Коротка человеческая жизнь, а ошибок уйму сделать успеваешь. Только жаль, что понимать это начинаешь слишком поздно. Пришло время, когда больше всего стали занимать воспоминания. Может, один случай, произошедший с моим одногодком, пригодится молодым, чтобы намотать его на ус.
Начало истории свершилось у меня на глазах. В выставочном зале было торжественное открытие экспозиции картин известного в городе художника. После церемонии, как водится, состоялся для приглашенных фуршет: максимум выпивки при минимуме закуски. Пей, что хочешь, закусывай, что найдешь!
Возвращаясь с фуршета навеселе, мы с Петром решили немного добавить. Для выпивох с небольшими деньжишками есть хорошее пристанище в людном месте на Сенной площади, куда со всех направлений съезжаются автобусы, чтобы через несколько минут стоянки разъехаться в разные стороны. Пристанище то называется «Хижина». Так себе бар: шесть столиков, небогатый выбор закуски, но водкой и пивом хоть залейся-запейся. Зато, пока совсем не опьянеешь, можно на соображающую еще голову кое-как добраться до нужного автобуса, а потом, как любит выражаться Петро, ботинки сами к дому приведут.
После стакана виски, рюмки водки и кружки пива нам с Петром, все же интеллигентные люди, захотелось поиграть в шахматы.
- Поехали к Помидорычу, постоянному моему напарнику. Он теперь один живет, мешать мы никому не будем. Так что наиграемся вволю.
- Поехали, - не раздумывая, согласился я. - Отдыхать так отдыхать!
В почти пустой квартире Помидорыча (жена после развода многое вывезла), пока Петро ходил в близкий ларек за бутылкой красноты (на водку денег у нас уже не хватило), я успел проиграть хозяину две партии в шашки. Потом, потягивая винцо, Пётр дважды потерпел поражение и улегся на диван, уступив очередь мне.
А вот в шахматы повезло мне. Выиграл! Случайно, конечно. Петро, проснувшись, обиделся, что не он в победителях, вылил остатки красноты в свой стакан, залпом, как водку, выпил и ушел в коридор. Мы думали, что в туалет, а он быстренько оделся и исчез. Когда мы услышали, что хлопнула дверь, я еще вслух сказал:
- Не замерз бы Петро, на улице ныне морозно, двадцать пять градусов.
- Да, накануне Нового года всегда так, - согласился Помидорыч. – Чай, у него деньги на такси есть.
- Откуда, - со знанием состояния наших кошельков возразил я, - даже на автобус мелочишки нет. Придется на своих двоих ему топать.
- Ну, до Ждановского не так и далеко, три остановки. Добредет.
О дальнейших приключениях этого предновогоднего вечера рассказал мне сам Пётр.
Но полсотни слов о нём. Много лет жил с матерью в родительском доме, пару не искал, кратко обжегшись ещё один раз, всё мечтал восстановить связи с женой, с которой развёлся двадцать лет назад. Сыну на время его последнего пьяного приключения было тридцать, дочери – двадцать восемь. С ними изредка, город у нас не такой и большой, всё же виделся. Гораздо чаще, чем со своей бывшей супругой, а как встретит случайно её на улице, живут-то в соседних микрорайонах, так и сказать слово стесняется, чувствуя за собой вину многолетней давности.
Тогда и об Инне, женщине душевной, доброй, готовой помочь каждому нуждающемуся, даже, что не раз бывало, и в ущерб себе, надо обязательно рассказать. Если бы не друг детства Петро, то я бы взял Инну замуж, а когда она оказалась свободной, уже я был крепко и надёжно связан счастливыми семейными узами. Как Пётр за столько лет совместной жизни не оценил Инну, просто удивительно. А когда понял свою ошибку, стало поздно: Инна вышла замуж. Но, увы, ненадолго. Второй супруг не нашел контакта с её детьми и сдался перед такими, вообще-то преодолимыми обстоятельствами. Хотя в следующем браке с бездетной вдовушкой очень жалел о своем торопливом поступке, нужно было бы потерпеть, притереться-присмотреться к новой семье, а не опускать руки. Теперь Инна счастливо живет в третьем браке, жаль, что поздно супругам заводить своего ребёночка, время пришло молодой бабушке нянчиться то с внучкой, то с внуком, иногда даже ночуя у детей. Новый её супруг тоже скоро станет дедушкой. Но он в прежнюю семью не ходит, боясь обидеть этим Инну, хотя та не возражает, наоборот, напоминает, что у его дочери скоро день рождения и надо подумать о подарке.
Теперь слово Петру.
- Как вышел от Помидорыча, не помню, заспал, наверное. Помню только, что рядом с его домом жил мой сын. Даже у подъезда постоял, но, не зная кода, решил отправиться к его матери – это метров четыреста до нашего бывшего дома, чтобы предложить ей вновь соединить судьбы. Вестимо: что у трезвого на уме – то у пьяного в делах. Как дальше шёл, шатаясь из стороны в сторону, тоже не помню. Около нашего бывшего подъезда или поскользнулся и упал, или просто от усталости свалился на тротуар. И, очевидно, заснул…
На его счастье, в это время мимо проходил Семён, второй муж Инны. Заметил на тротуаре замерзающего человека. Ба, да это Петро! Погибнет же мужик! Или отморозит чего, или воспаление легких получит. Попытался поднять эту тяжеленную, с огромным животом тушу, да куда ему со своими шестьюдесятью килограммами. Вспомнил, что в этом доме бывшая жена живет. Позвонил по домофону. Открыл нынешний, третий супруг Инны, сразу просёк ситуацию и, не мешкая, как был в спортивной форме и домашних тапочках, вышел на улицу. Вдвоем они втащили Петра на второй этаж в его бывшую квартиру.
- На кухню ведите, - встретила в дверях мужа и гостей Инна
После второго стакана чая он оклемался. Увидел желанную Инну, сидевшую вплотную с крупным мужчиной в спортивной форме, и смутно знакомого худенького мужичка. Понял, что попал, куда давно хотел, но при каких обстоятельствах!
- А ты всё такой же, жизнь тебя ничему не научила. Всё пьёшь, не зная меры, – укоризненно сказала Инна. - Познакомьтесь, это мой муж Борис. Борис, это Пётр, мой первый супруг, до сих пор пьёт, как молодой. А рядом Семён – мой второй муж, с которым я прожила два года, меньше, чем мы с тобой сейчас.
Мужики пожали друг другу руки. А Инна продолжала:
- А вот ты, Семён, видимо, становишься лучше. Был эгоистом. Прежде прошёл бы мимо, не стал бы подбирать пьяного мужика. Теперь иное дело. Молодец!
- Мне как-то Инна рассказывала о вас, - включился в разговор Борис. – Мы, выходит, все одногодки. А какие разные. И по комплекции, и по характеру. Ещё чайку за знакомство? Извините, выпивки не держим.
- Боря у меня почти вегетарианец, - похвалила Инна. - Следит за своим здоровьем.
- Я давно бросил курить, - в свою очередь, сказал Семён.- Да и выпиваю ныне редко, две рюмки от силы. Теперь вот жалею, Инн, что с твоими детьми не сумел подружиться и стать им отцом. Вот думаем с женой удочерить девочку из детдома.
- А я готовлюсь стать дедушкой – это по первой семье, а пока с удовольствием занимаюсь Инниными внуками. Её Сергей и Ольга меня уважают, - в пику Семёну молвил Борис.
- Вам, Борис, остаётся только позавидовать, - Семён не заметил или не захотел заметить укора. – Я и теперь готов помочь Сергею или Ольге. За Иннино прежнее добро могу и сейчас ответить тем же.
- А что, это идея, - обрадовался Борис. – Мы тут размышляем, как бы для внуков около дома каток небольшой залить, скоро придут в гости.
- Да, - с полуслова поняла мужа Инна. - Пусть внучата лучше во дворе резвятся, чем днями пялиться в телевизор.
- Правильно, - одобрил идею Семён, - здоровее будут.
Пётр уже клевал носом.
- Ты, Семён, - распорядилась Инна, - приходи к нам завтра часиков в десять. А Петю придётся оставить ночевать.
Утром супруги напоили Петра крепким чаем, напомнили про вчерашний договор. Пётр согласился помочь. Вовремя явился и Семён. Мужики вышли на улицу, а Инна заканчивала готовить обед. Борис спустился в подвал за лопатами, чтобы быстренько расчистить площадку под каток.
- Вот, Пётр, смотри, где ты валялся, - Семён показал ему за бордюром примятый след.
Петро ужаснулся: башкой он мог удариться о бордюр, но плюхнулся, к счастью, чуть выше, и теперь понятно, почему так болят плечи. А сантиметрах в пяти от того места, где он упал, из снега торчал металлический штырь, очевидно, оставшийся с лета от ограды цветника. Да-а, чуть левее и…
Пётр первым начал сгребать снег с противоположной от дома стороны тротуара, где Борис определил быть катку. Втроем управились за полчаса, из подъезда на помощь не соизволил выйти ни один папаша, ни один ребенок постарше.
- А ведь мы в свое время, - вспомнил детство Борис, - дворовые катки заливали всей ребятней без помощи взрослых. И были гораздо здоровей, чем сегодняшние дети.
Инна подала в форточку шланг, припасенный с утра Борисом для полива площадки.
- Эх, еще бы деревянный заборчик сюда, вообще было бы прекрасно! У нас около дома в советское время настоящая хоккейная коробка была, - молвил Семён, протягивая шланг к центру очищенного поля.
Только Пётр до сих пор не сказал ни слова.
Через десять минут вода растеклась по площадке.
- Скоро замёрзнет, пойдемте домой, там Инна обед приготовила, - пригласил хозяин.
- Вы извиняйте, я не всё успела, посидите минут десять в зале.
Мужики уселись на диван. Борис, чтобы заполнить время ожидания, начал рассказывать о себе.
- Служил в стройбате, сагитировали на девятимесячные курсы, согласился, с младшего лейтенанта и замкомроты дошел до капитана, начальника штаба в той же части. Потом её расформировали. И я долго не мог найти себе работу. Супруга бросила меня, когда я оказался в стесненном положении и был не в состоянии содержать семью. Нашла мужика богатенького, с ним и дочкой живет до сих пор. Я с Урала уехал на родину, постепенно из строительных мастеров вырос до замначальника управления, встретил Инну, когда вел работы по устройству «Цитрона».
- А я мастером на заводе, - начал было рассказывать о себе Семён, но в это время Инна позвала мужчин на кухню.
Петро молчал и после обеда, когда остальные разговорились за чаем. Ему хотелось многое сказать о своих будущих планах, о том, что обязательно бросит выпивать, тоже, как Семён, найдет себе вдовушку, можно и с детьми, и начнет другую жизнь. Но стыд за вчерашнее пьяное появление пересиливал, он собирался в ближайшее время прийти сюда трезвым и извиниться еще раз. Борис предложил обменяться номерами сотовых телефонов. Семён написал на листочке, поданном Инной, одиннадцать цифр своего мобильника, потом отдал Петру. Тот развёл руками:
- Я ещё не обзавёлся такой техникой. В следующую получку куплю телефон и тут же сообщу вам номер.
И первым пошел в коридор одеваться.
Слово сдержал. Через три воскресенья зашел в свою бывшую квартиру, застав в ней лишь Бориса. Тот записал ему в телефон и свой номер, и Семёна, заодно позвонив тому для проверки. Семён обрадовался звонку, сообщил, что ребёнка им отдают, но посоветовали сделать ремонт в квартире и особо устроить детскую комнату. И не может ли Борис как строитель помочь с внутренней отделкой.
- А чего на маляров тратиться, - тут же согласился Борис. – Мы с Инной поможем, вот и Пётр, он сейчас у нас, если пожелает, присоединится.
Петро согласился помочь.
Когда после двух дней работы в воскресный вечер уселись в столовой у Семёна за чаем и тортом (Петру была предложена водка, но он, всем на удивление, отказался), Борис сказал мужикам, что он опять скоро у них попросит помощи. Сергей, сын Инны, собирается взять кредит и купить «Форд». Кредит выплачивать помогут и он с Инной, и родители невестки, но на гараж не остается ни копейки. Борис берётся кладку и кровлю сделать сам, а вот копать и заливать фундамент, устроить смотровую яму ему одному несподручно.
Семён намек сразу понял, согласившись помочь. Петро тоже кивнул головой.
- Как земля растает, я вам позвоню, - обрадовался Борис. – А потом и Петру в его какой нужде все вместе поможем!
В конце апреля мужики дружно за вечер пятницы и два выходных дня выкопали фундамент и смотровую яму.
- Может, вам дешевле будет сделать опалубку да залить стены шлакобетоном, - предложил Петро. - Я в этом деле кумекаю.
- А что, идея, - согласился Сергей.
Управились за майские праздники. Осталось покрыть крышу и сделать в гараже полки для разного инструмента.
- Спасибо! С остальным мы сами с Борисом Ивановичем справимся, - поблагодарил работников Серёжа.
Позвонила Инна, пригласила всех пообедать у них. В праздничный день за раздвинутым столом еле уселись: Семён с супругой, Сергей с женой и дочкой, Оля с мужем и сынишкой. Только Пётр был один. Порадовался, что дети выросли порядочными людьми. Сколько раз он каялся, что бросил их! Сын и дочь хотели с ним чокнуться, но он сказал, что у него минералка, ведь он с Нового года вообще не выпивает.
- А что хмурый? - спросила дочь.
- В марте в больнице был. Признали сахарный диабет, а ещё нашли три камня в желчном пузыре.
- Ну, не беда, соблюдай диету, - посоветовал Борис. – Я слышал, что «таблеточные» диабетики живут до глубокой старости.
- Женить тебя, Петро, надо, мама у тебя старенькая, тебе самому за ней скоро надо будет ухаживать.
- Вот это Инна правильно сказала, - поддержал супругу Борис. – Мы уже как-то с ней на эту тему кумекали. И даже подходящую женщину нашли – маляршу с моего участка. Можем познакомить!
- Мне уже поздно привычки менять.
- А женщина, в самом деле, приличная, хозяйственная и самостоятельная, - добавила Инна.
- Соглашайся, папа, - поддержала Оля. – Это же видно: тебе тяжело одному.
- Вот ты, Оль, меня убедила. Думал, что после развода я устрою свою жизнь по-иному, но проклятая водка не дала, - Петро аж вспотел от правдивого признания. - И вот теперь, почти в пятьдесят лет, я благодаря Инне и Борису словно заново жить начал. Спасибо вам! Давайте, знакомьте с вашей протеже…
Эту невероятную историю Петя мне сообщил, когда мы вместе отдыхали в заречном санатории-профилактории «Солнечный». Если бы я не знал, что он не способен на ложь, то в его рассказ не поверил бы. Ну, анекдот же какой-то.
Его внезапную исповедь я вспомнил, когда уже на пенсии меня потянуло на литературное творчество: ну чем не тема для очередного рассказа.
И его рассказ про одну знакомую Инны тоже не анекдот. Та тоже недавно третий раз вышла замуж. Первый муж от неё ушел к другой, второй, как всего через месяц она поняла, оказался шизофреником, так она третьему, алкоголику, оказалась очень и очень рада…