Председателем райисполкома Алексеевич отработал 18 лет. Это большой срок для должностного лица высокой власти, которая быстро снашивается и меняется. Эту должность он оставил, когда в обществе произошли изменения и функции райисполкома перешли районной Госадминистрации, возглавляемой главой.
Года отсчитывали свои сроки, и стукнуло ему уже семьдесят. В число госслужащих он не входил, поэтому пенсию получил, как и большинство, ничтожно малую, чтобы на нее жить. Поэтому Алексеевич постоянно где-то работал. Хотя он уже приспособился ко всему, но на любой работе, которые он перепробовал, ощущал постоянно гнетущий момент - быть первым лицом, а потом подчиняться неизвестно кому. На этой почве он бросил несколько работ. Самым лучшим вариантом проведения жизни в преклонных годах была бы возможность постоянно отдыхать, путешествовать, наслаждаться жизнью, но средств для этого не хватает, вот поэтому и вынужден работать.
Подобрал его на работу директор завода. В прежнюю бытность познакомился он с ним, когда тот был начальником производства завода. На исполкоме слушался вопрос о подготовке объектов соцкультбыта к зиме, Алексеевич резко одернул начальника производства. Назвал его «пацаном» и предложил расти.
Первоначально для начальника производства показались обидными эти слова и сказаны лицом безответственным. Но со временем, постоянно мысленно обращаясь к этой ситуации, менял свою оценку. В председателе райисполкома он видел разумного и мудрого руководителя и начальник производства вырос в директора завода, и много совместно добрых дел для района сделали. Директор из чувства уважения к старшему пригласил его работать на завод. Фактически в его работе не нуждался, а выполнил христианский долг - окажи помощь слабому.
Государственная собственность существующей политикой уничтожалась: поэтапным реформированием должна превратиться в частную собственность. Имущественных сертификатов работников завода не хватало. Директор завода лучше других чувствовал ситуацию и побаивался, что оставшуюся долю могут купить «крутые». Он правдой и неправдой увеличивал долю коллектива завода на себя и других лиц, скупали у цыган и других перекупленные сертификаты, заигрывали с фондом Госимущества и сертификационным аукционом.
Промежуточное состояние завода, когда большая часть акций уже принадлежали конкретным лицам, а часть еще принадлежала фонду Госимущества. Принятыми мерами на последнем аукционе удалось на работников завода выкупить оставшиеся акции и завод становился полным акционерным обществом.
Директор завода торопился к оформлению соответствующего устава. Он должен был прикрыть отдельные сложные дела, выполненные с нарушением закона, как в пользу его, так и коллектива. Для того, чтобы избежать разногласий в оценке событий, происходящих на заводе, в связи с его акционированием, директор решил прибегнуть к авторитетам. Юрист завода обладал полными возможностями, чтобы разработать документы самостоятельно.
Общество с ограниченной ответственностью, выращенное областной госадминистрацией, получающей еще зарплату из фонда Сороса, тиражировала эти документы, сущность содержания которых разрабатывалась в институтах Америки. Его услугами пользовалась и сама госадминистрация и администрация областного центра. По этим вопросам общество было последней инстанцией. Директор перечислил обществу значительную сумму, с красивым оформлением появился к собранию акционеров пакет документов.
Представитель общества получил право председательствовать. Вопросы любопытных развязал скоро, вопросы текущей жизни ему бессмысленны полностью, акционеры, туманно сознавая свое будущее, все-таки считали, что они стали обладателями механизма самовозрастающего капитала, вложил 10 - получишь 100.
Этот устав поручил директор бывшему председателю райисполкома отнести в госадминистрацию и зарегистрировать. Не знал директор завода психологии Алексеевича, да и не было необходимости забираться. Алексеевич охотно шел в госадминистрацию, а бывало и такое, но испытывал отрицательные эмоции, когда в этом учреждении нужно было что-то просить.
Здание госадминистрации построил он в последние годы своей работы. Пока поднимался на третий этаж - четыре раза с ним почтительно поздоровались. В кабинете две дамочки тридцатилетнего возраста. Они у него никаких эмоций не вызывали и тоже наоборот. Одна дамочка регистрировала частных предпринимателей, другая коллективные предприятия.
Осмотрев титульный лист, хозяйка стола заявила, что нужно перепечатывать. В углу необходимо исполнить печатным текстом «Утверждаю, глава райгосадминистрации, его фамилия, дата». А код предприятия, внесенный на титульный лист, подлежит исключению.
Почему - не положено. Зачем я здесь сижу, раз не положено, то и не положено.
Почему - он несет только дополнительную информацию.
Нет - я сказала.
Алексеевич по-своему расценил - набитая дура, и очутился в пивнушке, так он называл кафе.
Работая председателем исполкома, Алексеевич в оценке его служебной деятельности излишне прибегал к спиртным напиткам. Он считал, что его деловые качества от этого не снижались. Но некоторые оценивали, что поведение по пьянке плохо совмещается с высокой должностью, а кое- кто считал, что.в пьянке пропадают необходимые для этой должности принципиальность и объективность. Уход его с должности не был связан с выпивками, а просто наступали новые времена и приходили новые люди.
В пивнушке он встретился с Никоновым, которого он перед уходом принимал на должность начальника гражданской обороны. Он еще работал в администрации, но не в должности начальника отдела.
Алексеевич испытывал определенные отрицательные эмоции, а первая стопка еще больше привела к изливанию собственного недовольства. Долго Никонову пришлось слушать, пока он не смог высказать свои соображения.
- А может, мы не учитываем целесообразности новых перемен и фактически оказываемся консервативными и закомплексованными.
- Вот представь, ты заходишь в тот кабинет, где был, и сразу протягиваешь коробку конфет молоденькой женщине. Она мило и приятно улыбается, тебе становится приятно, а затем решаешь все вопросы, тем более у тебя они никакой принципиальности не составляют.
- Понимаю такую возможность обращения к женщине. Но ни моя пенсия, ни заработок простого человека не позволяет по многочисленным проблемам современной жизни.
- Это я тебе гак немного с точки иронии.
- В моей оценке - та дамочка, которая рассердила тебя, не набитая дура. Смотри глубже. Сегодня среди государственных служащих, а просто чиновничьего аппарата, сформировалась тенденция к самообеспечению себя. В сравнении с твоим временем аппарат стал более корыстным и взяточническим. Да, бывали и у вас случаи, которые порочили советскую власть. Закона о коррупции не принимали, он тогда не нужен был, а сейчас он принят, а коррупция в полном расцвете сил. Дамочка за регистрацию Устава установила уже норму сбора, коробку конфет и бутылку шампанского, а ты пытаешься через их решения.
- Ну, за что я ей должен платить? Никак этого я не могу понять. Хотя бы она что-нибудь сделала, ускорила процесс, помогла в чем-либо разобраться. Разве это общество, если человек состоит на должности, то все ему должны платить? Органически с этим не могу согласиться.
- Органы власти нужны всем. Но в настоящее время они тех вопросов, в решении которых нуждаются производители, не решают. Поэтому и оказывается, что органы власти никому не нужны и к ним нет уважения. По им нужно найти теплое собственное место под солнцем. И вот так одевают собственный "мундир государственного служащего, что всем необходимо кланяться и проситься, хотя ничем не обязаны.
Государственных служащих в районном звене нужно только 30% нынешнего состава, а остальные яловые, хотя делается вид о деятельной работе, но она, эта работа, не нужна производителю, она скорее составляет суть интриг аппарата, как оградить себя от неприятностей и успеть просунуться вперед.
У рядового чиновника с утра голова занята мыслями, как сообразить на бутылку и закуску, кого вкрутить в это дело, чтобы он был обязателен.
Старшее начальство вообще содержат крутые, это позволяет им уходить от налогов и приобретать последнее имущество государственной собственности за бесценок.
Крутым экономически выгоднее давать органам власти взятки, чтобы не платить все обязательные платежи.
- А что можно говорить о верхе. Не знаю их деятельности в конкретных деталях. Но полнейшая их беспринципность налицо. Захотели бы навести порядки, скоро бы получилось. А так - как в г. Хьюстоне решили на совещании основных мировых банков, так в тех границах и действуют президенты и депутаты. Кичась своей независимостью и самостоятельностью, которые, почему-то, вкладываются в границы Хьюстонских решений.
Утром следующего дня Алексеевич доложил директору завода, что титульный лист нужно переделать. Директор остался недовольным и спросил, а может им что-то кинуть.
- Такса у них сложилась: коробка конфет и бутылка шампанского, ну за что? Сейчас переделаем на компьютере титульный лист, в случае ее сопротивления побеспокою старшее начальство.
Но на компьютере исправление титульного листа не получилось и пришлось ехать в область. В ООО встретили с удивлением и обидой, как делаем для всей области - правильно, а здесь кому-то не понравилось. Уважаемая администрация давно имеет штамп с подписью главы, а указание, когда введено директивным письмом уже месяц назад как обязательное.
Требуемую бумагу выдали, и вновь Алексеевич очутился перед дамочкой. Штамп к этому времени не подготовили, поэтому не внесенные сведения об утверждении были все же к месту, но она потребовала, чтобы был код.
Алексеевич не ожидал такого удара, у него начались трястись руки, не от спиртных напитков и старости, а от истинного гнева. Начались взаимные претензии.
- Поговорю с директором завода по поводу Вашей грубости и безграмотности.
- Как бывший председатель тоже постараюсь принять меры, чтобы тебя выгнали.
Их шум привлек внимание и через несколько минут, когда Алексеевич вышел из админздания, она была уже у председателя. Выслушав сбивчивый рассказ, склонил голову и сказал: - Ира, пора тебя выгонять, заелась, утеряла бдительность и обнаглела.
Ему уже с области позвонили, что шустрые мальчики из ООО успели уже и губернатору в уши вложить, что там у Вас за старомодная канцелярия - их документы бракует. Ты же должен чувствовать клиента, когда наступать, когда отступить можно. С большим уважением к бывшему, многих он вырастил. Ирина уже плакала.
Но председатель госадминистрации не собирался ее выгонять. Нужно было просто еще раз пожевать, чтобы более послушной и сообразительной была. Она обладала особым даром инициировать спонсорскую деятельность на многие угощения проверяющих, справки проверяющих были только положительными. По утрам могла сходить к проверяющему в номер гостиницы, приготовить чай - согреть ему душу. Таких людей надо держать.
Алексеевич, осмотрев свои карманы, обнаружил денежные средства на 100 грн. и пирожок. В питейном заведении народа полно. Его авторитета от прошлой должности оказалось достаточно, чтобы провел целый рабочий день и весь вечер допоздна.
Проходящие мимо полуоткрытой веранды, были удивлены часто повторяющимися громкими выкриками:
- Ну, за что?
- Ну, за что? г
- Ну, за что?
Утром следующего дня, как только Алексеевич явился на работу, перед ним предстала старший мастер гальваники.
- Ой, сколько вчера Вы принесли неприятностей моей лучшей подруге - всю ночь она проплакала. Чтобы не осложнять обстановку и не появляться Вам повторно в администрации, давайте я подпишу Устав.
Через час на столе у директора завода лежал зарегистрированный Устав с двумя титульными листами, один с кодом, другой без кода.
Наступивший день поставил на повестку другие текущие события и похождения Алексеевича уже ничего не стоили, а они ведь носили принципиальные моменты и для завтрашнего дня.
4.02.2003 г.