Мир- это храм. Огромный. В высоту бесконечную, золотыми стенами огранённую, воздух уходит туманный. Там купол с фресками в небесах. И летят там фигуры в одеждах складчатых. Голубых палевых, пионо-матовых. И лики святых глазами впалыми на тебя сморят. Сквозь эту молочность топлёного цвета луч диагональю лежит. И пылинки в нём движутся. В углах внизу тихо и прохладно-сумрачно. Наверно, там ночной сумрак прячется до следующей ночи. Пол мраморный холодный, квадратами огранёнными. Тёмными со светлой полосой по краям.
И такой здесь покой. Хотя совсем рядом шумит своими бегущими шоссе город. Играет бликами в оконных стёклах. Они разбиваются и разлетаются вокруг солнечными хрусталиками. Горит своими глазами фар, шуршит шёпотом шин. А здесь тишина. Гулко раздаётся стук каблуков человека лет семидесяти. Остановился, замер. Высокого роста, немного согнутые от возраста плечи. Но ещё чувствуется мощь. Очки блистают на глазах. Волосы с проседью и аккуратная бородка. Среди бороды губы так плотоядно и молодо смотрятся. Пиджак клетчатый из дорогой ткани. Брюки однотонные и ботинки огромные их-под них. Шепчет голосом неожиданно высоким.
-Господи! Помоги ей. Я теперь отношусь к ней как к дочери. Хотя раньше, да. Не было для меня женщины, желаннее её. Теперь у неё, я сердцем чувствую, очередной мужчина. Сколько же у неё их было. Всех и не упомнишь. Я знаю её двадцать лет. Теперь она уже не та. Совершенно не та. А в те времена, когда ей было восемнадцать. Как она была хороша! Я подобрал её на улице. Это уже вторая, которую я подобрал на улице. Первая, вообще, была проститутка.
Как-то пришёл домой, стучу, не открывает. Обошёл дом с другой стороны. Смотрю сквозь стёкла веранды- она с другим. Красавчик, конечно. И молод. Куда мне до него. Сломал замок на дверях и ворвался. Достал пистолет и приставил ему к виску. А он, гад, стоит и улыбается. И улыбка эта такая издевательская. Как-будто говорит :
- Ты старик, а я молод, красив.
Да, я стар. И некрасив, знаю. Но и тебе не долго красоваться осталось. И выстрелил. Сам не знаю, как это получилось. Рука дрогнула. Ну шесть лет дали, в состоянии аффекта. Половину отсидел, выпустили. Вернулся к ней. Зверёнышем смотрит. Как-будто говорит, всех не перестреляешь. А я пистолетик-то в кармане ношу с собой. На всякий случай.