Знойным летом мокрое озеро в степи казалось центром мироздания.
В озере обитала почтенная семья бегемота, добрый усатый сом и старая уродливая жаба со своими невоспитанными детьми.
К озеру сползались ужи и черепахи, слетались птицы, сходились на водопой звери.
Даже семейство грозных львов, тихо шурша сухой травой, приходило воды напиться.
И тогда становилось тихо-тихо. Птицы с тревожным криком прятались в кронах деревьев, звери разбегались по кустам и норам, а толстые жабы, выпучив противные глаза, замирали на мшистых, бархатных кочках.
И только серые слоны, не обращая внимания на львов и спасаясь от жары, поливали спины водой из похожих на шланги хоботов.
– У-у-у-х, – протрубил ушастый слоник и облил водой свою толстоногую сестру.
– Ва-у-у-у-х, – пропела в ответ толстоногая сестра и обдала резвого братца такой струёй, что у самого льва сухого клочка шерсти не осталось.
– Какое невиданное хамство! – прорычал грозный, мокрый, как курица, лев, и у зверей от страха мурашки по коже забегали.
– Немедленно извинитесь перед господином львом! – строго протрубил папа-слон.
– Немедленно извинитесь! – повторила как эхо слониха-мать.
Но слоники не услыхали ни грозного рычания льва, ни взволнованного призыва родителей, потому что с разбега влетели в воду, в которой жила семья бегемота.
Плюх! – и озеро вышло из берегов, а перепуганные жабы прыгнули в помутневшую воду.
– Это кто тут воду мутит? – недовольно проревел бегемот, протирая от брызг сонные глаза.
Но так как резвые слоники были уже далеко, возмущенный бегемот обратился к слонам-родителям:
– Это что за безобразие, понимаете!? Слов не понимают, понимаете!
И тут, словно по команде, в воду бросились добросовестные родители, – догонять непослушных детей.
Впереди, хлопая огромными ушами, нёсся слоник.
За ним, задрав лысый куцый хвост, гналась его толстоногая сестра, а следом за ними, делая волны и сметая всё на своём пути, кружили по озеру их родители.
Но тут до бегемота дошло, что эти слоны без его вмешательства проблемы не решат. И огромный бегемот, а за ним и его семья, бросились в воду и понеслись писать круги следом за слонами.
Бедное озеро съёжилось от боли. Сначала оно превратилось в мутное, потом в грязное, потом в сплошную грязь…
– Приш-ш-ш-шёл конец ш-ш-ш-швета – бессильно барахтаясь в липком месиве прошипела змея.
– Квакое безобразие! – проквакала старая жаба. – Надо их остановить, не то они затопчут воду и мы все погибнем.
– Мы все погибнем! – печально заквакали жабьи дети.
– Ква – ква – кватит! – проквакала несущимся гигантам старая жаба, но в сутолоке её никто не услышал.
И тогда, глотнув больше воздуха и раздувшись как праздничный шар, жаба прыгнула под ноги несущемуся слону.
Поскользнувшись на попавшей под ноги жабе и немного проехав по грязи на собственном животе, слон остановился и вежливо сказал:
– Простите, мне кажется, я на кого-то нечаянно наступил…
– Кажется слон наступил на нашу маму, – заплакали дети старой жабы.
– Где? – спрашивали все. Но там, где слон упал в грязь, образовалась яма, которая начала наполняться водой, и все расступились.
– Она спасла озеро. Она спасла нас всех! – прошипела мудрая змея и скрылась в траве, потому что озеро возвращалось в свои берега.
– Старая жаба погибла, но спасла нас всех! – передавали из уст в уста плачущие звери.
– Да! – гордо подтвердила старая жаба, вылезая из воды на кочку. – Я погибла, но спасла вас всех. – И тоже заплакала…