На берегу моря отдых привязан к однообразному лежанию на песке. Ласковое и теплое ощущение воды, солнечных лучей. Но по каким законам природы движения должны быть разнообразными. Целый день могут двигаться руки, проделывая большую работу, но как мало времени удерживается рука, поднятая вверх в неподвижном положении. При всем понимании полезности моря и солнца, вероятно, по этим законам беспрерывности и разнообразности движений, пребывание в одной форме занятости становится слегка утомительным.
Альтернатива - вечерняя дискотека. В ожидании ее прилег на остывающий песок. Только опьяненные и карточной игрой занятые еще задерживались на берегу из числа отдыхающих. Новое ощущение прохлады - на смену блуждающих лучей тепла.
Взору предстало небо, оно разделилось на две части, в месте заката солнца плотные сплошные кучерявые облака, озаренные красным цветом, картина необыкновенно своеобразная взору, а другая половина неба, противоположная закатной, вся в легких воздушных, перьевых облаках. Они перемещаются в одном направлении общей массой, они перемещаются внутри себя, в различных направлениях, создавая различные картинки образа, при этом на определенное время, составляя устойчивую картину, а затем они видоизменялись.
В большинстве своем они напоминали картины импрессионистов, отдельные предметы, части тел животных, но объединить их единым смыслом не удавалось. Но вдруг в центре неба голова мудреца. Четко и ярко выраженные глаза представляли разночитаемый смысл. С неба смотрело неизвестное лицо. Кто он - бог? Однако старше лица моложавого Иисуса Христа, и не был столь загадочно печален. Тонкая ирония усмешки сквозила на его устах. Иронизировал ли он над людьми, над их глуповатым поведением, несмотря на ум, данный человеку. Немного озабоченность сквозила в его глазах, сомневался ли он за правильность созданного им мира и заповедей, данных человечеству - почему они не выполняют, не желают понимать. Образ мудреца-старца постепенно размывался, теряя четкость очертаний.
Подплыла другая картина - два черта противостояли друг другу. Очертания свидетельствовали об огромном их напряжении, но друг друга они не соприкасались, а только ртами шипели, почти в упор. Какая злоба перекосила их лица, что они не поделили на бескрайних просторах неба?
Размытый портрет мудреца старца вновь переформировали тучки. С неба смотрел Ленин. Уста его выражали большую усмешку, при особой выразительности прищуренных глаз. Но и он менялся, увеличивая огромный лоб, уменьшая нижнюю челюсть, усиливая его усмешку. Над чем он смеялся - люди, вы не смогли применить мою теорию, а затем засомневались в ее справедливости, а ведь я был из немногих, которые встали за обиженных и бедных и предложил свое переустройство мира. Последним растаял его огромный лоб, вероятно, выражая, что у человечества возникнет потребность возвратиться к его мыслям.
В стороне от растаявшего образа тучи сформировали новый портрет. В широкополой шляпе красовался хозяин Дон Кихота - Сервантес. Выражение его лица четкое, категорическое и однозначное, его не терзали сомнения двух исчезнувших героев - в правильности сотворения мира, оставленных заповедей, не усмехался он и над тем, что людям был предложен справедливый социальный строй, а они не могли претворить его в жизнь.
Взгляд его с уверенностью говорил, люди, вы убедились, что я был прав, что добро нужно, но делать его трудно. Мой герой освободил заключенных, а они освободителя забросали камнями. Прошло несколько веков и вы продолжаете бросать камни, уничтожая добро, а как вы в нем нуждаетесь.
Сжались облака, образовали плотные тучи, все виденное исчезло. в памяти стояли образы, а кто подтвердит - были ли они?
А дом детства, которого уже нет на земле, но он стоит в памяти со своими деталями и подробностями.
2000 г. (последняя неделя августа)