Если бы у Паши Харитонова спросили: «Что такое ад?», он без труда ответил бы на этот вопрос. Нет, разговор зашел бы не о Данте, увлекаемом Вергилием в бездну мрака и вечной скорби, не о геенне огненной, в которой обречены гореть души проклятых грешников, не о голодных духах, терзающих несчастных усопших. И даже о вирусном апокалипсисе, постигшем эту бедную планету, молодой микробиолог не обмолвился бы и словом. Ибо все вышеперечисленное казалось ему ничтожной мелочью в сравнении с характером своей дражайшей супруги.
Если ад для жителей Земли начался два с половиной месяца назад, то Паша обитал в преисподней минимум три года. Выносимо ли каждый день слушать брюзжание вечно недовольной бабы? Обои надо переклеить, мебель – переставить, квартиру – поменять, а автомобиль купить новый, поскольку у Дашки с ее Ашотом, видите ли, появился крутой Лексус. А чего стоило хождение по магазинам и покупка ненужных безделушек? Все выходные тратились исключительно на посещение бутиков. И попробуй не сопроводи любимую – получишь неминуемый скандал. Постель – вообще отдельная тема. Предложение поменять позу приравнивалось к особо тяжким извращениям и наказывалось двухнедельным баном без права обжалования. И друзья… после женитьбы они бесследно исчезли.
Паша с огромным удовольствием излил бы душу хоть кому-нибудь, но, увы, живых людей он не видел уже двадцать четыре дня. А вот Люся никуда не делась, и сейчас, сидя на заднем сидении подержанного Вольво, без умолку говорила. Молодой микробиолог давным-давно научился не слышать жену, относится к ее болтовне, как к некому естественному шумовому фону, который невозможно заглушить, но можно отфильтровать. И все бы ничего, если бы благоверная с завидной регулярностью не толкала бы несчастного парня в плечо и не спрашивала бы:
- Павлуня, ты меня что, не слушаешь?
«Господи, ну за что мне это?» - думал Паша, но в ответ улыбался жене в зеркало заднего вида и как можно нежнее говорил:
- Ну что ты, любимая, конечно, я тебя слушаю.
- Вот-вот, - говорила она, - в семье главное взаимопонимание, - и продолжала безудержно болтать.
Иногда молодой микробиолог поглядывал на обрезанную двустволку, лежащую у него в ногах, и у парня невольно возникало искушение схватить ружье, развернуться и выпустить дубль в башку безмозглой курице. А еще лучше – просто высадить говорливую дуру на трассе и поехать спокойно дальше. Однако потом Паша вспоминал, как сильно он был когда-то влюблен в Люсю, и ему становилось стыдно за недостойные мысли.
«А ведь, воспользовалась, дала только после свадьбы», - с горечью подумал микробиолог.
- Ой, Павлуня, гляди Мазерати на обочине стоит! – толкнув мужа в плечо, закричала женщина, - беленький такой, красивенький! Давай в него пересядем. Я всегда мечтала о такой машине! Вот именно такой!
Паша, сделав глубокий вдох, сильнее нажал на педаль газа.
- Ну что ты! Тормози, говорю тебе! – приказным тоном сказала Люся.
- Послушай, любимая, - мягко произнес микробиолог, будто он общался не со взрослым человеком, а с маленькой капризной девочкой, - мы ведь с тобой говорили о технике безопасности. Говорили ведь? Во-первых, из автомобиля лишний раз просто так выходить не стоит, во-вторых, не факт что в этой дорогой итальянской тачке имеется горючее, в-третьих, откуда мы знаем, может, под машиной зомби отдыхает, и наконец…
- Ты никогда меня не любил! - окрысилась Люся, не дослушав мужа. - Никогда не любил, не ценил и не уважал!
- Послушай, милая, сейчас ты не совсем…
- Замолчи! – вспыхнула женщина. – Господи, ведь права была моя мама! Говорила же, что ты форменный мерзавец! Голодранец безлошадный! Я на тебя лучшие годы угробила, а ты, неблагодарная скотина…
И понеслось. Супруга с садистским базарным удовольствием принялась перечислять все малейшие огрехи мужа за три года их совместного проживания. Вспомнила, как он на день рождения подарил ей хризантемы вместо обожаемых белых роз, как в Новый год целых три раза танцевал с Дашкой, и как эта стерва стреляла глазками, пока Ашот в дрын пьяный отсыпался в соседней комнате, и как холодно разговаривал с мамой, и старался называть ее не «мама», как и положено любящему зятю, а просто «Вы»…
В общем, много нехорошего пришлось услышать о себе Паше за эти жуткие, длящиеся целую вечность, полчаса. И когда они прошли, Люся – о ужас! – вопреки ожиданиям не замолчала, а, переключившись на более нейтральные темы, продолжила рассуждать о тяжелой доле русской бабы, которая вынуждена ездить на дрянном допотопном Вольво невесть с кем вместо того, чтобы кататься на новеньком белом Мазерати с прекрасным принцем за рулем…
И тут Паша явственно осознал, как нечто первобытно-черное с яростным клокотанием рвется из бездонных недр подсознания наружу. И остановить этот процесс, а уж тем более контролировать он не в состоянии. Парень нажал на тормоза – машина с пронзительным визгом остановилась, а супруга, стукнувшись головой о переднее сидение, испуганно и недоуменно поглядела на мужа.
- Людмила, - сказал Паша, голос его вибрировал от болезненного перенапряжения, - Люда, Людочка, Лютик, Люся, Люсенька, лапочка ты моя милая, - и тут микробиолог сорвался на крик:
- Ты можешь, наконец, заткнуться, сука!!!
- Как ты смеешь со мной так… - попыталась возмутиться опешившая жена.
- Заткнись, я сказал! – вновь заорал, удивляясь собственной смелости, Паша. – Если ты сейчас же не закроешь рот, я высажу тебя на этой дороге! И иди тогда куда хочешь, можешь даже вернуться и поискать принца возле того долбанного Мазерати! Ты меня поняла?!
Люся ничего не ответила, но, лишь надув губки, откинулась на заднее сидение и уставилась в окно.
Следующий час прошел в абсолютной тишине, если не считать гула мотора, конечно.
«И почему я раньше, сразу после свадьбы не устроил ей разгон!» - подумал Паша, чувствуя, как нездоровая эйфория накрывает его с головой.
Трудно себе представить, какое блаженство испытывал молодой микробиолог в эти славные шестьдесят минут. Да, да, он не без основания полагал, что переживает лучшие мгновение в своей супружеской жизни. И даже нерасторопный зомби, выскочивший на дорогу и заляпавший кровью и гниющими мозгами бампер Вольво, не испортил настроения парню.
Но все хорошее, как известно, имеет свойство заканчиваться. И, увы, заканчиваться очень быстро. Когда автомобиль въехал в небольшой вымерший городок, Люся, забыв об инциденте, снова принялась щебетать. Паше не хотелось опять разговаривать со своей любимой на повышенных тонах. Второй раз мог уже не получиться столь эффективным. Ведь известно: чем примитивнее существо, тем быстрее оно вырабатывает противоядие. А потому он придумал другой способ заставить ее замолчать. Вольво остановился возле супермаркета.
- Милая, - сказал парень, - нам нужно пополнить запасы.
Жена мгновенно превратилась в подобие гипсовой копии с какого-нибудь древнеримского мраморного бюста – такая же прекрасная, такая же белая и такая же пустая.
- Я не останусь одна в машине, - пролепетала она. – И зачем куда-то ходить, ведь пристань совсем близко. И ты говорил, что в убежище все есть.
- Есть, - согласился муж, - и убежище пока закрыто, в него никто не проник, иначе этот фонарик загорелся бы красным, - Паша постучал по циферблату электронных часов, из левого верхнего угла которых торчал маленький светодиод. – Но ты должна понимать, любимая, что лишний запас может пригодиться.
- Я не останусь в машине, - сказала супруга, - я пойду с тобой.
- Хорошо, - кивнул парень, - пойдешь, но ты должна помнить о зомби. Ты ведь не забыла, что я о них говорил.
Люся неуверенно кивнула.
Паша обреченно вздохнул. Конечно, у нее уже все давным-давно вылетело из головы. Память-то куриная, и сама она курица.
«Ну почему я на ней женился?! И каким только местом думал? - молодой микробиолог посмотрел на двустволку, лежащую в ногах, а затем взгляд его упал на то самое место. – Все-таки она хоть и глупая птица, а дала только после свадьбы. Нет, это я дурак!»
- Значит, слушай, - Паша, взяв в руки обрез, принялся терпеливо, наверное, уже в сотый раз, рассказывать благоверной об особенностях поведения живых мертвецов.
После заражения через кровь или слюну человек обращается в ходячий труп в течение нескольких минут. Поначалу все зомби ведут себя одинаково агрессивно. А вот потом, примерно через шесть-восемь часов у половозрелых особей женского пола поведение меняется. Они становятся нейтральными по отношению к живым существам и, главное, от них невозможно заразиться. Видимо половые гормоны – эстрогены – каким-то образом убивают вирус. Однако инфицированные не выздоравливают, а просто превращаются в мирных падальщиков.
Если бы это было не так, то Паша еще месяц назад превратился бы в живого мертвеца. Зомбированная теща умудрилась цапнуть его за запястье. Гнусная кошелка что до, что после обращения в нежить отличалась исключительно мерзопакостным характером, и потому парень не без тайного удовольствия расстрелял гадину из пистолета Макарова, не пожалев целый магазин. Люсе, правда, он сказал, что маму так и не нашел, а покусала его соседская собака.
Твари же мужского пола продолжали вести себе крайне агрессивно, но, главное, они являлись носителями инфекции. Зомби были подслеповаты и не отличались хорошим слухом. Однако умели быстро бегать. Живых же людей они находили, как оказалось, по мозговой активности, словно вирус развивал у зараженных некие телепатические способности. Паша сам занимался чем-то подобным в своей лаборатории. Однако кто-то его явно опередил.
Именно поэтому от инфицированных бесполезно было прятаться, в радиусе десяти-двадцати метров они без труда находили человека, определяя его местоположение буквально шестым чувством. Легче всего прикончить зомби можно было выстрелом в голову, также твари дохли от большой потери крови…
- В общем, ты меня поняла, если вдруг увидишь ходячую нечисть на своем пути, лучше сразу беги к автомобилю, есть высокая вероятность, что они тебя не услышат и даже не увидят. Если припрут к стенке, - Паша протянул благоверной пистолет Макарова, - стреляй в голову. Только не себе, а им. Я тебе показывал, как с оружием обращаться. Ты ведь помнишь?
Люся неуверенно кивнула. Парень, сделав глубокий вдох и мысленно досчитав до пяти, передернул затвор и сказал:
- Вот смотри: берешь его в правую руку, а лучше в обе руки и нажимаешь указательным пальчиком на этот крючочек. Поняла?
Люся кивнула. На этот раз чуть уверенней.
- Вот и славно, - парень потянулся на заднее сидение и взял два пустых рюкзака, - выходим!
Осмотревшись, Паша не заметил никакой опасности. Улица, если не считать двух перевернутых обугленных автомобилей и полуразложившийся труп возле одного из них, была абсолютна пуста.
Супруги зашли в супермаркет. Как это ни удивительно, он оказался не разграбленным. Это чувствовалось хотя бы по прелому запаху гниющих фруктов. Пройдя кассу, парень шепнул:
- Ты налево, я направо. Бери только самое необходимое, непортящиеся продукты и все такое. Поняла?
Сморщив носик, Люся кивнула – довольно-таки уверенно.
- И ни на секунду не выпускай из рук пистолет, - дал напутствие жене Паша и направился к лоткам со спиртными напитками.
Сказать по правде, молодой микробиолог не очень-то жаловал алкоголь. Вероятно, он выпивал бы чаще, но супружеская жизнь не давала ему такой счастливой возможности. Однажды, через пару месяцев после женитьбы, он пришел домой слегка навеселе. Отметил с товарищами по работе открытие нового штамма. Ох, что тут началось! Вопли о загубленной девичьей красе, звонки маме и рыдания в трубку, битая посуда и обливание холодной водой, – после всего этого Паша, почувствовав себе законченным алкашом, зарекся больше не пить. Никогда!
Но ведь с тех пор многое поменялось! И главное, что парень вдруг явственно осознал: без Люси просуществовать он сможет, а она без него – нет. В общем-то, к такому выводу нужно было прийти не час назад, а гораздо раньше. Сразу после самого ужасного события в его жизни. Разумеется, микробиолог имел в виду не вирусный апокалипсис, а женитьбу.
Выбрав две самые дорогие бутылки коньяка, Паша положил их в рюкзак. Потом, немного поразмыслив, парень взял литровую текилу. Надо же хоть когда-нибудь попробовать этот славный мексиканский напиток!
Пройдя в отдел консервов, молодой микробиолог заполнил рюкзак до отказа всякой всячиной: сайрой, сардиной, свиной тушенкой, маринованной кукурузой и горошком. Возможно, он еще бродил бы возле прилавков, но неожиданно услышал истеричный вопль жены. С быстротой молнии он метнулся в ту сторону, откуда донесся крик. Воображение рисовало страшную картину: мерзкие, разлагающиеся изнутри, красноглазые мертвецы с отрывистым рыком рвут гнилыми зубами свежую и аппетитную во всех отношениях Люсину плоть. А она, бедняжка, извивается в предсмертных муках, так и не дождавшись помощи. Сбив стенд с чипсами, парень сумел удержать равновесие, но тут же, буквально через два метра, поскользнулся на сливах, раскиданных по полу, и с грохотом растянулся на кафельной плитке. Послышался звон, а следом Паша почувствовал, как по его спине растекается что-то неприятно холодное. Сперва молодой микробиолог решил, что ранен, но потом сообразил – разбилась одна из бутылок со спиртным. Вскочив на ноги, парень побежал дальше.
С обрезом наготове он увидел Люсю, стоящую к нему спиной. В ногах у нее лежал рюкзак.
- Милая, - глухо выдавил из себя Паша, руки его слегка подрагивали, - что… что случилось?
Женщина не ответила, лишь ее плечи чуть дернулись. Она продолжала стоять, безгласная, уставившись куда-то вниз и вперед.
- Дорогая, - судорожно шаря по сторонам взглядом, парень взвел курки, - с тобой все в порядке?
И тут Люся повернулась. Лицо ее было мокро от слез, а глаза полны непереносимого страдания.
- Он… он…, - язык ее заплетался, - он… он…
- Что, милая, что? Говори же! - почти взмолился Паша.
- Он не работает, - женщина заплакала, - айфон пятый, он не работает, - лепетала она сквозь слезы, - я всегда мечтала о таком… гляжу, лежит на полочке с майонезом, кто-то забыл… я его взяла, так обрадовалась… а он… - Люся больше не могла говорить. Она разрыдалась.
Паше вдруг пришла в голову очень нехорошая мысль, что большую часть своих проблем он может решить всего лишь одним нажатием на спусковой крючок. И вновь нечто первобытно-черное, как и час назад, с глухим клокотанием подкатило к горлу молодого микробиолога.
- А где твой пистолет, милая? - угрожающе прохрипел Паша. – Куда ты его дела?
Люся, протяжно всхлипнув, протянула руки к мужу с бесполезным куском пластмассы, напичканной электроникой.
- Тебе что, совсем меня не жалко? – спросила она.
- Где твой пистолет, - глухо почти по слогам повторил вопрос парень, - спрашиваю в последний раз.
- В рюкзаке… - ответила Люся, - а ты, оказывается, жестокий…
- Людмила, - голос Паши вибрировал, - Людочка, Лютик, сладкая моя девочка, милая моя лапочка, - и тут мужчина, не выдержав, заорал:
- Сука ты моя безмозглая! Когда мы доедем до убежища, я нажрусь как свинья!
Ты меня поняла, курица! А потом я буду драть тебя сутки напролет! И никаких миссионерских поз! Раком драть буду!!! Пьяный в дымище буду драть!!! И попробуй только вякни что-нибудь против, останешься в этом магазине со своим долбанным неработающим айфоном! А теперь достала пистолет, взяла рюкзак и потопала за мной к машине!
- Ну… хорошо, - вытаращив глазенки пролепетала Люся, мгновенно забыв о своем несчастье, - как скажешь, милый…
От неожиданности Паша вздрогнул.
«Она никогда не называла меня так», - подумал он, и сладостная волна, зародившаяся где-то внизу живота, приятным теплом окатила его нутро. В этот миг парень готов был простить своей жене все. Однако виду он не подал.
На выходе из супермаркета супругов ожидал неприятный сюрприз. Три мертвеца мужского пола стояли в недвижных позах возле автомобиля. Лица их походили на вымазанные в грязи гипсовые посмертные слепки, которые делают с покойников. Одежда с них свисала рваными серыми клочьями, кое-где на воспаленной коже у зомби проступали гниющие раны. Широко открытые глаза с красными белками невидяще глядели куда-то вверх.
«Сканируют местность», - понял Паша.
- Стреляешь в крайнего слева, а я займусь остальными двумя, - тихо произнес он.
Один из мертвецов, судорожно тряхнув головой, с глухим рычанием побежал навстречу супругам. Мужчина, быстро прицелившись, нажал на спусковой крючок. Нежити снесло полголовы. Перекувыркнувшись, тварь рухнула на землю, расплескивая черно-зеленую слизь вперемешку с кровью по пыльному асфальту, несколько раз дернулась и замерла. Два оставшихся зомби синхронно кинулись в атаку.
- Стреляй! – рявкнул Паша, разряжая обрез в одного из мертвецов.
Картечь раздробила твари подбородок и горло. Тот, издав булькающий хрип, завалился на спину. Тем временем Люся, надсадно взвизгнув, метнула пистолет в последнего зомби. Макаров попал мертвецу в переносицу, отчего тот на мгновение остановился, потеряв ориентацию. Времени на перезарядку ружья у Паши не было. Схватившись за ствол, парень кинулся на нежить и нанес ей сокрушительный удар прикладом в голову. Вскинув руки и протяжно взвыв, зомби отступил на два шага. Этого оказалось достаточно, чтобы мужчина успел нагнуться, поднять пистолет и трижды выстрелить мертвецу в голову.
Отдышавшись, молодой микробиолог с немой укоризной посмотрел на жену.
- Я что-то сделала не так, милый? – спросила Люся, хлопая длинными ресницами.
- Все нормально, - сказал Паша и, махнув рукой, добавил, - садись в машину.
Следующие сорок минут до самой пристани Люся тараторила без умолку – заново переживала впечатления, полученные от встречи с тремя живыми мертвецами. Парня могло радовать лишь одно: иногда в свой бессвязный поток речи она вставляла прилагательные: «милый», «любимый», «дорогой». Но в целом Паша убеждался в одной простой истине: его жена – неисправима. А потому всю дорогу он молча вел автомобиль, думая о своем.
* * *
- Ну вот и все, - с облегчением вздохнул микробиолог, повернувшись к Люсе, - Мухогорская пристань. Сейчас я спущу катер на воду, мы загрузимся, и поплывем на другую сторону озера, где нас ждет убежище. Осталось чуть-чуть...
- Тут совсем рядом, - женщина будто не услышала слов мужа, - я видела ювелирный магазинчик, - Павлуня, давай туда сходим.
Парень мученически скосил глаза в бок, потом вновь посмотрел на супругу и сказал тихо, но твердо:
- Мне твое «Павлуня» за три года оскомину набило, поэтому не смей больше никогда меня так называть, понятно!
Надув губки и лупая глазками, Люся покорно кивнула.
«А она определенно поддается дрессировке, - с гордостью подумал Паша, - может, все-таки зря я ее курицей называл? Может, она более высокоорганизованное существо?»
- Дорогой, - плаксиво сказала жена, - я буду называть тебя так, как ты захочешь. И выполню любые твои желания, честно-честно! Ну только давай сходим в ювелирный магазинчик. Он ведь тут совсем недалеко...
- Знаешь что, Люся, желания мои ты будешь выполнять и так, - констатировал муж, а затем, вытащив пистолет, протянул его супруге, - но если тебе не терпится нарваться на очередную неприятность, делай это сама, без меня.
- То есть, ты меня посылаешь одну? – в голосе жены послышались вызывающие нотки.
Видимо, она все еще никак не могла привыкнуть к новой роли, которую ей уготовил Паша.
- Да, - сказал муж, - если тебе так хочется набрать ненужных побрякушек, то делай это без меня. Учись самостоятельности. А я пока займусь катером. И учти, я тебя ждать долго не буду.
Микробиолог рассчитывал на то, что Люся, испугавшись, останется с ним. Но глупость пересилила страх, и вопреки ожиданиям женщина схватила пистолет, вылезла из автомобиля и побрела в сторону ювелирного магазина, который находился примерно метрах в двухстах от пристани.
- Ты только стреляй, если что, а не кидайся им! – крикнул вдогонку ей муж.
Сам же он, взяв двустволку и монтировку, также собрался выйти из машины, но вдруг почувствовал неприятный запашок. Принюхавшись, парень понял, что источником душка является Люсин рюкзак. Недолго думая, Паша притянул его к себе и открыл. Сверху лежала кипа глянцевых журналов. Молодой микробиолог невольно скрипнул зубами. Конечно, в супермаркете это оказалось самым необходимым, что нужно было взять! Однако пованивать журналы не могли. Выбросив в окно груду бесполезной макулатуры, парень обнаружил на дне шесть, а, может быть, и все восемь палок колбасы. Уставившись на них, Паша долго думал, зачем любимая набрала этой гадости, а потом, увидя ценник, сообразил, что колбаса представляла собой элитные сорта. И естественно, глупую бабу совсем не смутило, что от дряни этой разит зловонием, и она липнет к рукам.
«Ну почему она такая дура?», - задал риторический вопрос в никуда Паша. Он вылез из машины, захватив с собой рюкзак и решив выкинуть его содержимое где-нибудь по дороге.
Однако парень начисто забыл о своем намерении, поскольку заметил возле ангара зомби, сидящего на корточках и подпирающего спиной ворота. Микробиолог вскинул двустволку, но, поразмыслив, решил подойти ближе, чтобы убить наверняка с первого выстрела. Когда до нелюдя оставалось не более трех метров, тварь вдруг повернула голову и посмотрела в глаза Паше. Это была молодая самочка. Оборванная и грязная, она, тем не менее, не казалась столь отвратительной, как ее собратья. По крайней мере, на обнаженных участках кожи не было заметно следов язв. Да и вела себя девушка-зомби неагрессивно. Типичная падальщица.
- Привет, - тихо сказал парень, опустив двустволку.
Самочка рыкнула что-то неопределенное в ответ. Паша присмотрелся: у девушки-зомби белки глаз были хоть и красные, но все же не так сильно, как у остальных зараженных. Наверное, в ее организме эстроген вырабатывался в повышенных количествах. Эта мысль привела парня в легкое возбуждение, которое, впрочем, он быстро подавил. Не желая убивать столь удивительный экземпляр, парень вытащил пропавшую палку колбасы и бросил ее в сторону. Очевидно, девушка-зомби давно не ела, а потому тут же кинулась к протухшей пище.
* * *
Паша старался работать быстро. Взломав замок ангара, он выкатил катер и спустил его на воду, затем залил баки горючим. Подойдя к Вольво, парень обнаружил сидящую возле автомобиля самочку, которую он недавно прикормил. Микробиологу показалось, что она глядит на него с немой благодарностью.
«А вот Люся, - подумалось Паше, - всегда смотрела на меня как на говно, чтобы я для нее не делал».
- Ну что тебе еще? – спросил парень. – Поела? Вот и иди дальше своей дорогой.
Девушка-зомби недовольно проурчала что-то в ответ. Не обращая внимания на самку, микробиолог принялся разгружать машину. Когда он подошел к берегу озера с первыми баулами, то к своему удивлению обнаружил лежащий в катере рюкзак с протухшей колбасой. Обернувшись, Паша изумился еще сильнее – девушка-зомби, похрипывая, тянула сумку.
«Люся без подсказки хрен бы что в рученьки свои белые взяла», - подумал парень.
Когда микробиолог и его добровольная помощница почти закончили погрузку, со стороны ювелирного магазина донеслось протяжное:
- Па-а-а-авлуня-я-я! На помо-о-о-щь!!!
Схватив обрез, Паша метнулся к машине. Он увидел бегущую Люсю. За ней гнались сразу четыре зомби. Вместо пистолета у жены в руках был большой, размером с ладонь золотой крест.
- Павлуня, на помощь!
«Я же просил, не называть меня так!» - со злостью подумал микробиолог.
Он хотел выстрелить, но побоялся, что зацепит картечью жену. Главным среди зомби, очевидно, являлась огромная тварь, облаченная в рясу. Паша мысленно почему-то окрестил его «протоиереем». Возможно за одутловатую харю и богомерзкую бородку, свисающую сальными клочьями. На шее у нелюдя болталась на цепи картинка размером примерно десять на двадцать сантиметров. Сперва парень решил, что это икона, но, присмотревшись, понял: на груди у бывшего церковника висел портрет Чарли Чаплина. В руках у твари был Люсин пистолет. Это почему-то совсем не удивило микробиолога.
Женщина, вдруг развернувшись и противно взвизгнув, метнула в протоиерея золотой крест, а затем вновь бросилась бежать:
- Павлуня! На помощь!
Крест попал зомби в лоб. Тварь в рясе остановилась, недовольно помотала головой, а потом, подняв дорогую вещицу, помчалась следом за Люсей.
«А вот кидает она предметы точно», - подумал Паша.
- Павлуня! На помощь!
Парень прицелился в протоиерея, и тут услышал протяжный рев. Он повернул голову в сторону берега. В катере сидела девушка-зомби и смотрела на своего покровителя странным призывающим взглядом.
«Да пропади она пропадом, дура безмозглая!» - решил парень и кинулся к моторной лодке.
Когда женщина добежала до кромки воды, катер отплыл от берега уже метров на пятьдесят. Паша заглушил мотор, решив посмотреть, что же будет дальше. Люся, трясущаяся, упала на колени и закрыла лицо ладошками. Подбежавший к ней зомби-церковник вопреки ожиданиям не кинулся на несчастную жертву, а, глухо зарычав, протянул ей пистолет и золотой крест. Женщина медленно убрала руки и посмотрела удивленно на тварь в рясе. Нелюдь с портретом Чаплина на груди вновь зарычал, и Люся, дрожа всем телом, приняла подарки.
Вся эта картина сначала привела Пашу в замешательство, а потом его осенило. Ну конечно, зомби приняли Люсю за свою. Они ведь определяли человека путем сканирования мозговой деятельности. А разве его дражайшая супруга умела думать? За всю жизнь в ее голове не возникло ни одной мысли. И даже если она сейчас заразиться от твари в рясе, вряд ли хоть что-то изменится. Раньше она смотрела разные тупые передачи вроде «Дома 2», ходила по бутикам и кидалась на блестяшки, вела невразумительные беседы с такими же пустоголовыми подружками и друзьями, а теперь Люся будет делать практически тоже самое, но только без телевизора. Да и тот церковный урод наверняка ничем не отличался от себя самого до обращения в нежить, разве что мертвечину не жрал. В общем, жена остается в надежных руках в привычном круге общения…
Паша перевел взгляд на молодую самочку, полез в рюкзак и дал ей палку колбасы. Та схватила ее и, довольно урча, принялась поедать.
- Я назову тебе Люсей, в честь своей бывшей, - сказал микробиолог, любуясь своей новой спутницей.
Да, она, конечно, грязная и одета в рвань, и белки глаз у нее красные, но это не так страшно. По крайней мере, она не заразна, умеет быть благодарной и главное – молчит! А в убежище, до которого осталось совсем чуть-чуть, самку можно будет отмыть, продезинфицировать и одеть во что-нибудь поприличней… а можно и вовсе не одевать.
- Это ничего страшного, что ты зомби, - сказал Паша, заводя мотор, - главное ведь взаимопонимание!
Новая Люся, вгрызаясь в пропавшую колбасу, одобрительно заурчала.