Время снова текло в обычном русле. Неделя была порхающей. Дни календаря, как бабочки. Черкнув Сережке традиционные слова, в пятницу пораньше она исчезла из города на дачу. Сонное дыхание утомленного ветра едва касалось створок открытого окна. Люська замерла над клавиатурой. Не давалась заключительная фраза. Накручивала в задумчивости на пальчик случайный локон,перебирая слова. Вдруг хлопнула входная дверь.
- Люсь... - узнала родной голос.
- Ой, он уже с работы, а я засиделась тут. Судя по интонации, задумал что–то, при том безотлагательно,-возникла, растерянная, в проеме дверей.
- Люсь, мне нужна рабочая спецовка, та синяя, помнишь? И от солнца на голову что–нибудь. Инструменты в сарайчике я нашел. Кстати, как там у тебя насчет культурной программы на выходные? В городе выставка новая. Какие-то авангардисты. Ты бы в музей сходила, а я на два дня в строители записался. Коллеге помочь. Флигель небольшой, надо стены поднять и накрыть. Слово еще такое есть, когда всем миром дело делается, - взгляд его стал виноватым.
- Толока - так в народе говорят, - пролепетала в ответ, от неожиданности присела на край тумбочки в прихожей, - хорошенькое дело: меня, значит, в музей определить пылью вековой дышать, а сам на свежий воздух на два дня... Не хочу в музей, хочу к тебе в подсобники. Сейчас и себе спецовку подыщу.
- Ты на себя глянь, - он развернул ее за плечи к зеркалу, - какой из тебя подсобник? В кирпичах сколько веса? А в тебе? Ты их таскать собираешься или смотреть на них? Или раствор замешивать? Или...
- Или...– повторила за ним,- или...Знаешь, что мне надо? Муки, и хорошо бы баранину, жирную, такую, очень хорошую.Овощи. Они на грядках у нас есть.
Люська уже влезла на стульчик, открыла антресоль, ища только ей одной известные штанишки и курточки, для толоки годящиеся.
- Сережка, в самом деле...кирпичи - это, конечно, для меня неподъемная задача, а я буду обед варить вам...всем. В большом казане, на костре, Если люди много работают, они и едят немало. Меня когда–то в степях родных учили мясо готовить…
Она тараторила без умолку, будто боялась, что ее точно в музей отправят, а там природа, уходящее лето и дым костра.Там...
- Там, на стройке, мужики иногда, витиевато выражаются не высоким слогом, допустимо в рабочей обстановке,- буркнул Сергей,с облаков вечно ее стряхивая.
- Знаешь, тогда и я продолжу: стройка стройкой, а обед по расписанию,- Люська еще пыталась искать «аргументы», хвостики от возмущения потеряли равновесие, топорщились на голове один выше другого. Он делал вид, что не замечает, гремел инструментами. Пауза зависла. Обреченно опустились ее плечи …
- Сережка, ну как я без тебя...целых два дня?–тихо спросила.
Вдруг замерли его руки. Поднял глаза, оторвавшись от железок своих.
-А я без тебя как? Дар у тебя, Люська, вопросы формулировать. Ответ сразу ясным становится. Сильные руки сгребли ее в охапку, сняли со стульчика, поставили на пол, поправили хвостики.
- Да, помню я: вареное мясо нужно мужчине резать-традиция тоже, ты рассказывала. Сейчас еще ножи наточу.
Обняла его за плечи, шепнула обрадовано:
- Сережка, мы с тобой вдвоем – сила, правда? А музей еще сто лет подождет, он времени не замечает. Призвание его – хранить. А мое - с тобой быть…
Ветер вдруг проснулся. Принес из сада терпкий аромат ночных цветов. Да разве напугать их головокружением? Они же вместе…- сила…