Знал бы кто-нибудь, что у Сомита было три логова: Гудер-мес, его родное селение Урус-Мартан, в котором они учи-лись с Веркой, окрестные леса и ущелья, в которых можно спрятать армию и не одну…
Гудермес – реальное логово, где он преподавал арифметику в первых классах, даже не окончив института. Его способ-ностей хватило бы и на преподавание в старших классах, но пока он не имел диплома и учился заочно в Грозненском пединституте, откуда он мог летом уходить в лес.
Там было третье его логово, откуда он выходил только но-чью и совсем другим человеком. Кое-кто сказал бы: не че-ловеком, а зверем. То там, то тут гремели взрывы. Смертни-ков он не любил и считал недолюдьми. Взорвать что-то и взорвать себя – это так легко. Вот попробуй взорвать и уй-ти, чтобы снова взорвать!
Он не помнил, откуда в нём взялась эта ярость. Если бы он был русским, то взрывал бы русские объекты. У него никто не погиб, никто не воевал, никто ненавидел жизнь, как он! Никто «не любил» людей, как он. В нем жила какая-то па-тологическая ненависть и, если бы не было возможности здесь, он бы ушел на Украину. Особенно его привлекала юго-восточная Украина. Вот где он мог бы развернуться. Что они там чикаются. Я бы спалил всё напалмом. Лесосте-пи так располагают к этому. Этим дядям не хватает супер-фашизма и суперфантазии. Один только Игорь Коломой-ский тянет на «полноценного» изверга, т.е. «моего» челове-ка, а Пётр Порошенко – настоящая тряпка, хотя и пыжится казаться строгим. Настоящая американская тряпка.
Что касается нашего «героя», то он жил минимум тремя жизнями и ему всё было мало. В голове только одна Вероч-ка. Вот как получается: в жизни он дьявол, а в любви – неж-ный ухажер. Странные комбинации приготавливает нам жизнь!
Во время одного из своих военных походов он попал в заса-ду и, получил десяток ран, но смог добраться до свого лого-вища и, не тревожа спящих товарищей, предстал пред ними в виде куклы из бинтов. Это он сумел сам себе сделать все операции, выковырял все осколки. Случай был уникальный. Непонятно только какие операции провел на себе Сомит, и были ли среди них смертельные.
Однако, после этого случая, Сомита стали считать дьяво-лом. Стало понятно, почему ходит на военные операции один и всегда, салбо или сильно раненый, а иногда здоро-вый, предстает пред очи бандитов.
Многие не могли наблюдать за ходом операций Сомита, т.к. было в них что-то неестественное. Например, мазь, которой смазывалась рана перед операцией и после неё. Видимо, анестезией пользовался Сомит. Можно было видеть, если подсмотреть, как под действием мази, рана сама раскрыва-лась и отторгала осколок или пулю.
Одним словом, Сомит пользовался какими-то секретными методами. И было похоже, что секрет этих мазей недосту-пен самому хозяину. Он достал эту мазь нелегко и жаждет вновь встречи. Настоящий хозяин ускользнул, не оставив рецепта.
Не дай Бог секрет этой мази станет, известен медикам. И медики то бывают разными, а мазь кончается. Сомит же хо-тел единолично бесконечно владеть этой мазью, но он не знал даже имени хозяина. Ему досталась эта мазь от его ба-бушки, лечившей бойцов, по наказу какого-то медика. Сколько не уговаривал бабушку сказать имя того человека, но кроме названия самой мази и, как пользоваться ей, ста-руха ничего не могла сказать. Имя автора – Анатолий, но что это дает. Так и получилось, что единоличным пользова-телем стал Сомит. Большая сила, которой стал обладать Сомит, пошла ему сначала на пользу, а потом … Читал ли он надпись на крышке баночки с мазью: «Virtus in Infirmi-tate» или «Сила в Слабости» или «Сила в Окончании». Над-пись сделана на латинском языке.