Я был в Муроме, в монастыре где была усыпальница благоверных Петра и Февронии. Я был счастлив, семья моя была счастлива, родители (Слава Богу) были живы, была куплена двухкомнатная квартира в Твери. Я стоял у усыпальницы, благодарил Бога и святых, что могу стоять в намоленном и древнем месте и мне нечего желать, Я просто был благодарен сущему, что у меня всё хорошо. Я стоял и просто благо дарил господа... Но вдруг ощутил такую пустоту и тщету своей молитвы, своей благодарности, своей ненужности Богу моих пустых слов. Что душа отшатнулась от меня самого.
Я не буду рассказывать , что произошло в моей жизни дальше, но жизнь дальше была огонь и пепел... Душа воспряла моя из пепла, но была она , как после болезни, ещё не здорова и уже не больна, но слаба и маломощна.
Ставил я свечку в храме загородном и по молясь вышел из храма увидел священника храма. Подошел, поздоровался и попросил времени, для частного разговора. Мне было дано задать вопрос мучавший меня.
- Что должен делать человек счастливый в церкви? Если благодарности не принимает Господь Бог? Если после того , как счастлив, даёт испытания сверх меры? Лишает семьи, родителей, насылает болезнь- что он требует?
Священник долго испытующе посмотрел на меня, посмотрел на заходящее солнце и спросил:
- Ты знаешь, что такое нерукотворный Спас? Нерукотворная икона?
Я не определённо пожал плечами, священник продолжил:
- Почти все иконы и кресты и другие святые дары, были обретены чудесным образом, найдены в глухих местах, на вершинах , в пещерах, в лесах и пустынях. Не рукотворно, никто не видел, как они делаются мастером, нет на них клейма и имени мастера. Исконно на Руси , человек в счастии, шёл в глухое место, где живут наши страхи , в глухом ли лесу, в тёмном овраге, в уединённом острове на болотах и оставлял там дар и благодарность от себя и от своёй счастливой души оберег, вешал на ветку нательный крест, икону ли, ставил большой деревянный крест, вешал рушник ли. Он делал это там , куда подсказывало ему его христово сердце, а святая вещь попадала, туда, куда приходил человек несчастный, который бежал от себя и людей, туда где можно делать преступленье и где душа не видела знака благочестия дел Господних.
Человек обуреваемый злой нечестью, вдруг в том месте встречал символ Бога нашего - Христа. И понимал он , что обуреваем он страстью бесовой и рыдал он от понимания всемогущества дел Господа.
Делали это люди счастливые раньше не сами, не руками , а помыслами о Боге, о помощи страждущим, душою своею Христовою и ничем инным.
Это и есть дары святые и иконы нерукотворные, ибо счастливый человек не только помогает, тем кого знает, а самою мыслию, что кому то нужна помощь с напоминанием о общем нашем сущем, о Боге.
И нет слаще помощи идя через жизненный лес бурелома, встретить икону, там где хотел удавиться или совершить преступление и понять, что Бог с тобой и бережёт тебя.
И как благостно, когда он тебя спас, взять тот дар, что ты получил , выслушать своё сердце, понять , что оно счастливо и отнести и оставить твой дар в тёмном и глухом месте. Зная , что оно тоже обязательно , кого нибудь спасёт.
Священник помолчал и окончил:
- Исконный русский лес - иконным был. Так много счастливых людей было. Истинно счастливых - которые добро не руками делали , а сердцем. Не тем кого знали, а кому Бог велел.
- Спасибо, батюшка, успокоили душу ответил я.
Зашёл обратно в церковь, купил маленькую иконку "Умягчения злых сердец". Вышел из церкви, сел в автомобиль и поехал домой. Раздумывая о счастьи и нерукотворности дел Бога.
Вот уже перед городом и Яковлевский бор , мелькать за окном стал. Как вдруг память о бабушке Александре Яковлевне блеснула в мыслях. Вспомнил о прадеде Якове, сгинувшем в 1937. Яков, Яковлевский бор. Затормозил. Вышел из машины, зашёл в лес на метров тридцать. Там стояла сосна, ободранно голая с одной стороны и сухой толстой веткой, похожая на невысокий фонарный столб.
Я вернулся к машине, вынул из бардачка купленную икону , заглянул в багажник в поиске бечёвки или проволки, там не было не нитки. Постоял - смотря в багажник. Хлопнул себя по лбу, достал из аптечки бинт. Вернулся в лес , к тому страшному дереву, всем видом которого была виселица. Приложил к нему икону и примотал её бинтом из аптечки.
Руками ли Я это делал?
Нет ответа у меня.
Но спустя неделю я вышел на том же месте, разыскал дерево. Бинт белел, иконы не было.