Лекция 15 Ремесло деятеля пера Смысл жизни

Арт Ангелуа
     Лекция 15 Ремесло деятеля пера или СМИ и их «делатели»
            Извлечения из «Истории» Ключевского
                Смысл жизни

     Благодаря хлопотам любвеобильных родителей, избранное «на стезю гуманитарского служения обществу» младое чадо получает хорошее воспитание «в закрытом пансионе», но воспитывается не хорошо, и не хорошо именно потому, что слишком хлопотливо и является ходячей, очень восторженной и говорливой книжкой в либерально-политическом и сантиментально-дидактическом направлении, причем на нескольких «заграманичных» языках сразу. Хорошо известно, что прежде чем повелевать, надо научиться подчиняться. Благодаря «закрытому образованию» чадо понимает этот постулат по-своему. Войдя в силу и получив власть, такое «дитяти» хорошо усвояет, и твердо знает, как жить: – делает, что говорит жена, подписывает, что подает секретарь, ест, что подает нянечка-кухарка, и предохраняется от сквозняков и засорения желудка по рецептам домашнего доктора.
     Такие «вьюноши» с детства, уже дома, в школе и затем в университете «усвояют» либеральные идеи, а именно: - о могуществе разума, о благе человечества, о договорном происхождении государства, о природном равенстве людей, о справедливости, более и настойчивее всего о природной свободе человека, о нелепости и вреде деспотизма, о гнусности рабства. Эти явления рассматривались не как исторические факты или практические возможности, а одни - как требования разума и заповеди философского катехизиса, другие - как глупости, невежество и преступления деспотизма. Причем никто не разъяснял им ход и строй человеческой жизни, а подбирались подходящие явления из истории, которую учили не понимать, а только презирать. Подбавлялись идиллии о любви к человечеству, о законе, о свободе мысли и прочие пустяки. В возрасте 10-14 лет, это преждевременно. В эти лета, когда люди живут непосредственными впечатлениями и инстинктами, отвлеченные идеи обыкновенно облекаются у них в образы, а политические и социальные принципы перерождаются в чувства и становятся верованиями. Такое «учение» не дает ни точного научного реального знания, ни способности логического мышления, ни даже привычки к умственной работе, оно не вводит в окружающую действительность и не может еще возбуждать и направлять серьезную мысль. Высокие идеи воспринимаются 14-летними политиками и моралистами как политические и моральные сказки, наполняющие детское воображение не детскими образами и волнующие незрелое сердце очень взрослыми чувствами.
     Их учили, как чувствовать и держать себя, но не учили думать и действовать. Не задавали ни научных, ни житейских вопросов, которые бы они разрешали сами, ошибаясь и поправляясь, на все им давались готовые ответы - политические и нравственные догматы, которые нет нужды проверять и придумывать, а только остается затвердить и прочувствовать. Их не заставляли ломать голову, напрягаться, не воспитывали, а, как сухую губку, пропитывали дистиллированной политической и общечеловеческой моралью, насыщали лакомствами европейской мысли. Их не познакомили со школьным трудом, с его миниатюрными бедами и радостями, с тем трудом, который только и дает школе воспитательное значение.
     Когда «детишки» начинают подрастать настолько, чтобы понимать, а не чувствовать только идеи, они искренно привязываются к идеалисту-учителю, с наслаждением слушают его уроки. Такие уроки слушаются с наслаждением и только - это есть художественно-гипнотические сеансы, а не умственная работа. Это большое несчастье, когда между учениками и учителем образуется отношение зрителей к артисту, когда урок наставника становится для питомцев развлечением, хотя и эстетическим. Такое учение, являясь не более чем эстетическим наслаждением, развивает праздность, заторможенность и лень. Благодаря такому обильному приему политической и моральной идиллии, «вьюноши» начинают мечтать о сельском уединении, не могут без восторга пройти мимо горшка с экзотическим цветком или квадрата Малевича, волноваться при виде молодой бабы в нарядном платье. Они рано привыкают скользить по житейским явлениям тем легким взглядом, для которого жизнь есть приятное препровождение времени, а мир есть обширный кабинет для эстетических опытов и упражнений.
     С летами это само собой бы исправилось, мечты сменились бы трезвыми наблюдениями, чувства, охладев, превратились бы в убеждения, но случается так, что этот необходимый и полезный процесс бывает преждевременно прерван.  Зная по опыту, как добродетель, даже подмороженная философией, легко тает под палящими лучами страстей, заботливые мамаши желают застраховать от них сердца своих ненаглядных чад и женят их по «своим понятиям» на дочках «нужных людей». Ничего нельзя сказать против брака, но все-таки прав фонвизинский Недоросль - чаще всего женитьба или замужество - конец учению, школьной подготовке к жизни с ее строгой наукой. Дальше пойдут другие чувства и интересы, завяжется другое миросозерцание, начнется другое, взрослое развитие, не похожее на прежнее, юношеское, и, если прежнее прервано преждевременно, это останется на всю жизнь невозвратимой потерей, неизгладимым, болезненным рубцом. Наверное, поэтому часты громкие разводы и скрытые скандалы в либерально-демократических семьях.
     На «гуманитарной работе» - «несении» либеральных идей в массы в средствах массовой информации, в присутствии «салаг» взрослыми «дядечками» говорятся «правильные слова» о важных политических делах, ведутся самые остроумные беседы, шутятся самые изящные шутки, смотрятся лучшие сверхсовременные пьесы и грешные дела и чувства облекаются в самые опрятные прикрытия. Идиллию нарушают только «лапотники от станка» – коллеги по цеху, не боящиеся горячих точек и даже лезущие под пули, чтобы понять,объективно осветить и передать другим людям простую правду жизни о таких же, как и они обыкновенных людях, не знающих ни «этикета», ни правильного произношения иностранных слов и не имеющих почтенных родителей.
     Принужденный говорить, что нравится другим, юноша привыкает скрывать, что думает сам. Скрытность из необходимости превращается в потребность. Эти идеи и чувства и прежнее воспитание мешают развитию чутья действительности, практического глазомера. Эти чутье и глазомер приобретаются путем упорного труда и продолжительной возни в той грязи, из которой состоит жизнь. Не приученные ни упорно трудиться, ни самостоятельно работать, ни возиться в этой грязи юноши теряются и на всю жизнь остаются детьми, которых легко «усовещивать» либеральными идеями взрослым дядечкам с правильным произношением иностранных слов. Зная только изящную грязь мамочкиного салона, «ребенка» не познакомили с неопрятной грязью солдатской казармы, с той здоровой житейской грязью, пачкаться в которой сам Господь благословил человека, сказав ему: - «В поте лица твоего снеси хлеб твой».
     Прежде всего, необходимо работать своим умом вместо пассивного усвоения плодов чужого ума. Эта работа должна быть направлена на изучение и проверку чужих идей и на внимательное изучение окружающей действительности, т.е. к месту приложения изучаемых чужих идей.
     Неспособные понять и принять окружающий мир таким, какой он есть, юнные  «деятели пера» просто не способны оказать сопротивление насилию, которому они противопоставляют либеральные ценности, права человека и прочие словесные бубенцы и способны болтать все, что придет на их незрелый, детский ум.
     Поэтому, наверное, следя за ходом истории, мы можем уяснить себе каким образом европейским миром поочередно могли распоряжаться такие контрасты, как Кромвель и Робеспьер, играющие роль злых гениев, Наполеон, играющий в эпилоге революции роль хохочущего Мефистофеля, и тот же Ленин, которому досталось амплуа романтически-мечтательного Гамлета, погибающего на дуэли от руки Сталина.

       Арт Ангелуа 14.08.14 г.