В эту ночь мы спали от силы часа четыре. Я, в свою очередь, рассказал Муэри всю правду о ее платьях – откуда у меня взялись эти деньги и о блестящей идее Ютера. На что она сначала нахмурилась, а потом тихо рассмеялась:
—Ох уж этот Ютер, вот придумщик! И ведь правда не подкопаешься. Вот только, если бы я и взяла у тебя эти деньги, то бедняге Ютеру пришлось бы нырять за ними не на дно канала, а в нужник, – представив себе эльфа, ныряющим в отхожее место, я не выдержал и громко прыснул…
—Расскажешь мне потом, как они выглядят на самом деле, – уже засыпая, попросила меня девушка.
—Обязательно расскажу, – пообещал я, но Муэри уже спала – она, наконец, нашла того, с кем можно разделить всю тяжесть, что так терзало ее, и ей стало вдвое легче.
Нас разбудил стук в дверь.
—Кэвин, Муэри, подъем! – услышали мы голос Наставника, а затем его удаляющиеся шаги.
Спустя десять минут мы были уже в Приемной. Солнце еще раздумывало, вставать ему или еще поваляться в постели, поэтому в помещении царил полумрак, и мы не сразу увидели Мастера, ожидавшего нас в центре зала. Наставник держал в руке посох с навершием из черного хрусталя – вещь, которую он брал только в самых важных, ответственных и опасных случаях. Он молча открыл портал, на этот раз без привычного щелчка пальцами.
По ту сторону тоннеля тьмы оказалась пещера, залитая зловеще-зеленым светом. Мы долго шли по ее проходам, то расширяющимся, то сужающимся настолько, что нам приходилось протискиваться в них боком. Шагая за Мастером, я случайно задел плечом девушку и почувствовал, что ее бьет дрожь. Не говоря ни слова, я взял ее за руку, и дрожь постепенно унялась.
—Пришли, – объявил Мастер и коснулся навершием посоха неизвестной нам руны, высеченной на стене. По большому камню справа от нее побежала рябь, и Наставник шагнул прямо в него. Я шагнул вслед за Мастером, Муэри – за мной.
Мы оказались в огромном гроте, потолок и стены которого были покрыты семействами больших кристаллов, наполнявших это место тем самым мрачным, слегка пульсирующим зеленым светом. В центре стоял большой каменный алтарь с подголовниками, а рядом с ним небольшой, тоже каменный, столик для инструментов.
—Где мы? – еле слышно спросила у Наставника девушка.
—В Месте Силы, единственном известном мне, где двое могут стать одним. Я обязан еще раз спросить у вас, согласны ли вы. Обряд очень сложный и, не буду скрывать, опасный, после вашего согласия дороги назад не будет – само Место не выпустит вас. Итак, согласны ли вы стать единым целым?
Я медленно кивнул головой.
— Словами, Кэвин. Словами.
— Да! – громко и четко сказал я.
— Муэри?
— Да, – вслед за мной произнесла Муэри.
Навершие посоха Наставника зажглось ярко-зеленым светом, а спустя несколько секунд погасло, снова став черным.
— Ваше согласие было услышано и принято. А теперь – раздевайтесь и ложитесь на алтарь.
Муэри вздрогнула и посмотрела сначала на меня, потом – на Наставника.
— Не смущайся, девочка моя, воспринимай меня сейчас не как мужчину, а как проводника Силы, которая соединит вас в одно. Если хочешь, я даже могу стереть из своей памяти это воспоминание.
—Не надо, Наставник. Я хочу, что бы вы запомнили меня без затирок и подчисток, – глядя ему в глаза, твердо сказала девушка.
—Что ж, если хочешь, пусть будет так.
Мы, стараясь не смотреть друг на друга, быстро разделись и улеглись на алтарь. Камень оказался не холодным, а приятно теплым. Я так же ощутил мощный поток Силы, бьющий из него.
Наставник тем временем достал из-под мантии и положил на столик небольшую фляжку, пару маленьких кубков, песочные часы, заполненные чуть мерцающим красным песком, и сверток. Действовал он быстро и точно. В свертке оказались хирургические инструменты из какого-то полупрозрачного материала.
Затем он посмотрел на нас и сказал:
— Возьмитесь за руки и ничего не бойтесь.
Мы сделали, как он велел.
Мастер наполнил кубки желтоватой жидкостью из фляжки:
— Эликсир замедленной смерти – мгновенно убивает и не дает душе покинуть тело. Если я не управлюсь за двадцать минут, вы оба умрете, – произнес Мастер, подавая один из кубков мне, а второй – девушке. – Выпьете по моему сигналу вместе.
Затем он взялся за песочные часы и решительно перевернул их:
— Пейте!
Вкус у эликсира был отвратительный, но не настолько, что бы нас стошнило. Действовать он начал сразу же – я перестал ощущать свое тело и, мне стало по-настоящему страшно. И тут я обнаружил, что единственное, что я чувствую – так это руку девушки, и страх ушел.
Вдруг я услышал щелчок, ругательство и медленные хлопки в ладоши.
— Старый волк попался, как заяц, – услышал я незнакомый голос.
— Эйджус, это не смешно! – воскликнул Мастер, – Немедленно убери клетку!
Тот, второй поцокал языком.
— Я бы и рад, но тут такое дело, что она сама исчезнет. Правда, через двадцать две минуты – такое заклинание я создал, и ты ничего не сможешь поделать. Как и я. Тебе это ничего не напоминает? – хмыкнул незнакомец.
— Сколько можно? – закричал Мастер. – Вот уже более пятидесяти лет прошло, а ты никак не угомонишься. Пойми же, наконец – она была мертва сорок три минуты, и я ничего не мог поделать.
— Ты лжешь сейчас, как и тогда! – тоже сорвался в крик собеседник Мастера. – Ты просто позавидовал, что она выбрала меня, а не тебя, да еще пожалел тридцать лет своей никчемной жизни.
—Девятнадцать минут. Чего ты хочешь?
—Я хочу, чтобы ты остаток своих дней страдал, как я все эти пятьдесят лет. Думаешь, я не знаю, что эти двое для тебя дороже всего на свете? Как она была, когда-то для меня, – с болью и ненавистью произнес незнакомец.
—То, что она выбрала тебя, еще не означает, что я не любил ее, – тихо сказал Мастер. – Тебе это не приходило в голову? Что такое отдать тридцать лет своей жизни за жизнь той кого любишь? Если бы существовала возможность ее вернуть ценой всей моей оставшейся жизни – я бы пошел и на это, но она была уже слишком далеко. Неужели ты хотел, чтобы я позволил надругаться над ее телом низшему духу из Сумеречного Мира? Семнадцать минут. Умоляю тебя, Эйджус, убери клетку.
— Извини, Алан, но я действительно ничего не могу сделать, да и не хочу.
— Зато я могу, – раздался еще один голос.
—Архимаг! – воскликнули хором неизвестный и Мастер. Один за другим раздались два щелчка.
—Алан, один вы не успеете, позвольте мне помочь вам, – сказал Архимаг Эйвен. – А вас, Эйджус, я арестовываю за попытку двойного убийства.
— Делайте, что хотите, – равнодушно сказал тот, кого звали Эйджусом.
––Все вопросы потом, – произнес Архимаг, подойдя к алтарю, и сделал первый пасс...
Сам обряд я запомнил кусками: нас то охватывало прозрачным голубым пламенем, то поднимало над алтарем, то окутывало тьмой, а иногда слышалась чудесная тихая музыка, но не было страха. И вовсе не оттого, что обряд проходил с помощью и под контролем величайшего мага современности, а оттого, что я чувствовал руку Муэри в своей.
—А вот эту часть ритуала должны выполнить только вы, – сказал Архимаг Наставнику, отходя от алтаря. Тот кивнул, и я увидел, как в мою грудь вошел узкий полупрозрачный хирургический нож, прошедший сквозь грудную клетку, как будто той не было в помине, Мастер сделал им несколько быстрых и точных движений, затем точно таким же полупрозрачным пинцетом, достал оттуда небольшой кусочек плоти. То же самое он проделал и с Муэри. Затем он поместил в мою грудь тот кусочек, что извлек из груди девушки, а ей – мой. И только теперь я понял, что это были частицы наших сердец. Потом он провел рукой над моей грудью сверху вниз, а затем в обратном направлении и я стал чувствовать, как жизнь потихоньку возвращается ко мне. Закончив со мной, он таким же образом поступил с девушкой, бросил взгляд на часы и вытер пот со лба.
—Успели, – облегченно выдохнул Мастер и накрыл нас до подбородка нашими мантиями.
––А теперь вопросы, – сказал Архимаг и поднял руку. – Можно я сам?
––Извольте, – пожал плечами Мастер.
––У всех присутствующих, как я понимаю, только один вопрос: Как я здесь оказался? И так удачно. Чтобы ответить на него, мне придется вернуться к событиям годовой давности. Мне очень не понравилась попытка Эйджуса убить молодого человека, и я, зная, что он от своего не отступиться, приставил к нему небольшое следящее заклинание. Не удивляйтесь, Эйджус, что вы его не заметили – я все-таки Архимаг и знаю куда больше вашего. Так вот, когда Эйджус стал каждое утро наведываться сюда, у меня возникло подозрение, что он хочет саботировать Обряд пары. Посетив Место Силы, я нашел заклинание-ловушку и изучил его. Оно было великолепно, и в нем, на первый взгляд, были предусмотрены все попытки нейтрализовать его. Однако, я еще с первого курса помню пятый постулат чаротворения: «Не существует заклинания, к которому нельзя сотворить контрзаклинания». И я его сотворил. Затем я расположил его здесь, чтобы в случае необходимости активировать одним пасом, а не читать. После чего я повесил оповещающее заклинание на вас, Алан. И как только вы с вашими спутниками оказались в окрестностях Места Силы, я, укрывшись заклятием невидимости, кратчайшим путем направился сюда. Что было потом, думаю, пересказывать нужды нет.
Когда мы с Муэри немного отошли от обряда и оделись, то заметили человека, заключенного в силовую клетку и сидящего на полу. Это был Главный Инквизитор Сейс.
***
Суд над Сейсом был закрытым, не понадобилось даже нашего с Муэри присутствия в качестве свидетелей – все показал Шар Истины. Каждый из Наставников увидел и услышал разговор Мастера с Главным Инквизитором. Сейс был признан виновным в попытке двойного убийства и по приговору Высшего Суда Гильдии Магов отстранен от должности декана Факультета Инквизиции, а так же лишен права на практику – иначе говоря, все его магические знания были просто стерты из памяти. И, несмотря на то, что он пытался убить нас, нам было его жалко, да и мы помнили слова Наставника о том, что радоваться чужой беде – верный способ накликать свою.
***
Став парой, мы стали совершенно иначе воспринимать сам процесс обучения – то, что раньше давалось одному с трудом, а другому легче, теперь воспринималось совершенно одинаково обоими – так у меня прошли проблемы с пониманием нюансов вызова, которые, Муэри приходилось порой мне объяснять не один час, пытаясь облечь в грубую оболочку слов, тончайшие чувства и образы. Девушка же, наконец, поняла, как мне удалось построить мощнейшую силовую клетку. Раньше, когда я пытался объяснить ей, в чем состояла вся соль, это заканчивалось всегда одинаково: «Хватит, Кэвин, еще немного и у меня мозги вкрутую сварятся. Нет у меня твоих способностей к обережной магии». «Зато ты вызываешь лучше» – пытался утешить ее я. «А что толку в моих вызовах, если я не смогу удержать Призванных в моих соломенных домиках (так она называла свои силовые клетки, которые были не столь уж плохи), – раздраженно отвечала она, и мы оставляли этот разговор.
Но когда попадался материал, трудный для обоих – вот тогда и начиналось то, что мы полюбили больше всего.
Все дело в том, что став парой, мы не утратили своей индивидуальности и своего подхода к решению одной и той же проблемы, но наши методы поиска ответа на поставленный вопрос как бы переплелись, став одним. Не знаю, какими словами это можно описать, да и возможно ли? Да и нужно ли? Скажу только, что эффективность такого поиска была во много раз больше, чем то, что было у нас раньше, когда мы порой часами спорили, пытаясь отстоять каждый свое, хотя в итоге и приходили к искомому результату, но какой ценой! Теперь все изменилось – исчезли дни, когда мы были убийственно вежливы и дулись друг на друга в своих комнатах, потому что частенько позволяли себе лишнее. Сейчас это со стороны выглядело, наверное, довольно странно – Муэри сидела за столом и смотрела в стену, а я молча расхаживал по ее комнате, изредка мы обмениваясь репликами, иногда я, подходил к столу, заглядывал в учебник или справочник и снова начинал наматывать лиги. Но когда мы находили решение, у нас начинали блестеть глаза, и каждый, не стесняясь другого, выражал свою радость, как привык. Я валился на кровать и, закинув руки за голову, улыбался, жмурясь, как довольный кот. Муэри же начинала кружиться с закрытыми глазами на месте, что-то мурлыкая себе под нос, а потом падала рядом со мной, и мы начинали дурачиться, как дети малые...
***
Экзамены мы теперь сдавали только одному Наставнику, который не давал нам никаких поблажек. Но мы выдержали и сдали всё на высшую оценку.
Не став нарушать установленных традиций, мы на следующий день после последнего экзамена закатили пирушку, как и в прошлом году. Разница состояла лишь в том, что Мастер вместо Валона принес Дуккат. Муэри опять оказалась на высоте – как и в плане кулинарных изысков, так и во всем остальном – увидев ее в эльфийском выходном платье, Мастер чуть не выронил кувшин с вином.
Вечеринка удалась на славу. Мастер устроил шутку типично в своем стиле – как бы невзначай открыл дверь в Сумеречный Мир усеченным вариантом заклинания – множество сложнейших мыслеобразов и пара быстрых пассов в конце, видимо, чтобы проверить наши рефлексы – успеем ли мы поставить силовую клетку или нет. Но часы тренировок сделали свое дело – клетка появилась еще тогда, когда он заканчивал последний пасс, причем на точке выхода, и ставила ее Муэри. Духи немного побуянили и убрались назад.
—Вот теперь вы сдали последний экзамен, – рассмеялся Наставник.
—Мастер, – зная, что он питает к ней слабость, сказала Муэри, – Пока мы учились, сдавали экзамены...
— Вы хотите знать, что случилось более пятидесяти лет назад между мной и Сейсом, – оборвал Наставник ее дипломатию. – Я бы ничего не стал вам рассказывать, но в тот раз на кону были ваши жизни. Потому я считаю, что вы вправе знать эту историю хотя бы для того, чтобы не повторять наших ошибок.
Сказав это, Мастер вздохнул, поставил свой кубок на стол и начал:
— Что бы вы сказали, если бы узнали, что Эйджус в молодости считал политику Инквизиции в корне неправильной? Да, он считал, что бедняг, у которых «прохудилась кровля», – тут Наставник чуть подмигнул Муэри, а та покраснела, ибо это было одно из ее словечек, – Живыми брать смысла не имеет, а вот ко всем остальными нужен индивидуальный подход? Что бы вы сказали на то, что тогда мы были лучшими друзьями? Невероятно, правда? Более странной пары, чем молодой талантливый Инквизитор и не менее талантливый Некромант, нельзя было и представить, но это было так. Мы были молоды, кровь тогда в нас бурлила от избытка сил и чувств – что же удивительного в том, что мы полюбили одну и ту же девушку с Факультета Восстановления? Мы не стали устраивать дуэлей, а просто стали за ней ухаживать, предоставив выбор ей. Она выбрала Эйджуса, мне же досталась роль друга. Вы не поверите, но я был рад за него и нисколько не завидовал его счастью, потому, что любил их обоих – его, как друга, а ее... Ведь когда любишь по-настоящему, то желаешь, что бы любимому человеку было хорошо, а ей было хорошо с ним. А всякие мысли: «Почему он а не Я?» – это уже не любовь, а всего-навсего мелкая эгоистичная страстишка.
––Но я отвлекся. Так вышло, что нам пришлось путешествовать по Тракту втроем, и мы угодили в засаду – на нас посыпались стрелы. Мы с Эйджусом услышали скрип натягиваемой тетивы и успели поставить клетки, а она замешкалась на секунду и эта заминка ее убила – одна из стрел попала ей прямо в сердце. Эйджус не успокоился, пока не перебил всю банду, мне же пришлось его прикрывать. Вот так мы и потеряли драгоценное время, а ведь стоило навести на нападавших элементарную иллюзию – они бы драпнули прочь со всех ног. Я кричал ему: «Иллюзия, Эйджус, иллюзия!», но, увидев его лицо, понял, что это бесполезно… Вы, наверное, знаете, что некроманты могут поднимать Нежить, но они могут и воскресить человека, если с момента смерти прошло не более сорока минут. Правда, цена этому – тридцать лет жизни, вот откуда среди некромантов пошла поговорка «Еще никто не воскрешал троих». Когда мы вернулись, мне хватило одного взгляда, чтобы установить время, прошедшее с момента смерти. Она была мертва сорок три минуты, что я и сказал Эйджусу. Он так и не поверил, что эти три минуты могут иметь роковое значение и решил, что мне просто жаль тридцати лет своей жизни, чтобы спасти его девушку. Он на коленях умолял меня сделать это. Я же отказался наотрез. Почему – вы об этом слышали в Месте Силы. Так и закончилась наша дружба, – с горечью сказал Мастер. – Мы молча похоронили ее и разъехались в разные стороны. С тех пор он стал ненавидеть всех некромантов без разбора, а со мной не разговаривал до того самого дня, когда попытался отомстить, убив вас, – Мастер допил вино, встал, посмотрел на нас и сказал. – Теперь вы видите, что путь ненависти и мести – путь в тупик. Если бы Эйджус взял себя в руки и не стал вершить там самосуд – ведь некоторые бросали оружие и падали на колени, у него бы был друг и любимая девушка, а впоследствии, кто знает, может жена и дети. Если бы он не носил змею ненависти у себя в сердце все эти годы и не попытался отомстить мне, то он и сейчас был бы Главным Инквизитором, – Мастер вздохнул и вышел прочь.
Муэри проводила Мастера взглядом, взяла со стола Подглядушник и повернулась ко мне:
––Кэвин?
––Не сегодня, – мотнул я головой.
––Вот и я не хочу, – вздохнула девушка. – Может ты просто останешься у меня? Я не хочу сегодня спать одна.
––Я тоже.
Вот оно – преимущество пары: общие желания, мысли, чувства и нетронутая индивидуальность каждого.