Глава 188.
Понурив голову, с плохо скрываемым беспокойством, маршал Тимошенко расхаживал по своему просторному кабинету. За столом молча сидели Хрущёв и Баграмян.
Только что все трое подписали представление в Ставку, в котором просили немедленно предоставить значительные подкрепления Юго-Западному фронту.
Наконец маршал остановился возле стола и заговорил с сильным волнением:
- Харьковская операция обошлась нам дорого. И хотя мы нанесли немцам в ходе операции большой урон, сейчас противник сильнее нас. Надо полагать, что фон Бок обязательно воспользуется этим превосходством и после перегруппировки предпримет новое крупномасштабное наступление, отразить которое с наличными силами фронт будет не в состоянии. Без резервов из Ставки мы не устоим. Мне думается, что для ускоренного решения этого вопроса Вам, Никита Сергеевич, целесообразно вылететь в Москву.
- Согласен. Однако я не военспец, а потому пусть вместе со мной летит генерал Баграмян.
После короткого обмена мнениями так и порешили.
На следующий день Хрущёв и Баграмян вылетели в Москву. Хрущёв после плотного завтрака подрёмывал. У Баграмяна на душе кошки скребли. Предстоящий разговор со Сталиным не обещал ничего хорошего.
Сталин принял прибывших спокойно, с достоинством, предложил высказаться в присутствии собравшихся в кабинете членов ГКО.
- Выделить вашему фронту сколько-нибудь значительные резервы немедленно, товарищ Баграмян, мы не можем. Однако, учитывая важность Юго-Западного фронта, к 10 июля направим вам семь стрелковых дивизий, два танковых корпуса и четыре танковых бригады.
С тем и возвратились посланцы в штаб Тимошенко.
Прошла неделя. На Юго-Западном фронте установилось относительное затишье.
10 июня начальник штаба 38-й армии полковник Иванов был вызван дежурным офицером к аппарату Бодо.
- На связи Генштаб, - предупредил офицер.
"К переговорам готов. Полковник Иванов," - отстучал телеграф.
В ответ за подписью "Ватутин" пришло непечатное ругательство и предложение позвать к аппарату командарма. К хамству Ватутина в армейских штабах успели привыкнуть и не принимали это близко к сердцу.
Командарм Москаленко сменил начальника штаба у аппарата Бодо.
- У аппарата Москаленко.
- У аппарата Сталин. По нашим данным, товарищ Москаленко, противник перешёл в наступление по шоссе вдоль железной дороги Харьков-Купянск. Достаточно ли у вас сил, чтобы локализовать и нейтрализовать возможный прорыв противника на этом направлении?
Генерал Москаленко заверил Сталина, что войска 38-й армии сделают всё возможное для отражения удара.
- Какова обстановка на этот момент?
- В четыре часа утра после 45-минутной артподготовки и при сильной поддержке с воздуха противник перешёл в наступление на ряде участков, в том числе из района Балаклеи в направлении на Савинцы. Как выяснилось позднее, главный удар противник наносит танками по шоссе вдоль железной дороги Харьков-Купянск. Ценой больших потерь противнику удалось продвинуться на этом направлении на шесть километров. С утра противник потерял уже 60 танков, но упрямо продолжает атаковать.
- Сможете остановить противника своими силами, и если да, то чем гарантируете обещание?
- Наша оборона глубоко эшелонирована. Во втором эшелоне у меня развёрнут поперёк шоссе 22-й танковый корпус генерала Шамшина. Танки вкопаны в землю по самую башню. Противник по шоссе не пройдёт. На завтра готовим контрудар и рассчитываем отбросить противника на исходный рубеж.
Сталин, явно довольный решимостью командарма, пожелал Москаленко успехов и завершил сеанс связи.
В 10 часов утра немецкие танки с мотопехотой, потеснив правофланговую 277-ю стрелковую дивизию полковника Чернова, заняли Малые Крынки, свернули направо, ударили в оголившийся фланг 278-й дивизии полковника Монахова и ворвались в Степановку. Чернов и Монахов отвели свои дивизии за Великтй Бурлук. Отход пехоты прикрыла 133-я танковая бригада подполковника Бубнова.
Во второй половине дня немецкие танки вышли к позициям 22-го танкового корпуса на рубеже Мостовое - Татьяновка - Богодаровка. Завязался кровопролитный бой. Наконец, убедившись, что по шоссе не пройти, немцы повернули на северо-восток. 150 танков атаковали сильно потрёпанную дивизию полковника Чернова и вынудили её отойти вверх по течению реки, не завершив переправу.
К утру 11 июня всё междуречье между Северским Донцом и Великим Бурлуком на фронте 38-й армии было под контролем противника.