Вся сволочь собралась единой шайкой
И пили за полночь кровавое вино,
Следя вокруг с привычною опаской,
Рыгая, гогоча, как сброд, грешно...
Трусливые апостолы безверья
В руках трясущихся держали мира власть,
И каждый был в личине злого зверя,
Во мраке скудных лет переродясь.
За жизнь свою одну они дрожали
Всей шкурой диких сумрачных веков –
И, толсторылые, визжали и брюзжали,
Святыни попирая и богов.
И друг над другом жалко потешались,
Боясь, чтоб не закрылась западня,
И шмыгали носами, чертыхаясь…
Вот – Тайная Вечеря, Русь, твоя!
Разврат такой возможно ль видеть небу,
Геенну хищную, преступный этот сброд,
Одной лишь алчности жестокой на потребу,
Которая сама себя сожрет?
Дубовый гнулся стол, горели лампы,
Дрожали стены, трясся потолок.
Шмонали щупальцы, когтили жертву лапы,
Опять кого-то кто-то поволок.
Рыдала ночь! Вопили монументы!
Колхозники толпой шли на убой,
Как подъяремный скот. И клятв обеты
Несокрушимой высились горой!
Интеллигенция продажной девкой стала,
Торгуя на безумных площадях,
Следы сапог сафьяновых лизала,
Сгнивая в смертоносных лагерях.
Ловили женщин сворою козлиной,
Насилуя по тюрьмам, лагерям,
В утробах убивая плод невинный,
Людским питаясь мясом втихаря.
О Коммунизм, ты – дыба инквизиций,
Ты – Страшный суд, страшнее нет тебя!
Восстал дикарь из ада зверолицый,
Селенья разрушая и губя.
Ужасный Призрак, для чего явился
Из преисподни ненасытной к нам?
Ступай назад в Европу, где родился,
К своим свихнувшимся брадатым праотцам!
Валили церкви наземь, как деревья,
Монастыри травою заросли.
Грядущее, дням варварским не веря,
Скрывалось за бараками вдали...
Плодились, как чума, везде измены
И все живое повергали в прах –
История себе вскрывала вены
И вешалась на грязных простынях!
Хлев для людей и сумрачный и дикий
Объяла хмурая, снедающая мгла.
Злодейские вершились ночью пытки,–
Кровь Волгой, Доном и Днепром текла.
Блудница мира, бедная Россия,
Довольно нам проклятых, жутких бед!
В разрухе все, и не осталось силы
В мятежной изнурительной борьбе.
И это пережить?! И не свихнуться?
Для новой жизни силы обрести?
Будь проклят дух ужасных революций,
Рассейся на пылающем пути!
Уже звенит мальчишеской отвагой
Неоперившийся и слабосильный век.
Какие он готовит передряги,
Которые не ведал человек?
Лик смерти восстает погасшим солнцем!
Мир человечий, жаждуя войны,
Как червь трепещет, извиваясь, бьется
Под огненной пятою сатаны!
1917, 2003