Судьба

Алевтина Дроздова
Его не любили. Не известно что именно было тому причиной, быть может слишком нелюдимый характер, быть может внешность, уж очень он походил на девушку. Каждый день в школе проходил для него, как год в аду. Уже завидев его издали одноклассники начинали свистеть, а стоило ему приблизиться в ход шли не только насмешки, но уже подзатыльники и подножки. Во время урока все было не так заметно, но и при преподавателях  многие отваживались пнуть под партой и плюнуть из трубочки в затылок. Когда это все началось? Он часто задумывался об этом, но не мог припомнить, казалось так было всегда. Говорить об этом родителям или преподавателям он считал пустой тратой времени, так как уже в ранние годы понял, если бьют будут бить пока не сломят, пожалуешься родителям будут сильнее бить, а сломить себя он не мог позволить, поэтому просто терпел, а иногда не сдержавшись бил в ответ.
 И вот вновь он идет по коридору школы под свист и насмешки.
-Эй, белая крыса! Ты бы хоть волосы обрезал, а то на тебя невинные новички западают!
-Ага, а как узнают, что ты парень, так плюются.
-А может ты и не парень вовсе? Мало ли в наше время «всяких»...- слово Всяких выделяли противно-громким голосом и хохотали в след. Он таких не слушал. Он уже наслушался... И волосы обрезать не хотел, тогда совсем сядут на шею и чего доброго заездят. Терпеть... Терпеть... Первый урок, перемена, второй, выходя из класса запнулся об выставленную ногу и упал, поднялся под дикий хохот и с красным но невозмутимым лицом пошел дальше. Наконец сегодняшний ад подходил к завершению, еще урок и все, можно быстро пройти по коридорам школы уворачиваясь и перепрыгивая через разнообразные расставленные на него сети. А потом... Снова пойти туда...
Но все же день не смог подойти к концу без происшествий, когда он уже натягивал на себя куртку и доставал наушники, на него, якобы нечаянно, налетела целая ватага старшеклассников, дико хохоча и тыкая локтями во все стороны. Они нисколько не раскаиваясь извинились и ускакали, как антилопы дальше по коридору. Морщась от боли в отбитой руке и думая что подбитый, чьим-то из локтей старшеклассников, глаз еще не слишком расплылся, все же натянул куртку и пошел прочь. Рассматривать, что там сделалось с его лицом не было времени, хотелось уже выйти вон из этого ужасного места.
Он шел по берегу, ветер здесь дул порядочный, но он только подставлял ему свое пылающее от удара лицо и слушал музыку. Редкие прохожие оглядывались на странного парнишку. Еще бы, не каждый день увидишь альбиноса, да еще и с развевающимися на ветру длинными волосами. Ко всему прочему у паренька на лице разросся и цвел всеми цветами радуги огромный синяк, что тоже притягивало к нему внимание. Но парнишке было все равно смотрит ли кто-то на него, он брел неторопливо и то запрокидывал голову вверх любуясь на чаек, то поворачивал её в бок разглядывая сине-зеленую бесконечность моря. Наконец он нашел удобное место на небольшом гранитном возвышении неподалеку от фонтана. Он ждал. Ждал как и вчера, и позавчера, и как много дней подряд... Они приходили всегда в одно и то же время, редко опаздывали. Болтали, смеялись, иногда кто-то из них играл на гитаре, кто-то пел, а бывало что читали стихи собственного сочинения. Среди них не было никого из школьных мучителей, да и отличались они от школьных придурков очень и очень сильно, он чувствовал как от них исходит дружелюбие ко всему вокруг. Вот только подойти к ним и заговорить казалось ему почти невозможным... Много раз он представлял, как собравшись с духом он подходит к этим веселым парням и девушкам и начинает с ними разговор, но каждый раз понимал, что из этого точно ничего не выйдет. Они точно так же начнут смеяться над его волосами, голосом еще чего доброго тоже станут дразнить его белой крысой. Поэтому он просто приходил сюда смотрел на них и впитывал, каждой ушибленной частичкой души, их свет, который потом мог согревать его в особенно тяжелые дни.
  Вот и сейчас они опять, что-то затеяли, один загорелый и взъерошенный, расчехлил гитару, еще один парень вытащил из сумки бубен, все остальные притихли и сели вокруг...
  Уже ночью, лежа в постели, он снова и снова вспоминал ту солнечную песню на берегу. Вспоминал, как ударял бубен в такт, как звучала гитара и как лился голос того загорелого парня, казалось все подчинилось вокруг этому голосу стоило только ему зародиться и выйти наружу.  Юноша еще немного повздыхал о том, что опять не сумел подойти к музыкантам и их компании и наконец погрузился в сон.
Обычно ему снились неинтересные серые сны о том же что и в жизни, о школе, о похожих днях, о безразличных родителях. Но не сегодня. Он проснулся позже обычного, взъерошенный и счастливый, он почти не помнил свой сон, помнил отрывками, что там у него был старый красивый дом, что постоянно шел дождь, который он так любил, около дома высилась оранжерея где среди цветов почему-то стояли стеллажи с книгами. Помнил даже зеленые, давно не крашеные, деревянные рамы окон. Ему казалось что он даже  чувствовал там запах, старых книг, мокрого дерева, выпечки с кухни. И самое главное там он был не один! Там были еще кто-то! Но вот только кто?.. Вспомнить не удавалось. Он знал одно, этих людей он еще не встречал в своей жизни, но ведь это может значить, что когда-нибудь встретит. И снова услышит ту единственную сохранившуюся в памяти фразу: «- Ты больше не одинок. И это будет самый лучший твой День рождения из всех предыдущих!».
«День рождения?- Думал он- Значит, возможно, уже следующее мое День рождения будет счастливым?!»
Позавтракав в одиночестве (Родители опять пропадали на работе безвылазно), он преступил к ежедневной привычной процедуре, нужно было как следует расчесать спутавшиеся за ночь волосы. Странно, но именно в это утро он остановился перед зеркалом и задумался, во-первых надо как-то заретушировать синяк, во-вторых что-то сделать со своим привычным внешним видом, потому, что игнорировать приснившийся сон он не намерен. Найдя мамину косметичку и немного нервно похихикав над собой, он принялся замазывать синяк. Когда процедура более или менее его устроила, юноша перешел к своим волосам, сначала он намеревался просто, взяв у мамы резинку, собрать их в хвост на затылке, но вдруг увидел старую ярко-красную заколку, мама раньше почти всегда её носила когда он был еще совсем крохой, и вдруг по какой-то странной причине он решил использовать именно её. Заколов волосы, как обычно это делала мама в молодости, он решил что как не странно на девушку он не стал похож сильнее, подумал о том что эти дураки в школе просто привыкли жить под копирку и любое нечто выбивающееся за рамки их шокирует, а значит можно продолжать колдовать над внешностью...  Когда он направился в школу все прохожие не то что уже пялились на него, а откровенно ойкали и вздрагивали. Мимо них гордо шел высокий стройный парень с белыми волосами забранными женской красной заколкой, с подведенными черным глазами, в тяжелых шнурованных ботинках, джинсах и длинной клечатой рубашке, которая была очень сильно порвана у подола. И если прохожие видели, как мимо них гордо шествует настоящий бунтарь, то сам бунтарь внутри обмирал  и уже готовился к смерти...
В школе не было слышно привычных свистков и насмешек, все просто потеряли дар речи, когда он, впервые за долгое время, прошел не сутулясь, гордо вскинув голову, как воин на параде. Кто-то хотел по привычке крикнуть что-то уничижительное, но не  осмелился, когда на него яростно зыркнули магические глаза альбиноса в подводке.
Никто так ничего и не сделал ему за весь день в школе, то ли у всех случился сильный шок, то ли им было совестно издеваться над сумасшедшим, как они решили. Но только переступив порог школы парень мысленно выдохнул.
   Они уже были там. Когда альбинос дошел до привычного места, они уже во всю разошлись и их смех и отрывистые фразы, спетые под гитару, разносились вокруг. На несколько мгновений парнишка притих, по привычке. Но что-то сегодня явно не давало ему оставаться прежним тихоней и судорожно вдохнув он, оттолкнувшись от насиженного места быстрым шагом, направился к ним. Приблизившись он заметил, что вчерашнего загорелого певца среди них сегодня нет.
Когда осталось меньше метра он так испугался их внезапного молчания, что уже хотел рвануться бегом прочь, но вдруг наткнулся на ласковый и внимательный взгляд одной рыжеволосой девушки, и замер. 
-Привет.- улыбнувшись сказала она, остальные молча и внимательно смотрели на то что происходит.
-П-п-привет, я-я просто... хотел...- Парнишка не на шутку разволновался, от такого внимания, вся его уверенность просто испарилась.
-Хотел к нам, да?- девушка явно хотела ему помочь найти верные слова, он поднял на нее глаза и вдруг успокоился,  у нее были длинные, такие же как и волосы, рыжие ресницы и зеленые как трава глаза, ресницы забавно подрагивали и казалось на них можно увидеть капельки росы. - Не смотри так удивленно, все к нам хотят.- На этих словах она улыбнулась шире и все лицо засияло. От остальных послышались тихие беззлобные смешки.
Он некоторое время помедлил, и снова вспомнив, что сегодня у него особенный день, выпрямился и сказал:
-Ты правильно все поняла, я очень давно за вами наблюдаю, и все не решался подойти и познакомиться с вашей компанией, но сегодня я начинаю верить в несбыточное и рискую по чем зря... Я хочу подружиться...
Он хотел что-то еще добавить к своей речи, но со всех сторон раздались веселые приглашения в общий круг и ему предложили сесть на удобную корягу, между рыжеволосой и каким-то худеньким парнишкой с дредами на голове. Дальше были расспросы и про особенный день, и про то кто он и откуда, как не странно его поддержали и даже рассказ о сне всем очень понравился. Он говорил и его почтительно слушали, когда он рассказывал о том как его ненавидят в школе многие стали вздыхать, а после выяснилось, что здесь собрались примерно такие же нелюбимые ученики. «Это все потому что люди не подходящие под определенные параметры, их раздражают» объяснил один парнишка.
-А как тебя зовут? - Все таки спросила рыжеволосая, которая представилась Лилией. - А то мы столько всего уже обсудили, а имя твое так  и не узнали.
-Я немного стесняюсь своего имени, оно странное- альбинос вздохнул и все же выдавил из себя,- Ингемар.
-Зря ты так, имя красивое и очень тебе подходит, такое же особенное. - Рыжая снова улыбнулась.
-А если ты все же стесняешься, мы придумаем тебе прозвище.- подхватил тощий парнишка Дон. Ну какое прозвище выберем? Только никаких стандартных типа Альбиноса, Снежка и Кролика...
-Может Дух?
-Или Призрак?
-Спирит!
-Нет, лучше Сноходец!
-Нет, умолкните все!- Самый высокий парень, с исписанным блокнотом в руках, поднялся и жестами заставил всех замолчать.- Он сказал, что сегодня особенный день и все благодаря тому сну, а еще его как будто что-то стало толкать вперед, заставляя все время что-то делать верно. Еще ты, Ингемар, упомянул что это все, наверное, твоя судьба, которая стала тебя направлять. Так вот, раз ты все время повторяешь судьба, судьба... Мы так и будем тебя называть... - парень невольно хихикнул и выдал. - Итак Ингемар, отныне ты Судьба!
Вокруг раздались ликующие возгласы, а сам виновник, всего этого шума, густо покраснев тихонечко сидел на своей коряге и еле заметно сиял от счастья.
-Но все же может у тебя теперь и  есть прозвище, но ведь и настоящее имя у тебя классное,- стояла на своем рыжеволосая Лили.- Поэтому можно мы иногда будем звать тебя, пусть уж не Ингемар, а коротко, Инги?
Альбинос вместо ответа только счастливо кивнул.