Матильда Якоб решила проявить инициативу и активно включиться в подготовку встречи Клары Цеткин.
„5.05.1915
Моя дорогая фрейлейн Якоб!
...Ваш план остановиться с Кларой на Южной, конечно, я от всего сердца одобряю...Только одно условие: Вы не допустите в квартиру опять фрау Дальковски как уборщицу! Эта женщина не должна получить вход в квартиру, я это запрещаю, чтобы не говорил дядя Лео. Навести порядок Вам, конечно, охотно поможет фрау Захтлер, что живёт напротив..И готовить должна она, но Вы сами определите плату, потому что эта женщина очень стеснительная.
Ещё одна просьба! Моя портниха, единственная, которая может мне что-то сшить без примерки, «пропала». Она должно быть переехала в Мюнхен; не могли бы Вы поискать её адрес?...
Ещё раз большое спасибо за цветочки. Гвоздика была просто царской. Два другие называются Muscari racemosum, откуда они у вас?
Сердечно обнимаю Вас и Мими
Ваша Р.Л.»
Не удаётся Розе свернуть переписку, в середине мая ей опять срочно нужна помощь Матильды:
«Моя дорогая фрейлейн Якоб!
Срочная просьба: принесите мне поскорей сюда маленькую чёрную соломенную шляпку, которая лежит наверху в моём бельевом шкафу, и пару новых лайковых перчаток, коричневых или тёмно-фиолетовых, 6,5. Я должна в субботу до полудня поехать как свидетельница в одном, мне совершенно неизвестном, деле против Либкнехта, а у меня нет ничего, чтобы прикрыть голову и руки, поэтому хочу хотя бы прошлогоднюю крышку...
Пожалуйста, откликнитесь, могу ли я рассчитывать на шляпу и перчатки.
Сердечно Ваша и Мими
Р.Л.»
Но вот встреча Розы с Кларой Цеткин состоялась, однако задним числом у Розы перед Матильдой появилось чувство вины. Загладить его Роза пытается длинным письмом.
« суббота, 22.05.1915
Моя дорогая фрейлейн Якоб!
Только что получила Ваш ароматный привет к Троице и милое письмо, которые доставляют мне много радости. Я Вам уже давно не писала, теперь сделаю себе из него праздник к Троице.
То что Вы недавно присутствовали при нашем свидании с Кларой, было для меня половиной приятного; мы с ней постоянно разговаривали о вещах, которые и Вас интересуют и касаются, и мне было бы очень неловко, если бы Вас не было; позже мне было только жалко, что мне почти не удалось сказать Вам пары слов.
Вы просили подтвердить то, что я получила. И так, я получила короткое письмо с печальным известием о болезни фрау др. Леманн и с фото Мими, которое меня очень порадовало. Потом я получила от Карла (Либкнехта) бутылку масла, которая очень хорошо на меня действует. Карл подарил мне и иллюстрированный журнал, который меня очень развеселил. От фрау Розенбаум я получила коробку с цветами и письмо, за что мне хочется её сердечно поблагодарить, ах, да, ещё книгу с историями о животных, за что особая благодарность. Ваши маргаритки ещё стоят у меня в воде. Думаю, это всё. Но представьте себе, я установила, что три письма для меня сюда не дошли! Поэтому так важно подтверждать полученную почту. NB: Опекун Мими недавно на открытке, как он привык, обещал длинное письмо «через два-три дня». Я его не получила. Может быть он только пообещал? Он вообще стал ленив на письма...
С какой бы радостью я сделала Вам подарок к Троице! Но я — бедная церковная мышь, сама живу здесь на подаяния других. Поэтому могу лишь опять подарить Вам маленькую книжечку, а именно Вольтера. Это его сказки, которые вообще-то мало известны; они местами были для меня очень занятными. Также обратите внимание на его хороший портрет, который помещён в начале книжки. Но почте я книжицу не доверяю, Вы её должны сами забрать. Одновременно я хочу Вас попросить взять мой халат и с помощью вашей портнихи сфабриковать мне подобный...
Я нашла, что Карл (Либкнехт) очень плохо выглядит, подавленно и рассеянно; мне было его очень жалко. В чём заключается геройство его жены, о котором Вы пишите? Очень хотелось бы это услышать. Я хочу ей написать, но только когда Карл опять уедет (на фронт). Сейчас он — её самое лучшее утешение, если она в нём нуждается.
Что прокурор отклонил мой отпускной день из-за статистики, Вы уже знаете. И так, ничего не поделаешь. Ну, я, как могу, стараюсь хорошо работать..
Приветы Карлу, дяде Лео и старцу, обнимаю Вас и Мими и остаюсь Ваша Р.Л.
Ещё одна просьба, если Вы прийдёте в четверг: пфунт колотого сахара и бутылку тинктуры мирты! В остальном я всем земным снабжена.»
*Франц Меринг
Очевидно, не только письма, но и частые предачи цветов для Розы раздражали персонал тюрьмы:
« 29.05.1915
Моя дорогая фрейлейн Якоб!
Сердечное спасибо за великолепные розы и за всё другое. Но, но: я не имею права получать так много цветов и не так часто письма. Вы поймёте, что это не моё сердце диктует мне эти строки, а регламент. Ничего не поделаешь, нам нужно ограничить себя...
Конфитюр замечателен, но и это мне нельзя так часто получать! Как и шоколад. Спасибо за всё!
Через неделю мне будет нужно масло, но тогда две бутылки, ладно?
Обнимаю и целую Вас и Мими много раз.
Ваша Р.Л.»