На Дунаи Ярославнынъ гласъ ся слышитъ, зегзицею незнама рано кычеть: «Полечю, — рече, — зегзицею по Дунаеви, омочю бебрянъ рукавъ въ Каял;, утру князю кровавыя его раны на жестоц;мъ его т;л;».
Ярославна рано плачетъ в Путивл;, аркучи: «О в;тр;, в;трило! Чему, господине, насильно в;еши? Чему м;чеши хиновскыя стр;лкы на моея лады вои? Мало ли тя бяшетъ гор; подъ облакы в;яти, лел;ючи корабли на син; мор;? Чему, господине, мое веселие по ковылию разв;я?»
Ярославна рано плачеть Путивлю городу на заборол;, аркучи: «О Днепре Словутицю! Ты пробилъ еси каменныя горы сквоз; землю Половецкую. Ты лел;ялъ еси на себ; Святославли насады до плъку Кобякова. Възлел;й, господине, мою ладу къ мн;, а бых не слала къ нему слезъ на море рано».
Ярославна рано плачетъ в Путивл; на забрал;, аркучи: «Св;тлое и тресв;тлое слънце! Вс;м тепло и красно еси: чему, господине, простре гоячюю свою лучю на ладе вои? Въ пол; безводн; жаждею имъ лучи съпряже, тугою имъ тули затче?»
Слово о полку Игореве, 1187 год (перевод Д.Лихачева).
А вот как изумительно перевел Плач Ярославны поэт Александр Прокофьев, †1971. Издатель! Не пожалейте места: только так можно познать, как исторически сливается славянское и современное слово:
«Я кукушкою печальной
По Дунаю полечу,
И в реке Каяле дальней
Я рукав свой омочу.
Там, где бой начнётся снова,
Встречу князя поутру,
Рукавом ему бобровым
Кровь с жестоких ран сотру».
Так горько плачет Ярославна
В Путивле рано на стене:
«Ветер, ветер в чистом поле,
Быстролётный милый друг,
Поневоле иль по воле
Веешь сильно так вокруг?
Ты зачем, взметнув потоки
Дуновеньем лёгких крыл,
Тучей ханских стрел жестоких
Войско милого покрыл?
Мало ль оболок кисейных
Кораблей по синь-морям,
Так зачем моё веселье
Разомчал по ковылям?»
Так горько плачет Ярославна
В Путивле рано на стене:
«Славный Днепр мой, ты в просторы
Волны быстрые промчал
Через каменные горы,
Через землю половчан.
Без тревоги, без печали
Волны синие твои
Поднимали и качали
Святославовы ладьи.
Сжалься, Днепр мой, надо мною,
Над тоской наедине
И с попутною волною
Друга ты примчи ко мне».
Так горько плачет Ярославна
В Путивле рано на стене:
«Солнце, солнце золотое,
В небе ярко ты горишь.
Солнце красное, родное,
Всем тепло и свет даришь.
Что же нынче золотые
Стрелы мечешь для того,
Чтоб палить и жечь в пустыне
Войско мужа моего?
Луки жажда им согнула,
И, взлетая от песка,
Им колчаны позамкнула
В поле лютая тоска».
Стыдно признаться, а ведь нам почти непонятен древнерусский язык княгини Ярославны! Почему она так безпокоится за судьбу своего мужа? Что означает «зегзицею», «кычетъ», «аркучи», «на заборол;»? Нет, не зря плакала-печалилась жена князя! Чуяло любящее женское сердце беду неминучую. Так и случилось: войско князя Игоря Свято-славича было разбито, он ранен в руку и пленён половцами, но потом сбежал и добрался до любимой жены. К чести его будь сказано, что князь с дружиной были на конях и могли уйти, но его «черных людей» порубали бы всех. И сказал князь: «Если погибнем или убежим, а черных людей покинем, то ны будетъ грех… Поидем! Но или умремъ, или живи будемъ на едином месте».
Один из списков «Слова» был найден в начале 90-х годов XVIII века собирателем русских древностей А.И.Мусиным-Пушкиным в Спасо-Ярославском монастыре. Оно пользовалось невероятным успехом, «Слово» пытались переводить лучшие поэты России, его проходили в гимназии, и не только его. Я как-то по случаю приобрёл «Повести Древней Руси», «Лениздат», 1983 г., и лишь недавно прочел «Повесть временных лет», «Повесть об убиении Андрея Боголюбского» и другие. За неимением места настоятельно советую прочитать «Слово о полку Игореве», иные начала нашей словесности. Подобное чтение ни с какими детективами не сравнить. Век назад дети знали произведения наизусть.
Я — маленький, горло в ангине.
За окнами падает снег.
И папа поет мне: «Как ныне
Сбирается вещий Олег…»
Я слушаю песню и плачу,
Рыданье в подушке душу,
И слезы постыдные прячу,
И дальше, и дальше прошу.
Осеннею мухой квартира
Дремотно жужжит за стеной.
И плачу над бренностью мира
Я, маленький, глупый, больной.
Давид Самойлов, †1998
«Слово» послужило основой для написания «Задонщины», посвящённой прославлению победы Димитрия Донского на Куликовом поле и повлияло на другие произведения, такие как «Сказание о Мамаевом побоище».
Русский человек должен знать свою историю.
Сколько смысла в старинных словах!
Сколько с ними забыто напрасно.
Я скажу тебе: «Свет ты мой ясный!» —
Как свечу засвечу в головах.
Как я прежде была неправа,
Не о том и не так говорила!
Только в давнее дверь отворила —
Обрела и открыла слова.
Что за чудо — и молвить, и речь,
И словами одаривать — чудо.
Словно музыку, слушаю речь —
Ну, откуда такое, откуда?
А не в той ли далекой избе,
А не с тех ли причётов и сказов
Начиналась во мне и в тебе
Глубина, что открылась не сразу?
Я опять говорю, говорю
И невольно добрею, теплею.
Не «ругаю», о нет! А «корю».
Не «люблю». Ещё больше: «жалею»!
Я усну у тебя на руке.
Наземь падают тени косые.
Ходит Муза в крестьянском платке
По траве, по росе, по России.
Валентина Творогова