Сегодня многие из нас задаются вопросом о происшедшем в нашей стране во второй половине февраля и происходящем сегодня. Куда важнее, чем будущим историкам, нам сами определить, что же случилось – а значит, что нам делать и чего ожидать от текущих и грядущих событий? В стране насильственным образом сменилась власть. Но сменился ли политический режим? Какую роль сыграл и играет в украинских событиях народ, факторы внутренние и внешние? Что произошло – верхушечный переворот или народная революция?
Чтобы дать ответ на этот вопрос, обратимся к самому смыслу этих понятий, к опыту истории. А история поможет нам конкретным примером. В нашей стране – она тогда называлась иначе, да и границы её были иными – уже происходили похожие события, в схожих условиях и даже с похожими действующими лицами. Только размах у них был куда как шире. Речь идёт о февральских событиях 1917 года, которые вошли в историю как Вторая русская буржуазно-демократическая революция. Она поставила точку в истории Российской империи и стала прологом Великой Октябрьской социалистической революции.
Быстротечность и легкость, с которой победила Февральская революция, была обусловлена тем, что она только завершала дело предшествовавшей революции 1905-1907 годов. А Первая русская революция хоть и была буржуазно-демократической, но уже показала серьёзное отличие демократических процессов в России от утверждения капитализма на Западе. Всё народное революционное движение шло под социалистическими лозунгами – не столько против царского самодержавия, хоть и его ненавидели за войну с Японией и кровавую провокацию 9 января, сколько против заводчиков и помещиков. Даже прозападная либеральная интеллигенция и партия кадетов, в которой Ленин ожидал увидеть главного идейного противника в революции, пошла в 1905 году поначалу в едином русле с антибуржуазным движением рабочих и крестьян. И царское правительство, надо отдать ему должное, само выступило с проектом либеральных реформ, до которого русские капиталисты самостоятельно «не доросли», привыкнув устраивать свои дела «в тени» коррумпированных аристократии и бюрократии.
В результате русское самодержавие, подавив революцию, фактически разделило власть с новой буржуазной олигархией в лице монополистических объединений и правых партий, самым тесным образом связанных с иностранным капиталом. В народе эту кампанию называли «Прод-Русь», по аналогии с экспортными синдикатами «Продуголь», «Продамет» и другими. Финансовые вливания с Запада, активно перестраивавшего российскую экономику по колониальному образцу, привели к недолгому экономическому подъему и даже породили очень узкую прослойку сравнительно «богатых» рабочих столичных и иностранных предприятий – на фоне всё большего обнищания и даже физического вырождения крестьянства, составлявшего 85 % населения. Кризис и революционно-демократических, и консервативно-патриотических идей привёл к небывалому ранее преклонению перед западным либерализмом, в первую очередь – порядками мировой Британской империи, предтечи современной глобальной системы транснациональных корпораций.
Не за «веру, царя и отечество», не за «братьев-славян» – ради идеалов Антанты (впоследствии – «символа веры» белых армий) и наркотических доз валютных кредитов Российская империя вступила в Первую мировую войну. Именно война показала, кто подлинный хозяин страны. Когда в 1917 году готовилось вступление США в войну на стороне Антанты, американцы не пожелали видеть своим союзником «недемократический» царский режим – тем более что растратившая к тому времени свои «необъятные» резервы Россия начала искать выход из мировой бойни. И российская финансовая олигархия услужливо «взяла под козырёк».
Её «лицевой» орган – Главный военно-промышленный комитет, а также масонская ложа «Великий Восток народов России» во главе с Александром Керенским (Украину в ней представлял будущий «президент» Центральной Рады Грушевский) уже весной 1916 года начали подготовку переворота. К ним присоединились будущие вожди «белого дела» генералы Алексеев и Корнилов, которым подчинялись Главный штаб и гвардия. Работа правительства была дезорганизована «министерской чехардой», в которой якобы был виноват царский фаворит Григорий Распутин; убийство самого Распутина (недавно британская разведка признала своё участие в этом деле) деморализовало царя и его ближнее окружение. Наконец, в столице был искусственно организован продовольственный кризис, нависла угроза голода. И 25 февраля 1917 года (по старому стилю) народ вышел на улицы.
Царская власть умерла в считанные дни. 2 марта у арестованного Корниловым Николая Второго получили отречение представители Временного комитета Государственной Думы Гучков и Шульгин, у его преемника великого князя Михаила – Керенский. Защитников у царизма не нашлось: полиция, которая в ряде случаев открывала огонь по демонстрантам, была распущена Временным правительством. Само правительство было создано из верхушки распущенной царём Госдумы и масонских организаций и обязалось продолжать войну любой ценой. Так был установлен марионеточный режим Антанты, причём британский монарх Георг Пятый отказался взять под опеку своего кузена Николая: тот был сознательно оставлен в России «заложником революции».
Однако ни олигархи, ни генералы, ни либеральная интеллигенция, которой неожиданно «подарили» власть, не взялись даже за решение основных внутренних проблем страны, в первую очередь земельной: вчерашние «властители дум» побрезговали насущными делами миллионов простого народа, которые этим господам оказались совершенно чужды. Народу предложили подождать до Учредительного собрания – до «после дождичка в четверг», тогда как для него это были вопросы жизни и смерти. Как только схлынула первая «революционно-демократическая» волна, оказалось, что реальной властью в стране обладают три военных диктатора – Керенский, Корнилов и Савинков, которые немедленно принялись за выяснение своих отношений, в том числе с оружием в руках. А на селе начался «чёрный передел» – борьба за землю между крестьянами-общинниками и собственниками, «столыпинскими барами». Так уже летом 1917 года в «демократической» России началась открытая гражданская война.
Долгое время понятие «революция» было в нашей стране священно, считалось, что царизм в феврале 1917 года был свергнут гневом народных масс: питерских рабочих и солдат-фронтовиков, «крестьян в серых шинелях». Так оно, впрочем, и было – в глазах самого народа. Но наряду с «демократической» революцией шла «буржуазная» – окончательный захват власти финансовой олигархией, которая служила орудием «родного по крови» капиталистического Запада. В этом была двойственность Февраля, породившая Октябрь.
Одновременно с Временным правительством и его органами на местах народная инициатива возродила революционные Советы – орган «прямой демократии», противостоящей демократии парламентско-представительской. Как порождение крестьянской общины – главной революционной силы на селе в 1905-1907 годах, так и не уничтоженной Столыпиным – Советы стали органом «диктатуры пролетариата» – тех, по народным представлениям, кому нечего терять, кроме цепей, и кто готов стоять за народ и правду. Именно здесь «народная правда» сошлась с учением Маркса о пролетарской революции, это с самого начала было гениально подмечено Лениным и стало основой его победоносного революционного проекта.
Даже в период «двоевластия» Советы выступили реальным защитником народных интересов, причём в самых ключевых вопросах. После разгона полиции «города и веси» России были отданы во власть грабителям, рождался с таким трудом задавленный впоследствии чекистами политический бандитизм – неизменный, как оказалось, атрибут «демократии», особенно на Украине! Добровольная «милиция» временного правительства – патрули студентов и курсисток – даже не пытались что-то здесь сделать. А Советы, в первую очередь возглавляемые большевиками, провели мобилизацию фабричных рабочих в Красную гвардию, которая навела порядок сначала в кварталах бедноты, а затем и в городах в целом. В память о своей предшественнице Красной гвардии – народном ополчении – носила своё имя советская милиция. Так ещё задолго до Октября Советы начали брать в руки государственную власть, чем и заслужили доверие народа.
Именно народная, творческая революционная инициатива даёт нам право назвать Февраль 1917 года революцией, хотя начало ей положил заговор финансовой олигархии, и без того фактически хозяйничавшей в стране, и верхушечный военный переворот, поставивший у власти марионеточный режим. Народ не играл роль статиста в кровавом действе – он сразу же заявил собственные права на власть, за которую, впрочем, ещё предстояло бороться. Поэтому Февраль 1917 года сыграл роль «локомотива истории», как определил революцию Ленин: он проложил народам России путь в будущее.
А Февраль 2014 года отбросил Украину в прошлое – в 1991 год. Мы и так задержались в 1990-х, тогда как Россия, при всех огрехах путинской власти, давно живёт вместе со всем миром в XXI веке! Нужно было, видно, разбазарить за четверть века всё советское наследие, чтобы «начать сначала» и повести страну в добровольное рабство на задворках Европы, куда-то между потерявшими уже всякое подобие самостоятельной общественной жизни и экономики Болгарией и Латвией. Ведь роль привилегированной колонии, тем более нового «тигра» на сингапурский манер Украине не светит. «Наш паровоз назад летит»: того и гляди, окажемся мы и в 1941-м, с фашистским нашествием, а там и в «златом спокуе» Речи Посполитой начала XVII века – до Богдана!
Да, под выстрелы, пожары и рёв толпы в стране сменилась власть – и только. Перетягивание Конституции между парламентом и президентом – для простых людей далеко не смена политического режима. Другое дело – навязанная извне колониальная система, закреплённая нацистскими порядками изнутри: при нынешней «глобальной демократии» – обычное дело! Но такие режимы создаются не революциями, а путчами. Революции порождает стремление народа к свободе для всех и каждого, а не маргинального отребья стать «паном з нагаєм» для «неправильных» земляков.
«Старая власть», в том числе её жизнеспособные и эффективно работавшие структуры, подавлена. Что взамен? Что принесли жителям украинского «дальнего и среднего запада» Народные Рады и «самообороны»? Даже сквозь жесточайший фильтр «р-революционной» пропаганды доносятся вопли жертв насилия, грабежей и погромов! Настало время страха – страха «человека с ружьём», очередной волны «демократического» бандитизма. Могут ли с ним справиться сегодняшние революционеры – правая рука с левой?
Вот и ответ на наш вопрос: от Февраля 1917 года Февраль 2014-го унаследовал черты буржуазного переворота, но не демократической революции. Но, как уже говорилось выше, «тот» Февраль вошёл в историю как пролог Октября. И если правда пришло время для Украинской революции, то она у нас впереди!