Предприниматель Егор Семёнов по госконтрактам занимался озеленением столицы. Давно, ещё со времён Лужкова. Дело было налаженное – вверх особо не лез, вниз падать не хотел. И как истинно денежный человек, с годами оброс бородатым увлечением «русской идеей»: православие, косоворотка, икона в офисе и простонародный квас по утрам.
Однажды иконостас экономических мафий сделал очередной поворот, и госконтракты стали выигрывать выходцы из чеченского тейпа беной. Потужил-потужил Семёнов, да делать нечего, надо жить дальше. Благо из озеленительного бизнеса выпустили его по-человечески – с деньгами. Думал он думал и решил в итоге начать новую жизнь - свои сотни миллионов рублей вложить в буквальном смысле в землю.
Бог знает почему у него возникла такая идея. Но замечено, что горожан рано или поздно начинает тянуть к земле – вероятно, срабатывает некий пусковой механизм на генном уровне. Работать на природе, в приличной экологии, в двух шагах от конторы, не знать, что такое пробки и быть дома через десять минут после того, как вышел - пешком! - такое в Москве могут позволить немногие счастливчики.
Присмотрелся Егор, да и купил несколько тысяч гектаров земли в Орловской области с целью обустроить там передовое во всех отношениях агрохозяйство. Дело, разумеется, богоугодное, но не с точки зрения банков – у них свой взгляд, как на бизнес в принципе, так и на фермерство в частности. Попробовал Егор купить технику в лизинг – облом. Захотел статус сельхозпроизводителя – отказ.
- Субсидии у нас получают свои люди, - так и сказали ему. – Из тейпа беной которые. Сечешь?
Егор сёк. Поэтому тихо закрыл за собой дверь, чтобы не беспокоить серьёзных людей. Долго ли, коротко ли, но обнаружил Семёнов, что столичная прописка у фирмы и орловская реальность, диссонируют между собой. Ну, не понимают в московской налоговой крестьян в галошах, думают, что булки на деревьях растут, а кукуруза - некая разновидность баобаба.
Пришлось Егору перепрописать актив в регионе. А когда подбил бабки, получилось действительно крупное агропредприятие: две сотни рабочих мест, два десятка единиц дорогостоящей агротехники, несколько тысяч гектаров земли, сотни миллионов рублей инвестиций.
И вдруг случился казус: московская главбухша наторез отказалась перебираться на орловщину. Это оказалось настоящей бедой – бухгалтер-то главный, реально ключевое лицо в бизнесе. Делать нечего, пришлось искать местного счетовода. Жаться Семёнов не стал, сразу объявил московскую зарплату претендентам. А разница в этом вопросе между столицей и провинцией - в шесть раз, не меньше.
И был объявлен кастинг, на котором Егору приглянулась одна девушка. По московским меркам и вовсе деревенщина: сумасшедшая укладка, чересчур нарумяненные щёки, слишком густые ресницы, весьма внушительная грудь, ошеломляюще длинные ноги. Словом, всё в Марине имелось с перебором, даже парфюм – резкий, с вульгарной ноткой отдела бытовой химии. А ещё у неё было два высших образования и подержанная «девятка» - как символ скромности и простоты.
Несмотря на дипломы, собственно бухгалтерского опыта у претендентки было немного, но она так давила ногами и грудью, что Егор дрогнул – трудоустроил.
Любовь – как понос, может настичь каждого. До сих пор в райцентре пересказывают историю, как Семёнов впервые вывез её в столицу – пообедать в ресторане, так сказать, закрепить отношения собственника с главбухом. Почти прилюдно он называл это мероприятие «тестом на лояльность».
Ловкий Егор сумел провести сразу два деловых свидания, поскольку его в том же ресторане ждал другой бизнесмен, асфальтового направления.
Хозяин погладил Марину по плечу:
- Цыпочка, не скучай!
И ушёл за столик к автодорожному другу. Мужчины заказали модного вина, что-то затейливое из мяса. А Марина замерла на своём месте – прямая, как вязальная спица, только румянец на щеках стал будто ярче. Мужики гоготали, она же сидела истуканом: взгляд в точку, ничего не заказывает, даже не реагирует на официантов. На столе горит романтическая свеча…
Девушка умела ждать. Спустя час мужские базары закончились, Егор вернулся к своей спутнице.
- Не соскучилась? – улыбнулся Семёнов.
Вместо ответа она поцеловала ему руки. Да-да! Поцеловала! Истово, как святому! А он принимал её поцелуи как должное и ничуть не смущался. Потом велел подать апельсиновый сок, девушка быстро выпила, и они ушли.
Тест на лояльность оказался пройден. Егор получил не просто бухгалтера. Марина стала кем-то вроде походной жены. Приезжая на орловщину, он жил у неё на квартире, ездил на её «девятке», отдыхать же летали на бюджетный болгарский курорт. Лишь одна ложечка странности беспокоила Семёнова в этой бочке кайфа - он довольно регулярно замечал подругу с глазами на «мокром месте». Но когда пробовал что-то выяснить, девушка замыкалась в себе как несгораемый сейф.
А в остальном всё было прекрасно.
- Ты моя цыпа! – восклицал Егор, поглаживая подругу ниже спины.
Марина рдела, таяла душой и даже строила воздушные замки по дальнейшему применению работодателя. Но мечтам не суждено было сбыться.
Однажды бойфренд рассказал, как ему подвернулся выгодный дорожный подряд и что он продает свой агрохолдинг (вместе с главбухшей разумеется) другому олигарху.
- Цып, прости… - извинялся Егор. – Бизнес есть бизнес, в контактной системе я как-то лучше себя чувствую.
Дела передали за неделю. Ушлый Егор снабдил преемника инструкцией по правильному применению бухгалтерии – тот сразу попросился на ночлег.
- Дабы расширить межличностный коридор, - туманно пояснил он.
Марина к тому времени поумнела. И поняла, что олигархи приходят и уходят, а деньги от их присутствия таки должны оставаться. Пустив в кровать нового руководителя, она одновременно ввела в структуру поставок агрохолдинга небольшую фирмочку. С каждой отгрузки фирмочка отщипывала крохи - два-три процента. Но по итогу набегала вполне приличная сумма – даже по московским меркам. По ночам она подсчитывала навар и прикидывала: сколько же ей потребуется времени, чтобы собрать нужные средства?
Второй олигарх повторил путь Егора Семенова – перепродал холдинг некоему строительному магнату. Марина послушно легла с очередным боссом и мысленно похвалила себя за вовремя изобретённую фирмочку.
Однажды служба безопасности нарыла интересные сведения, которые были представлены на суд магната. Оказывается, у Марины имелся сын-инвалид, которого она скрывала в интернате – ухаживать за ним самостоятельно девушка не имела возможности, а мальчику требовалось дорогостоящее лечение.
Босс долго листал подшивку документов, размышлял, насколько эта информация чревата для него. Парнем он был опытным, спинным мозгом чувствовал неведомую опасность. Но потом вспомнил грудь, ноги главбуха… И сделал совершенно обратное заключение:
- А, наплевать! – и смахнул бумаги в камин. – Подумаешь, инвалид!
Марина увеличила процент – в её расчетах что-то не сходилось. День шёл за днём, месяц за месяцем, и спустя год магнат заметно охладел к сельскому хозяйству. Наверное, дело бы продолжилось четвертым принцем, но строитель весьма некстати обул одних весьма авторитетных инвесторов из числа тех, кого кидать не принято. Не совсем из тейпа беной, но смежной структуры.
Результат оказался печальным. Горе-строитель ударился в бега, все его предприятия попали под банкротство. Марина не стала дожидаться появления авторитетных кредиторов. Деятельность фирмочки была свернута, из агрохолдинга она уволилась. Продала орловскую квартирку, забрала сына из интерната и улетела на Кипр, к морю и своим деньгам, которые накапали туда двумя-тремя процентами на вполне приличный вклад. Она и теперь живет в домике у синего моря, варит по утрам кофе и ежедневно водит сына на лечение к лучшему остеопату.
А недавно умер Егор Семенов – прихватило сердце, хирурги не успели починить мужчину. И говорят, Марина побывала на похоронах, где очень была похожа на ангела в брючном костюме и темной вуали на волосах. В руке она несла похоронный венок, перевитый широкой черной лентой, на которой золотилась подходящая случаю фраза.
«Спасибо Егору Семенову за новую счастливую жизнь!»