Солнечным утром Тимошка и Элька пришли на полянку. Тихо еще в лесу, спокойно, солнышко ласково касается мягкой шерстки зайчат, греет. Элька бросилась в песочницу печь куличики— кулинар растет! А Тимошка сел на качели. Раскачивается он сильней, взлетают качели выше и выше.
«Я — самолёт!» - кричит Тимошка и растопыривает лапы.
А качели вверх, выше, высоко. Не удержался Зайчонок, да и вылетел из них, приземлился на попу. Сидит, головой трясет. А Тётка Сорока хрипло смеётся: «Не летать тебе, Тимоша! Зайцы — не птицы! Ха-ха-ха!»
«И почему это — не летают? - возмутилась Элька. - Самолеты - не птицы, а летают. Зайцы — не птицы тоже, но раз самолеты могут летать, то и зайцы смогут.»
Она вытащила из рюкзачка свою книжку с картинками и нашла изображение самолета.
«Смотри, Тимоша, тебе надо лечь на качели животом, нос вперед вытянуть, а лапы будут крыльями. И ты полетишь.»
Тимошка отряхнул свои штанишки и снова забрался на качели.
«Попробую!» - он лег на качели и попробовал раскачаться. Элька брату помогает. Маленькая, толстенькая, пыхтит, раскачивает зайчонка. Потихоньку набирают качели высоту, Тимошка жмурится, Элька старается еще сильней раскачать.
«Лети!» - кричит она.
И Тимошка как сиганёт с качелей. Пролетел метр, да прямо в песочницу на куличи попал. Все пузо расцарапал, мордашка в песке, отфыркивается. Тётка Сорока так смеялась, что чуть с дерева не упала.
А Тимошке обидно. Даже слёзы капают из глаз. Но злость решимости придает.
«Все равно полечу!» - говорит и ковыляет к качелям.
«Ой, погоди, сейчас подружек позову, такой цирк! - закричала Тётка Сорока и, взмахнув крыльями, взлетела на верхушку березы. - Соседкиии! Подружкиии! Летите сюда! Скорей! Тут заяц летать учится! Цирррк!»
Зашумело, загалдело, вот и сОрок сорОк. Кричат, орут, дерутся за места на березе, каждой хочется лучшую ветку занять.
«Кажется, я придумал! - зашептал Тимошка на ухо сестре. - Мне надо крыльями махать! Как сороки делают.»
«Точно!» - захлопала в ладоши Элька.
И вот Тимошка снова раскачивается на качелях, выше и выше взлетает он в небо.
«У меня все получится! - думает он. - На этот раз точно получится!»
А сороки галдят, насмехаются над Зайчонком: «Клоун! Безумный! Глупый заяц! Решил, что он птица!»
«Не слушай их, Тимоша! - кричит Элька. - Ты полетишь! Обязательно!»
И вот, когда качели взлетели так высоко, что достали пухлое белое облако, нависшее над полянкой, Тимошка решил, что пора. Выпрыгнул он из качелей, и сразу же стал передними лапами махать.
«Аааах!» - выдохнула Элька.
«Оооох!» - дружно сказали сороки.
А Тимошка летел. Сначала он слишком хаотично махал своими крылолапами, но Добрый Ветер помог: подхватил, выровнял, поддержал. Потом уж приловчился Зайчонок, движения лап стали размеренными, неторопливыми. Летит он над полянкой, глаза - как плошки, рот - до ушей. До чего ж здорово! Наклонил голову, посмотрел на Эльку — какая же она крошечная!
И врезался в березу, на которой сидели сороки.Не смотрел же, куда летит! Береза затряслась, сороки посыпались с нее, как спелые яблоки, Зайчонок сверху на них шлепнулся.
«На этот раз хоть приземление мягкое!» - засмеялся Тимошка, потирая на лоб, на котором уже шишка чувствовалась. Но шишка — это ерунда. Ведь он полетел же!
Элька с тех пор хвасталась своим братом, который и большой, и сильный, и умный, и летать умеет! А Тётка Сорока больше не смеялась над Зайчонком. Даже зауважала его. «Надо же, - качала она головой, - какой настырный заяц! И летать научился!»