Напечатано в русскоязычном литературном
журнале "Чешская звезда". - 2014. - № 23. - с. 8-9.
Настя и Даша с первого класса сидели за одной партой. До одиннадцатого класса девочки шли рука об руку, но никогда рука за руку. Настя подминала под себя всех подружек, подчиняла своим интересам – считала себя лидером, поэтому многие девочки отстранились от неё. Даша выделялась среди прочих подружек: она почти во всём и всегда соглашалась с подругой, только изредка пыталась оспаривать Настю. Тогда ей объявлялся бойкот. Даша первой шла на мировую, а надменная подруга позволяла с ней помириться. Именно за эту мягкотелость Настя и поддерживала отношения с Дашей, но сама Даша считала их отношения дружбой.
После выпускных экзаменов пути подруг разошлись. Настя уехала учиться в Москву с расчётом остаться там после учёбы и закрепиться, сделав карьеру. Дашу не прельщали возможности мегаполиса – она была девочкой несколько медлительной, тихой, порой застенчивой, Москва, напористая, жёсткая, совсем не для неё – и осталась в своём городе.
Быстро пролетели студенческие годы. Настя, как и мечтала, осталась в Москве. Взлетев на крыльях беспечно счастливой самонадеянности, забыла обо всех в своём городе, даже о родителях, на два года. Позвонила несколько раз, не приехала ни разу в родной дом.
Но человек предполагает, а бог располагает. Лопнула, как мыльный пузырь, мечта Насти вскарабкаться наверх по отвесной лестнице успеха. Перепутала она капризы своенравной барышни с амбициями деловой столичной женщины. Больно упала… Приехала домой зализывать душевные раны.
Несостоявшаяся москвичка чувствовала себя древней старухой, сидящей у разбитого корыта. Заперлась в четырёх стенах приятных воспоминаний о жизни в Москве, не впуская громко стучащуюся реальность в провинции.
Поплакав о глупо потерянной райской жизни в Москве (сгоряча топнула ножкой не на того человека!), Настя попыталась найти работу, но не смогла: она знала себе цену и ни за что не хотела её снижать. «Хоть что-то» существовало не для неё. А родители? Что это за родители, если не поддержат её в трудной ситуации! А, долго не могут на шее держать?! Так она может и другую шею найти. Конечно, поискать придётся.
Как-то вспомнила о школьной подруге:
- Где сейчас наша тихоня?
В душе больно шевельнулась зависть, когда узнала об удачно сложившейся судьбе Даши:
- Вот ведь подлость какая! Была серой мышкой, а стала женой бизнесмена.
В последнее время Настю преследовал закон подлости. Сначала он в Москве ей ходу не давал, а теперь здесь, в провинции. Все встреченные ею знакомые интересовались, где она осела, как дела, есть ли семья. И она знала, что всем им безразлична её судьба, но понимала, что каждый из знакомых хотел сравнить, чем лучше или хуже его собственная судьба. «Толку от них ни на грош – только сплетни». И она перестала замечать знакомых, проходя мимо них с высоко поднятой головой, лишь некоторых удостаивая равнодушным «здравствуйте».
Иногда судьба проверяет, не перестаралась ли она в своём праведном гневе, не дать ли ещё один шанс всё исправить. …
Зависть на время утихла, когда Насте удалось завести знакомства с «людьми». Зря она, что ли, прожила в столице столько лет? Она-то знает, где и как можно познакомиться с такими людьми. Конечно, пришлось поступиться своей совестью (ей не привыкать!). «А как же ты хотела?! – в очередной раз вразумляла свою напуганную совесть Настя. – Хорошая жизнь требует жертв. Чем лучше жизнь, тем больше жертв. Все так живут, и ничего страшного с ними не случилось». Ей нужны эти связи, как воздух! Достойная работа нужна? Нужна. Замуж удачно нужно выйти? Ещё как нужно!
- Хорошее дело – амбиции!
И жизнь показалась веселей.
Однажды в тренажёрном зале Настя увидела серую мышку. Правда, не сразу её узнала в эффектной молодой даме. «Надо же, какая метаморфоза!» И… отвернулась. Но серая мышка узнала подругу и подошла.
- Привет, Настя, – просто сказала она. Настя обернулась и воскликнула с притворной восторженностью:
- Ой, Дашка, привет! Сто лет тебя не видела. Отлично выглядишь, дружочек.
Перекинулись парой дежурных фраз. Даша по старой памяти пригласила подругу в гости, на отрывном листке блокнота стала записывать свой домашний адрес и номер мобильного телефона. «Слишком много стала мнить о себе, хоть бы спросила, нужно мне это или нет», – подумала Настя и ехидно засмеялась. Даша посмотрела на неё с удивлением.
- Твой муж – бизнесмен? – как ни в чём не бывало, улыбаясь, спросила Настя.
Даша не ответила на её вопрос, обиженно спросив:
- А почему ты так засмеялась?
- Не обращай внимания, – махнула рукой Настя, – со мной такое бывает.
Сославшись на обычную забывчивость, не предложила Даше своего номера телефона, а, распрощавшись со школьной подругой, тут же выбросила её листок, как будто он жёг ей руки. Она ещё некоторое время стояла, всё внутри неё возмущалось: «Почему мне так не везёт? Даже ЭТА вылезла в люди. Выползла, как змея подколодная…»
Однако Настины замки на песке постепенно рассыпались. Чем ни жертвуй, а на одном хорохорстве высоко не взлетишь. И снова у разбитого корыта: ни достойной работы, ни богатого мужа. «Люди» перестали её узнавать.
Настя рвала и метала: закрылась в убежище (так она называла родительский дом, в который вернулась из Москвы), отключила мобильник, не желая никого слышать, и превратилась в сплошной огромный нарыв, брызгающий гноем своих больных амбиций на родителей. За всё отыгралась: и за то, что не дали создать семью (подумаешь, разбила бы чужую – она не первая и не последняя, кто так поступает!), и за то, что неправильно воспитывали, морочили ей голову никому не нужными нравственными принципами, и даже за то, что родили её на свет божий в этой пещерной убогости. Кто бы ещё, кроме родителей, мог безропотно вынести шквал таких гнусностей?!
Перебесившись, Настя постепенно пришла в себя, стала выходить в люди. Многие отметили, что с ней произошла необыкновенная перемена – она стала «обычной»: начала замечать знакомых, с которыми недавно не здоровалась.
Никто не знал, что в глубине души Насте всегда и во всём хотелось простоты – она зачем-то мудрила.
Только попав в дом Даши, она почувствовала себя легко. Можно было быть самой собой: смеяться, когда захочешь, говорить обо всём запросто, без всяких условностей.
Настя поплакалась подруге в жилетку: мол, личная жизнь не удалась, она к нему со всей душой, а он, подлец, не оценил (а вот о главном умолчала!), карьерный рост остановился, после того как злопыхатели поставили подножку. И не одну… И теперь, дескать, повисла она между небом и землёй. Если вернуться в Москву, то всё придётся начинать с нуля: пока заметят, оценят – это долгая песня, а в их городке все хорошие места по её специальности прочно заняты – пробиться невозможно. В итоге – нет работы, нет средств к существованию: остались последние крохи от прежних сбережений.
Даша восприняла песню Лазаря как призыв о помощи. Окружили Настю в семье Даши заботой. Тепло ей, как будто укутали тёплым пледом в холодный вечер. Давно она не встречала таких душевно щедрых людей – настоящих, без словесных прикрас. И Настя зачастила в этот дом.
Чем дольше она гостила, тем больше оказывалась в плену семейной атмосферы Дашиного дома. Присматривалась: бережное отношение друг к другу, забота о ребёнке, общие интересы… Любовь… И даже стало казаться, что муж Даши – это идеал человека и мужчины. Если бы такой встретился Насте раньше на жизненном пути, она бы его не упустила.
Часто втроём тёплые ночи коротали у костра. Настя открыла для себя прелесть любования огнём: он завораживал её своей мощной энергетикой. И она невольно представляла человеческую жизнь хворостом, брошенным в костёр, а огонь – судьбой. «Не так ли и жизнь наша? Стремимся куда-то, не зная точно, нужно ли это нам. Сгораем, не успевая подумать, что в жизни важнее – всеобщее признание или жизнь ради своей семьи, детей», – пребывала в раздумьях Настя, глядя на яркое пламя.
Никому неизвестно, возможно, такие стоящие мысли посещали Настю только во время созерцания огня, а затем улетучивались по мере угасания костра. Только этим мыслям не суждено было перерасти во что-то большее.
Душа Насти с каждым днём всё больше скулила. Нет, прежняя тоска по всему настоящему уже почти оставила её, но жадными глазами стала смотреть зависть и не на шутку снова разыгралась гордыня. «Дашке судьба незаслуженно сделала подарок. Чем она лучше меня?» – мысленно сокрушалась Настя, приезжая домой. Она пыталась бороться с наступавшими на горло завистью и гордыней, но безуспешно. Бывшая «москвичка» снова увидела в Даше лишь посредственность.
Оглядевшись в богатом доме подруги, Настя решилась сделать ход конём. После каждого визита просила Дашу подарить ей понравившуюся вещицу или просила деньги в долг до лучших времён. Совсем освоившись, подруга приезжала, когда хотела, а не когда её приглашали, нисколько не смущаясь тем, что нарушала все планы хозяев дома. При этом требовала к себе повышенного внимания.
- Ты замечаешь, что твоя подруга нас ни во что не ставит? – возмущался муж Даши. – А сама при этом ни богу свечка, ни чёрту кочерга. Твоя подруга становится проблемой нашей семьи.
Робкая Даша тоже тяготилась пребыванием Насти, но ничего ей не говорила, боясь нанести ещё одну обиду побитой жизнью подруге. В то же время, будучи совестливым человеком, она чувствовала вину и перед мужем: действительно, почему он должен испытывать неудобства в собственном доме из-за её подруги.
Доверчивая Даша и не предполагала, что Настю, которую она со всей душой привечала в своём доме, душила злоба – мучила днём, не давала спать ночью – оттого что «ничего не значащие» люди, вроде Даши, стали удачливее её, перебрали много даров из мешка с подарками судьбы, которые изначально не им предназначались. И Настю очень радовало, что она повисла тяжёлым камнем на шее малахольной подруги. «Она же сама набивается. Я тут ни при чём», – успокаивала свою совесть Настя.
Настя в доме подруги с ещё большим упоением философствовала, особенно о лицемерии.
- Беда нашего общества в том, что все хотят кем-то казаться, – решительно заявил муж Даши в последний вечер у костра.
- Без лицемерия никуда в наше время. Это уже не просто норма жизни, а признак хорошего воспитания, – важно ответила Настя.
- Да потому что прогнило всё насквозь, – вступила в разговор Даша. – Нет системы нравственности в обществе. Все играют выбранную роль, взаимоотношения построены на обмане.
- Да, – закивала в ответ Настя и, улыбнувшись какой-то своей мысли, сказала: – Но, заметьте, везде только и говорят о возрождаемой духовности.
- Многие только говорят о духовности, а живут, как и прежде, – посетовала Даша. – Пока ничего не изменилось.
- Многие продолжают поклоняться своему божку – двуликому Янусу, – подхватил муж Даши.
- Это верно, – вздохнула его жена.
- Лицемерие – это всеобщая беда. Оно присосалось, как пиявка, но не только кровь высасывает из людей, а постепенно души людские убивает, – глядя на гостью, категорично сказал хозяин дома.
- Ну, об этом уже много-много всего сказано и без нас… – И, приосанившись, Настя повелительно спросила, как начальник отдела у своего подчинённого: – А что ты конкретно предлагаешь для решения этого вопроса?
- Конкретно тебе я могу дать несколько универсальных советов. – Настя вздрогнула, настолько голос мужчины зазвучал резко и недружелюбно. Её собеседник начал загибать пальцы: – Совет первый. Не старайся прыгнуть выше своей головы. Это занятие для избранных судьбой. Остальные свернут себе шею. Второй совет. Не будь зависимой от чужого мнения, чтобы не оказаться обманутой, – посмотрел он в сторону жены. – А для этого нужно жить своей головой, хотя чужим умом в какой-то степени жить легче… Но это если ты хочешь волочиться в хвосте, – поспешно добавил мужчина. – И третий совет. Не примеряй на себя чужого платья. Часто оно выглядит заманчиво только на чужой фигуре, а на тебе может смотреться, как на корове седло, – сказал муж Даши тоном прокурора, выносящего приговор осуждённому.
Наступила пауза. Жена поглядывала то на подругу, то на мужа.
- Резко, – процедила сквозь зубы подруга.
- Ты просила конкретности, без хождения вокруг да около. А конкретность часто резка и неприятна, – доложил мужчина. И добавил: – Совет четвёртый и последний. Не дурачь порядочных людей.
- Отчего же вдруг такая немилость? – расстроенным голосом спросила Настя. Она в упор глядела на своего обидчика. Даша молчала и, опустив глаза, тихо ворочала тонкой палкой угли в костре.
- Во-первых, не вдруг, а во-вторых, не люблю пустозвонов и дрянных людей, – уничтожающим тоном ответил муж Даши.
После того разговора Настя не звонила и не приезжала. Дружба пошла под откос.
Настя до сих пор мотается по свету одна: без семьи, без детей. А сердобольных простачков, привечающих несчастную жертву судьбы-злодейки, на её век хватит. Проживёт…
Март 2012 г.
Светлана Грачёва
Воскресенск