ОДИН...

               
               
               
                «Брюзжание – атрибут старости,
                календарной и преждевременной».

Иван Николаевич проснулся спозаранку, из-за шума машины под своим окном. Он, кряхтя, встал с постели и подошёл к окну. Весь горизонт за окном был тёмно серым, а по небу плыли лохматые тёмные тучи.
    Он посмотрел вниз, там его сосед по лестничной площадке Пашка Клюев, сидя в кабине, «разогревал» свой джип.
  Видимо опять, с самого ранья на толкучку в Новосибирск собрался, баран.
  - Ну, как ещё можно назвать человека, который в пять утра заводит свою машину прямо под окнами соседей и не даёт им спать, Баран, он и есть баран! -  сам с собой поговорил Иван Николаевич и пошёл на кухню попить водички.
  Окно кухни выходило на другую сторону дома, и с этой стороны небо было совсем чёрным, видно к дождю.
  - Ну вот, так я и знал! Как и предугадывал вчера, что сегодня снова будет день «уродов», и так уже третий день подряд.
   Все свои дни, после смерти жены Нины Степановны, Иван Николаевич делил на  «дни уродов» и «дни красивых людей».
   Раньше, когда он почти тридцать лет работал мастером на комбинате химволокно, ему и в голову такое не приходило, как-то характеризовать прожитые дни, тогда ему все люди казались добрыми и красивыми. Да и потом, когда в шестьдесят пять ушёл на пенсию, тоже.
   Всё произошло, наверное, тогда, когда умерла жена Нина, с которой он прожил вместе почти пятьдесят лет.
   Нина Степановна, умерла внезапно пять лет тому назад, умерла ночью, во сне. А его как раз не было дома, сын Максим, приехавший в командировку из Ухты, уговорил его съездить на рыбалку в Рассказиху, с ночёвкой. Они уехали рыбачить, а Нина Степановна в эту ночь умерла.
   Рыбалка тогда не удалась, дул сильный ветер и гнал волну на Оби, они ничего не поймали, а только покормили комаров. Вернувшись злые домой, они застали дома уже холодный труп жены и матери. Тогда, Иван Николаевич, и назвал этот день - « днём уродов». Кого он имел в виду, под этим именем, не ясно. Скорее всего, его с сыном, которые оставили мать умирать дома одну.
  Отсюда и пошло: если день был пасмурным, если с утра болело всё тело, и трудно было даже встать с постели, если на улице шёл дождь и продавщица или кондукторша в автобусе оказывались некрасивыми, он сразу относил этот день к категории «дней уродов».
      Если же, наоборот, с утра у него ничего не болело, а на улице светило солнышко и весело пели птицы, Иван Николаевич сразу относил его к категории «дней красивых людей».
   Правда, в последнее время,  дней, относящихся к первой категории, почему-то становилось, всё больше и больше.
   Сын, по-прежнему жил и работал в городе Ухта буровым мастером на нефтепромыслах, зарабатывал деньги, чтобы построить или купить себе дом на Кубани, и даже приглашал его поселиться рядом с ним.
  - Нет уж сынок! – отвечал ему Иван Николаевич. – Я отсюда, никуда не поеду. Я коренной сибиряк. Здесь, похоронен мой отец, моя мать, мои деды и прадеды. Да, и мать, твоя, тоже тут похоронена, Царство ей небесное! Да и Лена тоже здесь живёт пока, и уезжать не собирается, у неё уже девчонки взрослые. Старшая Танечка, часто ко мне забегает: приберётся, постирает, сготовит что-нибудь вкусненькое. Да, и Лена сама, тоже часто меня навещает. Так, что я отсюда – никуда! А ты давай решай сам.
      Максим на время успокаивался, а когда реально уже купил в одной из кубанских станиц большой дом, стал всё чаще уговаривать его по телефону, переехать туда и пожить, хоть немного в тепле.
  - А на что мне это тепло? Я, что мёрзну, что ли? В квартире, слава Богу, тепло, и чисто. Магазин у нас рядом. Если нужно сходить в мороз, если уж сильно приспичит, то одеваю дублёнку, тёплые кальсоны, шапку и.. вперёд. Ты же знаешь, как у нас говорят: «Сибиряк - не тот, кто мёрзнет, а тот, кто тепло одевается».
   - Ладно, батя, я тебя понял! Но, знай, там в этом доме восемь комнат, и два отдельных входа. Второй вход в прекрасную двухкомнатную отдельную квартиру со всеми удобствами, это для тебя. Мы тебя ждём. Я, правда, там пока наездами бываю, только в отпуске, а Маша с мальчишками, там часто живут, когда дети на каникулах. Но, годика через два, и я тоже, видимо туда в станицу тоже навсегда переберусь. Буду виноград выращивать и виноделием заниматься.
   - Виноград – это хорошо сынок. Мать бы за тебя порадовалась, она бы с удовольствием на Кубань поехала, она ведь родом из Астрахани была, из тёплых краёв.
 Иван Николаевич, действительно никуда не собирался уезжать, да и поздно менять климат и привычный образ жизни на старости лет, а ещё здесь рядом с ним  в соседнем доме жила младшая дочь с внучками, которых он очень любил.
  Он вскипятил чай, приготовил себе холостяцкий завтрак, состоящий из гречневой каши с молоком и кусочка хлеба с сыром, потом заправил постель и, пройдя в зал, так они все называли большую комнату,  включил телевизор.
    По телевизору показывали какой-то исторический фильм про викингов, он сначала заинтересовался, сел в кресло с пультом в руках и.. задремал.
  Проснулся от звука громкой рекламы, и посмотрел на часы, было без четверти семь, скоро откроется магазин и он должен сходить туда, чтобы купить какой-нибудь зелени. Слава Богу, что сейчас зелень и фрукты в магазинах города круглый год, это в Сибири то!
   Потом он прошёл в ванную, побрился, «подушился» французской туалетной водой для мужчин, которую ему постоянно покупала дочь на день Защитника Отечества.
   А что? Он был настоящим защитником Отечества, когда три года трубил матросом на крейсере «Стремительный», как же давно это было, страшно вспомнить. Но, приятно. Именно на последнем году жизни он и познакомился в Севастополе, куда они пришли из дальнего похода и их отпустили на берег, с тоненькой, стройной и весёлой девушкой. Её звали Нина, и она приехала с матерью погостить у родственников из Астрахани.
   В первый же день знакомства они понравились друг другу, она дала ему свой адрес, он после увольнения с флота, поехал сначала к ней, а потом уже домой на Алтай. Устроился работать на завод фрезеровщиком, приоделся, а через полгода поехал вместе с матерью  и отцом сватать Нину. Вскоре она стала его женой..
   Детей у них долго не было, и это чуть не стало поводом для развода, потому что Нина считала виноватой в том, что у них нет детей, только себя. Но, он тогда оказался на высоте, и не поддался советам доброхотов, постоянно намекающих ему на то, что «бездетная женщина, это огород без растений». И оказалось, что правильно сделал.  Постоянно поддерживал Нину, заставлял лечиться, и в результате, всё получилось, как надо: через десять лет их совместной жизни родился сначала сын - Максим, а спустя восемь лет –дочь Елена. Вот как бывает в жизни, если любишь и веришь только в хорошее.
   Иван Николаевич вышел на улицу, и пошёл в сторону магазина. Он недавно открылся и внутри, кроме двух продавщиц никого не было. Одну, Лиду он знал, а вторая, низенькая, конопатая, с круглым лицом и  рыжими волосами, торчащими в разные стороны, ему была не знакома.
 Он поздоровался с ними, и прошёл в торговый зал, подумав про себя, что оказался прав, сегодня действительно день уродов или уродок. Девушки – продавщицы, действительно были далеко не красавицами, не то что Настя, которая здесь работает, но в другую смену. Вот она – настоящая русская красавица, стройная, голубоглазая, с вьющимися светлыми волосами.
   Иван Николаевич прошёлся по залу, положил в корзину пакет молока, кусочек сыра, десяток яиц в упаковке и подошёл к полке с зеленью и фруктами. Взял два пучка укропа, петрушку, три помидора в упаковке, и в это время услышал за спиной  девичий голос:
- Дедуль, Вы ещё персиков возьмите, их только сегодня утром привезли, спелые, сочные, сладкие, я уже один попробовала, и не дорого! – за его спиной стояла та самая рыжая продавщица и улыбалась ему.
  « И ничего она не уродина, улыбка ей очень идёт, да и глаза добрые, красивые» - подумал он и, взяв с полки пакетик, положил туда четыре персика с полки, самые красивые.
   Из магазина Иван Николаевич вышел уже с другим настроением и, решив немного прогуляться,  пошёл, не спеша к своему дому дальней дорогой.
   У одного из домов, неожиданно закололо сердце, он присел на скамейку около подъезда и, достав нитроглицерин, который всегда носил с собой, быстро сунул одну таблетку под язык. Через минуту, вроде полегчало, но тут к нему подошли две молоденькие девушки и остановились напротив, глядя на него:
 - Дедушка, Вам что, плохо?- спросила одна из них, та, что посмелее, полная, с короткими ногами обтянутыми джинсами и губами, как у дьявола.
  - Ничего доченька. Сейчас всё пройдёт, я уже таблетку употребил, посижу немного и пойду домой. Вы идите, не беспокойтесь.
  Её подруга, услышав его слова, сразу взяла девушку  за руку и потащила в сторону.
   - Вера, ну ты чего? Тебе это надо? Какой-то старик сидит, ты увидела, и что? Теперь всем старикам будешь помогать?- говорила она вроде тихо, но я ясно слышал все её слова.
  - Да, буду! – она подошла к Ивану Николаевичу, взяла в руки его пакет с продуктами в одну руку, а вторую, улыбнувшись, протянула ему. Он поглядел на  неё, и она показалась ему вдруг необыкновенно красивой. – Давайте дедушка, я Вас до дому провожу, я знаю, Вы в сорок пятом доме живёте, я там часто прохожу к автобусу, и вижу Вас на скамеечке. Пойдёмте, только не спеша.
  Так они и шли, она несла его пакет, а второй рукой поддерживала его до самого подъезда. Вот тебе и день уродов!
   Персики ему понравились, и Иван Николаевич, решил на другой день купить ещё несколько штук.
   В этот день с утра светило солнышко, у него было прекрасное настроение, с которым он и отправился пораньше в магазин.
  Сегодня работала его «любимая» Настя. Он, войдя в магазин, поздоровался с ней, взял корзину и сразу прошёл с ней к полке с фруктами. Настя, что-то расставляла на полке возле кассы, и даже не взглянула на него и не ответила на приветствие.
  Иван Николаевич поискал глазами персики, обошёл полку с обеих сторон – персиков нигде не было.
   - Настя, а что персиков больше нет? – решил он обратиться к продавщице, занятой своим дело. Та, в ответ ничего не ответила, словно не расслышав его.
  - Настя! – уже громче крикнул Иван Николаевич продавщице, и та вдруг резко развернувшись в его сторону, резко сказала:
- Ну, чего ты раскричался дед? Видишь, я занята делом, что подождать не можешь? Какой нетерпеливый! Съели все твои персики, ещё вчера съели, вон мандаринов возьми!
   Она говорила, а он смотрел на её красивое лицо, которое от этих грубых слов вдруг исказилось в его глазах и в момент стало злым и некрасивым. Иван Николаевич промолчал, и ничего не купив, вышел на улицу.
   Вышел и подумал о том, как бывают, обманчивы лица, и вряд ли сегодняшний день он назовёт днём «красивых людей», несмотря на солнышко и пенье птиц.

                10 марта 2014г