«Судьба не посылает нам тех испытаний,
которых мы не можем вынести».
Случайному собеседнику легко доверить самое сокровенное. Особенно, когда имеется достаточный запас времени вынужденного ничегонеделанья и максимальная степень уверенности в том, что его, своего собеседника, никогда больше не встретишь. Как приятен этот процесс – говорить и говорить о себе: слова текут неторопливо под одобрительные кивания головой нового знакомого, благодарного за оказанное ему одному доверие…
Лидия сидела в коридоре поликлиники и ожидала своей очереди на приём к врачу. Она была первой и единственной в предполагаемой огромной очереди. Но время шло, а у кабинета по-прежнему находилась она одна. Не позволив беспокойству завладеть собою полностью, Лидия обратилась в регистратуру. Оказалось, что приём специалиста начнётся только через два часа, а это означало, что запланированные на утро дела придётся перенести на послеобеденное время. Надо было как-то скоротать уйму времени; она вернулась к кабинету и, уютно устроившись на диванчике, смирилась со своей участью. Подступала дремота, и Лидия подумала, что уснуть здесь было бы не совсем удобно. Она прикрыла глаза, и в этот момент её вернул в реальность мягкий приятный голос: перед ней стояла молодая женщина, которая так же, как и Лидия, случайно пришла на приём к доктору слишком рано. Вера, так звали женщину, устроилась рядом с Лидией и, после нескольких соответствующих случаю фраз, завязалась беседа. Вера оказалась удивительной собеседницей, но, что самое приятное, – замечательной слушательницей: Лидия забыла, что совсем недавно ей так хотелось спать…
… Не хотелось огорчать близких своим скорым отъездом, но Лидия так решила:после школьного выпускного вечера она уезжает в большой город. Лидия гордилась своей маленькой родиной, но последние годы стала ощущать недостаток пространства. Ей так много нужно было сделать, а для реализации её планов родная деревенька оказалась мала. Планы на будущее, как считала Лидия, были у неё серьёзные, и в последние месяцы они определились окончательно, выстроившись логической цепью поступков. Для воплощения своих планов в жизнь она выбрала Свердловск. Хотелось доказать своим подружкам-одноклассницам, шепчущимся на консультациях перед выпускными экзаменами о своих дальнейших мечтах-секретах, что она, Лидия, не будет размениваться по мелочам, и свою судьбу повернёт туда, куда ей нужно. Одна из подружек собиралась поступать в ближайший сельхозтехникум, другая – пойти работать к матери на ферму дояркой, третья мечтала о замужестве. Лидии хотелось большего: поступить в институт, жить в красивом городе и встретить любовь на всю жизнь… Подружки посмеивались, а Лидия твёрдо настроилась на то, что всё у неё получится…
Она провалилась на первом же экзамене в институт, и её огорчению не было предела. Нужно было решать как жить дальше: либо ехать домой, а это было стыдно, либо… Но дальше второго «либо» мысли не продвигались. Лидия забрала документы из института, купила билет на поезд и, учитывая оставшиеся до отъезда часы, пошла погулять по городу… День был жарким и сухим, мороженое быстро таяло и растекалось по пальцам, не успев доставить наслаждение своими клубнично-сливочным вкусом. Лидия устала и уже хотела было возвратиться на вокзал, как взгляд её остановился на большом планшете возле проходной завода: « На работу приглашаются…».
Работала Лидия весело, с огоньком. Всё ей нравилось: и коллектив, в который вместе с ней пришло ещё двое недавних абитуриентов, и будущая профессия, и наставница, чем-то похожая на мать, и кипучая молодёжная жизнь с коллективными выездами в лес за грибами, походами с ночёвкой, спортивными соревнованиями, посещением театров, и, в особенности, Он…
Виталий работал мастером на соседнем участке. Видный такой, представительный. Лидия с первого же своего рабочего дня обратила на него внимание и выделила среди других молодых людей. Он тоже поглядывал в её сторону, стал чаще наведываться к своему приятелю – коллеге Лидии и при встрече, улыбаясь, приветствовал её. После вечеринки, на которую они были оба приглашены, Виталий проводил Лидию до общежития. Больше они не расставались…
Первое время после свадьбы Лидия не могла поверить, что все эти удивительные перемены происходят именно с ней. Ей казалось, что её жизнь теперь – это волшебный сон: она любила и была любима. Она обрела семью и дом. И это был самый счастливый период в её жизни…
Лидия находилась в отпуске после рождения второго ребёнка, когда Виталий,придя однажды с работы, вдруг предложил ей уволиться и заниматься только детьми и домом. Немного позже он снова вернулся к этому разговору, сказав, что сможет прокормить семью, да и порядка в доме будет больше. Доверившись близкому человеку, Лидия согласилась на увольнение и по окончании отпуска на работу уже не вышла.
В конце лета, гуляя с детьми в сквере недалеко от дома, Лидия встретила свою подругу и соседку по общежитию, которая и поведала ей о романе Виталия со своей сослуживицей. Лидия смутно помнила, как с детьми добралась до дома, как покормила и уложила их спать… Она сидела на кухне в продолжительном оцепенении и не могла понять: почему это произошло и почему именно с ней. Такого удара от дорогого её сердцу человека она не ждала. Потом начали появляться сомнения: может быть, это сплетни и она зря думает о Виталии плохо. Прежде чем решать, как жить с этим дальше, Лидия решила проверить полученную от подруги информацию, в глубине души надеясь, что она не подтвердится и всё будет, как раньше. Появилась то ли слабая надежда, то ли желание оттянуть время принятия случившегося. Виталий работал во вторую смену,ожидание его становилось для Лидии невыносимым. Она тихонько, чтобы не разбудить детей, собралась и поехала на завод. Пропуска не было, но через проходную Лидию пропустили – дежурил муж её бывшей наставницы.
- Что, соскучилась по любимому? – добродушно улыбнулся охранник, но, увидев озабоченность на лице Лидии, спросил: - Или случилось что?
Лидия сделала попытку улыбнуться, ответила, что всё в порядке, и быстрым шагом прошла через проходную. Темнело. Лидия почти бегом преодолела безлюдное пространство до знакомого цеха. Каморка мастера была не заперта, горел свет, но Виталия нигде не было видно. Она снова вышла на улицу, постояла в тишине и, задумавшись,незаметно для себя, привычно побрела вдоль стены здания к скверу, где когда-то с Виталием они целовались на заросшей сиренью скамейке. Воспоминания резко отступили в тот момент, когда она близко подошла к зарослям. Лидия была здесь не одна…
Двое так были увлечены любимым делом, что даже не заметили наблюдающего.Приглядевшись, в одном человеке она узнала Виталия, другим оказалась женщина, работавшая с ним на одном участке. Лидия в ужасе замерла: значит, то, что она недавно узнала - правда?! Крик отчаянья вырвался из её груди, а парочка, ломая кусты, разбежалась в разные стороны. Лидия постояла немного и пошла прочь от зарослей к воротам цеха. С другой стороны ворот, поставив на лавочку согнутую ногу и склонившись над ней, стояла возлюбленная Виталия: поплевав на пальцы, она растирала ушибленное колено…
Лидия бросилась к своей сопернице, свалила её на землю, и принялась отчаянно колотить без разбора, куда придётся. Женщина слабо сопротивлялась, больше просто защищала руками лицо, разбитое при падении. На её счастье из цеха вышел покурить один из рабочих. Недолго думая, он оттащил нападавшую, и, узнав в ней Лидию, за руку повёл через весь цех в каморку мастера. Виталий сидел за столом и курил. Когда вошла растрёпанная, с разорванным рукавом блузки жена, он вскочил со стула. Лидия уже не контролировала себя: с криком обвинения она бросилась к мужу, но, запнувшись за ножку стола, повалилась ему под ноги…
Очнулась Лидия дома и не могла вспомнить, как оказалась на своей кровати.Потрясение было настолько сильным, что Лидия несколько дней не вставала. Виталий взял отпуск и ухаживал за ней. Дети гостили у матери Виталия, жившей в частном доме на улице Лукиных.
Понемногу силы восстанавливались, но говорить не хотелось. Муж вёл себя так, как будто ничего не произошло: он был очень внимателен к ней, и если бы не было в душе горечи от случившегося, можно было бы жить и дальше без перемен. Но где-то внутри ныло и жгло, обида не давала покоя. Тем не менее, через неделю примирение состоялось.Но с условием: Виталию пришлось уволиться.
Знакомые помогли мужу устроиться на работу с перспективой роста и, хотя она была связана с командировками, Лидия радовалась: жизнь продолжается…
Командировки Виталия были частыми, но уезжал он ненадолго. Причём последнее время, как заметила Лидия, уезжал всегда вечером, а возвращался – утром. Лидия так была занята бесконечными хлопотами по дому и с детьми, что вечером просто валилась с ног от усталости. Поэтому ей было проще доверять Виталию, нежели вынашивать подозрения и тем более что-то проверять. Но… в мире иллюзий невозможно быть не разочарованным…
Однажды во дворе к Лидии подошла пожилая женщина из соседнего подъезда и сообщила о посещениях мужем Лидии её соседки по лестничной площадке. Даже номер квартиры назвала, но попросила не выдавать, если что…
В затылке появилась свинцовая тяжесть, тело стало каким-то деревянным и не хотело передвигаться. Лидия с трудом преодолела расстояние между серединой двора и порогом своей квартиры и долго сидела, глядя перед собой: «если что» было не за горами…
Вечером Виталий сказал о том, что завтра едет в командировку. Ночь была бессонной и тянулась бесконечно. После работы Виталий заехал на вокзал за билетом и попросил собрать ему командировочный портфель к 20-00. Никогда раньше Лидия не смогла бы поступить так, как сейчас: нервы были на пределе. И когда муж ушёл в ванную бриться, Лидия достала из кармана его пиджака билет, где дата отправления поезда была проставлена на 8 часов 20 минут следующего дня…
Каких сил стоило Лидии пережить отрезок вечернего времени, когда она, собрав мужа в дорогу, выслушала его прощальные наказы, расцеловалась у порога и, наконец, закрыла за ним входную дверь.
Через час она оделась и пошла в соседний подъезд, в квартиру с известным номером…
Поправлялась Лидия долго, ещё дольше выходила из депрессии. Ходила по врачам, которые не диагностировали ничего серьёзного. Жизнь постепенно входила в привычное русло: домашние заботы и дети занимали всё её время, от сна-до сна, муж был, как всегда, внимателен к ней и теперь, собираясь в командировку, оставлял купленный билет на видном месте до самого отъезда на вокзал. Лидия, хохотунья в прошлом, стала реже даже улыбаться, а внутри себя чувствовала сначала пустоту, а потом какую-то тяжесть. Нижнее веко перестало постоянно дёргаться, но, стоило немного поволноваться, неприятные ощущения появлялись снова. Виталий всё своё свободное от работы и командировок время проводил с детьми: водил их на аттракционы в парк, на представления в цирк, в зоопарк, на каток или просто в тёплые зимние дни возился во дворе и лепил снеговиков. Лидия, оставшись дома одна, ходила из угла в угол, всё валилось из рук и, она не могла найти объяснения тому, что с ней происходит. В один из таких вечеров ей позвонила подруга и пригласила к себе на субботний обед, где должна была собраться вся бригада, в которой когда-то работала и Лидия. Идти не хотелось, но подруга проявила настойчивость, а у Лидии не было аргументов для отказа: даже если Виталий уедет в командировку, то к выходным, наверняка, вернётся или с детьми посидит его мать.
Ближе к концу недели Лидия вспомнила о приглашении на обед и прикинула, что же нужно успеть сделать для похода в гости в оставшееся до субботы время. Подходящего наряда в её гардеробе не оказалось, а так хотелось пойти в обновке. Лидия давно не баловала себя, всё как-то откладывала на «потом» да и особой необходимости не было:одежду для дома она шила сама, а для походов по магазинам и в поликлинику с детьми ей хватало старых запасов. Сейчас случай был другой – предстояла встреча с прошлым, пусть и не далёким, но таким приятным. Настроение было приподнятым, к тому же завтра утром должна была приехать свекровь с первыми ягодами клубники, а, значит, у Лидии появится возможность отлучиться из дома и, с давно забытым радостным ощущением выбора обновок для себя, походить по магазинам.
Обновок было три: шёлковая блузка, отрез ткани на юбку и помада. Юбку Лидия сшила за день и теперь ждала субботы как настоящего праздника.
Праздник, и в самом деле, удался на славу - так веселилась Лидия только до замужества…
Наутро Лидия была спокойна и всё размышляла о том, как будет жить дальше. Прошлая жизнь казалась сном, который забывается с пробуждением и не мешает заниматься делами в дальнейшем. Пообщавшись с подругами, она вспомнила свою и деревенскую юность, когда, будучи почти ребёнком, знала, что строить свою судьбу будет сама. Но теперь от былой уверенности не осталось и следа - над ней, с одной стороны, тяготела зависимость от другого человека, от мужа, с другой – огромная ответственность за детей, которую, как показало поведение Виталия, делить ей стало не с кем. Поэтому, как решила Лидия, прежде всего ей необходимо стать самостоятельной. Упорства и настойчивости в достижении цели ей было не занимать, главное, чтобы была правильно определена эта цель. И она её определила.
Уже к осени дети пошли в детский сад, а Лидия вернулась на завод, в свой родной коллектив. Она повеселела и заметно похорошела, работалось ей легко и радостно. Грустным воспоминаниям она старалась не предаваться, хотя здесь всё способствовало этому: и лавочка в зарослях сирени, и участок, где работал когда-то Виталий и где теперь, так же плодотворно по части любви, продолжала трудиться и его прежняя пассия. Дома, после завершения всех текущих дел, когда дети были уложены спать, Лидия садилась за учебники. Виталий ездил в командировки, а по возвращении был, как всегда, заботлив и внимателен к жене и детям.
Летом Лидия успешно сдала экзамены в институт и стала студенткой заочного отделения. Свекровь переехала жить к ним, чтобы помогать по дому и с детьми, за что Лидия была очень ей благодарна. Мать не могла одобрять поступков Виталия и, чувствуя себя виноватой за сына перед Лидией, старалась всячески эту вину загладить. Отношения между женщинами сложились тёплые, лучших и желать было нельзя.
Жизнь, как казалось Лидии, шла размеренно и спокойно, напоминая медленное течение реки. Но у всякой реки есть свои подводные камни…
Последнее время Лидия начала замечать за Виталием нечто необычное: он стал молчалив и задумчив, от прежней весёлости остались натянутые улыбки. Иногда,остановив взгляд на жене или детях, уходил мысленно далеко-далеко и даже не сразу либо невпопад отвечал на её вопросы. Лидия, зная его характер, не расспрашивала о происходящем, просто ждала, когда он сам захочет пооткровенничать. Но время шло, а он молчал. И всё же этот день настал…
Однажды, собирая Виталия в очередную командировку, Лидия сказала, что по возвращении его домой им нужно будет серьёзно поговорить. Его реакция была довольно неожиданной - он вдруг вспылил и, казалось, только ждал момента освободиться от накопившегося.
- Зачем же потом, уж лучше сейчас! – почти прокричал Виталий. Попятившись назад,она прислонилась спиной к стене, и вся сжалась – таким мужа она ещё не видела…
…Лидия вздрогнула всем телом, когда захлопнулась входная дверь. Сил едва хватило, чтобы дойти до дивана. Она очнулась тогда, когда услышала голоса детей и свекрови, вернувшихся с просмотра спектакля в ТЮЗе. Свекровь, взглянув на Лидию, сразу поняла, что в её отсутствие пронеслась гроза. Шёпотом она объяснила детям, что мама отдыхает, и все на цыпочках отправились на кухню пить чай. После чая, приглушив звук телевизора, она усадила детей за вечернюю сказку, а сама заглянула к Лидии. Видя, что разговора не получиться, свекровь принесла Лидии в стакане немного водки и кружок колбасы, молча постояла, подождав, пока невестка поднимется на локте и примет нехитрое лекарство. Укрыв Лидию пледом, погладила по плечу и, собравшись уходить, произнесла:
- Ты поспи, дочка, а завтра всё будет по-другому…
…Утром, действительно, всё было по-другому: и чириканье воробьёв за окном было более приглушённое, чем обычно, и сама Лидия почувствовала, что вчерашнее событие не было для неё таким уничтожающим, как предыдущие, связанные с Виталием. Наверное, душа её огрубела. А может, она смирилась с реальностью, увидев, как её любимый человек в очередной раз подтвердил свою невозможность быть для неё надеждой и опорой. Вопросы появлялись один за другим, только вот ответы находились не на все.
Ещё через день Лидия отчётливо просматривала своё дальнейшее поведение и к встрече с Виталием была уже готова. Но чем ближе подходил час его возвращения, тем горше становилось на душе. Последние часы ожидания становились невыносимыми: как он мог поступить с ней так? Неужели она настолько плоха, как он говорил? Настолько ли хороша та, из-за которой ей приходится теперь страдать?
Виталий открыл дверь своими ключами и замер у порога, увидев воинственно настроенную Лидию. Теперь она высказала ему всё, что мучило её прошедшие дни,распаляясь всё больше и больше. Он сделал попытку что-то ответить, но она показала ему на два чемодана, стоявшими в углу прихожей.
- Пошёл вон! – и пальцы Лидии яростно сжались в кулаки.
Он, помедлив, выложил ключи на тумбу под зеркалом и с чемоданами направился
к двери.
- Предатель! – крикнула Лидия ему в спину и с силой захлопнула дверь. – Ты ещё пожалеешь и не раз, что так поступил со мной! Я не пропаду! Я справлюсь и докажу тебе, что смогу вырастить детей и без тебя! Я докажу тебе, что семья будет жить в достатке, даже если мне придётся работать без перерыва, день и ночь! Я докажу, что брошенная тобой женщина достойна любви - я непременно буду счастлива! Я докажу тебе. Я докажу… - стучало в её разгорячённой голове.
Лидия тогда ещё не знала, что вся её дальнейшая жизнь превратится в бесконечную цепь доказательств…
Первое время после ухода Виталия, Лидия не жила, а просто существовала: автоматически выполняла работу по дому и так же справлялась с обязанностями на работе. Но дальнейшие события заставили её выйти из этого состояния. Большой встряской стало для неё известие о том, что Виталий подал на развод. Она не думала о том, что когда-нибудь они снова будут вместе, но всё же слабая надежда теплилась в её сердце. Теперь же возврата к прошлому быть не могло - семь лет её брака завершились самым плачевным образом. Бракоразводные процедуры не прошли даром для её здоровья - она слегла на месяц, и поднялась только благодаря усилиям свекрови, которая взяла на себя все заботы о детях, о доме и о самой Лидии. Подруги поддерживали её, как могли, и она принимала эту поддержку - так было легче переносить тяжелейший период в жизни, зная, что случись беда у них, она, не задумываясь, подставила бы своё плечо.
Лидия вышла на работу, и некоторое время всё было спокойно, без потрясений. Казалось, что Судьба сделала паузу, дала маленькую передышку Лидии, чтобы затем снова подвергнуть её испытаниям. Передышка подходила к концу…
Один из коллег Лидии по работе продолжал поддерживать с Виталием дружеские отношения, он-то и принёс новость о том, что Виталий женился, и родители жены купили молодым машину. Была пятница, впереди предстояли выходные, и Лидии нужно было продержаться ещё сутки: завтра свекровь с детьми поедет к родственникам в пригород, а вернутся они только в воскресенье вечером. Едва за ними закрылась дверь, Лидия позволила себе расслабиться. Она вытащила из шкафа альбом со свадебными фотографиями, и расположилась с ним на кровати. На снимках Лидия выглядела беспечной и наивной: тогда она действительно была бесконечно счастлива и не могла себе представить, что настанет такой день, как сегодняшний. Виталий тоже улыбался, но теперь Лидия сомневалась в том, был ли он также счастлив, как и она, или это было всего лишь его очередное приключение, вносящее разнообразие в жизнь. И не мог же он не догадываться, что в браке рождаются дети, вырастить которых невозможно за семь лет и нужно, по крайней мере, сохранять семью до тех пор, пока дети станут самостоятельными. Лидия вспомнила день, когда они подавали заявление в ЗАГС, и женщину в годах, которая задавала им какие-то традиционные вопросы. Среди этих вопросов не было одного, но, как теперь казалось Лидии, самого главного: готовы ли вы прожить вместе хотя бы лет двадцать? И, если не готовы, то через месяц вы на бракосочетание не приходите. Про себя Лидия знала, что готова прожить с Виталием не только двадцать лет, но и всю жизнь, до самой смерти. Но что ответил бы тогда Виталий? Не вслух, а только самому себе? Может быть, он и не задумывался никогда над этим вопросом, не загадывал так далеко? Или просто жил и радовался каждому приятному событию в этой жизни? Но ведь потом появились дети, и он по-своему их любил. Вот именно – по-своему. Любил детей, пока жил вместе с ними и отношения с их матерью были терпимыми. Тут Лидия вспомнила фразу, встретившуюся ей когда-то в одной из книг: «Самое большее, что могут сделать отцы для своих детей - любить их мать». Выходит, что, разлюбив мать, отцы своих детей наказывают? Но за что же у отцов к детям такая ненависть? Чем же так успели насолить эти малыши, эти невинные создания взрослым людям, самым сильным среди людей - мужчинам? Ответ напрашивается только один: насолить дети, конечно, не могли, а вот отцовской любви, скорее всего, просто не было, как и любви к их матери. Слово «любовь» употреблялось к подходящему моменту, а вот чувства могло и не состояться. Нечто похожее на любовь ощущалось только некоторое время, охватывающее период незадолго «до» и чуть-чуть «после» свадьбы. А потом, что же это за любовь к женщине, с которой живёшь, если встречаешься ещё и с другими, отдаёшь им теплоту и нежность, но потом оставляешь и их без сожаления. Может, он просто не мог любить? Не умел?.. Догадка ошеломила…
Вопросы продолжали идти бесконечным потоком. Но вот взгляд Лидии остановился на её самой любимой фотографии, где они с Виталием, уже надев друг другу на пальцы обручальные кольца, целуются. Кто же мог предполагать, что через семь лет ситуация повторится. Только теперь Виталий целовать будет уже другую женщину. Лидия будет одна, без него. А та, другая, и не представляет, каково ей, Лидии…
Как горько… Горько не тогда, когда гости на свадьбе кричат «горько», а вот теперь… Горько осознавать, что наступил момент прощания со своей любовью… Лидия опустилась на колени рядом с постелью и, положив ладони на листы альбома со снимками, заплакала…
Она знала, что беду надо выплакать, но всё сдерживалась, чтобы не напугать детей. Теперь, когда она была дома одна, можно было позволить себе такую слабость.
… Утром, взглянув в зеркало, Лидия увидела грустную женщину с распухшим от слёз лицом. Она залезла в ванну. Долго и тщательно тёрла своё тело жёсткой мочалкой, как будто старалась смыть с себя всё то негативное и неприятное, что тяготило её последнее время. Под душем ощутила во всём теле прилив свежести и лёгкости. На кухне она включила тихонько музыку и порадовала себя чашечкой ароматного кофе. А потом…
Потом Лидия пошла прогуляться, и выбрала для этого Исторический сквер, то место у реки, где всегда хорошо и плодотворно думалось, где вместе с прохладным влажным ветерком приходил внутренний покой, где всё её существо обретало жизненные силы, так необходимые теперь. Здесь приходила мудрость: надо было принять происходящее и научиться жить с ним дальше.
Настроение немного улучшилось и, для закрепления позитивного результата, Лидия заглянула в парикмахерскую, где подстриглась, сделала укладку и маникюр. Возвращаясь домой, она купила в гастрономе торт, и стала ждать возвращения своих самых близких на свете людей…
Лидия осознавала, что ей по большому счёту в жизни всё же повезло. У неё двое замечательных ребятишек. И свекровь, которая одновременно подруга и мать. Не согласившаяся на переезд в новую семью сына, а оставшаяся с невесткой и внуками. Не состоялась у Лидии личная жизнь, так ведь она молода и, возможно, всё ещё будет…
Прошло два года… Дети один за другим пошли в школу с углублённым изучением английского языка, и несколько раз в неделю занимались фигурным катанием. Лидия радовалась ребячьим успехам и вспоминала Виталия: он, может быть, когда-нибудь пожалеет о своём поступке, не видя, как растут его кровиночки. Хотя верилось в это мало, так как Виталий их не посещал и не интересовался детьми, вот только алименты приходили по почте исправно. Лидии хотелось, чтобы дети ни в чём не нуждались, лишившись отеческого внимания и ласки. Она мечтала вырастить их достойными людьми, гордиться ими, и чтобы Виталию не в чем было упрекнуть её. А ещё хотелось доказать ему, что она смогла и без него вырастить и воспитать детей не хуже, как если бы это они сделали вместе.
Вскоре Лидия завершила и своё образование. Не смотря на все житейские перипетии, она блестяще защитилась и получила красный диплом. Теперь у её детей не только отец, но и мать, имели высшее образование. Теперь Виталий не смог бы назвать её неучем, как однажды, перед их разрывом. И гордиться ему перед ней особенно нечем: у неё диплом с отличием, а у него – обычный. Она доказала ему, что нашла в себе силы и, не смотря ни на что, получила-таки высшее образование.
Осенью Лидия перешла, по предложению руководства, на инженерную должность. Самочувствие её заметно улучшилось: сменная работа была в прошлом, как и сопутствующие ей недосыпания. Высвободившееся после окончания института время и нежелание довольствоваться достигнутым подтолкнули Лидию заняться ещё каким-нибудь делом. Решать, каким именно делом заниматься, ей пришлось не слишком долго…
Несколько лет Лидия потратила на то, чтобы заработать денег на автомобиль. Для этого, кроме основной работы, она имела ещё две подработки. И вот, наконец, настал день, когда её денег и сбережений свекрови хватило на машину. Покупке радовалась вся семья. Лидия пошла учиться вождению и так увлеклась, что решила узнать свой автомобиль до гаечки, до винтика. Ей хотелось не только управлять, но и самой выполнять некоторые ремонты. Пожилые супруги-соседи, видя удивительное упорство и увлеченность молодой женщины, предложили Лидии в безвозмездное пользование свой гараж, в яме которого хранили картошку. Лидия была настолько благодарна этой одинокой паре, что впоследствии взяла над ними шефство и много лет помогала им, чем могла: возила за покупками или, когда необходимо, в поликлинику.
Чем больше Лидия осваивала автомобиль, тем больше делала для себя открытий: она узнавала всё больше и больше о городе, ставшим ей когда-то родным. Дети-подростки проявляли немалый интерес к автомобилю и вскоре, под руководством матери, научились управлять машиной, практикуясь в безлюдных местах, на окраинах города. Дружное семейство летом частенько отправлялось на машине по грибы - по ягоды или просто отдохнуть, на берег Верх-Исетского пруда. Летом удавалось заготовить даров леса во всех видах: сушили, сахарили, солили и мариновали. Да и стариков-соседей порадовать не забывали: то грибов корзину ребята занесут, то малины ведро, а то и травки какой на заказ из леса доставят. Автомобиль не был для семьи только транспортным средством, он был чем-то большим, и говорили о нём полушутя-уважительно. Даже имя ему сообща придумали: Морик, от слова «море», ведь он был синего цвета. Его приобретение тяжелее всех досталось Лидии, поэтому он стал для неё предметом особой гордости. При этом она нередко вспоминала Виталия, которому автомобиль достался в подарок. Она доказала ему, что и это ей по плечу.
Беда свалилась нежданно-негаданно: заболела свекровь. Болезнь стремительно прогрессировала, женщина слабела на глазах. Лидия возила её по врачам, на анализы, носилась по городским аптекам в поисках нужного лекарства. Казалось, что болезнь игнорировала всяческие усилия Лидии и не хотела вступать с ней в борьбу, будто была уверена в своей силе и предстоящей победе. Когда через два месяца свекровь слегла, Лидия научилась делать внутримышечные инъекции, а ставить капельницы привозила знакомую медсестру. Постепенно состояние свекрови ухудшилось настолько, что она однажды завела разговор о похоронах. Сначала Лидия пожурила её за такие пессимистические настроения, а потом решила выслушать и притихла. Слабый голос больной просил похоронить её на родине, в Талицком районе. Вскоре её не стало, и Лидия тяжело переживала потерю. Похороны на старом деревенском кладбище собрали всю родню и соседей-односельчан, знавших покойную. С опозданием, в самый последний момент, прибыл единственный сын умершей. И потом, на поминках, выпив водки и хрустнув огурцом, так же быстро исчез, как и появился. Даже не пообщавшись с детьми. Не говоря уж ни о Лидии, ни об остальных родственниках.
Дети как-то сразу повзрослели и посерьёзнели, а в доме после похорон стало заметно тише.
Прошло ещё три года. Лидия по-прежнему работала на заводе, но временами, когда появлялась такая возможность, подрабатывала. Старший сын летом успешно сдал вступительные экзамены в институт и теперь на месяц уехал в колхоз. Младший - заканчивал школу на следующий год. Морик находился в хорошей форме и исправно нёс свою нелёгкую службу на благо всей семьи. Лидия помогала пожилой семейной паре с верхнего этажа – там тяжело болел супруг-ветеран войны. В конце октября он умер, и Лидии с сыновьями пришлось взять организацию похорон на себя. После похорон вдова ветерана приболела, поэтому Лидия всё своё свободное время ухаживала за соседкой. Поправившись, благодарная женщина предложила Лидии прописать её старшего сына в своей квартире. Лидия было запротестовала, но, поддавшись уговорам соседки, согласилась.
Под Новый год в их подъезде случилось новоселье: в квартиру на одной площадке с Лидией переехал симпатичный мужчина гусарской внешности. Увидев его, Лидия почувствовала, что в душе как-то приятно потеплело.
Новый жилец, по имени Виктор, был высок и крепок телосложением, кареглазый, с тёмными блестящими кудрявыми волосами и с усами. На вид ему можно было дать лет 40 или чуть-чуть больше. Благодаря своей общительности и весёлому нраву, Виктор быстро адаптировался на новом месте жительства – перезнакомился с соседями, в том числе и с Лидией, и с её сыновьями. Позже Лидия узнала, что его переезд был следствием недавнего развода. Она жалела одинокого человека и иногда угощала его
чем-нибудь вкусненьким из своей стряпни. По-соседски, запросто: положит на тарелочку
пирожков или кусок домашнего торта с орешками, позвонит в дверь, и протянет через порог – угощайся, сосед! А он радостно так благодарил, всё с шутками-прибаутками.
Иногда сам вечерком зайдёт; то у него день рождения – принесёт бутылку вина и всяких вкусностей, то на праздник дома стол накроет, и всё соседское семейство зазовёт к себе в гости. Лидия чувствовала в такие застолья приливы тихой радости и ловила себя на мысли о том, что было бы здорово, если бы в её жизни снова появился мужчина, а может быть, и муж. И если бы ещё такой красивый да ладный, как Виктор, то тогда она смогла бы доказать Виталию – мужчине, отвергнувшему её, что и она может быть любима. Конечно, она уже не ожидала в своей жизни таких ярких и сильных чувств, как в молодости, но хотелось, чтобы рядом с ней был мужчина-друг, муж. Дети взрослели, становились самостоятельными и в скором времени они создадут свои семьи. Её не радовала перспектива остаться одной. К тому же, стал заметен интерес одиноких соседок к Виктору: они стали часто «случайно» сталкиваться с ним то в подъезде, то во дворе и каждый раз заговаривать о разных пустяках. Виктор был со всеми приветлив и бесконечно шутил, но вот в театр он первой пригласил именно Лидию. Он не был навязчив, и Лидия не видела ничего зазорного в том, что два одиноких человека сходят на спектакль.
Им вместе было легко и спокойно, как будто они общались целую жизнь. Поэтому через год, когда он сделал ей предложение, она ответила согласием. Они зарегистрировались, и Лидия первое время была почти счастлива, осознавая, что смогла доказать Виталию, как он ошибался в своих прогнозах относительно её личной жизни.
Младший сын летом окончил школу и поступил в институт. Старший учился уже на втором курсе, и однажды сказал, что вечером он придёт домой с гостьей. Гостьей оказалась девушка-сокурсница сына, миниатюрная и нежная блондинка. Она очень понравилась Лидии, которая смотрела на молодую пару и радовалась за сына. Вскоре сыграли весёлую студенческую свадьбу, на которой людей в возрасте было всего трое: матери жениха и невесты, и Виктор. Виталию приглашение послали, но он на свадьбу сына не приехал, поздравления не прислал, а за приглашение не поблагодарил. Хотя об этом никто больше и не вспоминал: нет - так нет. Только одна Лидия в очередной раз пожалела Виталия…
За радостным событием, за двухдневным празднованием свадьбы Лидия как-то не обратила особого внимания на то, что Виктор выпил и на третий день, и на четвертый...
Не забеспокоилась и тогда, когда через месяц, после поминок, он снова несколько дней пил, а потом опохмелялся, но ей было и так тяжело: умерла соседка-старушка, с которой была так дружна семья на протяжении многих лет. Муж-ветеран Отечественной войны давно умер, других родственников у этой добрейшей женщины не было, и Лидия с детьми являлись самыми близкими для неё людьми. Беспокойство поселилось в душе Лидии тогда, когда Виктор пил неделю после того, как в квартире покойной на 40 дней собрались соседи и все знавшие её. Только тогда Лидия впервые задумалась о действительной причине развода Виктора с первой женой. Сам-то он на её вопросы всегда отвечал однозначно: «Характерами не сошлись»…
За неделю из квартиры покойной соседи разобрали большую часть вещей «на память». Себе Лидия оставила две вышитые крестиком картины в деревянных лаковых рамках и альбом с фотографиями. Она вымыла всю квартиру и, усевшись посреди пола в комнате, как потерянная, не знала, что ей делать дальше. Возникали какие-то вопросы и тут же исчезали, ответы появлялись, но не доходили до сознания и тут же уходили. В голове царил хаос. Лидия ощущала только одно: она страшно устала и ей нужен, просто жизненно необходим, отдых. Она закрыла дверь на ключ и вернулась домой. Проспав более суток и проснувшись рано утром в воскресенье, Лидия, как всегда, порадовала себя чашечкой ароматного кофе. Жизнь продолжалась…
К Новому году в их доме снова поселилась радость: Лидия скоро станет бабушкой. И начались приятные хлопоты. Вечерами только и говорили о малышке, о том, какие они с невесткой навяжут крохотные пинетки и шапочки, сколько нужно нашить распашонок и пелёнок, какие будут коляски и кроватка… Как-то, за чаем, в выходной разговорились о том, в какой из комнат сделать детскую. Все окна их квартиры, кроме кухни, выходили на север, во двор и были сильно затемнены разросшимися деревьями – даже летом в комнатах было прохладно и темно. Тут Лидия и вспомнила о квартире соседки-старушки, окна которой выходили на солнечную сторону. Они все вместе поднялись в пустовавшую квартиру и, осмотревшись, сын предложил:
- А не перебраться ли нам сюда? – и, подхватив за талию улыбающуюся жену,завальсировал с ней по комнате. Лидия смотрела на молодых и радовалась их бережному отношению друг к другу. Потом ей немного взгрустнулось, но уже не так больно, как прежде, когда она вспоминала свою молодость, Виталия… Радости, всё же, было больше, чем грусти.
В течение следующего месяца семейство увлечённо занималось ремонтом квартиры для молодой семьи…
Прошли ещё годы… Старший сын давно завершил обучение, и уверенно шёл вверх по служебной лестнице. Когда-то они с женой, как молодые специалисты, получили жильё на расширение, и после обмена жили в большой квартире с высокими потолками, на улице Восточной. В их семье подрастали детишки: два сына и дочка.
Младший сын решил заняться наукой. Окончил аспирантуру, защитил диссертацию и преподавал на том же факультете, где когда-то был студентом. В его личной, а затем и в семейной жизни, всё сложилось так же замечательно, как и у его старшего брата. Только со своей будущей женой Надей он познакомился ещё в детстве, когда они гостили в доме у своей бабушки. Их дома на улице Лукиных стояли рядом, и дети много времени проводили вместе: Надя позволяла братьям ловить в банки головастиков из её личной бочки у забора, наблюдая изо дня в день за ходом превращения невзрачных баллончиков с хвостиком в красавиц-лягушек. Ребята тоже делали открытия и делились ими с любознательной соседкой. Совместных дел было много: то поиск дождевых червей под досками между грядок в огороде, то выкармливание из пипетки слепого малыша-котёнка, неизвестно откуда взявшегося в траве у калитки… Дети росли, и продолжали общаться. Летом, собираясь в лес или позагорать, Лидия, по просьбе ребят, заезжала за Надей. Вместе ездили сначала на занятия фигурным катанием, потом – в кружки во Дворце пионеров на Вознесенской горке и Дворце культуры ВИЗа, а, повзрослев, в свободное от учёбы время любили, уже вдвоём, побродить по тенистым аллеям Харитоновского сада и его деревянным спускам, под разросшимися липами, берёзами и лиственницами. Вскоре после свадьбы семейство решило, что молодой семье хорошо было бы свить собственное гнёздышко. Для этого обменяли квартирку Виктора и дом свекрови на квартиру, недалеко от старшего брата. Молодые светились счастьем.
А через год в их семье появились близнецы…
В жизни Лидии начался новый этап и, наверное, самый тяжёлый. Освободив свою квартиру для младшего сына Лидии, Виктор некоторое время чувствовал себя неловко в большой квартире, но со временем освоился и осознал себя хозяином. Теперь стесняться было некого, ведь дети его жены жили не в этом доме, и можно было позволить себе расслабиться. Праздники стали отмечаться чаще и длиться дольше. Иногда они затягивались на неделю-другую. Лидия никогда раньше не сталкивалась с пьянством: ни у труженика-отца, ни у бывшего мужа не было такой непреодолимой тяги к алкоголю. У неё не было опыта общения с пьющим человеком, как и опыта по решению подобной проблемы. Первое время она была просто в растерянности…
О старости Лидия подумывала и раньше, особенно в трудные минуты. Тяжело теперь, размышляла она, но вот дети скоро вырастут, станут самостоятельными, тогда будет полегче. В мыслях вырисовывались радужные картины спокойной и счастливой старости: Лидии не надо каждое утро спешить на работу, залитые солнцем и покоем дни она проводит в радостном общении с близкими ей людьми – детьми и внуками, она купается в их заботе о ней, а на душе от этого тепло-тепло. А когда она познакомилась с Виктором, в её мыслях находилось место и для него. Как это было бы хорошо, думала она тогда, в старости быть не одной, а с дорогим её сердцу человеком.
Временами, глядя в очередной раз на это храпящее и вонючее существо, распластанное после очередного возлияния там, где силы оставили его, приходили уже совсем другие мысли. Теперь трудные моменты прошлой жизни таковыми уже не выглядели, так как были, в большинстве своём, радостными и позволяли мечтать о таком же радостном будущем. То, что происходило в настоящем, рисовало жуткие картины будущего. Это настоящее обескураживало…
Прошло десять лет…
Лидия уже была на пенсии, теперь до пенсии дорабатывал и Виктор. Руководство как-то терпело и мирилось со слабостью хорошего специалиста, а может, ещё и из жалости позволяло доработать Виктору до пенсии. Пьянство подорвало здоровье не только у Виктора. Переживания загоняли в депрессию, справиться с которой Лидии становилось всё сложнее. Виктор же после запоев вынужден был теперь обращаться к докторам – организм уже не справлялся с нагрузками. И чем чаще он болел, тем больше незаслуженно обижал Лидию. Детям она старалась не жаловаться, да и чем они могли ей помочь? Ведь вся её настоящая жизнь – это её выбор.
Единственной отдушиной продолжал оставаться для Лидии видавший виды Морик, только за рулём она отдыхала по-настоящему. Она была благодарна ему за то, что он был в её жизни и дарил ей минуты покоя. Когда было совсем невмоготу, она уезжала в один из своих любимейших уголков родного города, теперь уже Екатеринбурга, и медленно приходила в себя. Благодаря таким паузам, отчаянье не было частым гостем в её душе.
В один из летних дней она отправилась на родину свекрови: нынче у неё был бы юбилей. Собрала всё, что надо, чтобы могилку убрать-почистить, цветов искусственных для венка и банку для живых цветов. Взяла ещё с запасом съестного и водки - помянуть. Дорога не была в тягость, Морик домчал её до райцентра, где она купила живые цветы. На кладбище было безлюдно, но на столике возле могилы лежали конфеты. Кто-то недавно здесь был, хотя могилу нельзя было назвать ухоженной. Лидия убрала сухие листья и траву, заменила цветы у венка, и в банку с водой поставила живые цветы. Разложила на столе еду и оглянулась вокруг, надеясь, что может кто-нибудь из односельчан свекрови появится на кладбище. Она посидела в одиночестве, поплакала…
Водку открывать не пришлось – угостить было некого, а сама была за рулём. Подкрепившись, Лидия стала собираться в обратный путь.
Только в райцентре Лидия встретила старичка-соседа свекрови и оставила ему всё привезённое для поминок. Старичок долго благодарил Лидию, а потом вдруг расплакался…
Проезжая мимо магазина, Лидия вдруг увидела мужчину с сумкой на плече и узнала в нём Виталия…
Лидия понимала, что возраст человека определяют прежде всего по внешним признакам. Наблюдая себя в зеркале ежедневно, привыкаешь к себе настоящему. А вот если человека не видел много лет, то сразу замечаешь, как он изменился. Первое, что пришло в голову при встрече с Виталием, было:
- Как он постарел!?! – но тут же одёрнула себя: - Сама-то помолодела что ль?
Виталий хотел на перекладных добраться до ближайшего населенного пункта, где у своего родственника оставил сломанную машину. Поэтому появление Лидии было очень кстати. Она предложила его подвезти, тем более, что им по пути.
Виталий и Лидия встретились и общались так, как будто только что расстались. Между тем, не виделись они со времени похорон матери Виталия. Непринужденная беседа была скорее всего защитной реакцией психики, а внутри, Лидия это уже отчётливо понимала, рождался ураган…
Ей было не интересно, как жил Виталий все эти годы: неожиданная встреча всколыхнула прежние обиды с новой силой и грозила выплеснуться наружу. Лидия знала, что другого случая высказать Виталию всю свою горечь и досаду может и не представиться.
Время совместного путешествия было ограничено небольшим расстоянием до пункта назначения. Едва закончились по обеим сторонам дороги постройки районного центра, Лидия прибавила скорость.
- Ты, Виталя, единственный мужчина в моей жизни, которого я по-настоящему любила. Любил ли ты, теперь не имеет значения: жизнь прожита. Ты меня предал и бросил в самый трудный период, когда дети были маленькими. Но я всё выдержала: вырастила наших детей достойными людьми, закончила институт, ухаживала за твоей матерью и организовывала её похороны… Если бы ты знал, как мне трудно было порой… Как не хватало тебя… То, что ты сделал с моей жизнью, ужасно… Я давно простила тебя, но никогда тебе этого не забуду!
На душе было невыносимо тоскливо, однако мысли шли уверенной чередой: за всё, что делала Лидия в этой жизни, краснеть не придётся. Виталию она доказала, что смогла обойтись и без него. Обид у близких людей на неё, хотелось бы надеяться, не будет. А будущее?.. Оно ожидается недолгим и безрадостным…
Лидии вдруг припомнилось перекошенное злобой лицо пьяного мужа и, обернувшись к Виталию, она произнесла, чётко проговаривая слова:
- Если у тебя есть в чём покаяться, то сейчас – самое время. Последний столб перед въездом в поселок – наш!
И стала прибавлять скорость…
Виталий вжался в сиденье и не мог произнести ни слова. Вдали показались первые постройки посёлка и столб, жить до которого оставалось всего пара-тройка минут. По мере увеличения скорости Виталий почувствовал, что организм отказывается выполнять его мысленные приказы: руки и ноги будто онемели. Языком невозможно было пошевелить. Кровь отлила от лица. На лбу выступил холодный пот. Ещё несколько мгновений и …
…Из-за куста на дорогу вышел белый с чёрными пятнами телёнок и остановился рядом со столбом. Лидия отреагировала на изменение ситуации и автомобиль, на большой скорости проскочив мимо телёнка и столба за ним, остановившись на обочине дороги. Виталий выскочил из машины и побежал в кусты. Лидия устало откинулась на сиденье…
Прошло минут тридцать. Виталий вышел на дорогу и, не оглядываясь, побрёл к посёлку. Лидия подождала ещё немного и поехала следом. Обогнав, она остановила машину недалеко от него и протянула Виталию сумку, которую он молча подхватил, проходя мимо. Их взгляды на мгновение встретились, и Виталий торопливо зашагал в посёлок. Лидии подумалось, что в любом случае - это их последняя встреча…
Дома её ожидала горькая и ставшая обыденной картина: в комнате на ковре спал муж, а воздух заменял концентрированный настой перегара. Лидия прошла в спальню и, открыв окно, прилегла на кровать и тотчас уснула…
Следующее десятилетие Лидия прожила, как в жутком сне: на фоне своих недомоганий, прогрессировали болезни Виктора. Врачи запрещали ему употреблять спиртное, но он по-прежнему пил запоями. Уговоры Лидии не действовали и лишь вызывали ответное раздражение. В последний год он сильно сдал, совсем ослабел и перестал выходить из дома. Приобретать спиртное он сам теперь не мог и устраивал
Лидии ужасные сцены, в результате которых ей приходилось самой идти в магазин. Вскоре он слёг, но продолжал капризничать: теперь добиваться своего ему приходилось истериками, стенаниями и визгом. Лидия извинялась за поведение Виктора перед соседями, которые с сочувствием и пониманием эти извинения принимали.
Однажды утром Виктор не проснулся…
Ещё долго после похорон мужа Лидии не верилось, что многолетний кошмар в её жизни закончился. Она считала алкоголизм болезнью, Виктора – больным, и относилась к нему с жалостью. Она жалела и себя, удивляясь тому, что как-то ещё хватало её сил и терпения выносить весь этот ад…
Потихоньку она приходила в себя, оживала, стала больше общаться с детьми, внуками, подругами. На дворе стоял апрель. Мир вокруг неё снова обретал краски…
Прогулки по городу были ей просто необходимы, особенно когда хотелось обдумать что-то жизненно важное. Вот и сегодня она шла по проспекту Ленина давно знакомым маршрутом: мимо нравившихся ей в городе больше всего зданий, в том числе мимо здания Мэрии со шпилем, часами и статуями, затем мимо здания с красно-белой вывеской «Уральский государственный колледж им.И.И.Ползунова. Основан в 1847 году». Здесь, на углу, она всегда останавливалась: взору открывалось одно из красивейших мест в Екатеринбурге – Исторический сквер. На противоположном берегу были видны старинные постройки: водонапорная башня, ворота, ограда, затем – экспозиция «Музея архитектуры и промышленной техники Урала». Внизу, на площади у барельефа под Плотиной стояла строительная техника и вагончик, а несколько рабочих разбирали старую плитку. Лидия свернула направо, к Саду Камней, где среди глыб различных минералов, чередующихся с насаждениями из берёз и елей, пряталась сказка…
Иногда хорошо думалось прямо здесь, на самой первой скамье у фонаря. Взгляд останавливался на тёмно-серой глыбе со светлой полосой и табличкой с надписью: «Пироксенит с титано-магнетитом. Качканарское месторождение. Средний Урал», которую Лидия знала наизусть. Но на табличке, слева от надписи, была ещё ящерка с короной – к ней-то и притягивался взгляд, а мысли уходили далеко-далеко…
Но сегодня подумать на знакомом месте Лидии не пришлось: группа девушек и ребят, усевшись на спинку лавочки и поставив ноги на сиденье, покуривала и что-то весело обсуждала. Она пошла дальше по аллее мимо тополей и лиственниц, спустилась с верхней террасы к «Музею изобразительных искусств» и поднялась на мостик,соединяющий берега Исети. Она любила это место. Так приятно было постоять, опершись на чугунные узорчатые перила мостика, понаблюдать за солнечными бликами на воде, но, как видно, не сегодня. Сегодня здесь было очень людно…
Лидия пошла дальше к каменному мосту и по ступеням спустилась к самой воде – здесь она бывала в самые тяжёлые моменты своей жизни, а иногда давала волю слезам. Река напоминала ей деревенское детство и юность, дарила тепло и придавала силы.Глядя на волны, ничто уже не отвлекало и не прерывало ход мыслей. Просидев у воды час-полтора, Лидия потихоньку возвращалась в реальность и чувствовала себя просветлённой, готовой преодолевать новые трудности, и жить, жить…
Побыть здесь наедине со своими мыслями Лидии не удалось: неподалёку от неё к самой воде подошли двое китайцев – парень и девушка, крепко держась за руки. Девушка держала на длинной зелёной нити большой зелёный шар. Он парил над водой и привлекал внимание окружающих, но только не двоих молодых людей, которые, казалось, не видели никого и ничего, кроме друг друга. Они общались на непонятном Лидии языке, улыбались, а их взгляды говорили сами за себя…
Лидия вспомнила вдруг Виталия, своё первое свидание с ним… Сердце приятно и грустно защемило. Она порадовалась за влюблённых и, чтобы не мешать их счастью, пошла прочь…
И всё же, не смотря на многочисленные положительные эмоции, которыми в последнее время была полна жизнь Лидии, прежние переживания сказались на её здоровье. Наступило время всерьёз подумать о себе, по этой причине Лидия и сидит теперь в очереди к доктору, который явно задерживается.
- Вот так я и жила, Верочка, - подводя итог своему жизнеописанию, проговорила Лидия. – Всю жизнь любила одного мужчину и всю жизнь стремилась доказывать ему свою состоятельность по всем позициям: как человек, как женщина, как жена, хозяйка и мать его детей.
- Зачем? – удивленно спросила Вера.
- Что зачем? – не поняла, в свою очередь, Лидия.
- Зачем доказывать? – повторила вопрос Вера. Но продолжить разговор им не удалось: пришёл доктор и тут же пригласил первого пациента на приём. Первым была Лидия.
Проблемы со здоровьем оказались на этот раз действительно серьёзными. Но за проведением обследования Лидия на время забыла о своей недавней собеседнице и о незаконченном разговоре. Вспомнила гораздо позже, когда находилась в стационаре и готовилась к операции. Вопрос Веры засел в голове и требовал ответа.
Зачем доказывать! Как это зачем? Ведь Виталий сомневался в том, что она сможет прожить и без него. А если сомневался, тогда почему бросил её один на один со всеми житейскими трудностями? Значит, не сомневался. Тогда и доказывать, в самом деле, было нечего. Всё-таки, какой смысл заложен был Верой в её вопрос? Надо было у неё телефон или адрес попросить и договорить.
Может быть, Вера поняла, что человеку, подобному Виталию, доказать ничего невозможно. Ведь, судя по его поступкам, доказательств и не требовалось: не стоило тратить столько сил и времени на метание бисера, который некому увидеть. Тогда получается, что жить, расставшись с Виталием, надо было как-то иначе? Или просто жить, запретив воскресать в памяти неприятные картины прошлого, и начать всё заново? Выходит, надо было не тяготиться прошлым, а жить и радоваться каждому светлому дню и счастливому событию, вплоть до мелочей, самых обыденных и едва различимых, таких, как первый ландыш, найденный в лесу, или отремонтированная сыном-подростком мясорубка…
Димедрол и фенобарбитал, принесённые медсестрой вечером накануне операции, начинали действовать. Лидия уже засыпала, а в голове появлялись и исчезали обрывки мыслей:
… Вера, Верочка… Откуда у этой молодой женщины такая житейская мудрость?..
…радоваться каждому светлому дню и счастливому событию…
… первый ландыш в лесу…
… жить и радоваться…
…завтра…