Из серии «Бабаёшкины секреты»
А это снова я: бабушка Яга из нашего Леса. Давненько что-то с вами не балакала — знать снова времена настали для обчения... Когда жизнь к горлу комком — это всегда обчения требует: напоследок всегда выговориться хоцца. Даже приговорённому к эшафоту последнее слово даётся.
Как живёте-можете, господа хорошие? Как жизнь тянется, а может и бежит? У вас ведь совсем по иному времена проистекают, по-городскому, не то, что в нашем Лесе. Вот у нас тишь, да благодать: за три версты никого не видать - ни волка, ни зайца, ни совы. Попрятались все, поразбежались. А знаете почему?
Коты-близнецы так гайки закрутили, что не вздохнуть — ни охнуть. Не успеешь слово вякнуть: сразу платочек в рот, али в пасть — всё едино. В крайнем случае — под белы лапоньки и в изолятор, в холодную, чтобы умы детские не смущали. Обитатели лесные - они же, как дети: верят всем и всему. А власть держащим, как не верить? Они же наместники Создателя на земле...
Ох-хо-хонюшки! Весело живём господа, весело. На древах «сарафанное радиво» во всю глотку верещает: дескать всё путём: дышать вам, господа обитатели, позволено... Пока... Будете много каркать и этой привилегии лишитесь: дышать будете через раз и только в трубочку.
Русалочка, как услышала сие известие, от возмущения с такой силой хвостом по воде полоснула, что озеро надвое раскололось, и пол гарема русалочьего на берег выплеснулось. Огляделись мужички, встали и пошли по своим домам. Как говорится: не было счастья — да несчастье помогло...
Рыдает теперь Русалочка по ночам, убивается. На всю округу стон идёт. Жители уши затыкают чем придётся, чтобы этого душераздирательства не слышать.
Первые подползающие к власти хотели уже с ней разобраться, чтобы братцам Котам угодить, да куда там: в двенадцать ночи на них такой морок нападает, что даже спички не помогают - засыпают с ними в глазах.
То бедную Русалочку и спасло, что озеро наше глыбокое: нырнула на дно — не достанешь.
С остальными обитателями сложнее: тут всякому приходится исхитрятся по своему. Крот, например, в нору свою ушёл и дышать пытается через трубочку, как радиво советует. Жалился мне на днях: плохо у него сия манипуляция получается — задыхается бедолага. Не привык ещё великий земляной труженик к порционному дыханию через раз. Ничего: потренируется малость — начнёт дышать и через два раза. Жисть она и не такие пряники с коврижками приучит шамать. На веку, как на долгой ниве.
Тем более проходили мы всё это уже в прошлых временах, не столь и отдалённых, ещё не вполне забытых. Но спрашивать, видно, нас, хотим ли мы повторения пройденного, никто не собирается.
Да, о Волчене хочу сказать особливо: вой его иногда долетает до наших лесных ушек — так, словно эхо издалека приносит, али ветер озорник потешается. Но самого видом не видано. Поговаривают, что Волченя что-то на вроде Призрака стал. На отца Гамлета, конечно, не тянет, но тоже любопытное явление. И как он могёт так ментальность свой менять? Перенять опыт хочу у него, но никак осязанию шельмец не поддаётся. Как видно, сильно напужался горемычный.
А опыт сей, как воздух. Без трубочки... Поясняю мой неподдельный интерес к сему любопытному феномену: пару дней назад заявился ко мне первый подхватывающий десятого подползающего к власти со всей своею «воинствующей стражей», и прямо с порога в лоб (ни тебе здравствуй, ни как поживаешь, бабушка?), а:
-Чё, бабуся, совсем страх потеряла?! А в холодную? А к молодняку? Они тебя живо научат НАШ ЛЕС любить. Со всей силой и страстью! До самых печёнок...
Хамили. Стращали. Дерзили. Насмехались. Юмористы, блин! Даже лет бабушки Яги не постеснялись...
А мне в тот миг подумалось:
-Вот уж воистину: хочет Создатель наказать — забирает ум. И не боятся ведь совсем? Знать сказки в руках никогда не держали, бедолаги... Пошептала чуток, плюнула три раза — для порядку. Налетел тут ветер ураганный вынес их всех из моей избушки за что схватил, и развесил на самых высоких деревах, для просушки: они ведь от страха описались все. Так и висели с ором, пока остальные подхватывающие не поснимали сородичей.
Сама чуть не уписалась, когда наблюдала за сей животрепещущей картиной: кого крюками стаскивали, кого каменьями сшибали, кого Орланами от веток отцепляли - тех кто дюже высоты боится...
Сомневаюсь, что бедолаги эти и в другий раз осмелются пожаловать к Бабе-Яге без соответствующего приглашения. Но меры предосторожности, принять всё же необходимо — на всякий случай... Потому и Волченю разыскиваю.
-Ау, дорогой, отзовись-определись! Бабушка Яга тебя разыскивает. Помогу, чем смогу. Я тебе - ты мне. Али мы не однолесцы? Мы не поможем друг-другу, кто поможет? Ну, не Коты же с их подползающими?
Как жаль: Волченя, оказывается "почил в бозе", а его Призрак - обычные враки...
Не жизнь, доложу я вам, а сплошное надувательство. Как по лезвию ножа ходим: и колко и боязно сорваться. Ещё не известно, что там, внизу... Возможно, освобождение, а возможно — омут. Не все из нас плавать могут - потому и прячутся кто куда успевает. Русалочка в глубину озёрную, потому как одна из нас воднообитающая, Крот в нору глыбокую, Волченя — в неопределённость.
Куда же бедной Бабе-Яге податься? Ступочку-то мою, летательную, спалили ещё на последнем сходе. Да так спалили, что восстановлению она уже не подлежит. А на новую ступку бабушка пока шансов не накопила.
Но и это ещё не все наши «заморочистые заморочки»: соседний Лес объявил нашему Лесу санкции. Правда никто не знает, что это такое, и с чем их едят. Поняли одно: вместо фуа-гры нам будет дуля с мартынова сада. Неделю обитатели нашего Леса ломали головы, кто такая эта самая фуа-гра. Никто не знает.
Даже мудрый ворон, которому в прошлом году триста пятьдесят лет по голове стукнуло, и от сего удара он почти совсем оглох — и тот не знает, что это за зверь, и из какого он Леса.
С дулей кое-как разобрались, а вот фуа-гра встала кое-кому поперёк горлА.
Так вот и живём-можем, как в цирке: то смехом давимся, то слезьми заходимся, то страх за живое берёт, то удивление с глазами, как блюдца, а то — полное недоумение. Ну, господа, доложу я вам: не жизнь, а сплошная малина....