Тихий уголок

Вы замечаете, что жить становится все труднее. Ваш тихий уголок, где вы с огромным трудом несколько лет назад, мит грыне верым, извиняюсь за неаппетитное выражение, означающее на идиш зеленых червей, появляющихся при рвоте... ваш тишайший уголок, где вы мит грыне верым столько-то лет назад построили себе домик, который теперь уже вам велик, вы стали меньше в два раза, дети, что называется, вылетели из гнезда, тем самым позволив вам по вечерам блаженствовать в полной тишине и относительной темноте, слушать то Баха, то Щербакова, равно гениально, никакой секс не может сравниться, во всяком случае, ваш секс, да наверняка не только ваш, хоть по всем каналам торжествует ****ство и вас пытаются заставить заниматься сексом день и ночь, или хотя бы думать о сексе день и ночь, а главным образом покупать всевозможные акссессуары, от одежды до еды, все для секса, все для победы...  Но не об этом речь, а о вашем тишайшем уголке, забытом Богом, прогрессом и муниципалитетом – так вы думали столько-то лет назад, впервые попав на эти петляющие улочки, где сами собой, то есть, конечно же, каждый мит грыне верым, растут домики разных мастей, нарушая устав муниципалитета и никак не укладываясь в финансовые возможности владельцев, известные налоговому управлению. Здесь только лаяли собаки –  какие самозабвенные концерты они устраивали именно тогда, когда вы сворачивались уютным клубком, на животе, подогнув одну ногу и подложив руку под подушку, запрещенная поза при ваших проблемах со спиной, утром вы вставали с великим трудом, но как счастливы бывали ночью на своем чердаке, в своей мансарде, следя за неясными бликами на потолке от неярких огней далеких улиц и немногих проезжавших машин. Вы взобрались на чердак, куда вам не разрешали залезать, потому что потолок еле держался, крыша протекала, лестница стояла плохо, и только один раз вам удалось туда залезть и постоять с колотящимся сердцем у маленького запыленного окошка, и вот уже папа лезет за вами, с колотящимся сердцем. Вы плыли на чердаке по тем океанам, где когда-то загадочно светилась Тайна Двух Океанов, какая тайна, о чем тайна – давно забыто, но неважно. Вы говорили о собаках. Да. Собаки заливались на все лады, минор, мажор, дорийский, китайский, они дразнили эхо, вольготно жившее тогда в близлежащем вади, оно прыгало по откосам вади и передразнивало собак. Первыми все-таки уставали псы, ложились наконец спать в своих тенистых дремлющих дворах, а эхо еще долго ворчало и взлаивало в высоченных зарослях бешено растущего тростника. Будь там хоть крошечный ручеек, завелись бы и роскошные нимфы, валялись бы на траве, как на обложке ****ского журнала, кверху персиком, кося хихикающим оком. Но ручейков между весенним и осенним равноденствиями у нас не бывает, и возможно, что скоро не будет и между осенним и весенним. Тем не менее по ночам кричат гуси, хрипло и заносчиво, неизвестно где. Но вы отвлеклись, вы далеко отвлеклись, на много лет и еще больше верст, вернитесь же на вашу еще недавно тишайшую улочку, которую сейчас и отныне навеки захватил огромный оранжевый саблезубый трактор, каждый день он жадно откусывает большие ломти земли и не жуя бросает их в кузов угодливо  притулившегося рядом  самосвала, и оба грохочут, и оба пускают длинные шлейфы желтой пыли, и пыль эта оседает на ваших столах, шкафах, глазах, обволакивает хлеб и помидоры. Вы живете в состоянии перманентного медленного извержения вулкана, из-за того, что оно медленное, оно считается не извержением вулкана, а просто заменой труб, но вот стоит торжественный, белый, не разложимый на цвета радуги луч,  в нем клубится Сахара, вставшая на дыбы, ее протуберанцы вылетают за пределы луча в поисках подходящей поверхности. Полежав несколько дней, пыль теряет золотой блеск и превращается в грязный песок, который вы, кашляя и обливаясь потом, выметаете, выметаете и никак не можете вымести ни из дома, ни с крыльца, ни со ступенек лестницы. Там, где ваша рука редко вмешивается – на крыше шкафов, например – пыль быстро приобретает геологические атрибуты – толщину, плотность, солидность, там, возможно, начинают образовываться новые элементы, алмазы, каменный уголь, неизвестные формы жизни. Вчера ваш ясновельможный кот схватил странную розовую ящерку, толстенькую, коротколапую, невдалеке яростно извивался тоненький полосатый червячок, судя по окраске и прочей схожести – ее хвост, который застыл в тот же момент, когда божественный хищник довел ящерку до разрыва сердца и бросил, как и положено богам. Даже не съел. Вам хочется думать, что и ящерка, и ее хвост самопроизвольно возникли из пыли, что на ваших глазах творится нечто параллельное привычной, любимой и надоевшей вселенной, и что оранжевые динозавры не сегодня-завтра ухнут в ими же самими вырытую черную дыру. Начитались же вы новейших открытий в космологии на свою голову. Нет, не ухнут. Вам отключают воду на день, еще на день, навсегда, вы заранее наполняете водой кастрюлю и пару бутылок, что будет, когда кончится? не стоит и думать, все равно конец света. Или преддверие конца. На улице тем временем заодно с новыми трубами вешают на столбе новый фонарь, свет которого решительно вторгается в вашу укромную опочивальню на чердаке, ночью проникает вам в глаза через крепко сомкнутые вежды и творит дикие, изматывающие сны. Сосед напротив тоже вешает на ворота фонарь небывалой мощности, 5000 свечей, не меньше, чтоб ворам было лучше видно, как залезть к нему в дом, который при малейшем прикосновении этих воров или гигантских летучих тараканов поднимает неописуемый гвалт, визжит и рыдает и мечется, вырывая на себе розы, растущие на балконе, неизменно глубокой темной прекрасной ночью, хозяина нет дома,  вы наглухо закрываете все окна, но все равно слышите вой разъяренного строения, заодно начинаете задыхаться, меж тем как и муниципальный, и частный фонари пылают, как сверхновая звезда. Господи, куда деваться. У одного из соседей есть ключ от обезумевшего дома, он просыпается, ничего не понимает, встает, писает, одевается, все еще не проснувшись, начинает искать ключ, не находит, ключ всегда лежал в корзиночке на тумбочке, теперь его там нету, где он, еби его мать, кос иммо, фак ит, плюс персидские и индийские синонимы, он был в Индии, где его укусила бешеная собака, а персидские унаследовал от папы, но они невоспроизводимы, тем временем все вскочили, где ключ?!!! ты его сам куда-то засунул в прошлый раз!!!  О Боже, Боже, под кожей лба справа начинает прорастать бамбук, сантиметр в час, нет, баобаб, его корни толстеют, опоясывая планету черепа и сжимая ее, как гигантская анаконда, которую вы как-то видели в Эйлате, тогда вас сильно развеселили пикантные детали интимной жизни чудовища, теперь же оно вам мстит за ваш смех и тесную клетку, в которую было заключено такими же, как вы. Но вдруг тишина. Сосед нашел ключ и укротил взбесившееся здание. Оно все еще немного ворчит, кажется вам, как собака после приступа особо злобного лая. Но мигрень теперь долго не успокоится, таблетки тоже вряд ли помогут, вас тошнит, вы вспоминаете зеленых червей, нет, лучше не надо, вы лежите на спине, как свежий, еще не остывший труп, медленно дышите, стараясь не задеть мигрень дыханием, ночь тиха. Пустыня внемлет Богу. И звезда с звездою говорит.