Последнее письмо Отрывок из нашумевшего романа

   

   Роман «Последнее письмо», вышедший в свет в марте 2014-го года в Турции, за короткое время завоевал популярность на книжном рынке, сформированном из тюркоязычного населения, насчитывающего более чем 100 млн. читателей, Турции, Германии, Боснии и Герцеговины, Северного Кипра, Болгарии и других стран.
   Он вошел в рейтинг влиятельного портала 1000 китаp.cом. под названием «Самые популярные книги мира» и завоевал место на 128 ступеньке.    Экземпляр романа «Последнее письмо» можно встретить в Бирмингемской университетской библиотеке, которая считается самой крупной среди университетских библиотек.

                *        *       *

 



  О Всевышний! Ты милосерден! Прости мне мои грехи!

   Я все время чувствовала себя пилотом отсроченного рейса.
   Это ожидание не долгосрочное. Предвкушение радости от достижения цели или пункта прибытия хоть, и отсрочивается на некоторое время, все же внутри теплится надежда, что это тянучка скоро кончится... И ты снова поднимешься ввысь и будешь счастлив...
   Но сейчас я как пилот отмененного рейса...


                За 53 дня до...

    Я снова проснулась от голоса с минарета, призывающего к утренней молитве. Это очень таинственное и волшебное пение... Оно будто уносит тебя в мир, лишенный грехов, сближает с Всевышним...
   Я приехала сюда, убегая от всего, что связывала меня с моим прошлым. Каждое общение с людьми, соприкосновение с предметами, местностью или воспоминания ассоциировалось у меня с той жизнью, полной бед и горечи, и мне снова и снова приходилось окунуться в этот кошмар...
   Одно дело – боль в тебе, другое – на расстоянии…
   Я приехала сюда в то время, когда там для меня все было закончено.
   Там я с нетерпеньем ждала, когда придет конец моим страданиям.    Противостоять всему, что не давало мне жить, уже сил не хватало.
   А здесь я, в первую очередь, научилась ждать. И решила, когда приходит беда, лучше переждать ее, чем пытаться оторвать от себя. Бывает, правда, что невольно ищешь вчерашний день. Жгучее солнце, дикий ветер, шквалистые дожди, стучащие по желобам, напоминают мне те места...
   Но я стараюсь не давать волю воспоминаниям.
   Стамбул!.. Город с древнейшей архитектурой. Каждый камень, каждая улочка в нем хранит следы древней истории. Одно время он был городом моей мечты. Сегодня этот город приютил меня, как родной очаг...
   Стамбул!.. Спаситель мой...

                *       *      *

   Огни. Наступает новое утро в моей жизни. Восьмой год, как в этой квартире я просыпаюсь под звуки утренней молитвы. Уже восьмой год, как мой день начинается под звуки этого божественного пения.
   Здесь я живу без родных и близких. Утром на работу – на Текстильную фабрику Гарун-бека, где работаю модельером, вечером же – домой, в наемную квартиру Айша-абла (сестра). После ужина, что готовит мне хозяйка, сажусь у экрана телевизора. Иногда читаю или слушаю музыку, а бывает, болтаю с ее 19-летней дочерью Озлем.
   Твоя сегодняшняя жизнь должна быть сильной, чтобы она могла оторвать тебя от вчерашней. Однако, как ни стараюсь, мое настоящее иногда оказывается очень слабым.
   Чтобы спастись от горькой реалии жизни, приходится убежать или в прошлое – в воспоминания, или в будущее – в грезы. Это тоже утешение, в своем роде. Самообман!
   Одно дело возвести новый хором на месте снесенных трущоб, совсем другое – жить в трущобах, сколоченных на месте бывших хоромов!..
   Каждый человек может заблудиться в этом огромном мире, в сложных жизненных перипетиях. Кто-то находит себя в окружении друзей, кто-то – в любви. Я же нашла себя в одиночестве.

                *       *      *

   В молодости мы рисуем свои мечты, а когда проходят годы – свои потери...
   По мере того, как я стала рисовать свои потери, на плечах у меня образовалось пусть не гора, но по крайней мере пригорок. Кисть по имени воспоминания всегда при мне. Человеку, особенно женщине тянуть эту ношу, не сгибаясь, очень непросто.
   Но я продолжаю тянуть.
   Как может образоваться море без капель, а лес – без деревьев?! Каждое целое состоит из частей, образующих его.
   И человек, прежде всего, это творение со своими радостями, бедами, мыслями и чувствами. Он человек в силу того, что ему присуще чувство любить.
   И я когда-то любила. В первый раз. И в то же время в последний раз.
   Самый крутой подъем, а также самый глубокий и бескрайний спуск присущи любви. Если сорвешься с ее крутых скал, то никакая сила не в состоянии удержать тебя. Ты разобьешься на куски...
   Роковая любовь, если она была небольшой, оставляет после себя обрыв, а если большая, то пропасть... Мне тоже пришлось скатиться в пропасть. Ровно восемнадцать лет тому назад.
   И все эти годы пыталась выкарабкаться из этой бездны, царапая ногтями свою судьбу...
   Я далека от мысли, что люди средних лет ни о чем не мечтают. И последние годы своей тридцативосьмилетней жизни в душе зарождались какие-то мечты. Но они не смогли найти света внутри меня, и как слепец ударились в темноте о каменные реалии жизни, не доходя до адреса.
   Сторонники мира в этой жизни бывают счастливы, те же, кто воюет, становятся несчастными...
   Сюда меня привело желание заключить мир... Я, лишенная большой радости, приносящей счастье, сейчас в поисках мелких радостей, чтобы развеять грусть...


                За 50 дня до...

   У меня зазвонил телефон. Мой номер знают немногие. Айша-абла с дочерью Озлем, разумеется, Араз бек и его дети, сотрудники, подруги из кружка и еще Наргиз...
   Когда я увидела номер, с которого поступил звонок, тутже сделала поправку: да, еще Назиля...
   Живет она в Геранбойском районе, но родом из Ходжалов. Раза 3–4 в году заезжает в Стамбул, где покупает шмотки, чтобы продать у себя в небольшом арендованном магазине и тем самым обеспечить семью материально. Мы с ней сверстницы. Разница в возрасте – один месяц. Каждый раз, когда приезжает в Стамбул, она старается встретиться со мной.
   Я немедля отвечаю на ее звонок. Только что приехала и, разместившись в отеле, сразу же позвонила мне. Каждый раз я стараюсь помочь ей покупать товар прямо с фабрики. Так продолжается на протяжении шести лет.
За день-два до приезда посылает мне СМС-сообщение о том, что она намерена купить. Я же за это время навожу справки и направляю ее по нужным складам.
   В этот раз я объясняю ей, как доехать до фабрики Бейоглы и советую с утра пораньше направиться туда. Она благодарит меня и просит о встрече, якобы должна что-то передать. Я сперва отговариваюсь, но понимаю, что она обижается. Приходится соглашаться. Просит придти на базар Капалы Чаршы, поскольку это близ отеля, в котором она остановилась.
   Я называю время, когда можем увидеться, и мы прощаемся. История нашего знакомства с Назилей достаточно забавная. Озлем в то время была школьницей. Накануне учебного года Айша-абла не на шутку захворала, и покупки школьной формы, а также учебных принадлежностей для Озлем мне пришлось взять на себя. Я взяла девочку, и мы отправились в торговый центр Лалели.
   В секции по оптовой распродаже детской одежды я обратила внимание на седовласую женщину, которая набивала огромную сумку детскими колготками. При этом разговаривала на азербайджанском. Мною овладел страх того, что каждый приехавший оттуда человек может напомнить мне о тех муках и страданиях, от которых я убежала, казалось бы, навсегда.          Хотела пройти мимо, но какая-то непонятная сила заставила меня заглянуть ей в глаза. Я обомлела: сколько горечи и страданий выражали эти огромные карие глаза. Как-будто все несчастья земли выпали на долю этого человека.    Озлем потянула меня за руку, чтобы увести оттуда, но я стояла как вкопанная.
   Женщина словно ощутила на себе мой взгляд и тоже взглянула на меня. Растерявшись, она поздоровалась, затем, видимо, решив, что мы ее знаем, спросила: «Кажется, вы тоже из Ходжалов?»…
   Таким образом мы познакомились, а потом и сдружились.
Судьба ее оказалось и на самом деле трагической. Она испытывает первую любовь к своему однокласснику Оруджу, учась в 10-ом классе. Вскоре влюбленные обручаются. Поскольку отец парня был тяжело болен, родители решают на следующий год сыграть свадьбу.
   Уже был назначен и день свадьбы: воскресенье, 1-го марта 1992-го года. Шла война с армянами, обстановка была непростая, но родственники все же надеялись, что свадьба пройдет благополучно. Влюбленные строили планы о счастливой семье, о теплом очаге и были на седьмом небе от счастья. Уже было куплено подвенечное платье. Назиля часто доставала его из шифоньера и примеряла у зеркала. Сестры с восторгом смотрели на нее...
   Во вторник, когда повалил сильный снег, Назиля еще спала. Проснулась она от сильной тряски и первое, что услышала, было: «Армяне наступают, бежим, быстро!»
   Орудж, оставив своих родных, прибегает в дом своей невесты, чтобы убежать вместе с ними. Люди в панике бросаются бежать. Не надев на себя теплую одежду, не прихватив ценные вещи, они пускаются в направлении Агдама. Выбегая из дома, Назиля невольно прихватывает также свое подвенечное платье. Мать, а также три сестренки ее примыкают к потоку беженцев (отец ее в то время воевал в батальоне самообороны, поэтому его дома не было). Орудж не расстается со своей возлюбленной, несмотря на то, что судьба родных ему была также небезразлична. Младшей сестренке Назили было тяжело идти по снегу, поэтому Орудж сажает его себе на шею, и они начинают отставать. Они проходят лес и выходят на дорогу, ведущую в Агдам, и тут становятся свидетелями, как вражеские боевики нападают на их односельчан.
   Орудж видит, что люди, вышедшие на равнину, подвергаются массовой расправе, поэтому он останавливает семью Назили и предлагает им переждать в кустарниках. Так, спрятавшись в кустарниках, шесть человек затаив дыхание, следят за всем, что происходит, и ждут, чем все это кончится.
Вражеские солдаты беспощадно справляются с безоружным мирным населением, не жалея ни стариков, ни женщин, ни детей. Они видят, как буквально в десяти шагах от них происходит зверская расправа с людьми: пожилому человеку отверткой выкалывают глаз, ребенку спаривают грудь и разрывают сердце, парня в форме Национальной Армии обливают бензином и поджигают...
   Белый снег вокруг становится алым от крови невинных людей. Всюду слышны стоны. Все это человек не в состоянии вынести...
   Орудж наблюдавший, как бородач-кровопийца отрубил голову его отцу, а теперь целится на мать, с истошным криком бросается на убийцу...
   Боевик, находящийся поблизости, изрешечивает его пулями...
   С криком «О боже!» Назиля вырывается из кустарника и хочет броситься на тело своего возлюбленного. Но тут мать силой удерживает ее, после чего девушка чувствует резкую боль в сердце и теряет сознание...
   Они проводят в лесу 3 дня. Мать и младшая сестра Назили погибают от замерзания. Через 3 дня им удается спастись. Сейчас они живут в Геранбое. Сестры ее вышли замуж. Однако Назиля, после того, как потеряла Оруджа, живет одна, решив, что после него ни с кем не будет счастлива. Свое подвенечное платье она хранит до сих пор. Надела на вешалку и повесила на дверце шифоньера, как это делала у себя в Ходжалах накануне свадьбы.
   Она говорит, что кусок хлеба сама себе зарабатываю. А большего мне и не надо. Но чтобы помочь своим многодетным сестрам взяла в аренду магазин в Гядндже и за товаром ездит в Стамбул.
   Она рассказывает, что ей часто снится тот кошмар: окровавленная снежная равнина, усеянная изуродованными человеческими трупами. И каждый раз просыпается среди ночи в холодном поту...
Тот ад, пережитой Назилей меня также не оставляет равнодушной. Я много слышала о Ходжалинской трагедии, неоднократно смотрела кадры, запечатлевшие события. Но ничто не потрясло меня так, как рассказ очевидца, испытавшего на себе всю эту горечь...
   ...Я то и дело заглядываю на часы в ожидании конца работы. Наконец, садимся в служебный автобус. Говорю Эсме, что сегодня я еду в Капалы Чаршы и поэтому сойду на твоей остановке.
   ... Назиля с огромной корзиной в руке стоит прямо у входа. После объятий и поцелуев я смотрю ей в глаза. В них все то же выражение. Ужас, потрясение и в глубине отчаяние... Прошел уже 21 год. Но женщина, ставшая свидетелем тех ужасных событий, не может освободиться от перенесенного потрясения.
   Мы справляемся друг о друге. Она рассказывает, что муж одной из ее сестер тяжело болен. И по этой причине она не может здесь долго задержаться.   Накупит, что надо, и отправится домой.
   Она привезла мне Гянджинский кефир, деревенское масло, мед, чурек...
   Говорит, хотела привезти сливки, но подумала, что очень жарко, в дороге могут прокиснуть.
   Я ее благодарю за гостинцы, за то, что столько привезла из такой дали. Она благодарит меня, в свою очередь, говорит, я бы пропала, если бы не твоя помощь.
   Уточняет адрес фабрики, на которую завтра должна отправиться. Каждый раз я стараюсь направить ее на те фабрики, которые на тот день предлагают недорогой товар. Поскольку сентябрь на носу, в этот раз она хочет накупить школьных форм, а также учебных принадлежностей.
   Когда прощаемся, советует мне создать семью. Говорит, ты не бери пример с меня. То, что я вынесла, не дает мне жить полнокровной жизнью.    Одиночество – это ужасно.
   Я рассказывала ей при встречах неоднократно, что обожглась на этом деле и поэтому выйти замуж не собираюсь. Сейчас она первый раз мне советует, чтобы я избавилась от одиночества.
   - Жизнь слишком беспощадна. Если ты думаешь получить от нее как можно больше, в один прекрасный день обнаруживаешь, что она у тебя взяла все, что ты имел.
   Она уходит.
   С корзиной в руке я долго стою, как вкопанная. Думаю над ее словами.
   ... Наконец, двигаюсь, но вместо того, чтобы повернуться назад, чтобы идти домой, я иду внутрь Капалы Чаршы.
   Еще один пример любви... Любовь, не имеющая конца, умершая и погребенная!..
   Все истории любви начинаются одинаково, однако умирают по-разному...
   Убийцами любви в одних случаях становится общество, в других – родители, в третьих – сами влюбленные, а бывает – беспощадная война. Я двигаюсь по ряду, где продают килимы, паласы и ковры, хурджины и мутаки, платки и тюбетейки разных цветов и форм.
   Вокруг слышны иностранная речь, голос продавцов, рекламирующих свой товар, веселый громкий смех...
   «Жизнь слишком беспощадна. Если ты думаешь получить от нее как можно больше, в один прекрасный день обнаруживаешь, что она у тебя взяла все, что ты имел».
   Молодой седоволосый иностранец надевает на голову красный турецкий головной убор с кисточкой. Девушка снимает это на мобильный телефон.    Потом она покрывает голову турецким платком с национальным орнаментом. На этот раз парень снимает это на мобильный телефон...
   Они очень счастливы. Наверное, войны не видали. Мечты их не расстреляны на белом снегу…
   «...Жизнь слишком беспощадна...»
   Двигаюсь вперед. Вдруг я обращаю внимание на один из развешанных по стене паласов. Вдоль проходят зеленые, желтые, красные, синие линии, посреди коричневые и черные орнаменты, похожие на птиц.
   Слышу голос лезгина, покупающего старые ковры-паласы: «Покупаю старые ковры-паласы. Я плачу вам деньги, сам остаюсь без денег...»
   Боже, это же тот самый палас. Мамино приданое, которое лезгин купил у нее за бесценок...
   Меня охватывает радость. Думаю о том, чтобы купить его и отправить маме. Бедная женщина, все время переживала, что счастье она своими руками отдала другому...
   Но, приглянувшись сблизи, вижу, что это изделие фабричное, не ручная работа. При том не шерстяное, а синтетика...
   Если вглядеться, можно заметить разницу. На всякий случай, спрашиваю у усатого продавца, что это за палас. Тот начинает расхваливать, но я удаляюсь.
   Даже если я куплю и отправлю его маме, он не заменит ей того, что потеряла. Никогда не послужит утешением, наоборот, сделает ей больно.
Никто никого и ничто ничего не заменит никогда, в принципе...
   Я направляюсь к другому выходу. Уже поздно, Озлем спрашивает по телефону, где я задержалась. Я отвечаю, что встретилась с Назилей и скоро буду дома с гостинцами из Азербайджана. Она просит, чтобы по дороге я зашла в аптеку и купила маме «Вамелан» - успокоительное.
   «Никто никого не заменит». Также как моей Айша-абла никто не заменит Рамазан-аби...
   Точно также, как Назиле никто не заменит ее Оруджа, Глории-ханум – ее Парвиза, Юнису-ходжа его – Гюнсель, а нашему водителю Мехмету никто не заменит его Ринар...
   Приходится признаться также, что Араз-беку его любимую Хатиджу никто заменить не может... Золотые украшения сверкают. Продавцы продают, клиенты покупают...
   Жизнь продолжается.
   Но для кого-то она закончена...