Последнее сохранившееся письмо, написанное Косте 10.04.1915, было поздравительным. В марте Костю призвали на одногодичные курсы санитаров.
„Ниуниу, миленький, хочется надеяться, что ты получишь это письмо вовремя к дню рождения. Как подарок, прикладываю фото Мими, которое получила вчера, и которому была очень рада. Молодой врач, который её держит, знакомый фрл. Якоб. Он хотел её сам сфотографировать, но пришлось силком держать. Уже давно я заказала для тебя книгу, но её пока не прислали, как только получу, перешлю. Я надеюсь, что в воскресные дни ты иногда хочешь, и у тебя есть возможность, почитать. На 10 марок, которые ты кроме того получишь, купи себе что-нибудь хорошее, я, к сожалению, не могу сама этого сделать, цветы в казармах держать не разрешается, поэтому что-либо другое. Я думала, что тебе могла бы пригодиться авторучка. Я этот инструмент не выношу, он относится к категории термометров, но на поле он, действительно, может пригодиться.
Ты так грустно пишешь о пасхальном отпуске; Ниуниу, ты не должен бродить повсюду с таким тяжёлым сердцем. Единственным серьёзным основанием было бы состояние мамы, но я надеюсь на Хопэ*, что она энергично мамой займётся. Может, тебе стоит ей (Хорэ) написать пару строк, это бы оказало очень хорошее действие. Между прочим, я пока не хочу думать , что у неё органическая причина для болезни сердца, все её сердечные проблемы пока были скорее связаны с нервами. Пусть тебе Хорэ напишет диагноз, чтобы нам знать правду. А так ты должен оставаться спокоен и не грустить, Ниуниу, потерпи некоторое время, через год всё изменится к лучшему. Не думай ни о чём, кроме повседневной работы, тогда время пройдё быстрее. В следущем году мы хотим отметить твой день рождения, как полагается, уже два года он не отмечался. Но в прошлом году ты хотя бы был в Персии, и там было хорошо.
Ниуниу, представь себе, я опять занялась ботаникой! У меня здесь мои тетради и Фюнфштюк, и твои маленькие атланты, порой я получаю от фрл Якоб немного цветов или письмо. Она на Пасху уехала в Тюрингию. Я завела новую тетрадь (одиннадцатую!), и первым цветочком в ней стал к 5.3.подснежник от Ниуниу. Это был большой подснежник Leucoijum vernum...Представь себе, к этому семейству подснежников и нарцисс также относится агаве! Если ты найдёшь Seidelbach или „Scilla“, которых я не знаю, или ещё что симпатичное, пришли мне письмом. Фрл. Якоб прислала мне Kuhschelle с нежными волосиками и золотую звезду, такую красивую. Ты её знаешь?
Мне пришло в голову, как быстро мы становимся нетерпеливыми и несчастными, если нам приходится провести некоторое время в тюрьме или казарне, а, например, Севантес выдержал многие годы в рабстве. Раньше вообще люди могли большее вынести, я имею в виду личности, не массовые «геройства» идущих, как живое мясо, на смерть. Не знаю, кто недавно принёс мне Сервантеса, где-то я читала безграничное восхищение перед «Дон Кихотом». Может быть у Гёте?
Ниуниу, я вкладываю тебе ещё заметку об острове Пасхи. Меня очаровывает уже название, и ещё больше «тайна» каменных великанов! Ты об этом что-то знал, и уже над этим задумывался? Конечно, остров был частью затонувшего старого , соединённого с чилийским побережьем материка. Но почему все фигуры смотрят в сторону моря? Однако стоп! Не было ли это апрельским розыгрышем «Берлинер Тагесблатт»?
Обнимаю тебя
Ниуниа»
Костя, как следует из переписки Розы с Кларой, писал Розе в тюрьму, она, конечно же отвечала, но письма не сохранились. Может быть, он их уничтожил из соображений безопасности, ведь приходили они казарму.
На фото Scilla sibirica