Начало здесь
http://www.proza.ru/2014/08/05/1870
*******************************************************
Сильная рука гладила меня по голове. Она немного дрожала. Но это была его, его рука!
- Динка… Она – по мне. Прямо по мне. На меня. Я не понял даже. Ничего не понял… И уехала. Просто уехала. Динка… Я н-и-ч-е-г-о не почувствовал. Ничего, понимаешь? Даже сквознячка глупого. Динка, нас нет? Нас всё-таки нет?
Я, как безумная, обнимала и беспорядочно целовала лицо, плечи, руки, солёные щеки. Он плакал? Мой большой и сильный? Зачем? Почему? Ну, как это – нас нет? Вот же мы! Целые, невредимые! Ни синячка, ни царапинки! Вот его жесткие волосы, вот мягкие губы, вот крошечные шрамики на указательном и среднем пальце левой руки, вот любимая родинка под правой грудью…
Как это – нас нет?
- Тёгра, я люблю тебя, Тёгра! Ты – есть. И я – есть. И мы – есть! Это их всех – нет! Никого нет, а мы – есть! Родной мой, родной…
…Следующие несколько дней, или в чем тут измеряется время между периодами нашего сна, мы дурачились и веселились.
Мы по очереди и вместе подглядывали в пакет, пытаясь уловить момент превращения пустых коробок и бутылочек в полные. Мы до рези в глазах пялились в его равнодушное нутро, но так ничего и не поняли. Вот, казалось, только что были пустые… И уже – полные.
Мы вытаскивали эти самые коробки и бутылки и рассовывали их под бревно, в траву, под плед… И каждый раз они снова наполнялись.
- Значит, Кнопка, пакет – не волшебный! – Глубокомысленно подняв вверх указательный палец, делал вывод Игорь. И я хохотала. Мне казалось это лучшей шуткой на свете…
Мы пили вино. Много вина. Мы засовывали пустую бутылку в пакет. И через секунду доставали полную. И пили, пили. Пока нам не начинало казаться, что вечер всё-таки наступает, и солнце медленно, но верно катится за горизонт.
Мы любили друг друга. Везде. В машине, на бревне, на траве…
И под проносящимися прямо по нам редким машинам. Физически не ощущалось ничего, это правда. Но адреналину добавляло – ух!
- Вот, Кнопка! Никогда не кури травку, чтоб получить новый вид кайфа, поняла? Просто займись непристойностями, пропуская через себя железных монстров!
И я опять смеялась, прижимаясь к горячему, твердому телу и в который раз впуская в себя… не железного и совсем не монстра…
Неужели это рай? Сомнительный такой, замерший рай…
…Я открыла глаза, сладко потянулась, привычно провела рукой рядом. Никого. Вскочила. Фух! Нет, сидит. Под деревом. На этот раз он проснулся раньше меня.
Я умылась водой из вновь наполнившейся бутылки, в который раз повторяя уже ставшую привычной процедуру. Вытащила из пакета остальные припасы.
- Тёгра, иди завтракать.
Молчание.
- Тёгра, что с тобой? Есть иди!
Он хмуро смотрел перед собой и ковырял острой палочкой землю.
Подошла, попыталась обнять, но он отстранился:
- Не хочу. Отстань.
Я присела рядом. Подумала. Пожевала сочную травинку:
- Ну, что с тобой, а? И что еще за «отстань»?!
Он с издевкой посмотрел на меня:
- А что? Не нравится? Грубо, да? И что ты сделаешь? Обидишься? Ну, давай! Смелее! Не хочешь? А чего тогда? К другому уйдешь? Вали-вали, а я посмеюсь!.. Пойду. Пройдусь. Вы не против, мадам? Ха! Я становлюсь идеальным мужиком! Ты всегда знаешь, где я, когда вернусь и, главное, с к-е-м я…
Мы не разговаривали, пока сон не свалил нас снова. Нет, я пыталась. Честно. Но каждый раз напарывалась на новую грубость.
Оскорбления становились злее, глаза смотрели всё жестче…
В следующий раз я проснулась от грубого толчка в плечо:
- Я есть хочу, просыпайся, давай!
Ладно, ладно. Пусть так. Пусть грубо. Я понимаю. Я его понимаю. Он такой сильный, такой уверенный… И ничего. Ничего не может сделать! Я потерплю.
Всё равно же ничего не изменишь…
Я принесла воду и бутерброды.
На меня смотрели две колючки:
- Я это не хочу.
- Кураги дать?
- И кураги не хочу. Я хочу другой еды!
- Но… Тёгра, перестань! Ты же знаешь… Нет тут другой еды!
- А ты иди и поищи!
- Послушай… Мы ведь искали, ты знаешь… Нет тут ни грибов, ни ягод, ничего нет. Поешь, не дури, а?
Он буравил меня глазами и повторял, как заведенный:
- Иди и поищи! Поищи! Я хочу другой еды! Другой! Иди и ищи!
Я в сотый раз перетряхнула всю машину, заглянула и под, и на, и за каждый кустик и дерево, даже покопалась в земле. Что я там намеревалась найти? Червяка? Ну, не стали б мы его есть, в самом-то деле! Впрочем, я его всё равно не нашла...
Все мои действия проходили под прицелом прищуренных глаз и периодическими окриками:
- Я! Хочу! Другую еду! Лучше ищи!
Наконец, мне это надоело. Я согласна потакать капризам. Я могу понять его состояние… Но! Сколько можно?! Я ведь тоже – здесь! И чувствую то же самое! И другую еду хочу не меньше!
На очередное его «ищи» я тихо, но четко послала его на…
…Меня трясли, как грушу. Я больно оцарапалась плечом о жесткую кору дерева. Но это было неважно. Совсем не важно. Важно, что ласковые руки перестали быть ласковыми. А губы, которые я столько раз целовала и гладила кончиками пальцев, исказились и плевались словами:
- Ах, на…? Меня, да? Я, значит, виноват! Я во всем виноват! Я – плохой! А ты у нас – хорошая! Ты ни в чем не виновата, да? И в том, что по твоей вине мы застряли черте где, ты тоже не виновата! Не твоя ли это была идея «поехать по местам детства», а?! А детство твоё прошло, видимо, у черта в заднице! Где мы и сидим сейчас! И непонятно, сколько будем сидеть еще! Ты не виновата? Меня – на…?!
Верно. Идея была моя. Мне так хотелось снова побывать там, где я была веселой девчонкой со смешными косичками… Верно, он звал меня в Турцию, или Египет, или еще куда-то. Я не помню.
Я. Именно я настояла на этой поездке. Я… Но в чём же я виновата?
- Пусти… Пусти, Игорь… Мне больно… Я же – живая…
Он ошалело посмотрел на меня. По законам сериалов он должен был поцеловать меня, пожалеть, обнять. Извиниться, в конце концов. Но мы были не в сериале… А у черта в заднице!
Поэтому он схватил острую палку и разодрал себе предплечье. Я ойкнула…
- Живая? Ты – живая? А я, значит, нет? Я обязан тебя постоянно жалеть, понимать? А ты? Ты меня понимаешь?
…В тот раз мы впервые спали раздельно. Я ушла в машину.
****************************************************
Продолжение здесь
http://www.proza.ru/2014/08/09/1294