Все мрачные сделки, если верить голливудской классике, заключаются ночью, во время грозы. Небо беспросветно, вспышки молний навсегда запечатлевают тени на каменных стенах, дети прячутся под одеяло от грозных раскатов грома, а какой-нибудь мерзкий тип (непременно в черном плаще и широкополой шляпе, скрывающей лицо) замышляет какую-то гадость.
Тип был. Долговязый и сухощавый, он поднимал воротник плаща, чтобы хоть как-то защититься от полного жизни летнего ливня. Шляпа его окончательно промокла и напоминала большой разваренный пельмень. Благодаря вспышкам молний можно было разглядеть, что у типа тонкий крючковатый нос, узкие губы и как минимум один невероятно выразительный карий глаз. Порывы ветра трепали лёгкий плащ как обрывок тучи.
Собеседник типа был почти что копией Весельчака У. Толстый до шарообразности, с мерзкой сальной улыбочкой и заискивающим взглядом, он мелко кивал своему заказчику. Гроза скрадывала слова, но странной парочке это не мешало.
- ...ние. Боюсь, она мно... мела ус... ть! - говорил долговязый.
- Не беспок... Э... перь наш... та! - успокаивал его Весельчак У. - Мы реш... тот ...ос. Я лич... з...усь.
Долговязый кивнул и сунул толстяку несколько мятых бумажек. Очередная молния запечатлела силуэты заговорщиков на потрескавшейся штукатурке дешёвого отеля, и он торопливо ушёл. Толстяк, недовольно буркнув что-то себе под нос, сунул бумажки в карман старого коричневого плаща и направился ко входу в отель. Дурная неоновая вывеска пронзительно-лимонного цвета нервно мигала, боясь замыкания.
Толстяка все звали Хватом. Ни его память, ни память окружающих его людей не сохранила причин возникновения этого прозвища. Характер Хвата полностью гармонировал с его неприятной внешностью. Суетливо взбежав по лестнице на третий этаж, толстяк рывком распахнул дверь своего номера и вкатился в номер. Тёплый жёлтый свет залил комнату. Запищали кнопки стационарного телефона:
- Будьте добры, ужин в номер. Да, устроит. И какую-нибудь табличку на дверь, чтобы не мешали. Да мне плевать, хоть амбарный замок! - Хват швырнул трубку на аппарат и с излишней патетикой во взгляде уставился на угол, к которому была сдвинута тяжёлая пыльная штора.
- Ну?
- Что ну? - отозвался голос. - Это я тебя должен спрашивать.
Хват бросил полученные купюры и лист бумаги на кофейный столик.
- Сильнее помять, конечно, не могли. Что он, рыдал над ними что ли?
- Какая разница? Рыдай он над ними, тебе бы проще было. ДНК сможешь уловить?
- Пожалуй. Сколько раз тебе говорил, не лапай материал своими жирными лапами, надевай перчатки! Всё без толку...
Хват уже набрал воздуха в грудь для язвительного ответа, но тут принесли ужин.
***
Тот, кто считает, что гроза навевает уныние и рушит планы, не умеет наблюдать за природой. В этом тощая девчонка, катившая по раскисшей дороге на роскошном горном велосипеде, была абсолютно уверена. Ночной дождь прибил пыль к земле, умыл деревья и наконец-то сбил жару, прочно обосновавшуюся в городе неделю назад.
Два пустых пятилитровых баллона гулко гремели, ударяясь о раму. Покачивался на правой части руля маленький, но искусно сплетённый ловец снов. Настроение у девчонки было хорошее. Съехав по крутой тропке с холма, она остановила велик у огромной трубы и присоединилась к очереди.
- ...Вот как ни дождь, так эти паразиты воду отключают! Они что, думают, что мы должны под стоки вёдра ставить?! - возмущалась стоявшая перед девчонкой пожилая женщина.
- Ну, Ада, подумай, зато какая экономия! Совершенный экологический баланс! - рассмеялась её компаньонка, поправляя интеллигентные очки в роговой оправе.
Девчонка со скучающим видом оглянулась. Вокруг, на сколько хватало глаз, тянулись садовые участки. Вдруг кто-то резко дёрнул её за плечо.
- Анька, ты чего такая гружёная?
- Да так, задумалась! - девчонка усмехнулась и ударила баллонами друг о друга. - А ты здесь откуда? Я думала, не приедешь.
- Я сама не ожидала, - кивнула её собеседница, невысокая девочка с вьющимися волосами. - Но мама и бабушка не справляются со сливой. Ты представляешь, сегодня с утра собираю. Только вроде всё собрала, ветерок подул - и хана! Прямо по макушке бьют.
Это сливовый террор какой-то!
- Понимаю! Лен, подержи велик, я воду повешу. - Аня стала закреплять ручки баллонов на руле.
- Как там баб-Люся? Коты её ещё из дома не выселили? Ой, погоди! - Лена, придерживавшая велик, отвлеклась на мобильник. Велосипед упал, и из маленькой псевдокожанной сумочки у сиденья выкатился стеклянный шарик.
- Ну вот что, а? Их теперь от песка отмывать! - Аня раздражённо посмотрела на подругу.
- Ну я же не специально! Ой, а это что? Ты до сих пор в это играешь? Это же детское! - Лена со смехом подняла шарик.
Аня, которая в эту минуту полоскала баллоны от песка, оглянулась:
- Это не для игры. Положи в сумку под сиденьем.
- Девочки, очередь задерживаете! - пожилая женщина жеманно поджала губы.
Закрепив, наконец, баллоны на руле, Аня попрощалась с Леной и поехала к дому. Стеклянный шарик глухо стучал в пустой сумке, когда велик подбрасывало на колдобинах.
- Ну наконец-то! - приветствовала её баб-Люся, когда Аня поставила баллоны с водой на крыльце. - Никак через Москву ездила?
- Да лучше б через Москву. Лену просто встретила, заболтались.
- Ну бывает! - улыбнулась баб-Люся. - А я вот варенье успела поставить. Так эти паршивцы таз перевернули! - "паршивцы", два толстых ленивых кота, которых баб-Люся в память о своей молодости нарекла Серпом и Молотом, с трудом разместились у неё на коленях. Глухое урчание уже достигло уровня шума бензопилы. - Весь пол на кухне в малине да в сахаре. Уж я их гоняла-гоняла шваброй, гоняла-гоняла...
- Угу, по ним видно! - прыснула Анька.
- Дак жалко ж животинок! - пояснила баб-Люся. - И потом, как без них, паршивцев, гадать-то? Где ж видано, чтобы ведьма - и без кота?
- По-моему, одного кота хватило бы за глаза.
- Ты, внучка, ещё толком их в работе-то не видала. Хоро-о-шие котики...
Мурчание "хоро-о-ших котиков" стало напоминать рёв реактивного двигателя.
- Да их никто в работе не видел, бабуль! - вздохнула внучка, переливая воду в котёл. - Ты посмотри, как разжирели - они ж не то что нечистую силу, они мышей давно не могут гонять, лентяи!
Молот лениво покосился на Аню, своим прищуром давая понять, что он о ней думает.
- А третий прохиндей где? - спросила девчонка, не обращая внимания на кошачье презрение.
- В доме где-то. Лето-то знойное, вот он и ищет, где попрохладней. - Баб-Люся продолжала учёсывать котов.
- Этого вообще скоро моль пожрёт, он же от неё спрятаться даже не сможет! - Анька повесила пустые баллоны на руль.- Лапы к телу такие короткие стали, что он, по-моему, не ходит, а скользит на животе. И рулит хвостом. И шумит при этом, как старый жигулёнок.
- Чегой-то ты на них взъелась с утра? - рассмеялась баб-Люся.
- Эти паразиты ко мне под утро спать пришли. На грудь легли. Мне приснилось, что на меня асфальтовый каток наступил! Мало того, когда я их спихнуть попыталась, вот это чудовище, - Аня указала пальцем на Серпа. - Вцепилось в наволочку. Пух, перья по всей комнате, а они мурчат-смеются. На диету всех! Пусть мышкуют. А то грызунов - каждую ночь шуршат, хоть и чуют, что коты в доме есть. Совсем не боятся.
- Зашьём твою подушку! - баб-Люся с видимым трудом переложила кошаков с коленей на лавку. - Погода портится, гремит уж вдалеке. Ты ворожить-то готова?
- Да, бабуль. Только велик под навес заведу.
- Давай. Да шар захвати. А я пока теплицы закрою.
В это самое время Хват материлизовался в хозяйской комнате. Помещение было просторным и прохладным. Оглядевшись, Хват для начала направился к старенькому комоду.
Вещи одна за другой падали на пол. Таблетки, вата, тетрадки с рецептами, бумажные конверты с фотографиями... Захлопнув верхний ящик, толстяк принялся за второй. На пол полетели кружевные носовые платочки, столовые салфеточки, кружевные покрывала и прочие полудекоративные предметы. Артефакта там тоже не было. В пол-уха прислушиваясь к болтовне старухи с девчонкой, он перетряхнул оставшиеся два ящика, тумбочку и немного покосившуюся книжную полку.
- Сейчас книгу принесу! - голос девчонки раздался неожиданно близко. Дверь приоткрылась.
Чертыхнувшись про себя, Хват повернул перстень на правой руке камнем внутрь и исчез с тихим хлопком. Из-под кровати высунулась любопытная кошачья морда.
- Захвачу! - девчонка вошла в комнату и остолбенела. Под грудой лекарств, квитанций и кружевных мелочей щедро расплылось пятно зелёнки. Старые книги валялись на полу, в воздухе ещё клубилась пыль.
- Мря? - поинтересовался кот из-под кровати.
- Ах ты засранец! - Аня наконец обрела дар речи. - Ах ты паразит пятнистый! Да я сейчас тебя самого зелёнкой!...
Кот утробно замурчал и счёл за благо забиться подальше.
- Вылезай! А ну, кому говорю, вылезай! - Аня шарила рукой под кроватью.
- Ну что у тебя тут случилось? - на пороге появилась баб-Люся.
- Да у меня всё было в порядке, но появился один нюанс...
Баб-Люся критически осмотрела разгром.
- Поигрался котик, уберём. Пойдём, а то грозу упустим, опять ничего не увидим. Никаких лягушек не напасёшься снова непогоду наводить.
- Да уж... Я до тебя доберусь ещё! - пригрозила Анька коту.
Они переоделись в длинные льняные рубахи и распустили волосы. Гроза разошлась не на шутку - ветер гудел, бился в окна, грозился смести ветхий домик со своего пути. Недозрелые яблоки дробно стучали, ударяясь о крыши теплиц. Котёл вынули из печи, зачерпнули отвар, налили в прозрачное блюдо.
- Знатная гроза получилась! - довольно заметила баб-Люся.
- Ещё бы! - подтвердила Аня.- Столько зелёных извести. Атмосферный циклон у них не тот, видите ли! Только утки на пруду, боюсь, передохнут с голоду.
- Не передохнут! - весело ответила баб-Люся. - Ну, начнём благословясь.
Маленькая сухонькая старушка, всегда весёлая и смешивая, преобразилась. Враз стала выше ростом, серьёзней, внушительней...
- Давай шар!
Аня молча подала бабушке давешний стеклянный шарик. Он плавно опустился, с неожиданно громким звоном ударился о дно посуды и стал всплывать.
Звон не утих. Он становился всё громче и громче, нарастал по восходящей, расходился в разные стороны так, как круги расходятся по воде, если в неё бросить камень. Достигнув поверхности воды, шар тускло замерцал.
***
- Артефакт активирован! Какого чёрта! - взвился худощавый тип, днём раньше встречавшийся с Хватом у отеля. Изящная фарфоровая чашка, из которой он пил чай, вторила звоном сигналу артефакта. Пятно напитка расплылось на полосатых обоях.
Замявшийся было Хват злобно сверкнул глазами:
- Что я сделаю?! Старая карга распустила везде своих котов, к дому не подобраться - орут на весь район. Только пробрался - девчонка притащилась. Да не мешает же активация, главное вообще его забрать!
- Он теперь вспышку давать будет равномерно...
Хват помолчал.
- Что делать будем?
- Это ты у меня спрашиваешь? Это я у тебя спрашивать должен! - вслед за чашкой отправилось блюдце.
- Да наведайтесь вы туда и заберите чёртов шар! - раздался голос из-за портьеры.
- Ты сначала материализуйся до конца, а потом советы раздавай! - шикнул Хват. - А то прячешься за занавесками, а мне следы заметать!
- Пошли! - заявил худощавый и пафосно одёрнул халат.
***
Ведьмы вглядывались в воду. Аня записывала в маленький блокнотик детали видения, чтобы потом проанализировать предсказание. В соседней комнате хлопнуло. Баб-Люся посмотрела на внучку, затем на дверь.
- Пойдём-ка глянем!
В комнате стояли двое. Этакая интерпретация, Толстый и Тонкий. Старая ведьма ухмыльнулась:
- Что, явился, Виктор? Опоздал!
- Это мы ещё посмотрим! - худощавый Виктор недобро сощурился.
Напряжение в комнате заискрило. Баб-Люся первой нанесла удар. Старенькое, но мощное заклятье полетело в сторону непрошенных гостей, но те лишь покачнулись.
- Ведь загореться должны были! - задумчиво заметила баб-Люся. - Амулетами, чтоль, обвешались?
- В гости не принято ходить с пустыми руками! - заявил Хват и с усмешкой распахнул полы плаща. Амулеты звенели, шуршали и постукивали, готовясь отразить удары ведьм.
Аня, ещё толком не занимавшаяся боевым колдовством, беспомощно смотрела на незваных гостей. Шар всё ещё подавал сигнал где-то на ультразвуковом уровне, так, что волоски по одному вставали дыбом. Гроза приближалась к дому, и в воздухе запело электричество. Юная ведьма чувствовала, как энергетические поля шара и грозы соприкасаются, входят в резонанс и начинают вибрировать в схожем ритме. Раздался первый, ещё слабый удар... Гулкие барабаны космоса, как называл это один известный фантаст. Пульс вселенной. Незваные гости его не заметили, они были поглощены подготовкой к удару. Бабушка, кажется, тоже не обратила внимания на слабенький стук, готовя достойный ответ противникам. Аня закрыла глаза.
В темноте закрытых глаз загорелась первая звезда. Стук стал отчётливей, ближе. Между волос девочки проскочили первые маленькие искорки. Заказчик метнул в старую ведьму заклятьем "Кошачий коготь", рассчитывая если не перерезать горло, то хоть пригвоздить старуху к стене. Но та, с нетипичной для её возраста скоростью уклонилась влево, и жуткие слова оставили лишь серьёзную царапину на деревянной стене. Хват боролся с непонятно откуда вылезшими Серпом и Молотом. Ведьмачьи коты, разом увеличившиеся в размерах, дружно повисли на его грузном теле. Амулеты сыпались на пол с тихим звяканьем, как шары с новогодней ели. Стук нарастал.
Там-дарадам-таратарадарадам-тарадам-тарадам-там...
Не умея толком направить случайно обретённую силу, Аня взвизгнула и нелепо взмахнула руками. Сконцентрированный электрический сгусток сорвался с кончиков пальцев, оплавив ногти, и на высокой скорости врезался в старенький ламповый телевизор. Раздался резкий хлопок, руки и щёки ужалили мелкие стёкла, но основной удар пришёлся на долговязого мага. Со вскриком он метнулся в сторону в тщётной попытке потушить халат, и попал под раздачу от шара. Исчез он, крутнувшись на месте и зажимая руками уши.
Хват, как наиболее слабый маг, никаких эманаций от артефакта не чувствовал. С лёгкостью затоптав загоревшийся уголочек плаща, он наконец отбросил боевых котов "Хлыстом" и метнул "Когтем" в опешившую ведьму, переводившую взгляд с внучки на догорающий телевизор и обратно. Меткостью он не отличался, старуху пригвоздило к стене за запястье. По руке к локтю потекла тонкая струйка неожиданно густой крови.
Гроза уходила. Ветер слабел, и последние крупные капли дождя гулко ударили по крыше. Шар затихал. Барабаны космоса уже не гремели, а шептали, возвращаясь на свою обычную заоблачную высоту. Поля разъединялись, и Аня выпала из их резонанса. Погасли перед мысленным взором звёзды.
Хват довольно усмехался.
- Ну, маленькая ведьмочка, представление окончено? Ты ведь ведунья, верно? Бабушка не учила тебя боевому колдовству, всё больше травушки-муравушки? - он перевёл взгляд на баб-Люсю и обратно. - Давай так. Ты вынешь из этого вашего варева артефакт и отдашь мне, а я оставлю вас доживать в этой... лачуге. Идёт?
- Глупо думать, что смертью всё заканчивается! - прокряхтела баб-Люся со стены.
- Слушай... моль, ты там не ворчи из своего гербария! - Хват старательно подбирал относительно вежливые слова.
Аня собиралась с мыслями. Сдаваться было нельзя, но она действительно была лишь травницей... до поры до времени. Секунды вторили натянутым нервам, Девочка подняла взгляд и...
- Знаете, я бы с удовольствием, но есть один Нюанс...
Широкая зубастая пасть разверзлась в сладком зевке. Жёлтые глаза довольно зажмурились...
- Какой? - Хвату решительно не понравилась Анина улыбка. Инстинктивно он сделал шаг назад и вплотную приблизился к шкафу. - Ка...
Толстое пушистое тело попыталось изогнуться для потягушек и с мрявом рухнуло со шкафа на макушку мага. Толстяк не удержался на ногах. С неприяттным хрустом он ударился виском об угол комода и повалился, закапав крорвью старенький ковёр. Глухо брякнула костями баб-Люся - "Коготь" перестал действовать.
- Вот! - рассмеялась она. - А ты говоришь, зачем коты. Нюансичек, пойдём, сметанки тебе дам. Кис-кис, лапушка...
Нюанс с трудом поднял тушку на короткие лапы и потрусил за баб-Люсей на кухню. Аня посмотрела на тело толстяка и отправилась туда же.
- А ведь очередную грозу пропустили. Вот где теперь лягушек достать?
- Хочешь, я в лес съезжу, на болоте наловлю? - спросила Аня, наливая молока.
- Давай. И шарик спрячь.
Аня хихикнула.
- Ты чего?
- Да вот думаю, а можно запрячь котов, чтоб они вывезли тело?