Г Л А В А Ш Е С Т Н А Д Ц А Т А Я
Нельзя дать всем все, ибо
всех много, а всего мало.
МАХIM
МАРШ ХЕТАГУРОВОК
Луничев, не спеша, с задумчивым видом прошел в угол комнаты к небольшой, довоенных лет, тумбочке, осторожно приподнял стоявший на ней гипсовый бюст Сталина и мягко отставил его в сторону. Под скульптурой открылся хрустальный графин. Он был наполнен коньяком.
Жизнь Луничева стабилизировалась. К нему вернулась жена, которая в период его душевных нескладух ушла от него к своей маме. Нормализовалось и его здоровье, да так, что он снова стал употреблять спиртное. Поскольку жена была законченной противницей крепких напитков, то он вынужден был проявлять изворотливость и укрывать горячительные жидкости в несколько неожиданных местах: то в сливном бачке, а то вот под сенью вождя. Нацедив пол стакана пахучей жидкости (отечественные коньяки совсем испоганились, а на французские денег не хватало), он заткнул графин пробкой, поставил его на прежнее место и вновь накрыл изваянием великого учителя.
Прежде, во времена, последовавшие после разоблачения «культа личности Сталина», супруга Луничева сварливо настаивала на том, чтобы он убрал «эту гипсовую штуковину». Однако Луничев уперся и решительно пресек эти легковесные поползновения. Бюст остался на своем месте, в пику и жены, и тем гражданам, которые мобильно очистили все жилые и служебные помещения от изображений гения всех времен и народов. Бюст остался на своем месте, хотя с ним и были связаны не совсем приятные воспоминания.
Среди сокурсников, слушателей Военной академии, старший лейтенант Луничев авторитетом не пользовался. Какой там авторитет, если при его простецкой физиономии и двусмысленной кличке Луня, он имел еще и незавидную славу стукача, которую приобрел из-за однажды свершенного им сексотского поступка. Доносчиком он стал не потому, что был скотиной или карьеристом, или фискалом по натуре, а только лишь в силу своего природного идеализма, ростки которого густо проклюнулись в его душе еще в раннем детстве.
Папа Луничева, рабочий завода «Серп и Молот», был партийцем. Он учился в вечерней партшколе при райкоме ВКП(б), выписывал газету «Правда» и держал в тумбочке, на которой теперь стоял бюст Салина, небольшую стопку книжек. Эти книжки были неинтересные, без картинок и, наверное, не совсем правильные потому, что как-то вечером папа отобрал несколько книг, завернул их в газету и потихоньку вынес на помойку. Из родительских разговоров маленький Луничев понял, что дядя Пятаков и дядя Рыков, которые и написали эти книжки, были плохими дядями.
Утром, уходя на работу, родители оставляли своего сыночка дома. За ним присматривала соседка, бабушка Фрося. Наигравшись в кубики, повозившись с заводным танком и постукав в мячик, ребенок в поисках развлечений, начинал озорничать. Он, например, забирался на стул и принимался за граммофон, который стоял на столе. Завести пружину музыкального агрегата малыш не мог, но он все равно ставил на диск свою любимую пластинку про Дальний Восток, опускал иглу и начинал указательным пальцем вращать диск граммофона. Звуки при этом рождались кошмарные. Жестяная, голубая труба то завывала, то взвизгивала, то гудела, но юный озорник все же получал удовольствие, умудряясь улавливать в этой несусветной какофонии жизнерадостно-маршевую мелодию. Мальчик знал, что эта музыка называется «Марш хетагуровок», а вот, что такое «хетагуровка», он точно не ведал, но считал её какой-то машиной, типа трамбовки или камнедробилки, что днями гремела у них под окном.
Маленький Луничев обожал слушать маршевые мелодии, революционные гимны, а также боевые песни советских композиторов, которые часто передавались по радио в вечерних концертах, стандартно начинавшихся песней или кантатой о Сталине. Он почти все транслировавшиеся по радио песни знал наизусть и постоянно их громко распевал к удовольствию своих родителей, которых эти песни очень веселили.
Веселье проистекало из-за милого искажения текстов, которое допускал их сын. Несовершенство в передаче звука черной тарелкой, снабженной самоуверенной надписью «РЕКОРД», и скромный запас слов, которым располагало дитё, приводили к тому, что оно на всю квартиру орало:
-- Мы покоряем пространство еврея…
(Мы покоряем пространство и время…)
-- Пионеру Хаврухе весело и дружно…
(Шли они рука в руке весело и дружно…)
-- Дальний станок баламута…
(Даль из тонов перламутра…)
Утолив свои меломанские потребности, малыш оставлял граммофон в покое и шел на кухню, чтобы терпеливо ждать прихода почтальона, который, вместе с почтой для жильцов коммунальной квартиры, обязательно доставит очередной номер «Правды».
Свежая газета немедленно уносилась мальчиком в комнату и расстилалась на полу. Сначала рассматривались интересные картинки с красноармейцами и пушками, портреты улыбчивых вождей, фотографии колхозников на тракторах; затем по складам читались заголовки и делались попытки прочитать текст какой-либо статьи.
Когда маленький Луничев научился бегло читать, то «Правда» (вместе с радио) стала его настоящим воспитателем.
Под влиянием таких воспитателей, а также при постоянном требовании родителей быть честным и правдивым, мальчик вырос откровенным, безоговорочно верившим в справедливость и благородство. Вскоре двор и школа пообтерли ему бока, и он усвоил, что честным и благородным нужно быть не всегда и не совсем, но отдельные штрихи идеализма у него все-таки остались.
В пятом классе он вместе со своим другом стал самостоятельно изучать «Краткий курс истории ВКП(б)». Друзья, вчитавшись в его главы, поняли, что революцию делать не сложно: нужно лишь захватить почту, телеграф, вокзалы и банки. Они удивлялись почему пролетарии в страшном капиталистическом мире безмерно страдают, а революцию не делают. Очевидно, трудящиеся не знают как её делать. Очевидно им нужно помочь, ознакомать их с „Кратким курсом». Сознательный пионерский дуэт решил пробраться в какую-либо капстрану и обучить тамошних рабочих революционной технологии.
Страна для миссионерской деятельности определилась сама собой. Дети не знали иностранных языков. Чтобы обзавестись обучающей языку литературой они отправились на барахолку, где по случаю купили русско-финский словарь, который и начали осваивать прямо с буквы А. К счастью для пацанов финские слова оказались трудными для запоминамния, и они, затратив впустую много впемени на зубоежку, решили все-таки воздержаться от нелегального перехода советско-финской границы. Они решили изучать другой, более легкмй язык. А потом политизированные пятиклпссники повзрослели.
А еще Луничев длительное время считал, что чем выше должность, государственный пост, тем умнее и честнее человек, занимающй её. Товарищ Сталин самый умный в СССР, он просто гений, значит его место на самом верху, чтобы мудро управлять всей страной. А папка не такой умный, даже совсем не такой, поэтому он всего лишь бригадир заводских такелажников.
От этого заблуждения Луничев будет освобождаться медленно и с трудом, пока не осознает, что для продвижения почти любого чиновннка вверх по служебной лестнице важны не ум, порядочность, образованность, а в большей степени такие качества, как подобострастие, наглость, и, самое главное, беспринципность.
Последнее свойство, по мнению Луничева, стало особо обнаженным в период кризиса социализма, когда свора высокопоставленных государственных и партийных чиновников, до этого рьяно демонстрировавших свою преданность делу построения коммунизма, дружно, не колеблясь, отреклась от своих убеждений. Мало того, все эти парт и госпройдохи ради того, чтобы усидеть на доходных местах, беспринципно и мгновенно перерядились в истых христиан (или мусульман) и пламенных демократов (или либералов).
И усидели! И стали эффективно грабить (приватизировать, присваивать, захватывать) народное добро. А вместе с ними стали эффективно грабить народное добро и разнокалиберные демократы, бесконечно огорчая этим даже такого вольного демократа, каким был Александр Исаевич Солженицын. По его словам, он думал, что „демократы, захватив власть, станут воплощать в жизнь светлые демократические идеалы, а они начали хапать“.
Здесь следует отметить, что Солженицин просто не учел одной особенности: народ уже был хорошо поготовлен к хапанью. В деревне всегда подворовывали, опираясь на постулат: «Все вокруг колхозное – все вокруг моё» В городах с заводов, фабрик, складов тащили все, что можно унести. В восьмидесятые годы для обозначения сути подобного явления появился в русском языке даже новый глагол, как несовершенного вид – коммуниздить, так и совершенного – скоммуниздить.
Когда пошла полоса либерализма, люди с удовольствием стали капитализдить. Это то же самое, что и коммуниздить, но в более крупных размерах.
Луничев, конечно, и раньше осознавал, что в партийных рядах полно прилипал, случайных людей. Да и бытовавшее в советские времена понятие «настоящий коммунист» явно подразумевало наличие ненастоящих коммунистов, формльных членов партии. Вот только количество этих ненастоящих было не известно. Ясность в данном вопросе наступила тогда, когда партии прищемили хвост. Лицемеров, притворщиков в партии оказалось большинство. Они валом повалили из «боевого авангарда советского народа». Некоторые из партийных дезертиров, сваливая, публично сжигали свои паритйные билеты перед телевизионными камерами. Такие жанровые картинки безмерно шокировали Луничева, но окончательно душа этого ортодокса-коммуниста была попрана действиями первосвященников КПСС, которые не только сложили с себя свои высокие звания, не только отреклись от марксистско-ленинского учения, но стали еще и охаивать как коммунистическую теорию, так и партийную практику.
Луничев в полной растерянности вопрошал сам себя:
« Как эти приспособленцы смогли пробиться на партийные верхи?! Почему партия не смогла поставить им заслон?!»
ПОЧЕМУ, ПОЧЕМУ?
«А, потому!» -- раздраженно ответил сам себе Луничев и стал напрягать извилины, а еще начал листать справочники, энциклопкдии, мемуары бывших государственных деятелей. В результате длительных умственных потуг нарисовалась следующая картинка:
В 1921 году в одной из своих работ товарищ Сталин сравнил Компартию России с орденом меченосцев. Сравнил, разумеется, не по внешним признакам, не по форме, а по содержанию. Действительно, Компартия, как и рыцарский орден, имела жесткую иерархическую структуру и крепкую дисциплину. Если воины Христа распространяли истинную веру среди язычников с помощью копий, то и коммунисты не брезгали штыком для утверждения марксистских идей на отсталых российских окраинах. Большевики, как и братья меча, обладали такими доблестями, как мужество, верность идее, чувство чести, -- а еще такими качествами, как самоотверженность, жертвенность. Вступавшие в РСДРП – РКП(б) знали, что членство в партии не обещает им никаких благ, зато реально сулит ссылку, тюрьму, каторгу, а то и смерть. И это их не страшило. Они были готовы отдать всё ради рабочего дела. Это про них:
«Смело мы в бой пойдем за власть советов
И как один умрем в борьбе за это».
И шли! И умирали!
Не удивительно, что этот боевой «большевистский орден», численность которого не превышала 300 тыс.человек, смог взять власть в стране, сплотить разваленное либералами Российское государство в единый Союз и разгромить всех врагов. После свершения этих подвигов Вссесоюзная Коммунистическая партия (большевиеов) утвердилась в СССР как всевластная партия, а, утвердившись, допустила две роковые ошибки:
1) предоставила своим членам ряд привилегий, прежде всего преимущественное (по сравнению с беспартиными) продвижение по службе,
2) развернула работу по непомерному увеличению численности своих рядов.
И поперли в партию карьеристы Как в плохом, так и в хорошем смысле этого слова. Да и как было не переть если беспартийному командиру в армии не было ходу выше комбата, а гражлданский управленец, не член ВКП(б) не мог подняться по служебной лестнице выше районного уровня. И такое положение было в промыщленности, на транспорте, в сельском жозяйстве и, даже, в науке и культуре.
Партия стала быстро разбухать. К 1952 году её численность по сравнению с двадцатыми годами увеличплась в двадцать раз и превысила 6 миллионов членов. Разумеется, качество партийных рядов резко снизилось.
Товарищ Стааин дал этой разбухшей партии нелестную оценку. Он отметил (по свидетельству Ю.А.Жданова), что «...она превратилась в хор псаломщиков, в отряд аллилуйщиков...»
А КПСС продолжала увеличиваьтся: 1959г. – 8 млн. чел., , 1973г. – 14,8 млн. чел. , 1981г. – 17, 5 млн. чел., 1986г. – 19 млн. чел.
19 000 000 членов партии – это пик и, наверное, – это критическая масса, по дстижении которой КПСС стала распадаться.
Рассуждая подобным образом, Луничев конструировал лишь объективную составляющую резложения. Он еще не знал, что кроме объективной существовала и субъективная составляющая. Помимо разбухания КПСС, её деградация предопределилася еще и тем, что к руководсдву партией пришли, используя инертность партийной массы, люди с двойным дном. И их было не единицы.
В 1999 году бывший всесоюзный коммунистическай поп – Первый секретарь ЦК КПСС по вопросам идеологии, член Политбюро, Яковлев А.Н. в своей статье «Большевизм – социальная болезнь ХХ века» стал публично оголяться:
«Давным-давно, более 40 лет назад я понял, что марксизм-ленинизм это не наука, а публицистика – людоедская и самоедская...Поскольку я жил и работал в высших «орбитах» режима...я хорошо представлял на чем держится режим, -- это номенклатурный аппарат, кадры, люди, деятели.
Деятели были разныые: толковые, глупые, просто дураки. Но все были циники. Все до одного, и я в том числе. Прилюдно молились лжекумирам, ритуал был святостью, истинные убеждения держали при себе.»
И еще:
«...После ХХ съезда в сверхузком кругу своих ближайших друзей и единомышленников мы часто обсуждали проблемы демократизации страны и общества...
Группа истиных, а не мнимых реформаторов разработали следующий план: авторитетом Ленина ударить по Сталину, по сталинизму. А затем. в случае успеха, Плехановым и социал-демократией бить по Ленину, либерализмом и «нравственныи социализмом» -- по революционаризму вообще. Нам это удалось!»
В свое время Главный чекист страны доложил Горбачеву о том, что Яновлев -- американский шпион. По данным КГБ он был завербован агентами ЦРУ в период его стажировки в США. Горбачев не дал этому делу ход.
Хреновым чекистом был Главный чекист страны. Нашел к кому обращаться! К Горбачеву, к человеку, который возглавлял в Политбюро группу политических диверсантов.
Вот его собственное признание сделанное в 1999 году на семинаре в турецком Университете:
«...Целью всей моей жизни было уничтожение коммунизма, невыносимой диктатуры над людьми...Именно для достижения этой цели я использовал свое положение в партии и стране...Мне удалось найти сподвижников в реализации этих целей. Среди них особое место занимают А.Н.Яковлев и Э. Г. Шеварнадзе, заслуги которых у нашем общем деле просто неоценимы».
Ишь ведь какая подлая полит-кухня! А в это время народ в праздничных колоннах кричал: «УРА-А-А!!!». А в это время чекисты-заговорщики с удовлетворением потирали руки: процесс департизации страны не просто пошел, а помчался вскачь.
ВЕЛИКИЙ БЮСТ
Это хорошо, что Луничев в конце концов прозрел и освободился от идеалистических взглядов на жизнь, но в послевоенные-то годы он еще страдал приступами идеализма. И один такой приступ случился с ним в кабинете замполита Академии, куда он был вызван для беседы. Почему-то в кабинете, кроме замполита, находился особист. Это очень не понравилось Луничеву. После банальных вопросов о здоровье, о семье, об учебе вылупился вопрос главной темы:
-- А, скажите, товарищ Луничев, что собой представляет капитан Колчин?
-- Капитан Колчин?.. Да, ничего особенного. Капитан, как капитан.
-- Теперь я вас прошу ответить честно, как коммунист коммунисту. Допускает ли Колчин в свих разговорах критические высказывания в адрес Партии и Правительства?
Луничев задумался, вспоминая:
-- В общем-то, допускает. Но не больше, чем все остальные.
-- Ага! Значит допускает. А, что он говорит, что ему не нравится?
Тут бы Луничеву заткнуться или изобразить из себя известное валянное изделие, так нет же, клюнул он таки на призыв замполита быть честным коммунистом, а, клюнув, откровенно ответил на заданные ему вопросы.
Вскоре капитана Колчина выперли из Академии, а затем он был уволен и из армии. Каким-то образом курсу стало известно о косвенной причастности Луничева к этому событию. Сокурсники не объявили ему бойкот, однако тесно общаться с ним перестали. Они повсеместно старались игнорировать его присутствие. Это страшно угнетало обмишурившегося старшего лейтенанта. Он всеми мерами пытался подладиться к товарищам, но положительные результаты случались очень редко.
На свой день рождения Луничев пригласил почти всю учебную группу. Как бы не были неприязненно настроены к нему сокурсники, но откровенно проигнорировать приглашение на юбилей они не смогли, однако решили оттянуться на подарке. Долго думали, что бы такое преподнести имениннику. С одной стороны презент должен быть серьезным и значительным, а с другой – явной издевкой.
Перед посадкой за стол гости сгрудились для вручения подарка имениннику. Вперед выступил офицер, который нес на вытянутых руках что-то объемное, накрытое розовой тканью. Когда под туш, исполненный а capella, ткань была снята, юбиляр оторопел: офицер бережно держал на руках сияющий белизной, большой, гипсовый бюст Сталина. В нависшей тишине лицемерно-торжественно прозвучал голос парторга группы:
-- Дорогой товарищ Луничев! Мы сердечно поздравляем тебя с днем рождения и от всей души вручаем тебе наш подарок. Пусть этот прекрасный скульптурный портрет товарища Сталина всегда будет находиться на самом видном месте, укрепляя твою веру в скорое построение коммунистического общества. Береги наш подарок, ухаживай за ним, содержи в чистоте. А мы, со своей стороны, избрали комиссию из трех человек, которая раз в месяц будет проверять, в каком виде ты содержишь этот великий образ.
Бюст стоял на комоде. Он вызывал раздражение, но от него, как от проклятия, невозможно было избавиться. А эта чертова «тройка» пунктуально, раз в месяц появлялась в его жилище, контролируя состояние бюста. И её, эту сраную комиссию, нужно было радостно встречать, да еще и угощать.
Постепенно Луничев попривык к бюсту и воспринимал его, как некое белое пятно, а в хрущевскую пору стал даже гордится тем, что обладает явным раритетом, похвастаться которым может далеко не каждый гражданин СССР. Правда, по настоянию жены он убрал бюст с комода и установил его на тумбочке, в дальнем углу комнаты.
Пить по-новой Луничев стал неспроста. Успешно завершив хлопотную эпопею по освобождению и трудоустройству учёных, узников «Барака», он слегка успокоился. Слегка, но далеко не совсем. Все-таки, как ни крути, а существование «Барака» было и незаконным, и нецелесообразным. Да и «пупсы» тяжкой гирей висели на его шее.
И тут, вдруг, приспело государственное решение о создании в недрах бывшего капсульного завода секретной сейсмической лаборатории. Была создана специальная комиссия. Ученые и специалисты при обследовании, как им сказазали законсервированного, подземного объекта, были очень удивлены сохранностью и укрытостью подземелья.
Разумеется, помещения, в которых размещались «пупсы», ученым показаны не были. Специалисты, после осмотра подземных залов обосновали, не без участия Луничева, необходимость расширения «Барака №5» путем строительства дополнительных подземных сооружений, поскольку существующие помещения не могут быть эффективно использованы для новых нужд. Вскоре в недрах Пороховых и возникла «Новая зона».
После создания «Новой зоны» статут «Барака» сразу же определился и легализовался. Теперь это крупное подземное сооружение числилось в соответствующих реестрах, как совершенно секретный научно-исследовательский центр, находящийся под охраной и опекой КГБ.
Наконец-то кончилась неопределенность и то подвешенное состояние, в котором пребывал Луничев все последнее время, хотя проблема «пупсов» постоянной занозой продолжала ныть в его душе. Годы шли, но принцип Насреддина, на действенность которого очень рассчитывал куратор «Барака», не срабатывал: и власть не менялась и политика оставалась прежней, да и сам Луничев умирать не собирался, а, наоборот, окрепший и бодрый неминуемо и степенно двигался к заслуженному отдыху, т.е. к пенсии.
Именно приближение этого события и тревожило его больше всего. Разумеется, не само событие вызывало волнение, а то, что при наступлении этого события нужно будет передать своему преемнику не только «Барак» со всеми его научными потрохами, но и «пупсов». Сверлящая мысль о том скандале, который неминуемо грянет, когда тайна «Барака» будет раскрыта, угнетала Луничева непрестанно. Отсюда и его пристрастие к рюмке, и наличие хрустального графина под скульптурным образом вождя.
«КАРАМЕЛЬ»
«Карась (видимо из карасиных космонавтов) выпрыгнул из пруда посмотреть, что делается за его пределами, эадохнулся и скорее – на дно.
«Ну что там?» -- спрашивают у карася его сородичи. «Никакой жизни там нет», -- ответил карась. Конечно, им, карасям, невозможно представить, что есть иные формы существования материи, что мы ездим в автомобилях, пьем коньяки, играем в футбол, возлежим на тахтах, сеем рожь и пшеницу. Это недоступно карасиному воображению; это для них то, что мы называем «сверхъестественное». Но если есть расстояние от нас до карася, так сказать, вниз, то почему же не может быть такого же расстояния до чего-нибудь или до кого-нибудь вверх? Почему не быть таким формам жизни, которые непосильны и неподвластны не только нашей науке, но и нашему воображению? То, что для воображения карася наш автомобиль или наш телевизор, то для нас…неизвестно что. Настолько неизвестно, что любая попытка вообразить это оказывается жалкой и бесплодной».
Вот так образно Владимир Солоухин, истинно русский писатель, изложил свое предположение о возможности существования миров, населенных субъектами с интеллектом на порядки выше нашего, человеческого. В этом вопросе он, конечно же, не был первооткрывателем. Своей литературной версией он просто приземлил мистириозную веру миллионов христиан, иудеев, мусульман в существование высших сфер, где господствуют высокоразвитые, могущественные индивидуумы, которых они называют богами.
Наряду с верующими, многие образованные атеисты также не сомневаются в наличие обитаемых вселенских миров, представители которых в умственном отношении развиты значительно выше человеческих существ. Причем настолько выше, что люди, из-за их примитивности, не способны понять ни природной сущности этих представителей, ни причин, по которым они ниогда посещают Землю. Не могут земляне объяснить и природы аномальных явлений, сопровождающих посещения этих неземлян.. Уфологии именуют всех представителей внеземных цивилизаций, оказавшихся на Земле, инопланетянами и пришельцами.
Хмурые специалисты, изучавшие в «Бараке №5» различные аномальные явления, продвинулись в понимание сути внеземных цивилизаций немного дальше и теологов, и уфологов. В «Барак» почти ежедневно поступала совершенно секретная информация: различный текстовой материал, многочисленные свидетельства очевидцев, фотографии НЛО (UFO), кинодокументы, результаты инструментальных замеров, фрагменты загадочных материальных объектов и многое другое.
Исследуя весь этот обильный материал, они установили, что таинственные существа, присутствие которых иногда ощущается жителями Земли (или наблюдается в виде НЛО), вовсе не божественные посланцы и не наглые инопланетные пришельцы, а настоящие, реальные хозяева. Земля же – часть их огромного мира и, наверное, (по догадке Стругацких) его периферийная часть, обочина. Барачные уфологии в своем кругу стали называть эти таинственные объекты-существа симбитами.
В доквантовые времена даже выдающиеся умники-физики не знали, что такое электричество, какова природа магнетизма, в чем суть гравитации. Они этого не знали, но в результате многочисленных наблюдений и опытов открыли закономерности, присущие этим явлениям, что позволило человечеству создать невиданные ранее средства освещения, отопления, общения и передвижения.
Барачные исследователи сверхестественных явлений поступали так же, как и их доквантовые коллеги. Они, не зная природы изучаемых ими таинственных, непонятных процессов, внимательно анализировали реальные проявления этих аномальных явлений и делали, хотя и скромные, но удивительные выводы.
Результаты своих исследований они доложили на одном из семинаров в «Бараке№5». Их доклад, опубликованный в одном из закрытых журналов, поверг лучшие умы Союза в глубокую растерянность. Компетентные же товарищи не растерялись и всю и так секретную деятельность барачных уфологов накрыли дополнительным колпаком абсолютной секретности. Посему эти специалисты уже не могли впредь выступать ни на каких семинарах и конференциях.
Как уже отмечалось, Луничев при распасовке своих ученых столкнулся с рядом трудностей, главной из которых была проблема их трудоустройства. Больше всего это касалось серьезныых уфологов. Куда пристроить этих сов.секретных чудаков? Думал, думал Луничев да и направил их в Азербайджан под начало доктора Заломова. Такое решение он принял не спроста. Оно сформировалось под влиянием одного из разделов того сенсационного доклада, который был сделан уфологами в «Бараке».
В этом разделе говорилось о том, что в результате анализа многочисленных наблюдений установлены земные объекты и целые ареалы, которыми заметно интересуются симбиты. Одними из таких мест были названы неспокойные в тектоническом отношении зоны. Докладчик утверждал, что появление НЛО в таких зонах всегда служит предвестником крупного землетрясения. Это утверждение и натолкнуло Луничева на мысль о целесообразности включения этих специалистов в коллектив сейсмологов, возглавляемых Заломовым.
Как ни странно, но у команды азербайджанских сейсмологов и группы барачных уфологов оказались общие научные интересы. Со временем совместная исследовательская деятельность этих вроде бы несовместимых коллективов разрешилась ошеломляющим научным озарением, которое открыло путь к созданию сверхестественного оружия.
На Западе любят давать наступательным военным системам разные устрашающие названия: «Кобра», «Тигр», «Томагавк», «Барракуда» и т.п. Русские ребята в этом деле видать более ироничны. Как вам нравится такое название: «Бабочка»? Не правда ли мило звучит? Однако если такая бабочка коснется танка, тому – каюк. Потому как «Бабочка» -- это мощная противотанковая мина.
Или «Абрикос» -- 220-мм реактивный снаряд с зажигательной боевой частью.
Или «Колибри» -- 324-мм авиационная противолодочная торпеда.
Если эти невинные по названию штучки такие опасные, то, что говорить об озорнике «Буратино». После его «шалостей» местность смотрится, как лунный пейзаж. «Буратино» -- это тяжелая огнеметная установка.
Вот и сверхестественное оружие, над созданием которого стали трудились в Азербайджанской академии наук люди Заломова, получило, наверное по традиции, не страшное, и даже сладкое название «Карамель».
Принцип действия системы «Карамель» был и прост и фантастичен. Когда Заломов докладывал высшему руководству страны идею научного открытия, сделанного сотрудниками его отдела, он не злоупотреблял мудреными понятиями и научными терминами, а излагал тему так, чтобы неспециалисты поняли суть вопроса.
Доклад содержал несколько наиболее важных пунктов:
1 На нашей планете параллельно с землянами функционируют некие высокоразвитые существа, совершенно не похожие на людей, Эти существа, скорее всего являются сложным симбиозом интеллектуальной биосубстанции и энергомеханической системы. Весь этот сложный комплекс, наподобие панцыря черепахи или раковины моллюска, прикрыт жесткой оболочкой, неразрывно связанной с биомеханическим гибридом. Таким образом наивно ожидать появления из приземлившейся «летающей тарелки» зелененьких гуманоидов.
У этих композитных существ отсутствует различие по половому признаку. Размножаются они, наверное, промышленным путем: биологическую составляющую выращивают, а механическую изготавливают, а затем все это соединяют в одно целое.
Ученые дали такой системе следующее название: симбиоз биомассы и технического устройства (симбит).
2 Симбиты обладают мощным запасом эпергии, которую они расходует, как на свои внутренние нужды, так и для направленного воздействия на окружающую среду. Симбиты способны перемещаться с невиданно большой скоростью и при этом резко изменять напраление движения. Среда функционирования симбитов: воздух, вода, космос
3.Границы зоны обитания этих существ не выходят (предположительно) за пределы солнечной системы. Причины, вынуждающие симбитов посещать наш мир, абсолютно не объяснимы. То ли Земля для них – это место космического отдыха, то ли они подлетают сюда на подзарядку, то ли изучают людей, как подопытных зверюшек.
4.Установлено, что при смещении слоев литосферы (сдвиг, надвиг, сдавливание)
происходит высвобождение заметного количества энергии (принцип пьезоэффекта). В общем потоке этой энергии очень небольшая доля принадлежит загадочному высокочастоному излучению, имеющему необычные параметры. Характерно, что излучения подобного типа никакими другими земными объектами не генерируются.
Люди не ощущают воздействия этого излучения, но некоторые животные накануне землетрясения тревожно фиксируют его наличие. Ученые считают, что симбиты, при воздействии на них этого излучения приходят в большое возбуждение. По каким-то непонятным причинам это странное излучение негативно влияет на их самочувствие.
5.Сейсмологи до сих пор слабо представляют, что такое землетрясение и почему оно происходит. Стандартное объяснение: землетрясение – это процесс разряжения внутренних напряжений, возникших в земной коре в местах геологических разломов. Такое объяснение ничего не объясняет. Прежде всего, непонятно почему разряжение напряжений ведет к землетрясению, а не наоборот – к умиротворению подземных сил.
6.Вместо общепринятой сейсмологической концепции закавказскими учеными-сейсмологами предлагается очень оригинальная гипотеза. По их понятиям землетрясения организуют симбиты. В случае возникновения высокочастотного излучения, вызванного сдвигами земной коры, симбиты. чтобы прекратить отрицательное воздействие этого излучения на свой организм, наносят по зоне излучения могучий энергетический удар, который и вызывает сотрясение земли. Это очень напоминает действия людей, которые путем артобстрела инициируют сход снежных лавин или взрывами расчищают заторы при ледоходе.
7.Специалисты Азербайджанской академии наук разработали и создали устройство, генерирующее излучение по своим параметрам сходное с естественным излучением, которое, как правило, предваряет сейсмические безобразия. Натурные испытания данного устройства, проведенные на Тянь-Шане, показали, что через час-полтора после включения устройства над местом проведения испытаний появлялись симбиты. Однако при этом никаких подземных ненормальностей не наблюдалось. Очевидно поток, излучаемых устройством частиц, был слаб, и симбиты на него не реагировали. Можно с большой долей уверенности предположить, что увеличение мощности излучения обязательно спровоцирует симбитов на мощную энергетическую атаку.
После этого доклада финансирование проекта «Карамель» стало фантастически обильным. И руководство страны и военных очень вдохновила идея замены громоздкой и дорогостоящей «Голубой линии» на более перспективную «Карамель».
КАЛИНКА, МАЛИНКА
Ах, как затейливо мельтешили, как рассыпчато переливались бесконечные домровые вариации на русские темы! Как пронзительно голосили горластые самородные певцы из хора им. Пятницкого! Как буркливо и блескуче звучали опусы композитора Будашкина в исполнении оркестров народных инструментов!
А крестьянские попевки в академической интерпретации оперных див? А плясовые и частушечные наигрыши бесчисленных ансамблей баянистов, балалаечников, гусляров? А хоровые баллады о крейсере «Аврора», о пионерском лете, о счастливом детстве, звонко лившиеся из соловьиных горлышек советской детворы? А… Да, чего там, разве все перечтешь! Заботились, ничего не скажешь, очень заботились идеологи КПСС о правильном музыкальном воспитании трудящихся.
При их суровой эстетической селекции такой музыкальный нонсенс как «Черный кот» или «Ландыши», такой декаданс как модерновые творения зарубежных композиторов, такой агрессивный примитив как рок, не говоря уже о цыганщине, о босяцких, полублатных, эмигрантских песнях, никакого доступа ни в эфир, ни на эстраду не имел бюь: все это считалось вредным музыкальным эрзацем.
Другим (после folck) музыкальным блюдом для советских тружеников была классика, русская и зарубежная. Слесари, землекопы, столяры, сварщики и представители других уважаемых рабочих профессий в филармонии особенно не стремились и разными сюитами и сонатами интересовалась не очень, поэтому высокая музыка настырно, в приказном порядке, продвигалась в массы, доставлялась, так сказать, на дом.
Симфонические оркестры и знаменитые певцы часто выступали прямо в цехах заводов и фабрик. Радио и телевидение очень регулярно транслировало скрипичные и фортепьянные концерты, оперные и балетные спектакли. Выпускалась масса дешёвых граммофонных пластинок с записями арий, оперных хоров, симфонических концертов и целых опер. Это был настоящий музыкальный напор. И следует отметить: такой напор был нужен.
Но однажды в этом деле был допущен перебор. В тот период трижды, по нескольку дней подряд лились в уши трудящихся элегические мелодии из симфонических произведений Баха, Бетховена, Чайковского, Шуберта. В то время трижды организовывались государственные похороны: один за другим умерли три Генсека.
Люди из «Сектора Б» (так неброско именовался руководящий центр заговорщиков-чекистов), проецируя эти «гонки на катафалках» на экономическую ситуацию в стране, пришли к окончательному выводу, что социалистический строй сталинского типа, много лет господствовавший в СССР, оказался в тупике, что для вывода страны из застоя и построения истпнного социализма, нужно срочно приступать к практическим шагам, то есть приступать к проведению политических и экономических реформ..
РЫБАКИ ЛОВИЛИ РЫБУ
На полянке, недалеко от береговой кромки лесного, диковатого озера лениво курился небольшой костер. Над тлеющими углями висел казанок. В нем булькало варево, пар от которого смешивался с легким дымком и расползался по кустам, разнося аппетитный запах рыбацкой ухи.
У костра сидели четыре гражданина. Любой человек мало-мальски знакомый с рыбалкой, лишь взглянув на них, сказал бы, что это не рыбаки-добытчики и не рыболовы-фанаты, а удильщики-«чайники», очевидно, обеспеченные горожане, которые решили опробовать свои импортные удочки и при этом расслабиться, отключиться от повседневных, суетных забот.
Именно на такой имидж и рассчитывали граждане, собравшиеся у костра, потому что были они даже не рыболовами-дилетантами, а просто полными профанами в рыбацком деле, совершенно равнодушными к прелестям "второй охоты". Они даже не удосужились умочить свои удочки в воду, а для устройства ухи купили кошелку мелочи у местных рыбаков. «Рыбаки» сидели с серьезными лицами и молчали. Когда из-за кустов выполз пятый «рыбак» с охапкой хвороста в руках, сидевшие у костра оживились.
-- Чего это ты, Василий Петрович, так долго пропадал? – заметил один из компании. А другой шутливо предположил:
-- Может чудачку-ягодницу какую-нибудь склеил?
Василий Петрович подбросил хворосту в костер и солидно сказал:
-- Верно говорят, что чекиста бывшего не бывает. Не понравились мне два грибника, которые здесь шастали. Пришлось проводить их до стоянки. Присмотрелся: все в порядке. Рядовые обыватели.
-- Уж больно ты осторожным стал, -- обронил черноволосый «рыбак», которого все называли Горцем.
-- Будешь осторожничать, когда куда ни плюнь, там и оборотень. Да и конспирация у нас больно уж жесткая.
Здесь Василий Петрович был прав. Деятельность «Сектора Б», верхушка которого и собралась у костра, отличалась особой скрытностью.
Основными конспиративными требованиями были следующие:
-- никаких записей (ни рукописных, ни машинописных, ни на электронных носителях),
-- никаких частных телефонных разговоров,
-- никаких встреч и контактов во внеслужебной обстановке.
Абсолютно доверяя друг другу, люди из «Сектора Б», тем не менее, неуклонно следовали этим требованиям и особо друг с другом не общались. Но данная встреча у костра являла собой необходимое исключение. Обстановка в стране расколдобилась так, что ждать и тянуть больше было недопустимо. Пришло время коллективно принимать судьбоносное решение о запуске в жизнь первой части мятежной программы «Омега», закодированной как «Белая омега». Такое, в общем-то тривиальное название этой экстримальной программы, должно было, наверное, намекать на её предельность, на то, что «Омега» -- последняя возможность уйти от краха. А может быть кто-нибудь из руководители «Сектора» посмотрел недавно фильм «Вариант «Омега».
Конечным результатом осуществления «Белой омеги» было отстранение от власти КПСС. Освобождавшийся властный ареал предполагалось заполнить напористыми и не особенно обремененными нравственными тормозами субъектами из так называемого «демократического лагеря».
Вот для принятия решения о начале «Белой омеги» и съехались к лесному озеру (разумеется не на своих машинах, а оказиями) пятеро руководителей из «Сектора Б». Василий Петрович ворчал:
-- И чего мы сюда приперлись? Как большевики-подпольщики, право. На романтику потянуло, что-ли?
Ему ответили:
-- Сразу видно, что давно ты не в системе. Нюх потерял. Такое архаичное рандеву – пожалуй единственный способ полностью избежать в наше время подслушки, прослушки, утечки информации.
Политическую и экономическую ситуацию в стране очень кратко, поскольку дяди, сидевшие у костра в этом вопросе были достаточно эрудированы, изложил идеолог «Сектора» высокий, бородатый блондин по кличке Феликс. В заведение, где трудились «рыбаки», не поощрялось разведение на физиономиях запоминающихся зарослей, таких как усы, борода, бакенбарды. Но для генерала Першина (он же Феликс) было сделано исключение. Борода и усы маскировали его губы, изуродованные бандитским кастетом. Закончив сжатый аналитический обзор, Феликс продолжил:
-- Провозглашать, что Союз стоит на грани кризиса, так же лицемерно, как говорить об умирающим человеке, что у него проблемы со здоровьем. Ни на какой грани СССР не стоит, он уже перешёл все возможные грани и неудержимо катится к тотальному банкротству, краху и распаду, после которого не только от него, но и от России могут остаться руины или мелкие курьезные фрагменты типа Вятской коммуны или Казанского каганата. Для предотвращения грядущего развала необходимо немедленно, хоть завтра же запускать в действие «Белую омегу». У меня всё. Прошу высказываться.
Все молчали. Пауза затянулась. Наконец от костра поднял голову Василий Петрович и произнес:
-- Ну что ж, как младший по чину, начну первым. Феликс, хотя и жестко, но верно оценил положение в стране. Действительно наши политические монстры обречены. Они обречены из-за отсутствия ума, политического чутья и понимания экономических законов. В силу естественной сенильности они в большей степени интересуются не благополучием страны, а результатами анализов собственных выделений. Мы слишком долго ждали их прозрения. Ждали напрасно. Ни о каких модернизациях, обновлениях эта публика и не помышляет. Медлить больше нечего. По большому счету «Омегу» запускать нужно было еще позавчера. И хотя мы затянули с этим вопросом, приводить план в действие лучше не завтра, а послезавтра, так как завтра -- это понедельник. Мы хоть и не суеверные, но давайте, все же, побережемся.
Василий Петрович подкинул веток в костер. Хворост быстро взялся, затрещал. Супешник в казанке забурлил. Рыбные шматки то всплывали, то погружались. Уха уже давно была готова, но «рыбакам» было не до трапезы. Они решали мировые вопросы.
-- Мы пришли к выводу, -- тихо начал свое высказывание полноватый «рыбак» со смешной панамкой на лысой голове, -- что тезисы о мировой революции и Всемирной советской республике есть химера. Может быть когда-нибудь, в грядущем мареве веков что-либо подобное и замаячит, но только не теперь. Поэтому, тратить ради этой химерической идеи громадные средства на содержание коммунистических партий практически во всех странах мира, на материальную поддержку подозрительных режимов в разных Нагониях -- это преступление перед своим народом, перед своей неухоженной страной.
Ни золотом, ни танками социализм не внедришь. В этом деле лишь добрый пример может служить надежным стимулом. Какой пример миру являет наша страна вы знаете: бездорожье, ущербная медицина, сирый жилищный фонд, неухоженные города, полупустые прилавки магазинов. И очереди! Очереди за всем! За колбасой, за сапожками, за мебелью, за машинами. А еще бескультурье и пьянство! Чтобы лечить наши болячки нужны средства и средства. А откуда их взять, когда миллиарды тратятся на тщетные попытки распространить социализм по всему миру.
Наши партдундуки никогда не откажутся от этой ублюдочной политики и другим не позволят этого сделать. Поэтому я за «Омегу»!
Следующим референтом был Горец. Он осветил положение в промышленности. Завершая свой краткий, но очень емкий экономический анализ Горец отметил:
Очень скоро у нас останется единственный конкурентно способный продукт – это кувалда. И не потому, что на Западе её делать не умеют, а потому, что там кувалды вообще не производятся. В развитых странах «кувалдные» работы уже давно механизированы. У нас же кувалды, как и станки времен сталинской индустриализации, используются широко и повсеместно. Устаревший станочный парк, морально изжившее себя оборудование исключают возможность внедрения новых технологий. Но не это главное.
Главное то, что капитаны нашей промышленности чураются каких-либо новшеств. Любое нововведение -- это для них лишняя обуза, головная боль, за которую они не получают, практически, никакого вознаграждения. В вопросах промышленного производства мы, кроме космической техники и некоторых оборонных разработок, намного позади развитых стран. А в некоторых отраслях, например, в электроники, это отставание является просто пугающим. Страна в экономическом тупике. Для выхода из тупика нужны радикальные реформы, на что теперешние руководство не пойдет. Поэтому и я за «Омегу»!
Пятый из «рыбаков», сухощавый мужчина лет под сорок пять, подвижный и энергичный, обвел всех пристальным взглядом и уверенно произнес:
-- Безусловно, «Омегу» нужно запускать и немедленно. Я согласен с выводами Феликса. Однако его опасение относительно возможного распада России беспочвенно. Исторический опыт показывает, что национальные государства в кризисные периоды обычно собираются с силами и преодолевают трудности. И Россия, как национальное государство, как государство русского народа, не раз выбиралась из самых дерьмовых раскладов. Вспомним Смуту, нашествие Наполеона. А вот империи в переломные периоды, действительно, обычно распадались. Поэтому вполне возможно, что и СССР не выдержит испытания кризисом и распадется на самостоятельные национальные государства. Такая возможность очень реальна.
Так называемые элиты наших братских республик спят и видят себя независимыми от Москвы. И простой народ этих республик в душе тоже не прочь отделиться от России, поскольку местные националисты настойчиво убеждают его в том, что Россия обирает, грабит и богатющую Украину, и цветущую Грузию, и изобильную Молдавию, и другие республики. Хотя в реальности почти все республики крепко сидят на шее России.
Их бюджеты дотируются из союзной мошны, то есть за счет РСФСР. Практически ни одна республика не может заработать себе на похлебку. Государство, значит опять же Россия, вынуждено поставлять им хлеб и другое продовольствие.
До тех пор пока эти республики-приживалки не будут отделены от России, наша Родина никогда не войдет в число высокоразвитых стран. Значит, центробежные стремления республик нужно поддерживать и поощрять с тем, чтобы в период перестройки быстро и безболезненно демонтировать СССР и заняться модификацией России.
Слово снова взял Феликс:
Насчет растранжиривания российских богатств. Хочу добавить. Возьмем военную доктрину СССР. Она замешена на устаревшей идеологии сталинских времен: больше солдат, больше танков, больше плацдармов и буферных территорий. Ясно, что содержание громадной армии, производство в непомерных количествах военной техники, астрономические затраты для удержания в зоне нашего влияния стран так называемого «социалистического лагеря» – все это истощает, обескровливает страну.
Здесь уже говорилось о том, что Россия должна прекратить подкармливание союзных республик. Наряду с этим нужно решительно покончить и с нескончаемой политикой льготных поставок хлеба, продовольствия, топлива, металла, удобрений в страны «социалистического лагеря». Верно говорится: «Сколько волка не корми, а он все ест».
Союз сосет лапу, а в это время к нашим «братьям» и «друзьям» текут потоки российского продовольствия. Я некоторое время служил в Челябинске. Это же чушь какая-то: большой, работящий город, имея огромный мясокомбинат, сидит без мяса и мясопродуктов. А в это время из ворот данного мясокомбината денно и нощно выползают рефрижераторные поезда и увозят челябинское мясо черт-те знает куда. И такую картину можно наблюдать в любом городе страны.
Нам говорят, что если не подкармливать Польшу, Венгрию, Румынию, Болгарию и других сателлитов, то они переметнуться в НАТО и мы потеряем плацдармные территории. Однако, при наличии «Голубой линии», психотропного арсенала, системы «Карамель», скрытных ракетных комплексов и сети глобального мониторинга, Россия в любой момент может предупредить удар любого противника. Следовательно, организовывать какие-либо буферные, санитарные, плацдармные зоны не имеет никакого смысла.
И громадные армии, проедающие полбюджета страны, нам не нужны, как не нужны и стада механизированных железяк, на производство которых работает треть станочного парка. Что же нам нужно?
Нам нужен кардинальный пересмотр всей внешней политики, полная ревизия военной доктрины и реформирование армии Этот трехгранный камень для наших политуродов есть вес неподъемный. Брать этот вес должны люди совсем другого типа.
Феликс замолк. Бивак накрыла приозерная тишина. Даже костер не трещал. В этой, почти торжественной тишине генерал Першин весомо отчеканил:
-- Всё! Решение принято! Ни шагу назад!
Затем, оглядев своих товарищей, добавил:
-- Перестройка вещь трудная. Достанется всем. И нам – не в последнюю очередь. Будем упорны и терпеливы! «Омега» – это последний шанс уйти от катастрофы!
Он потянулся за рюкзачком, открыл его и извлек на свет плоскую фляжку:
-- А теперь давайте по одной. За успех!
Василий Петрович поинтересовался:
-- Уху будем есть?
-- Это уже не уха, -- отметил Феликс, -- вылей её.
На махровую салфетку, расстеленную на траве, «рыбаки» выложили термосы, пластмассовые баночки с деликатесами, бутерброды. Феликс вручил каждому по металлическому стаканчику, наполнил емкости водкой из фляжки и произнес:
-- Нас либо расстреляют, либо поставят нам памятник. Предлагаю выпить за второй вариант!
Политики – те же звездочеты, провидцы, астрологи. Только последние, зная, что они чистой воды шарлатаны, облекают свои пророчества в туманные формы, которые позволяют трактовать эти «откровения» и так и этак.
Политики же, самуверенно считают себя непогрешимыми прогнозистами. Поэтому, они, предлагая свои рецепты преобразования общества, предвещают будущее обсолютно конкретно и однозначно: долой самодержавье, и будет всем свобода; земля крестьянам, фабрики рабочим, и все будут богаты; рыночная экономика всё отрегулирует, и вот тебе счастья полные карманы! Политики предвещают и ошибаются. В этом смысле Першин со товарищи не стали искючением.
Наступит время и сбудутся мечты заговорщиков: военно-промышленный комплекс посадят на голодный паек, армию уменьшат в четыре раза, страны-приживлки либо отделятся, либо уйдут в НАТО. Высвободится куча денег, но станут ли «дорогие расияне» жить лучше?
А, ВОТ И «ПУПСЫ»!
Дружно выпив и закусив «рыбаки» приступили к кофе. Во время кейфования шел непринужденный разговор о текущих делах и мелких заботах, как будто бы ответственнейшее решение, в силу которого страну со вторника начнет корчить в реформаторских муках, приняли вовсе не они. К присутствующим вновь обратился Феликс:
-- Я понимаю, что сейчас смешно и даже нелепо прогнозировать акты которые произойдут при осуществлении не первой, а уже второй части "Омеги". Я говорю о "Красной Омеге". Но, все же, один аспектик мне хотелось бы затронуть уже сейчас.
Представим, что в ходе осуществления уже „Красной омеги» диалектический закон отрицания отрицания сработал и отвергнутый либералами социализм вновь, но на новом, более высоком уровне восгосподствовал в России. Вопрос: «Кого поставят победители на руководящие государственные посты?» Известно: «Кадры решают все!» – это аксиома. Если в самом начале нового витка социализма к руководству страной снова прильнут проходимцы – это труба!
-- Что-то ты, Феликс, рано взгляд за горы бросаешь. -- заметил чернявый «рыбак», -- Ты сначала перевал возьми!
-- Когда перевал возьмем, думать будет поздно. Тогда придется выбирать администраторов из той легковесной публики, что образуется в период «перестройки».
-- Приличной-то публики будет мало.
-- Вот я о том и толкую.
Вскоре беседа на эту тему стала общей. Консенсусное мнение было таково: «В процессе «перестройки» и проведения реформ люди испоганятся алчностью и бессердечностью. Духовность будет обесценена, а высокие моральные качества – осмеяны». Отсюда следовало, что в будущем кадровый вопрос станет если не основным, то очень и очень важным.
Василий Петрович, равнодушно слушавший эти скучные разговоры, вдруг насторожился, а затем задумался, причем очень крепко. Постепенно его осенило (если может медленно осенять). В его голове затрепетала мысль: «А, не сгодятся ли для решения кадровой проблемы всеми забытые «пупсы»?»
Не спеша, прикинув в уме жизненность этой идеи, он, дождавшись паузы в разговоре, спокойно произнес:
-- По этому поводу у меня есть одно довольно нестандартное предложение.
Заговорщики, сидевшие у костра, хотя и обратили к нему свои лица, но, в общем-то, ничего путного не ожидали. Василий Петрович усмехнулся, представив как сейчас изумятся эти скептически настроенные граждане. Подражая одному из литературных персонажей, он протянул в сторону Феликса свой стаканчик и требовательно бросил:
-- Прошу плеснуть!
Феликс плеснул. Василий Петрович выпил, закусил, а затем выдал притихшей публике краткую, но от этого не менее фантастическую, историю о спящих со сталинских времен в специальном укрытии молодых мужчинах и женщинах -- образованных, порядочных, преданных делу социализма, которых можно в любой момент возвратить к жизни. По глазам слушателей он понял, что ошеломил их своим рассказом сверх всякой меры.
-- Это же золотой фонд России! – отреагировал мужик в панамке.
-- И что, об этом заколдованном царстве никто не знает? – потрясенно осведомился Горец.
-- Кроме обслуживающего персонала, да меня с Луничевым – никто,
-- Охереть можно! – только и смог выговорить чернявый.
-- А почему вы столько лет молчали? – спросил Феликс.
-- Да, вот всё ждали, когда товарищ Феликс «Омегу» нарисует.
-- А если серьезно?
-- Хм, серьезно… Боялись – вот почему! За сокрытие такого криминального склада живого человеческого материала орден бы не дали!
Тут же было решено: немедленно, специальным приказом, помеченным задним числом легализовать биологическую зону «Барака№5», придав ей статус секретной, научной лаборатории и одновременно выправить все необходимые документы обеспечивающие законность актов, протекающих в Зоне. Когда волнение, вызванное необычным сообщением, немного улеглось, Феликс распорядился:
-- Совещание считаю закрытым. Уходить по одному с интервалом в пять минут. Первым, на электричку, идет Горец. Вторым, на автобусную остановку – Василий Петрович. Остальные добираются до города на попутках. Я ухожу последним.
НЕЧАЯННАЯ РАДОСТЬ
Едва войдя в свою квартиру, Василий Петрович устремился к телефону, чтобы позвонить Луничеву. Абонент откликнулся сразу же.
Звонок Василия Петровича явился для Луничева полной неожиданностью: звонили они друг другу крайне редко. После обычных вопросов о здоровье, о семье отставной чекист сказал:
-- Слушай, Луничев, есть у меня к тебе разговорчик один. Приходи завтра к семнадцати на место нашей последней встречи. Покалякаем кой о чем. Только учти, там теперь не забегаловка, а приличное кафе.
На встрече Луничев услышал много интересного. Оказывается, Василий Петрович не прозябал на пенсии – его пригласили в органы как консультанта по ряду специфических вопросов. Он рассказал Луничеву, что под эгидой КГБ разрабатывается план проведения крупного социального эксперимента, в котором обязательно должны участвовать люди, не связанные ни с бизнесом, ни с криминалом, ни с политиками; люди порядочные, не глупые, убежденные социалисты.
-- Понятно экспериментаторы оказались в ступоре. Где в наше время найдешь таких людей? Кругом одна продажная сволочь, -- посетовал Василий Петрович, а затем продолжил. – Вот я и подумал: «А не предложить ли им наших «пупсов»?».
Он выдержал паузу, позволяя Луничеву полностью усвоить высказанную мысль, затем добавил:
-- Поскольку ты в этом деле наиболее заинтересованная сторона, то я и решил с тобой посоветоваться. Представляешь, пишется задним числом приказ и твои «пупсы» становятся государственной собственностью, а комплекс секретных помещений «Барака» – специальной биологической лабораторией, а ты уже будешь не полу-преступник, а уважаемый заведующий всем этим добром. И не нужно ждать, когда сработает принцип Насреддина.
Луничев не верил своим ушам. Неужели, наконец, спадет тяжесть, давившая его душу многие годы, неужели можно будет при уходе на пенсию совершенно легально передать спящий контингент «Барака№5» своему преемнику.
Видно все эти движения души отразились на лице Луничева, потому что Василий Петрович сказал:
-- Вижу, что ты не против.
Луничев кивнул головой.
-- Ну, тогда заметано. Жди присылки всех необходимых бумаг. Они наверняка прибудут к тебе в ближайшее время.
Луничев в состоянии полного блаженства подозвал официанта и сделал щедрый заказ.
ПОТОП
Ну, смешные, ну, совершенно не наши эти западные люди. Они думали, что если лишат «Дюгонь» электричества, так он сразу же и проявит себя. Задергается, засветится. Ага! Сейчас!
Вон на атомной подводной лодке у гавайских берегов случилась беда: ядерный пожар. Ну и что? Люди боролись с бедой, гибли, но не всплывали, не оказывали себя. А здесь, в «Бараке» всего-то лишь вода начала просачиваться в один из отсеков. Так что ж распахивать ворота на Аэродроме, выстреливать боевые стаканы и начинать тотальную эвакуацию?
Как только диверсионные взрывы свалили опоры электролинии, подававшей электроэнергию в «Барак», все подземелье обесточилось, Но лишь на секунду, другую. После чего включилась аварийная система питания, а затем заработали и дизель-генераторы.
Сначала показалось, что краткий перерыв в подаче электричества никаким образом не сказался на функционирование объекта. Однако вскоре выяснилось, что по какой-то причине вышла из строя морозильная установка, обеспечивавшая прочность грунта в северном отсеке «Барака».
Там еще в пятидесятые годы при углублении помещения был затронут мощный водоносный слой. Грунт поплыл. Тогда срочно, с помощью инженеров-метростроевцев опасный плывун был заморожен. С тех пор никаких проблем с протечками не возникало. Морозильная установка работала стабильно, грунт вел себя прилично.
И вот теперь, в результате резкого перехода на аварийное питание, с морозильной системой что-то стряслось. Она хоть не застопорилась совсем, но и низких температур не держала. Плывун оживился.
Гидроизоляция не выдержала напора. Сначала на бетонном полу северного отсека появилась небольшая лужа. Она быстро разрасталась. На её ликвидацию бросили всю обслугу с Ромкой Мягкоходом во главе. Для удаления воды использовались ведра, совки, ветошь.
Вскоре Ромка убедился, что эти меры недостаточны и предложил использовать насосы. Интенсивность поступления воды прогрессивно увеличивалась. Её уровень быстро повышался. Наконец вода пошла через высокий порог северного отсека, затопляя смежные помещения. Срочно доставленные в «Барак» водопогружные насосы на некоторое время снизили напряженность, но опасность поступления больших количеств воды осталась.
Прибывшие к месту аварии специалисты пришли к выводу, что морозильная установка забарахлила из-за изношенности её отдельных агрегатов, что необходима замена основных узлов системы, что на эту работу потребуется не менее трех дней.
Однако уже через сутки стало ясно, что быстро отремонтировать установку не удастся. С оттаиванием грунта проран размывало все в большей степени и приток воды в «Барак» угрожающе возрастал. Она распространилась по всем помещениям «Барака» и, несмотря на работу насосов, уровень её становился все выше и выше. Все ходили в болотных сапогах.
Сухо было только в специальных залах, где пребывали беззащитные «пупсы». Перед входом в каждое из этих помещений соорудили плотинки из бетона, но и их приходилось постоянно наращивать.
Поняв, что надежд на восстановление ледяной защиты нет никаких, попытались забетонировать аварийный отсек, но было поздно: вода уже проникала через пол и стены других отсеков. Специалисты предупредили о возможности залпового выброса воды и затопления всей «Зоны». Экстренная эвакуация барака стала неизбежной.
Ответственные люди в верхах, обсудив положение, сложившееся в «Бараке», приняли следующее решение:
-- восстановить жизненные функции подопытного контингента;
--срочно переместить подопытный контингент в безопасное место.
Получив такие указания, новый хозяин «Барака», сменивший ушедшего на пенсию Луничева, совсем растерялся. И было от чего. Не говоря уже о временных, пространственных и технологических сложностях, связанных с «оживлением» контингента, нужно было решить две труднейшие задачи: куда перемещать «пупсов» и, самое главное, как, каким образом это сделать?
Он немедленно связался с Луничевым, который тут же врубился в проблему. Они совместно с медиками и инженерами стали соображать каким способом все эти корябости ушлифовать. Умственно выстроенная картина была таковой:
После «пробуждения» молодые люди будут совершенно беспомощными, подвижность их будет крайне ограниченной. Поэтому перемещать их следует очень нежно и на короткое расстояние.
Самый близкий закрытый пункт, где «пупсы» могли бы обрести временное пристанище была «Новая зона». Самый близкий путь в неё пролегал через переходной коридор, связывавший оба подзеиелья, но он был уже затоплен и со стороны «Новой зоны» полностью загерметизирован. Переместить пупсов кратчайшим путем по поверхности тоже было невозможно: чащобы, болота. «Значит доставлять «пупсов» в «Новую зону», -- подумал Луничев, -- придется длинным путем. Трасса пройдет через Камары до Юферовского болота, а затем – к северному фасу «Зоны». Там уже расконсервирован резервный проход в подземелье.
Доставлять людей можно будет гусеичными вездеходами. Однако этот вариант отвергли сразу же, поскольку перевозка пока еще студнеобразных «пупсов» по деревенским дорогам и просекам на гусеничных тягачах (а другой транспорт просто не продерется через беспутье) неизбежно приведет к повреждениям и травмам.
Вертолетный вариант тоже не был идеальным (вибрация, жесткая посадка) а, кроме того, оживленное «порханье» вертолетов туда-сюда непременно привлечет внимание нехороших людей. Обстановка складывалась из рук вон…
СЕКРЕТ ПРИЗРАКОВ
Луничева всегда поражала эффективная действенность на мозги подвластных ему ученых ни денег, ни славы, ни комфорта, а животного страха перед возможностью очутиться в скотских условиях ГУЛАГа. Под прессом этого страха ученые решали задачи, с которыми длительное время не могли справиться целые отряды специалистов.
Так, например, именно в «Бараке» была раскрыта тайна «тунгусского метеорита». Над разгадкой этой тайны бились сотни специалистов, как астрофизиков, так и геофизиков, а разгадали тайну люди совсем из другой области знаний, а именно взрывотехники.
По картине вывала леса они сразу же сделали однозначный вывод, что взрыв был не точечный, а объемный. Это означало, что в 1908 году в бассейне реки Подкаменная Тунгуска взорвался не метеорит или каке-либо другое небесное тело, не «летающая тарелка» или инопланетный корабль, не «черная дыра», т.е. не точечный объект, а рванула распределенная в пространстве масса либо пылевидного, либо газообразного взрывчатого вещества. Тем более, что экспедиции специалистов, посещавшие место катастрофы, ни кратера от взрыва, ни каких-либо твердых остатков взорвавшегося объекта не обнаружили.
Проведенный взрывотехниками сначала лабораторный, а затем и натурный эксперимент в лесной части Чувашии (там они организовали утечку газа из трубопровода, расположенного на вершине сопки, в лесную котловину; после естественного перемешивания газа с воздухом и образования взрывчатой смеси был инициирован взрыв этой смеси) показали картину вывала леса, полностью совпадавшую с той, что наблюдалась в районе Подкаменной Тунгуски
.
«Барачными» учеными были изучены геологические структуры в районе взрыва, просмотрены все метеосводки того года. Эта, вроде бы, рутинная работа позволила получить очень важные для последующего анализа сведения.
Оказалось, что в бассейне реки П-Тунгусска имеются мощные газоносные слои, расположенные очень близко к земной поверхности.
Оказалось, что за несколько дней до катастрофы в зоне будущего взрыва произошло довольно крупное землетрясение. Мощность отдельных толчков достигала восьми баллов.
Оказалось, что в ту пору по все Сибири стояла жаркая погода. Температура воздуха поднималась до 30 градусов. Дул легкий и ровный западный ветер.
После такого расклада объяснение природы «тунгусского метеорита» родилось у взрывотехников (как оно родилось бы у любого физика) немедленно:
В результате землетрясения в земной коре образовались трещины, через которые началось интенсивное выделение газа. Скапливаясь в обширной котловине, газ перемешивался с воздухом, образуя взрывоопасную смесь, которая нагревалась и поднималась вверх.
Подхваченная ровным потоком западного ветра, смесь устремилась на восток, образуя длинный газовый шнур. Головная часть шнура благополучно проплыла над Сибирью до зоны на востоке, где бушевали грозы, и взорвалась при соприкосновении с первой же молнией. Взрыв со скоростью детонации газовой смеси стал в виде синепламенного, гремящего клубка ( так это явление описывали опрошенные в свое время очевидцы) перемещаться по газовому шнуру на запад. Когда он достиг котлована, заполненного смесью газа и воздуха, произошел мощный объемный взрыв. Вот и всё!
Луничев вспомнил, что эта гипотеза была в свое время застолблена в каком-то научно-популярном журнале. Статья была подписана вымышленным именем. Удивительно было то, что эта публикация не вызвала не только сенсации, но и вообще прошла практически незамеченной. Очевидно, читатели восприняли эту статью, как научную фантастику.
Понятно, что интеллект офицера КГБ несколько отличается от интеллекта профессора. Поэтому вполне простительно, что Луничев очередную гипотезу о Тунгусском феномене, разработанную в его «фирме», воспринял как неопровержимое объяснение причин взрыва. Он просто не знал мнения многих других ученых о том, что в районе Подкаменной Тунгуски, возможно, взорвалось твердое тело. Причем взрыв произошел в воздухе, на высоте трех-четырех километров. Вывал леса при таком взрыве имеет, примерно, такой же характер, как и при объемном взрыве. Тем более он ничего не знал о глобальныых опытах Николы Теслы. Так, что тайна Тунгусского метеорита так пока и осталась тайной.
Несмотря на такую промашку, Луничев все-таки был очень эрудированный человек. Он имел понятие относительно всех научных работ, которые велись в «Бараке». Он знал о многих открытиях, сделанных учеными. И вот теперь, рассматривая с руководством «Барака» способы и возможности эвакуации «пупсов», он вдруг вспомнил об одной довольно своеобразной разработке, осуществленной группой его бывших подопечных.
Эта группа решала проблему создания антигравитационного устройства, которое было бы способно приподнимать человека над поверхностью земли и переносить его с приемлемой скоростью на большие расстояния. Эту проблему ученые решили. Нет, они не создали антигравитацию, но используя возможности эффекта Серла и результаты левитационных исследований Мейснера, создали импульсный генератор, который состоял из системы колец и не имел видимых движущихся деталей. Это портативное устройство, инженерно доработанное на одном из оборонных предприятий, сразу же под маркой ИТС-1 (индивидуальное транспортное средство №1) было принято на вооружение диверсионных групп спецназа.
Очень оперативно десять аппаратов ИТС-1 были доставлены в «Барак», еще через два дня прибыла дополнительная партия, состоящая также из десяти ИТС-1. В «Бараке» началось погрупповое «оживление» спецконтингента. По мере прихождения юношей и девушек в сознательное состояние, они подвергались тщательному осмтру. После прохождения курса реабилитации их заключали в кольчатые ИТС-1, задрапировывали особыми термоизолирующими тканями и по размеченной трассе, тайно контролируемой офицерами ФСБ, транспортировали через Камары в «Новую зону». Освободившиеся от пассажиров ИТС-1 грузили на гусеничный тягач и отвозили на Аэродром, а оттуда они поступали в «Барак».
Эвакуация шла в авральном темпе. Все опасались внезапного и быстрого затопления «Барака». Но в грунте что-то произошло, что-то стабилизировалось. Протечки уменьшились. Все облегченно вздохнули и уже в спокойном режиме, не торопясь продолжили эвакуацию контингента. Когда стало известно о том, что эвакуируемых «пупсов» заметили жители Камар и приняли их за призраков, было принято решение перемещать барачный контингент только в темное время суток.
В «Новой зоне» большая группа медиков днем и ночью хлопотала над «ожившими» молодыми людьми: проводились сложные исследования и тесты, организовывались разминки и тренировки, составлялись щадящие диеты, делались необходимые прививки. Психологи мягко вводили бывших «пупсов» в курс современных событий и проблем, разъясняли им суть текущих политических процессов.
Благодаря грамотной работе врачей юноши и девушки почти без эксцессов и срывов приходили в дееспособное состояние. Они становились все более подвижными и активными и, наконец, начали заинтересовано общаться друг с другом. Вскоре в «Новой зоне воцарился дух веселого студенческого общежития.
ОБЛАВА
Услышав могучий рев за окном, дежурный сержант бросил взгляд на улицу и опупел: прямо на него, ломая штакетник, которым было огорожено отделение милиции, пёр безбашенный танк. Сержант интуитивно вырвал из кобуры пистолет и выскочил на крыльцо.
Почти ткнувшись в ступеньки крыльца, танк остановился и из люка водителя вылез на броню человек, который хрипло пролаял:
-- Сержант! У меня на борту тяжело раненый и труп!
Милиционер в изумлении поднял руки. Неизвестный злобно рыкнул:
-- Да, заткни ты свою пушку в жопу! – а затем требовательно: – Немедленно вызывай врачей, реабилитационную машину! Быстро! Сообщи, что у раненого две пули. Одна в плече, другая в груди.
Сержант кинулся в дежурку, а танкист свесил голову в боевое отделение и тревожно вгляделся в лицо друга. Подводник еще дышал. Тягостно вздохнув, танкист спрыгнул на землю и поспешил за сержантом. В дежурке он побледнел и затрясся от злости, услышав, что мент вместо того, чтобы вызывать скорую помощь, принялся докладывать о происшествии своему начальству.
-- Ты, что делаешь, гнида? – возопил танкист. Он стукнул по рычагу аппарата, прерывая связь и рявкнул:
-- Вызывай медиков! Срочно! Убью, падлу!
В боевом отделение танка было душно. Константин Викентьевич стоял на коленях над другом, смачивал ему лоб мокрым полотенцем и без конца повторял:
-- Пашенька, потерпи! Сейчас врачи приедут! …Пашенька, потерпи…
Пашенька хотя и бормотал что-то, но друга не слышал. Он был без сознания.
Подводник дождался помощи. Пока медики из бокситогорской больнички, быстро прибывшие в Заборье, проводили необходимые первичные мероприятия, из Тихвина подоспела реанимационная машина. Танкист облегченно вздохнул. Для друга он сделал все, что мог. Тому оставалось только выжить, на что врачи не давали каких-либо оптимистических авансов.
Пальба на Петровском заводе резко оживила поиск шпионов, который не очень интенсивно велся на территории Шугозерской волости. Хотя к заявлению Барсукова о посещении его избы двумя подозрительными личностями и отнеслись очень серьезно, но силы для поиска предполагаемых диверсантов были выделены недостаточные. И вот только теперь, после происшествия на заводе, было решено тщательно прочистить местность, от Петровского завода до Юферовского болота. Суть операции по зачистке большого лесного массива, раскинувшегося между реками Капша и Паша, в центре которого и были расположены Пороховые, определялась простым и очень действенным мероприятием. Предполагалось все указанное междуречье внимательно прочесать, используя личный состав дивизии, расположенной возле Тихвина.
Операция началась рано утром. Три цепи десантников, фланги которых упиралися в реку Капшу на западе и в реку Пашу на востоке, двинулись от линии железной дороги на север в сторону Юферовского болота. Предварительно по берегам обеих рек были плотно выставлены «секреты». Таким образом, получалась огромная ловушка, в которой диверсантам было суждено либо попасть (живыми или мертвыми) в руки десантников, либо, уходя от преследования, сгинуть в юферовских топях.
К вечеру «невод» из десантников достиг окраин Юферовского болота
Несмотря на то, что был он и широк и плотен, улов оказался ерундовым. В сети попалась пара браконьеров, да несколько местных жителей, оказавшихся в лесу по хозяйственным нуждам. Красная же рыбка ускользнула. А в том, что «рыбка» паслась в междуречье, теперь уже никто не сомневался: на правом фланге десантники имели контакт с вооруженной группой, которая, профессионально отстреливаясь, оторвалась от преследования и ушла в болота.
ЯВЛЕНИЕ
Деревня ахнула!
Однажды утром на заросшей ромашками и колокольчиками околице Камар, из ничего, из жидкого утреннего тумана явилось видение давно убиенного Ромки-хохла.
Первым возникший призрак заметил Николай, которому с утра припекло покопаться на огороде. Заметил и сразу же узнал в привидении черты таинственно сгинувшего украинского лесоруба, а, узнав, он, как и весь камарский люд, попривыкший к шастающей окрест нечести, ни вскрикнул, ни вздрогнул, а по-деловому осенил себя крестным знамением, после чего бегло перекрестил и Ромкин загробный образ.
Знак Христов на этот раз не сработал. Ромкина тень не только не исстаяла, не исчезла, а наоборот, принимая все более четкие очертания, свернула с дороги и по стёжке двинулась к Николаю. Тот на сразу же ставших ватными ногах медленно, тягуче попятился к избе.
-- Мыкола! Здоров! – прокричал Ромка. – Ты, чего это грабками размахался? Туман разгоняешь, чи шо?
От звуков такого знакомого, земного голоса слабость в ногах у Николая исчезла. Он остановился и напряженно воззрился на приближающуюся Ромкину фигуру. Потом развел в стороны, как бы в недоумении, свои руки и неуворенно вопросил:
-- Ромка, это ты? Живой?
-- А, як же!
-- Господи, а мы ж тебя похоронили!
-- Значит, погано поховали. Воскрес я! – Ромка хохотнул и продолжил: Як тут у вас дела? Что нового?
-- Ромка, бес!!! Да откуда ты взялся?! – завопил Николай. – Галя, Галя! Иди сюда! Ромка объявился!
Галя, увидев Ромку, изумилась и запричитала, закудахтала. На шум подошел Юрий Михеевич, затем Гриша Степанов, а вскоре и вся деревня, ахая и радостно всплескивая руками, сгрудилась возле Ромки.
После объятий, похлопываний по плечам, легких тычков под ребра и женских поцелуев обстановка пришла в норму и камарцы потребовали от Ромки отчета: где он пропадал и чем занимался все это время?
Галя пригласила всех к себе на двор. Публика, с нетерпением ждавшая новостей, быстро обсела длинный, сколоченный из досок, стол. Ромка развязал рюкзак и извлек из него большую пластиковую бутыль, наполненную крепкой украинской горилкой. После того как народ опробовал и оценил содержимое бутыли, Ромка приступил к повествованию.
Сначала он рассказывал все, как с ним было на самом деле. И про обильные боровики, и про укатившуюся в траву картофелину, и про землянку, и про внезапное появление неизвестного, и про удар по голове. А дальше началось плетение красочного узора.
Когда, после завершения эвакуации «пупсов», вся подневольная обслуга «Барака» была (под строгую подписку о неразглашении) отпущена на свободу, каждому из освобожденных было предложено придумать правдоподобную историю, которая объясняла бы любопытным родственникам и знакомым причину их длительного отсутствия. Придумал свою версию и Ромка. Эту придумку он и стал излагать притихшим камарцам.
По словам Ромки, после удара очнулся он на земле, под сосной. Со связанными руками. Над ним стояли два бородатых мужика. У одного из них была в руках двустволка. Мужики поставили Ромку на ноги, и тот, что с двустволкой сказал:
-- Ну, иди, мил человек следом за дедом, да не вздумай рыпаться. Мигом пару горячих схлопочешь.
Шли они на север до наступления сумерек. Ночь провели у костра, а рано утром двинулись дальше.
-- Чего же ты деру не дал? -- нетерпеливо прервала рассказчика Ира Перепрыгова.
-- Ага! Дёру! Они с меня глаз не спускали. Да и руки связаны! – возразил Ромка и продолжил:
-- Пробирались мы через болото по кочкам. По каким-то только бородачам известным проходам над топями и озерцами. К полудню выбрались на сушу. Вскоре из-за елок показались хижины, сложенные из коры и жердей. С нашим приходом из хижин выполз народ: тихие дети, бабы в платках, старики-бородачи и постные старухи.
-- Ой! – подала голос тетка Дарья. – Это наверняка те староверы, что ушли от колхозов за Юферовское болото. Точно они! Смотри-ка, выжили
-- Я уж не знаю, староверы они или нет, но набожные очень.
-- Да, ладно! Бог с ними. Дальше-то что было? Рассказывай, -- заторопил Ромку Гриша Степанов.
-- Привели меня к заросшему до дремучести старосте. Он мне сказал, что в их общине нет крепких мужиков, поэтому меня будут использовать на тяжелых работах. А то бабам не справиться.
Определили меня на постой к молодой женщине. Вскоре мы с ней стали жить, как муж и жена. Забеременела она очень быстро. Тут меня снова вызвали к старосте, и он сказал:
-- Ты уже огляделся и понял, что у нас кроме малых да старых одни молодые бабы да девки, а мужиков нет. Вот такое дело. Что-то парнишки у нас не рождались, а все девки, да девки. Так мы и вывестись можем совсем.
Тебя-то мы изловили не ради тяжелой работы. Нам, старикам делать с молодыми бабами нечего, а мальчишечки еще в силу не вошли. Вот ты и постарайся, как следует. Как обрюхатишь всех баб, так мы тебя и отпустим с богом.
-- Ну и как? Обрюхатил? – заволновалась Галя Цветкова.
-- Ты ж видишь – я здесь. Значит, отпустили меня деды, выполнили
свое обещание.
Украинский напиток оказался добрым. Народ интересовался:
-- Ромка, и где ж ты добыл такой славный самогон?
-- Це ж горилка! Натуральная, с Украины.
-- Так ты с болот не прямо к нам, сюда?
-- Не-е, сначала я поехал на родину. В Пологи. Там тоска! Родные или поумирали, или поразъехались кто куда. Работы никакой. Тогда я и решил возвратиться сюда и устроиться в Леспромхоз или к частникам на лесосеку.
Ближе к вечеру мужики окружили Ромку и стали выпытывать подробности его болотных романов. Действительно, чем ложь невероятнее, тем ей больше верят!