БОЛЬШОЙ ДОМ.
На пересечении улиц, в густой тени раскидистых эмпэг деревьев, мирно дремал старинный особняк, увенчанный островерхими шпилями. Рядом с ним, почти перед длинным рядом ступеней к высокому входу, журчали веселыми струйками, навевая прохладу, небольшие фонтанчики, сотканные из переплетенья каменных причудливых цветов.
Зачарованно путник рассматривал вычурные капители пронзаемые тонкоребристыми колоннами, подчеркивающими величие постройки. На фасаде и по обеим сторонам невероятного здания, большие и малые каменные изваяния в разнообразных позах, на невысоких постаментах, испещренных сплошь таинственными письменами.
Любоваться сложной работой давно забытых мастеров аленятко мешал непрестанный гогот и смешки, доносившиеся от околачивающейся неподалеку, около мраморных колонн, компании.
Худощавого телосложения алось, в богато расшитом камзоле с лоснившимися на локтях рукавами, почему-то размахивая ржавым перочинным ножом как дирижерской палочкой, читал стихи, перемежая рифмы бурным хохотом, непонятными словами и щипками, щедро раздаваемыми двум задорно взвизгивающим, хорошеньким аленяшкам.
Наш путник не сразу заметил, как к ним подошел согбенный алось, в темной покрывающей накидке с высоким капюшоном и длинными полами. Плачущим голосом он обратился к беспардонной троице:
- Нельзя ли потише, дети мои?
На что алось в дорогом камзоле ответил выразительно, но малопонятно и принялся непринужденно выцарапывать какие-то буквы на челе одной из небольших белых статуй.
- Нет, ну это же невозможно! Запричитал серый капюшон и обращаясь уже к аленятко, сказал обиженным тоном, сморщив при этом свое благообразное лицо:
- Вы видели?! Вот так они постоянно!! И это называется гордость города?! Этот наш свободный ткач Ан-Ой - совершеннейший вертихвост и грубиян, и эти с ним, как их... Вот та, что поменьше, с ярким хохолком, подпрыгивает, - На-Ис, а вторая… Вторую не помню. Тоже порядочные трещотки...
Негодующе покрутив головой и всплеснув в негодовании холеными руками, с унизанными перстнями пальцами, капюшон опять плаксиво произнес:
- Никакого почтения! - и уже обернувшись к нашему герою вкрадчиво поинтересовался:
- Как находите наше бедное пристанище, мой юный друг, Вам нравится?
- Извините, я тут... Красивый дом. Большой.
- Да, Вы правы дом неплохой и не только внешним убранством, но и.... а хотите, я расскажу Вам историю этого дома? Это необычный дом и очень, очень старый, настолько, что летописи наши путаются в датах, и ни один из жителей не скажет точно, когда был заложен первый камень в основание, уверяю Вас…
- Благодарю Вас, достопочтенный господин ... ээээ?
-Н`им.
- Благодарю Вас, достопочтенный господин Н`им, мне нравится все новое и необычное, - я с удовольствием узнаю что-нибудь интересное.
- Мой юный друг, тогда вам непременно надо послушать историю этого дома, ибо в ней вы найдете то, что ищете, то, что обязательно принесет Вам много добра!
- И я узнаю, где найти мох? - от волнения аленятко раскраснелся и готов был слушать не сходя с места.
- О, да, да! Я расскажу вам, что такое настоящий мох! Пройдёмте, мой друг, в эту скромную и тихую обитель, я познакомлю вас с его прекрасными жителями, ибо они и есть его настоящая живая история...
Наш юный друг проникся душевностью, с которой к нему обращался такой вежливый и радушный хозяин, тем более, тот обещал приблизить к его заветной мечте. Нисколько не сомневаясь, он поспешил вслед за своим новым знакомым.
Изнутри дом был действительно огромным, еще большим, чем казался снаружи. Высоченный куполообразный потолок украшали огромные, очень яркие рисунки, а на стенах изумительной красоты причудливые изображения, собранные из очень маленьких цветных кусочков. За многочисленными колоннами, среди росписей, подвешено множество роскошных светильников тонкой работы. Огромные, непривычно островерхие окна искрились цветными стеклами, собранными в необыкновенных сочетаниях, образуя красочные, солнечные узоры и светящиеся всеми красками фигурки и, о чудо! - сквозь них было видно все, что происходило на улице, но когда раньше он снаружи пытался разглядеть что-нибудь через них, то ничего не смог увидеть.
Одну из внутренних стен полностью занимали потемневшие от времени изображения каких-то древних с непривычно вытянутыми плоскими лицами, строгим взглядом неусыпно следившие за каждым вновь вошедшим.
Противоположная же стена и часть куполообразного потолка были чистыми и снежно белыми без излишеств в виде рисунков и украшений. Что оставляло странное впечатление незаконченности внутренней отделки.
- Проходите, проходите мой юный друг, - я угощу вас Истиной... - приглашал старец, когда его прервал доносившийся откуда-то сверху шум девичьих голосов.
- Подумаешь, стены белые, зато ты на своей хламиде грязь прячешь, благо, что черная!
- Ничего я не прячу! -протестовал второй голос, - черный цвет - цвет скромности и смирения…
- Ох, простите меня дружочек, - раскланялся почтенный старец, это мои дочери, вечно спорящие, кто из них лучше.
Сейчас я вам их представлю. Они хорошие, добропорядочные и если бы не постоянный раздор, цены бы им не было.
Громко доказывая что-то друг другу в залу стремительно вошли две девушки и аленятко понял, чьи голоса он слышал.
- Почему же это свинья грязное животное, если бог один и все создал, и свинью тоже?
- Потому, что она жрет отбросы и в грязи валяется! - не унималась вторая.
- Ну и что! Бараны траву жрут, та вообще из земли растет, а мы по ней ногами ходим! – горячилась первая, не желая сдавать позиций.
- Девочки мои, дочери мои ненаглядные, не надо спорить, вера есть истина, лучше поздоровайтесь с нашим дорогим гостем, - ласково обратился к ним старец и подвел к аленятко.
- Хри-Сь - представилась первая.
- Му-Сь - поздоровалась вторая.
- Ты пришел жениться? И кого ты выберешь из нас? Выбирай меня, я лучше, вера моя праведней, чем её! - скороговоркой выпалила первая девушка. Не дав открыть рта аленятко, вторая девушка с горячностью начала утверждать тоже самое про себя, - не слушай её, она вечно хвалится, что старше и умнее, на самом деле это я лучше, потому что вера моя скромнее и добродетельнее...
- Ты?!, да ты...
Перебив девушек, старец прервал спор:
- Милые мои дщери, наш друг непременно оценит все ваши лучшие качества, если вы каждая покажете себя в деле.
Хри-Сь подскочила – я первая буду прислуживать гостю, - нет я! – завопила Му-Сь. Бедный Аленятко хотел было напомнить, что он вовсе не за тем пришел, но сестры его уже не слышали, они снова принялись яростно спорить, в чьей вере больше истины…
И разболелась бы голова от воплей, если бы в дом не зашли странные незнакомцы. По их серым балахонам совершенно невозможно было понять алоси это или ололенихи. Старец встречал каждого из них, пока они, в кургузой, невзрачной одежде, с ничего не выражающими, тускло-унылыми лицами, проходили и рассаживались на приготовленных для них скамьях. Сестры, угомонившись, уселись, но каждая по отдельности, бросая друг на друга колкие взгляды.
- Братие и сестры мои! - обратился к сереньким отхожанам премудрый алось, - да будет превыше имен всяких имя отца нашего и возрадуемся, собравшись, истинно ищущие добра и правды; возрадуемся поелику, силою духа нашаго отринули от дел суетных всяческих, ибо сказано: «Ищущий, да обрящет».
Удивительное дело – говорящий внезапно приободрился, простер руку, согбенная спина его распрямилась, в голосе послышался гром, а в глазах полыхнуло пламя.
Аленятко, не успев прийти в себя от праведности сестер, еще более оторопел, от внезапной перемены, произошедшей с тихим алосем... Но тут одно чудо сменилось другим - разумная речь перетекла в набор совершенно непонятных угрожающих фраз. Лишь по паузам можно было догадаться, что предложение сменяется новым. Обескураженный аленятко опасливо косился на усердных отхожан - те слушали, резво кивали в такт головами, неистово ковыряя в носу. Пристально рассматривая добычу на свету, морщили лоб и глубокомысленно тянули: «Да-а..!»
Изрядно проголодавшись, не желая больше терять времени, наш путник тихонечко пробрался к выходу и улизнул.
На ступенях сидел давешний знакомый, склонив голову на бок, наблюдая с детской увлеченностью как легкими порывами ветра крутится бумажка.
Танита Хельви & Дым Аф
Сентябрь 2013