на опережение. Кирилл выждал, повернул ствол пулемёта и метким огнём смог разбить звено истребителей противника, и они, до этого неотступно преследовавшие «Каратель», разлетелись в стороны. Вдруг сверху что-то гулко ахнуло, и Кирилл поднял голову. Прямо над «Карателем» разломился надвое фрегат «Трой», поражённый общим залпом кораблей противника. Оплавленные обломки конструкций, несущиейся на огромной скорости, пересекакли траекторию движения «Карателя», и Дерек среагировал немедленно: включил форсаж и совершил манёвр уклонения. В один миг всё вокруг превратилось в круговерть огней. «Каратель» вращался, словно волчок. Кирилл потерял ориентацию, вцепился руками в обзорные мониторы перед глазами, чтобы не съехать с кресла. Дерек выровнял истребитель, затем, дёрнув штурвал, увёл его вверх, когда прямо перед носом возник борт крейсера «Бонавентура». Гулко ухнули его пушки, впечатав снаряды в бронированный бок корабля-шара. Вокруг вспышки разрывов, трассирующие очереди, слепящие лучи лазеров.
— «Каратель-два-два», это «Каратель-семь», прошу стать моим ведущим! Приём! — послышалось сквозь помехи в динамиках рации.
— «Каратель-семь», это «Каратель-два-два», приём! — сказал Дерек. — А что случилось с твоим ведущим?
— Уничтожен, — последовал ответ.
— Хорошо, я разрешаю. Следи за фронтом.
Кирилл усмехнулся, присмотревшись к ярко-жёлтому кокпиту их нового попутчика. Он давно приметил этого «Карателя» – среди всех он выделялся более всего, и теперь ему доставило удовольствие то, что именно он оказался их с Дереком напарником.
— Логинов, не спи! Шесть иголок на девять часов! — одёрнул тот замечтавшегося стрелка.
Мимо пронеслись пучки плазмы. Ферры открыли огонь из всех стволов, пытаясь сбить две неудобные цели. «Каратели» спрятались за «Бонавентурой», который поддержал их очередями уцелевших пулемётов и лучами фазеров, затем вынырнули из-под его бронированного брюха и атаковали снизу. Кирилл с остервенением жал на гашетку, дёргал джойстик, направляя пулемёт, но все снаряды пролетали мимо целей. Дерек был удачливее: одна из ракет повредила истребитель противника. Остальные «иголки» рассредоточились, три из них свернули к кораблю-матке, ведущему бой с «Бонавентурой».
— Дерек, они разлетаются! — крикнул Кирилл, заметив этот опасный манёвр.
— Не обращай внимания! — ответил тот. — Видишь «Тороса»? Наблюдаю восемь целей около него. Кажется, там совсем плохо, надо помочь. «Каратель-семь», слышал?
Кирилл обернулся, но на экране обзорного монитора увидел лишь ярко-жёлтые обломки, летящие за их кораблём.
— «Каратель-семь» уничтожен, — тяжело выдохнул он.
— Проклятье! — выругался Дерек, хлопнув кулаком по панели обшивки. Кирилл понял, что он совершил разворот и, видимо, собирался преследовать истребители противника. Решение это было безумным, ведь сражаться с превосходящим по численности противником между ведущими бой крейсерами грозило скорейшей гибелью. Впрочем, осознание этого не остановило жаждущего мести пилота, и последствия необдуманного решения не заставили себя долго ждать. Сильный удар сотряс «Каратель» от носа до кормы. Кирилл ударился шлемом об обзорный монитор. Посыпались искры, дым быстро заполнил пространство его модуля.
Системы отключились, мониторы погасли, но по действию центробежной силы Кирилл понял, что истребитель закрутило в штопор.
— Дерек? — позвал он.
Тишина в динамиках.
— Дерек, ты слышишь?
Ну конечно, системы не работают, значит, отключилось и питание внутренней связи. Сейчас, в отсутствие помощи напарника следовало трезво оценить обстановку и принять верное решение. Кирилл осмотрелся. Сквозь дымную пелену едва были видны руки, искрящаяся проводка грозила вот-вот заняться пламенем. Кирилл сообразил, что если дым не проникает под его шлем, значит, автоматика костюма загерметизировала его; если уровень давления внутри модуля не падает, значит, его целостность не нарушена. Оставаться здесь долго не имеет смысла. Ферры могут добить «Каратель» и уничтожить всех, кто находится на его борту. Кирилл вспомнил пункт сорок девятый Инструкции безопасности: осуществить катапультирование при угрозе разгерметизации кабины или воспламенения кислородных баков. Но катапультироваться нельзя, ведь он должен помочь напарнику, оценить степень повреждений «Карателя» и принять соответствующие меры.
— Дерек, если ты меня слышишь, знай, что я покидаю борт, — предупредил Кирилл на всякий случай.
Собрался. Выдохнул. Кислорода в его костюме, согласно показаниям таймера, высвечивающимся на экране визора, хватит на десять часов. Кто знает, что может произойти за эти десять часов?
Кирилл отстегнулся от кресла, дотянулся до ручки внутреннего замка, медленно вывернул её и… вылетел в открытый космос. Бортовое давление с силой вытолкнуло его наружу, и Кирилл едва удержался за ручку замка.
Дыхание перехватило от ужаса. То, что он увидел, было невероятным. «Карателя» больше не существовало. Видимо, торпеда ферров прошла вскользь и снесла операторский модуль, оставив лишь ошмётки конструкций, скрученные от сильного жара рамные элементы, обугленные кабели, шевелящиеся, словно щупальца. Кириллу очень повезло, что его модуль уцелел и не был даже повреждён. Жаль было Дерека. Ни следа его присутствия. Маловероятно, что пилот выжил после такого удара.
Надо убираться отсюда. Кирилл вернулся в модуль и, пошарив за экранами монтора, нашёл огнетушитель. Стоящая вещь, может пригодиться не только по назначению, но и в качестве транспортного средства.
Кирилл осмотрелся.
Численный перевес врага был очевиден. Вокруг зависли белые шары их кораблей, среди них вели бой наши крейсеры и фрегаты, плавая в море обломков своих и чужих вымпелов. Стаями носились истребители людей и ферров, отстреливая друг друга. Кораблей-шаров было больше, истребителей-иголок было больше, и люди несли огромные потери. Вот несколько торпедных попаданий в шкафут и в левый борт вскрыли броневую обшивку крейсера «Того», в нескольких десятках километров тлела изуродованная корма фрегата «Викторьез», другая его половина зависла в километрах двух-трёх, окружённая оплавленными обломками. «Бонавентура» тем временем медленно развернул «Берту» и метким выстрелом вбил в корпус корабля противника заряженную чудовищной энергией металлическую шайбу, прорвавшую его насквозь, словно пуля плоть. Тотчас обшивку левого борта «Бонавентуры» вспорол яркий белый луч, выпущенный врагом, подошедшим с другой стороны.
Да, кажется, что оружие у людей лучше, мощнее, но ферры явно брали числом.
И надо что-то предпринимать, пока вращающийся в космосе стрелковый модуль истребителя не задел какой-нибудь шальной осколок. Не стоит приближаться к объятому пламенем «Бонавентуре», всё ещё ведущему бой с новым противником. Вероятно, парня подберёт один из «карателей» или линейный корабль. К примеру, фрегат «Имперриор» уже совершил поворот оверштаг и спешил на помощь терпящему бедствие крейсеру. Засунув огнетушитель под мышку и примерившись, Кирилл с силой оттолкнулся от корпуса модуля и полетел.
Невесомость. Ничто не может остановить свободное движение. Сложив руки, Кирилл наблюдал, как удалялся разбитый остов «Карателя-двадцать два». Да, хорошая была машина, надёжная, красивая. Жаль, что приходится так прощаться. Тяжело вздохнув, Кирилл перевернулся в пустоте и посмотрел вперёд. В это время «Имперриор» в упор выстрелил из малокалиберных носовых пушек по кораблю ферров. Снаряды разорвались, не пробив его толстую обшивку. В ответ противник отправил во фрегат четыре торпеды, две из которых достигли цели.
— Кирилл, ты здесь?
Кирилл прислушался. Что это, кто с ним разговаривает? В рации одни помехи, иногда разрываемые далёкими фразами и чьими-то воплями. Решив, что ему померещилось, он снова сосредоточился на происходящем вокруг.
— Кирилл, ты хочешь жить?
Голос раздался столь явственно, не в его голове, но будто человек находился совсем рядом, внутри его шлема. Это уже не может быть галлюцинацией. Кирилл испуганно завертел головой, пытаясь определить его источник, но вблизи не было никого, кто мог бы стать его причиной. Он вспомнил, кому мог он принадлежать. В его памяти всплыла та ночь, когда он возвращался в Училище после убийства бандитов, когда на обочине дороги его подобрала машина. Особенный, слегка расщеплённый голос таинственной светловолосой девушки Са-Тин нельзя было перепутать ни с чьим другим. Таинственную незнакомку невозможно было забыть.
— Да-да, это я…
Кирилл задышал часто-часто. На лбу мгновенно выступила испарина. Он всегда боялся призраков, и теперь общение с заблудшей душой на поле боя, ставшем могилой для тысяч людей, не сулило ничего хорошего.
— Не бойся меня, — снова произнёс голос. — Я не причиню тебе вреда. Я здесь, совсем рядом.
Именно это более всего смутило Кирилла. Больше всего он хотел именно того, чтобы рядом никого не было.
— Так ответь мне на простой вопрос: ты хочешь жить?
— Да… — выдавил из себя Кирилл, превозмогая страх, сковавший его.
— Тогда не сопротивляйся тем, кто пытается тебя спасти.
Внезапно чья-то тень накрыла его. Логинов забарахтался, пытаясь развернуться в пустоте, схватив раструб огнетушителя, направил его вниз, и пустил пену.
Над его головой медленно проплывал огромный шарообразный корабль: надстройки, яркие точки иллюминаторов, длинные спицы антенн грозили задеть Кирилла. Один из шлюзов раскрылся, выпустив белый луч, ослепивший парня. Логинов зажмурился, закрылся руками и не видел, как неведомая сила медленно втянула его внутрь. Лишь освоившись и привыкнув к, казалось, нестерпимо яркому свету, он смог осмотреться. Люк под ним тихо закрылся. Кирилл летел вдоль широкого тоннеля, по стенам которого были проложены толстые, мерцающие белым и нежно-розовым стебли кабелей, пучки развилок, заметны перекрестья конструкций, шляпки заклёпок. Впереди раздвинулись створки, впустив Кирилла во внутреннее помещение корабля. Он завис в пространстве, затем, видимо, включилась искусственная гравитация, и Логинов оказался на полу.
Белые стены с закрулёнными углами, яркие круглые лампы на потолке. Словно камера в психиатрической клинике. От этого ощущения по его спине волной пробежали мурашки. Кирилл встал на ноги, отряхнулся. Быть может, сюда даже кислород закачан, и можно снять шлем. Тотчас, словно подтверждая его мысли, раздвинулась одна из стен, обнаружив проход, и в помещении появилась прекрасная светловолосая девушка, ведя за руку маленькую девочку в белом платье. Прекрасная светловолосая девушка, которую невозможно забыть.
Жнец был недоволен. Снаряд «Берты» поразил поселение ферров вовсе не там, где он планировал. Попадание в его центр позволило бы нанести куда большие разрушения и причинить серьёзные потери для обороны противника, однако сферограф зафиксировал отклонение траектории падения и взрыв в южной части поселения. Таким образом, основная часть города осталась нетронутой. Что ж, времени на второй залп уже не было: корабли ферров были уже в пределах выстрела бортовой пушки «Перитона», и капитан вовсе не собирался мериться с ними силами.
— Гановери! После того, как сядем, представь мне этого горе-наводчика, я сам с него шкуру сдеру, — прорычал Жнец. — Нортон! Направляй корабль в кратер!
Глубокая и широкая воронка, оставшаяся после взрыва бомбы, могла стать хорошей позицией для обороны, а её вздыбившиеся края – естественными укреплениями в случае атаки хозяев планеты.
Нортон вёл корабль в атмосферу. Обшивка накалилась, «Перитон» летел вниз, словно комета. Включились тормозные двигатели, и фрегат выровнялся относительно поверхности планеты. Пол шканцев завибрировал, послышался характерный гул – это заработали килевые двигатели. Облака рассупились, открыв широкую панораму. Жнец увидел огромную серую равнину, зелёные леса вдали. Правее раскинулось поселение ферров, огромные разрушения, пожарища, чёрные столбы дыма, поднимающиеся в небо. «Перитон» медленно опускался в круглую ровную чашу кратера.
— Фиксирую две цели, — доложил Горсак. — Летят у поверхности на большой скорости. Видите, капитан?
— Огонь не открывать, — ответил Жнец. — Два корабля не причинят нам вреда.
— Это не корабли, капитан.
— Тем более.
Через минуту Гановери дал команду выпускать шасси, и фрегат коснулся грунта в облаке пыли, которое подняло в воздух пламя, бьющее из сопел килевых двигателей.
— Вижу две цели, маркировка один-три-ноль, — крикнул Горсак из-за сферографа. — Движутся прямо к нам, скорость высокая, сейчас определяем… Летят на высоте семисот метров над поверхностью. Похоже, исребители!
— Авдеев! Эти цели сбить! — приказал Жнец.
— Да, капитан! — отозвался тот и, схватив трубку телефона, связался с пушечной палубой. — Наводчик! Цели видишь? Цели один-три-ноль сбить! Огонь по готовности!
— Цель вижу, к стрельбе готов, — отозвался тот в динамике.
На экране обзорного монитора Жнец увидел трассу короткой очереди, увидел, как один из истребителей разлетелся на мерцающие осколки. Второй пронёсся мимо и, сверкнув соплами, исчез за горизонтом.
— Десанту – красная тревога! — распорядился Жнец. — Всем занять места согласно боевому расписанию. Велитам быть готовыми к десантированию.
Он давно составил в голове подробный план операции. И только что скорректировал его под окружающую обстановку. Совершать вылазки в целях сбора информации и уничтожения противника теперь стало проще. Теперь фрегат надёжно укрыт в чаше кратера, велиты смогут отбить атаки неприятеля из-за его «стен», а артиллерия корабля сможет поддержать их в случае отступления.
Некоторое время спустя Гановери доложил, что велиты и берсерки заняли места в шлюзовых модулях. Атмосфера планеты пригодна для дыхания, поэтому респираторами было решено не пользоваться. Старпом занял место за консолью управления, задал команду, и четыре аппарели упали на грунт. Солдаты один за другим побежали по ним из объёмного чрева корабля. Жнец видел на мониторах шеренги солдат, быстро занимающих плацдарм около фрегата, и это было великолепное зрелище, разбудившее в его воображении картины великого прошлого. Столько лет прошло со дня покорения Капри, а старый капитан прекрасно помнил десятки десантных кораблей, опускающихся на поверхность, тысячи солдат, сметающих жалкое сопротивление аборигенов, ураганный огонь тысяч пушек, вбивающих в грунт их отступающую пехоту. Но всё изменилось. Сейчас не вторжение, всего лишь разведка боем, не миллионная армия велитов – лишь полторы тысячи человек, не десятки боевых кораблей – один сорокапушечный фрегат, да и хозяева планеты вооружены отнюдь не дротиками. Александр Евгеньевич внимательно наблюдал за войсками, выстроившимися около корабля.
— Гановери, выставить дозорного на «воронье гнездо»! Командирам рот немедля прибыть на шканцы, — приказал Жнец. — Горсак! Выведи на сенсорный стол карту местности.
— Слушаюсь, капитан, — отозвался штурман.
Через несколько минут, поручив командование своим заместителям, наверх поднялись все двадцать пять командиров.
— Итак, господа, пора обсудить план действий, — сказал Жнец, когда все заняли свои места около сенсорного стола. Перед офицерами всплыла объёмная голограмма карты местности. — Нас всего полторы тысячи, а это относительно небольшая десантная группа. Было бы странно предполагать, что ферры дадут нам закрепиться на своей территории. И не простят нам, что мы сбили их истребитель и уничтожили несколько их кораблей на орбите, так же, как мы мстим сейчас за гибель «Пса Войны». Поэтому, я думаю, никого из вас не удивит, что в сорока пяти километрах штурманской бригадой обнаружена крупная группировка противника. Скорее всего, это все силы, которые находились в округе и не были уничтожены выстрелом рельсотрона (спасибо нашему наводчику за это). Поэтому у нас мало времени. По нашим подсчётам уже минут через тридцать-сорок здесь будет жарко. Так что, друзья, давайте подготовимся и дадим тварям такой отпор, что они долго будут восстанавливаться после потерь и с ужасом ждать всего нашего флота.
Командиры переглянулись. По лицам берсерков скользнули довольные улыбки. Таким дракам и победам они всегда рады.
— Второе отделение роты берсерков и две роты велитов отправятся в поселение, чтобы защитить бригаду учёных, — Жнец указал на карту. — Вы помните, что по заданию Министерства и взаимной договорённости с НЛМИ они начнут сбор информации и образцов. Нам нужно знать всё (или практически всё) о тех существах, чью планету мы будем оккупировать.
Командиры слушали его, молча, не перебивая. Вероятно, альтернативных версий плана сражения сегодня не будет. И капитан предложил выстроить крепкую круговую оборону вокруг корабля по краям кратера. На передний рубеж предлагалось выставить пятнадцать рот общей численностью в девятьсот человек. Силы армии должны быть равномерно распределены. По подсчётам Жнеца велиты должны расположиться в три линии, дистанция между бойцами будет не более трёх метров. При этом, учитывая тот факт, что часть солдат не будет задействована в боях, если противник ударит в одном направлении, Жнец решил создать мобильный резерв, куда вошло первое отделение роты берсерков, рота тяжелой пехоты и пять рот велитов. В случае возникновения угрозы прорыва обороны, группировка мобильного резерва немедленно выдвинется к месту сражения и усилит сопротивление. Артиллерия фрегата сможет обеспечить надёжную поддержку войскам, оказавшимся в тяжёлом положении.
Командиры с предложениями капитана согласились. Недовольство вызвало лишь участие учёных в развернувшейся кампании, но Жнец убедил своих людей, что без них полёт сюда не принёс бы пользы. Лейтенант Кавальски, поднявшись с места, информировал капитана, что боеприпасы и новейшие средства индивидуальной защиты своевременно получены, распределены между солдатами и уже опробованы ими. В этом была также несомненная заслуга Гановери, о чём простоватый старпом не забыл упомянуть.
Через четверть часа велиты ровными шеренгами выдвинулись на позиции. Как на параде, отметил про себя Жнец, наблюдая за манёврами. В это время сто восемьдесят человек боевого охранения выстроилось под носом фрегата, ожидая прибытия бригады учёных. Что ж, следовало немного поторопить Савинкова. Поручив командование старшему помощнику, Жнец отправился в шлюзовой модуль, чтобы лично убедиться в безопасности готовящейся вылазки.
— Добрый день, Александр Евгеньевич! — поздоровался с ним Савинков, когда капитан появился в шлюзовом модуле. Учёного НЛМИ было не узнать: белый халат и маска были оставлены в каюте, теперь вместо них – шлем, камуфляжная куртка, накинутая на доспехи. Издали Нестора Петровича не отличить от рядового велита. — Мы с братьями готовы ступить на эту планету.
Братья – десять коллег из его бригады, как близнецы, не отличить одного от другого, все выстроились у входа, бдительно охраняя драгоценное оборудование. Здесь же был и клирик Данко Шоревич. Не обратив внимания на капитана, он беседовал с одним из учёных. Александр Евгеньевич почувствовал неудобство.
— Это хорошо, что всё пока складывается хорошо, — ответил Жнец, покосившись на клирика. — Я призываю вас не медлить и в случае возникновения опасности сразу же покинуть поселение. Если вы не отступите, мои люди сами вас поторопят. Командиры уже получили необходимые инструкции на этот счёт.
— Мы более не за свои жизни беспокоимся, а за сохранность тех образцов, которые добудем на этой планете, — покачал головой Савинков. — Скажите, капитан, люди получили наши силовые генераторы? Есть ли у солдат плазмомёты, которые были нами сконструированы?
— Конечно-конечно, Нестор Петрович! — усмехнулся тот. — Мы разместили их в оружейных комнатах на время полёта. А теперь они на руках, на передовой…
Савинков расплылся в улыбке:
— Разрешите выполнять задачи, Александр Евгеньевич?
— Хорошо, доктор, — Жнец похлопал его по наплечнику и повернулся к дежурному матросу: — Эй, служивый! Опускай аппарель!
Огромная плита с пола до потолка задрожала и поддалась наружу. Внутрь модуля ворвался сухой воздух планеты.
— Ваше святейшество, — Жнец решил уделить внимание клирику, — не хотите ли принять участие в операции? Я уверен, присутствие жреца… э-э-э… носителя святого духа на поле брани будет на пользу отважным носителям научной мысли.
— Господин капитан, — ответил клирик Шоревич, — я очень признателен, что вы предложили мне присоединиться к уважаемым сынам, однако считаю, что должен блюсти интересы Церкви здесь. Так определено, что юрисдикция светской власти не распространяется на служителей Господа.
— Я всего лишь предложил, — нахмурился капитан, развернулся и вышел из модуля.
Клирики. Ведут себя так, будто являются избранными людьми, гордые, неприступные, спесивые. В тот последний поход «Пса Войны», когда капитан случайно забыл корабельного клирика на пристани, он был по-настоящему свободен. Теперь над ним молчаливые надсмотрщики, фиксирующие его передвижения, его приказы, настроения в команде подробнее, чем старпом в бортовом журнале.
С такими мыслями Жнец добрёл до шканцев, где в его отсутствие командовал Гановери.
— Капитан, бригада НЛМИ и группа прикрытия выдвинулись к поселению, — доложил он, когда двери мягко закрылись за спиной его начальника.
— Сам знаю, сам их провожал, — ответил тот, присаживаясь в капитанское кресло на мостике. — Так, что там у нас за периметром?
— Основные силы противника находятся в тридцати восьми километрах от краёв разлома и движутся в нашу сторону, — сообщил тот за старшего помощника, переслав изображение сферографа на сенсорный стол. — Результаты сканирования местности показали, что основные силы – вооружённая пехота. В сторою также имеется бронированная техника. Вот они, их боевые единицы. Сейчас мы пытаемся определить назначение шарообразных механизмов в центре из войска.
— Можете определить примерную численность их армии? — спросил его капитан.
— Более ста восьмидесяти тысяч особей и шестидесяти единиц боевой техники. Это примерный подсчёт.
— Да, я заметил. Авдеев! — окликнул Жнец командира технической бригады. — Вызывай рабочих! Мне нужны турельные пулемёты, плазмомёты и ракетницы на квартердеке через двадцать минут!
— Есть, капитан! — ответил тот и принялся распоряжаться. Его техники, повернувшись к консолям, схватив трубки телефонов, начали вызывать подведомственные им бригады.
— Сферограф также определил, что в небе находятся одновременно несколько десятков боевых машин противника, не менее двадцати истребителей, — сообщил Горсак. — Они летают вокруг нас по часовой стрелке…
— Первая бригада рабочих поднялась на квартердек, устанавливают подъёмник, — доложил Авдеев, но Жнец только махнул на него рукой, задумчиво уставившись на мерцающую шарообразную голограмму сферографа.
Странно, почему они не атакуют? Почему их истребители не расстреливают беспрерывно фрегат, рабочих, которые, рискуя жизнями, готовят оружие против них. Почему не стремятся измотать людей неожиданными атаками, ослабить их силы? Быть может, они ждут чего-то? Что тогда? Жнец не боялся неизвестности, он был готов к сюрпризам, которые ему преподнесёт противник.
— Как думаешь, почему они не нападают на нас, а? — Жнец обратился к Гановери.
— Они ждут, капитан, — ответил он, указывая на голограмму сферографа. — Например, этого…
Жнец вгляделся, и глаза его, казалось, округлились. Пиксель за пикселем сферограф вырисовывал гигантских размеров странную шагающую конструкцию из стекла и стали, двигающуюся посреди инопланетного войска. Издалека можно было решить, что это боевой обитаемый робот на четырёх лапах-шасси и широкой блестящей кабиной, покрытой каким-то странным составом. Он словно вылез из почвы – таким внезапным было его появление. Теперь даже Жнец испугался. Судьба фрегата, каждого человека зависела от действий этого монстра.
Гигантская четырёхногая конструкция замерла на месте. Жнец заметил, что из-под кабины появились полые бочкообразные приспособления, перемотанные пучками толстых кабелей. Робот словно целился. Тотчас края стволов стали накаляться и через несколько секунд эти орудия-бочки извергли яркий луч неимоверной силы в боевые порядки людей, выдвинувшихся к краям кратера. На глазах Жнеца, на глазах командиров, рядовых велитов, солдаты на переднем крае исчезли за стеной огня, смешавшись с поднявшимся в воздух грунтом.
Огромная армия ферров ринулась на позиции людей.
Громкий хлопок сотряс своды галереи, ссыпав на пол песок и мелкие камни. Взрыв вызвал обвал, который закупорил переход, отрезав Тоона от внешнего мира и его преследователей. Казалось, теперь можно беспрепятственно проникнуть в святилище и забрать Артефакт.
Глупые, глупые квирты. Жертвовать собой ради привязанности – бессмысленно. Чего добилась Лиора? Только того, что лишила Тоона необходимой ему поддержки. По колебаниям Нитей Тоон чувствовал, что нажать на кнопку детонатора Майк мог самостоятельно, ведь спасти его было бесполезно, он сам это понимал. Ведь, предлагая задержать наррату, Майк знал, что из этой переделки ему не выбраться живым. Его взгляд говорил о мыслях лучше, чем Нити. А Лиора не смогла его прочитать. Сильная привязанность к квирту мужского пола ослепила её, лишив рациональности поступков. Впрочем, за это она и поплатилась жизнью. Так что вины в её смерти на Тооне нет.
Итак, он почти дошёл. Метров сто разделяют его до того места, куда он так долго добирался. С этими квиртами или один… он заберёт Артефакт и в его руках, в его распоряжении окажется вся раса наррату, вся цивилизация.
Тоон остановился и принюхался. Непременно так и будет. Осталось убрать последнее препятствие. Креон Триидаки встал на его пути.
— Трикката-ко ! — крикнул Тоон и его противник в полном боевом вооружении появился из темноты.
— Ай-ашта Данаи ! — промолвил он, обнажая сверкающий клинок.
Своего меча у Тоона не было, но его образ был в голове у креона. Через миг он возник в его руке, связанный из Нитей Пространства, перемещённый Разящим Разумом оттуда, где он раньше был.
Последнее препятствие, которое нужно устранить.
Тоон не ответил на приветствие врага. Они схлестнулись со всей яростью, мечи их скрестились, осыпав пол искрами. Тоон метил в горло, но его противник, ловко уклонившись, сбил его меч и атаковал ударом сверху. Тот парировал, отступил на шаг, выбросив руку, сумел дотянуться остриём до груди Триидаки. Да, видимо, Тоон за столь долгий срок отсутствия практики ещё не растерял свои умения, прославившие его как одного из лучших фехтовальщиков своего племени. Повреждения были невелики: клинок лишь задел грудную пластину и поцарапал кожу под ней, однако напористости в атаках Триидаки стало поменьше.
— Мокко-та ри ! — прорычал он, встав в стойку.
— Ойвон та дори , — ответил Тоон, улыбнувшись.
— Эквон ток кка , — промолвил Триидаки и взмахнул рукой.
Пространство вокруг исказилось, и мощная волна силы вытолкнула Тоона из этого мира. Яркий свет, возникший после кромешной тьмы, ослепил его, но он почувствовал врага, возникшего из-за границ пространства. Волна силы обрушилась на Тоона, словно бетонная плита, вбив его в пол. Ослеплённый и оглушённый, креон Данаи едва мог пошевелиться. Триидаки медленно обошёл его, внимательно разглядывая.
— Вот ты и закончил, — сказал он по-квиртски. — Ведь так, на этом языке говорят твои малохольные, рыхлые друзья? Как жаль, ведь теперь тебе никто не поможет. Здесь наедине только ты и я…
Он склонился над головой Тоона, затем, что-то обдумывая, встал на одно колено.
— Акка-та ки Данаи… — промолвил он. — Ки токка ай окку-ру ке. То токе орек?
Длинное жало, мерцающее красными огоньками в суставах хвоста, развернулось над затылком Триидаки.
— Фи ор иторри-то ур Данаи…
— И в последний раз, дрянь, — прошипел Тоон.
В этот миг он вытянул руку и крепко зажал в ладони извивающийся хвост Жала. Триидаки взвизгнул, попытался отстраниться, вырваться, но хватка была сильнее.
— Что, больно? — оскалился Тоон и дёрнул.
Жало осталось в его руке. Заливая пол голубой кровью, Триидаки отполз в сторону. Тоон встал на ноги и поднял меч. Лишиться Жала… Да, это больно, невероятно больно. Это оружие вживлено в мозг, и креон-воин теперь больше ни на что не способен. Тоон, подняв меч, подошёл к нему, примерился и без лишних слов быстрым ударом отсёк ему голову.
Все Триидаки хвастливы, горды, тщеславны, каждый превозносит себя перед другими. Нельзя не признать, что и среди них встречаются достойные креоны, по-настоящему сильные соперники, тем не менее, совершенствованию своих умений они уделяют меньше внимания, предпочитая труд праздности. Этот был опасен, но самонадеян и глуп, за что и поплатился.
Его труп ещё раз дёрнулся и застыл.
— Солдаты! Стойте крепко! Бейте нечисть! — воскликнул лейтенант Ронни, высоко подняв над головой меч. Он и его бойцы, велиты других рот бегом преодолели расстояние, разделяющее их от пылающего разлома. Здесь вокруг следы чудовищного разрушения, разбросаны оплавленные валуны, видны обломки вооружения, детали обмундирования, доспехов, фрагменты человеческих тел. Здесь велиты, установив силовые генераторы, которые должны защитить их от выстрелов ферров, встали в каре, ожидая нападения. Грохот за дымовой завесой нарастал всё сильнее. Одна надежда на силовое поле, мерцающее перед солдатами. Напряжение возрастало с каждой секундой.
Выстрелы раздались столь внезапно, что некоторые велиты испуганно отпрянули. Силовое поле выдержало, завибрировало волнами, огоньки плазмы словно повисли в воздухе, медленно затухая. Кое-кого из штрафбатников зацепило, видимо, кое-где силовые генераторы не были плотно совмещены. Многие бойцы передней линии присели на корточки, опасаясь поражения.
— Винтовки на изготовку! — командовал Ронни, когда обстрел прекратился. — Силовое поле снять на счёт «три»! Один, два…
Мерцание перед дымовой завесой исчезло, и тут же из разлома возникла наступающая пехота ферров – вооружённая плазмомётами, закреплёнными на маленьких горбатых телах. Налитые красным сетчатые глаза их, казалось, сияли яростью. В тот же миг раздался треск сотен винтовок, трассирующие очереди скосили их передние ряды, но ферры, не переставая наступать, ответили залпом плазмомётов, и всё смешалось.
— Бей гадов! — взвизгнул Ронни и, уклонившись от пучка плазмы, бросился сквозь вражеский строй, размахивая мечом и рубя всё, что не было похоже на человека. Тотчас поле брани стало завалено трупами, ступить негде, под ногами хлюпала мерзкая кровавая жижа. В ушах – визг, треск, хруст, крик, хрип… В глазах – вспышки плазмы, мелькающие трассы, красные сетчатые глаза, коричневые гребни шлемов, раззявленные рты…
Слева чудовищной силы взрыв поднял в воздух камни и грунт, разбросал в стороны велитов. Над головой пронеслись крупноколиберные снаряды, далеко впереди вбив наступающих четырёхногих пехотинцев – велитам помогала корабельная артиллерия. Ронни поднял голову и остолбенел. Над ним в дыму показалась странного вида машина с огромными бочкообразными орудиями под главной кабиной. Несколько снарядов с фрегата разлетелись о невидимую преграду перед ней.
— Тоже силовое поле… — пробормотал Ронни, и тут же в голову его пришла идея. — Пехота! Кто рядом? Гранатомётчик, за мной!
Вокруг него быстро сформировалась группа из десяти-пятнадцати бойцов. Раскидав вражеский заслон, им удалось выйти во фланг. Ронни повёл их на край кратера, на обломки гигантской плиты, возвышающиеся на полем битвы.
— Вот она, вот эта тварь стреляла в наших ребят… — ответил один из велитов, когда Ронни предложил начать обстрел противника с этой позиции.
— Силовые генераторы видишь? — указал лейтенант бойцу с гранатомётом. Тот утвердительно кивнул. Ещё бы, генераторы, используемые звёздным десантом, были скопированы с тех, что были найдены на трофейном корабле ферров, и внешне практически не отличались от исходников. Ронни улыбнулся и одобрительно хлопнул рукой по наплечнику доспеха гранатомётчика:
— Ну, раз видишь, тогда действуй! Я не хочу, чтобы эти генераторы работали…
Бойцы тем временем поднесли станину, крупноколиберный пулемёт, несколько казённых ящиков с боеприпасами. Вставив ленту и захлопнув затвор, они открыли огонь сверху по пехоте ферров. Ронни доволен: ему, майорам Таннису и Филину, лейтенанту Молену удалось организовать крепкую оборону и умерить наступательный порыв противника. Ещё немного, ещё чуть-чуть, и наступление врага захлебнётся в собственной крови. Главное, чтобы эта огромная машина над головой не стала стрелять, а то эти бочки снова начинают накаляться…
Прицелившись, гранатомётчик отправил ракету в генератор, закреплённый на одной из ног-шасси боевого робота. Метко. Ракета достигла цели, разорвавшись в её корпусе. Тотчас силовое поле перед роботом исчезло, открыв его для корабельной артиллерии.
— Превосходно! — обрадовался Ронни и, включив микрофон коммуникатора, вышел на связь с командованием фрегата. — Сектор Б вызывает «Перитон»! Прошу огневой поддержки! Мы сняли силовое поле с этой твари, расстреляйте её, пока она не вошла на наши позиции!
— Сектор Б, сообщение принято, — раздалось в динамиках. Тотчас заговорили пушки фрегата: в портах артиллерийской палубы вспыхнуло несколько огоньков, и прилетевшие снаряды ударились в корпус робота. Одно из креплений было перебито, орудие с грохотом рухнуло вниз и раскололось, раздавив пехоту ферров. Обьятая пламенем машина медленно отступила восвояси.
На позициях заликовали.
— Пехота! Расступись! Подкрепление прибыло! — закричал Ронни, приложив руки ко рту. Сотня берсерков, размахивая Крылатыми мечами и секирами, обрушилась на ферров, словно лавина, сметая всё на своём пути.
Осторожно раздвинув границы пространства, Тоон шагнул в темноту тоннеля. Впервые он почувствовал, как здесь холодно. Укутавшись поплотнее в плащ и засунув за пояс меч, Тоон направился далее по коридору.
Что он будет делать, когда заберёт Артефакт? Выбраться с этой планеты самостоятельно, без чьей-либо помощи не получится. Вероятно, придётся обратиться к квиртам, которые в этот момент бьются с армией наррату. Хотя… если в руках Тоона окажется предмет, приводящий в священный трепет всю цивилизацию наррату, то просить никого не придется – их корабль-шар отвезёт его в любую точку Галактики лишь по щелчку пальцев. Только для этого ему нужны эти четырёхногие уродцы. Какая разница владеет он ими или нет? Он не приемлет и не понимает их общественную структуру, потребности их ему не интересны, проводить экспансии в другие звёздные системы не собирается. Отбить бы Артефакт у Владык, забрать его с собой, и пусть эти наррату издалека верят в неведомого бога, владеющего их жизнями и судьбами. А потом Тоон обязательно воспользуется силой, которая будет в его руках…
Коридор завершился, и Тоон оказался внутри огромного сферического помещения с возвышающимся посреди его пьедесталом, к которому с разных сторон вели четыре перехода. На пьедестале далеко впереди горел холодным светом голубой огонёк, и он, решил Тоон, был его целью. Вынув из-за пояса меч, Тоон медленно двинулся по переходу. Но едва он совершил первый шаг, как помещение озарилось ярким светом. Он увидел, что над головой его запульсировали три огромных размеров бесформенных слизистых субстанции, внутри которых угадывалось нечто страшное. Нет, Тоон не испугался. Он, скорее, ждал подобных спецеффектов. Нельзя просто так прийти и забрать то, что тебе не принадлежит. Тем более у Верховных владык наррату, которые, похоже, оживились и готовились дать отпор грабителю.
— Ты ведь знал, что не всё легко даётся в этом мире, да? — за спиной ригмеца раздался знакомый голос. Настолько знакомый, что Тоон едва не подпрыгнул от неожиданности.
Позади стояла Са-Тин, даржа за руку Вику, рядом с ними высокий белокурый юноша в скафандре и доспехах, со штурмовой винтовкой наперевес.
— А где Лиора и Майк? — спросила Са-Тин, улыбнувшись.
— Ты сама знаешь, где они… — выдохнул Тоон. Да, такого поворота событий он не ожидал.
— Знаю, но я хочу, чтобы ты сам сказал, где они…
— Их здесь нет? — Вика нетерпеливо дёрнула Са-Тин за руку.
— Что здесь делает девочка? — спросил Тоон.
— Ты думал, что я оставлю её с этими аборигенами? — ответила Са-Тин. — Это они с виду такие милые, а так и скушать могут…
— Вику оставь, она тут не при чём.
— Кстати, познакомься, это мой оккуран , — колдунья указала на юношу рядом. — Звать Кирилл. Очень милый квирт, когда не стреляет.
— Мне нет до него дела. Как вы здесь оказались? — снова спросил Тоон. У него стали зарождаться мрачные подозрения.
— Нам помогли. Нет, не квирты, — покачала головой Са-Тин. Несколько мгновений она наблюдала за Тооном, который сам не знал, что делать в данной ситуации, затем, оставив Вику, быстрым шагом прошла мимо него к переходу и, разведя в стороны руки, обратилась к Верховным владыкам перед ней:
— Ки ореке тану таке акирра-тау бритт нэккут паки наррату-нуи ик кер сактур-ри прекут-рер! Ки рест спирке ол бритта нэккут наррату-нуи дан… спирке ваттара-ка топ-ра кер аватак… спирке карт кер сактур-рес. Ки ореке та ваката дор даикэ аз креони паки драки юта бриа дэксэ пак. Дрок-кота то керт ас вакка-та кер, керт ке рискэт, керт ке нэккут дан то перкатта. Ки вердэ ол, вате кер ол пролдан-дарэ ке нэккут аз креони… даикэ-тан ке дриус варт. Даикэ аз креони, ки юта бриа кер росуат-та! Квирту прекут-танн кер на, квирту реа вард кир росуат-март реа-та. Ки ореке та ке о ки вэйд бат неккут квирт дан!
Тоон не поверил своим ушам. Са-Тин призывает наррату бить квиртов? Бесформенные тела Верховных владык завибрировали от возбуждения.
— Постой… подожди! Что значат твои слова? — спросил он. Рука Тоона крепче сжала рукоять меча.
— Айтокка, Тоон! А кетама ас квирту перкатта! Ким авакк даикэ ! — обернулась Са-Тин, и безумный взгляд её не предвещал ничего хорошего. — Однажды они придут и за нами. Ты помнишь, Тоон, чем закончилось их первое появление? Они такие же враги, как и когда-то наррату…
Са-Тин пошла вперёд по переходу, туда, где на поъедестале одиноким огоньком мерцал заветный Артефакт.
— А актэ забола та! — рявкула она. — Дорокко-тэ !
Последний аргумент Тоона не устраивал. Нет, не для того он прилетел сюда, рисковал жизнью. Не для того погибли Лиора и Майк. Подставить их и Тоона, заставить выполнить всю грязную работу, а потом забрать её плоды?
— Нет-нет-нет! Я не согласен! — запротестовал он. — Я на это не согласен! Это мой предмет, я его заслужил!
— Дядя Тоон, что она говорит? — спросила Вика.
— Вика, всё хорошо… Аваяксу наррату! Дрок-та креони би бриззака! А катона ки раска квирту !
Са-Тин резко обернулась.
— Знаешь, почему нас до сих пор не убили? — прорычала она. — Потому что Я здесь залог нашей безопасности. До тех пор пока имею здесь определённый авторитет…
Тоона будто из ведра облили. Ощущение предательства ударило в голову, изменив всю действительность.
— То есть ты хочешь сказать, что переметнулась к наррату? — пробормотал он.
— Я хочу сказать, что никогда не была с квиртами…
Тоон растерянно оглянулся на маленькую девочку, боязливо спрятавшуюся за спину Кирилла. Нет, он не даст этой женщине всё испортить.
— Нет, ты не посмеешь… Я… мы возьмём его вместе!
— Мне снова нужно доказать своё превосходство? — вдруг спросила Са-Тин. — Кирилл! Возьми этого мужчину на прицел и с девочки глаз не спускай.
Парень решительно поднял винтовку. Тоон только огорчённо развёл руками. Да, опять она за старое, решила, что он опять станет оспаривать её право на престол племени, как когда-то давно, много десятков лет назад. Нет, он не будет, а вот лишить поддержки этого опасного квирта всё же придётся…
Быстро присев на одно колено, резким движением руки он метнул меч в плечо Кирилла. Лезвие вошло точно в щёлку между наплечником и грудной пластиной его доспехов. Кирилл упал, но десятой доли секунды полёта меча хватило для того, чтобы выстрелить. Одна пуля пронеслась мимо лица Тоона, вторая с хрустом влетела ему в грудь. Растерянно оглянувшись, он плашмя рухнул на пол.
— Дядя Тоон! — услышал он голос Вики, и через пару мгновений её лицо оказалось перед его глазами.
— Забери Артефакт… слышишь? — прошептал он. Говорить мешало что-то вязкое и терпкое, заполнявшее его грудь. — Ступай, пока она вас не убили. Кирилл жив?
— Да, он в порядке, только ранен слегка… Са-Тин погибла, дядя Тоон…
— Забери Артефакт, беги скорее…
Вика бросилась сломя голову вперёд по переходу, мимо распростёртого на полу тела Са-Тин. Беленькое платьице путалось между ногами, мешало бежать. Наверху три огромных студня завибрировали, и через мгновение из них вывалились огромные страшные четырёхногие твари, блестящие чёрными хитиновыми покровами. Вика бежала ещё быстрее, видимо, страх придал ей новых сил. А твари эти, Владыки, бросились ей наперерез, быстро мельтеша кривыми лапами. Только бы успела, только бы успела…
На пьедестале они оказались почти одновременно. Из последних сил Вика рванулась и сорвала с парящего в воздухе светящегося цилиндра тот Артефакт, которым так стремились обладать все на этой планете…
Казалось, Владыки разорвут маленькую девочку, посягнувшую на их собственность. Тоон закрыл глаза, не желая видеть ужасную картину. Ему-то всё равно конец, Вику жалко…
Но ничего не произошло. Ни крика, ни хруста разрываемого тельца. Владыки, отступив, покорно склонились перед маленькой королевой.
— Дядя Тоон, — он услышал знакомый голос. — Я достала.
Ригмеец открыл глаза.
— Гхм… — он кашлянул кровью. — Что… это…
— Это вилка. Они поклонялись вилке, дяд Тоон.
Ригмеец попытался улыбнуться, но смог лишь изобразить мученическую гримасу. Да, это было действительно смешно – маленкий обработанный кусок металла, столовый прибор, который в остальном мире не значил ровным счётом ничего.
— Теперь мы сможем выйти отсюда? Дядя Тоон! Поднимайся, пойдём отсюда…
— Да нет… я никуда не пойду… мне и… тут хо… ро… шо…
Девочка заплакала, упав на колени, склонилась над его лицом.
— Дядя Тоон… дядя Тоон, не умирай! Пожалуйста, ну что тебе стоит выжить! Ты и Майку помогал, и Лиоре… Ты всем помогал! Почему себе не помочь? Хоть раз в жизни! Это же не запрещено – себе помогать! Давай, ты же можешь… — она порывисто сжала его ладонь. — Вот так, прислони руку к груди… Давай, сплети что-нибудь… Где свет? Где твой свет? Вылечи себя! Ты мне нужен, дядя Тоон…
А слёзы лились рекой по её маленькому личику, дрожали ручки, обхватившие большую продолговатую ладонь.
— Прости, Вик… — Тоон ответил одними губами. — Мне пора… Я… всегда… буду рядом…
И испустил дух.
Вика крепко обхватила Кирилла за пояс, чтобы не упасть. Их гравитацикл летел над полем боя. Там, в дыму, почти не было видно, лишь кое-где заметны бегающие, стреляющие, рубящие друг друга фигурки. Здесь всё смешалось, непонятно где держат оборону люди, и откуда наступают наррату, и наступают ли вообще. Лишь ближе к фрегату были заметны ровные боевые порядки стоящих в резерве рот. Кружащие далеко вверху истребители наррату обстреливали их и сам фрегат, в ответ проносились трассирующие очереди с фрегата, и вот, разваливаясь, вниз упал один из истребителей. Правее, на равнине были видна бесчисленная армия наррату, ведомая сынами Владык, облачёнными в огромные доспехи с мощными энергетическими орудиями.
Вика остановит эту бойню, ведь у неё в кармане залог безопасности всех людей на этой планете. Да, пусть это всего лишь вилка, какой-то кусок алюминия, но этот прибор символ целой цивилизации. Пусть для людей он ничего не значит, но для их врагов он – всё. Да, люди поднимут её на смех, не поверят ей, ну и пусть. Но ведь отчего-то наррату не стреляют её в гравитцикл?
— Знаешь, Вик… — сказал Кирилл, обернувшись к ней. — Даже не знал, что они такие дебильные. Представляешь, что было бы, если б мы стали молиться на наши столовые приборы? Что думаешь с этим делать?
— Ещё не решила, — она пожала плечами. — Папе отдам.
При мысли о долгожданной скорой встрече с отцом всё внутри её задрожало от радости.
— А давай так, — продолжил Кирилл, — я пройду на кухню, заберу там коробки две с вилками и швырну с гравитацикла к ним в строй. Пусть выбирают себе символ поклонения из общей кучи!
— Зачем это? — поинтересовалась Вика.
— Ну как зачем… Я читал, что древние говорили, будто гибель цивилизации начинается после утраты ею своих ценностей, так?
Вика лишь улыбнулась.
Какая разница, что будет дальше? Ведь скоро она снова будет с папой…
ВМЕСТО ЭПИЛОГА
Связь с группой Савинкова была стабильной. Учёный ни на минуту не выходил из эфира, докладывал обо всём, что видел вокруг. Там, на пепелище было затишье. Ферры не появлялись, и учёные с группой сопровождения пока были в безопасности. Сейчас они, собрав образцы, готовились выдвигаться в обратный путь.
А отсюда, со шканцев всё поле боя было как на ладони. Ферры обстреляли боевые порядки людей, затем начали наступление с запада и северо-запада, но велитам по всему фронту удалось сдержать общий натиск. Прорыв был лишь в районе разлома равнинных плит, но лишь небольшая группировка противника смогла войти в кратер. И, едва сражение достигло предельного накала, капитан Жнец ввёл мобильные резервы – велитов лейтенанта Кавальски и роту берсерков под командованием Ворона, которые смели врага мощной контратакой. Артиллерия фрегата была им в помощь: бортовым залпом удалось ликвидировать боевого робота ферров, который в первые минуты боя одним выстрелом из своих орудий смешал с грунтом сорок восемь человек передней линии штрафного батальона лейтенанта Ронни.
Едва отступила пехота ферров, корабль атаковали истребители противника. Бригады рабочих только-только установили зенитные установки на корпусе фрегата, как подверглись обстрелу с воздуха. Не все успели спуститься в корабль. Но турели открыли шквальный огонь, и воздух вокруг фрегата наполнится свинцом и пламенем.
Капитан безучастно наблюдал за полем боя. Командовать людьми, которые видели картину вокруг лучше самого командира, рисковали жизнью вместе со своими солдатами, чувствовали их настроение и готовность сражаться, было бессмысленно. Ротные самостоятельно по общей сети скоординировали свои действия, Жнец лишь сообщал о передвижениях противника и предупреждал об атаках. Сейчас сражение перешло в позиционную стадию. Перестрелки велись лишь на передней линии обороны. Сферограф показывал, что ферры начали перегруппировку сил, подтягивали подкрепления. Голограмма рисовала несколько боевых роботов в десяти километрах от кратера. Понимая, что следующей атаки десант не выдержит, Жнец просил Савинкова поторопиться с прибытием на корабль. И тот обещал.
— Всем готовиться к старту! — приказал капитан. — Запустить реактор рельсотрона. Ориентировочное время до начала предстартовой подготовки – пятнадцать минут. Ротным командирам быть готовым по истечении этого времени к эвакуации своих людей.
— Капитан! — истошный крик раздался позади, со стороны входа на шканцы. Жнец оглянулся и увидел, что сир Куоттерман, крепко прижав к себе Риту, приставил пистолет к её виску.
— Кок… нашёл его в холодильнике… — задыхаясь, проговорила она.
Так, всё ясно. Кок и, вероятно, несколько человек обслуживающего персонала и охраны мертвы.
Куоттерман не стал выдвигать требований. Он направил ствол на Александра Евгеньевича и нажал на спусковой крючок.